• Культура
• 25 Октября, 2012

КУЛЬТУРОЛОГ И ИСКУССТВОВЕД

Баглан КОКУМБАЕВА,

кандидат искусствоведения,

доктор философских наук

(к 70-летию профессора, доктора искусствоведения Асии Ибадуллаевны Мухамбетовой)

Жизнь – странная штука. Мама рано ушла из этой жизни. И,  словно пытаясь возместить невосполнимую  утрату, Судьба дарила (и продолжает дарить!) встречи с необыкновенными, духовно богатыми и душевно щедрыми людьми. Их  очень много.  О каждой подобной Личности можно много говорить и писать.  Даже простое перечисление имен займет немало времени и места. Здесь же, в связи со  знаменательным   событием – юбилеем ученого знаменитого, – речь пойдет об   Асие-ханум,  как  величают  ее узбекские коллеги из Института искусствознания  имени Хамзы.

Наше знакомство состоялось в  мае  1973 года, когда  нам, студентам  Алма-Атинской государственной консерватории им. Курмангазы,   объявили о том, что нужно определиться с научным руководителем и темой научной работы. Старшекурсники в общежитии  порекомендовали   Асию Ибадуллаевну. Сказали о том, что Багдаулет Жоктаевич Аманов и Асия Ибадуллаевна Мухамбетова – это молодые талантливые ученые,  которые только  вернулись  после обучения в  Москве  и Ленинграде.

В сентябре 1974 года, выйдя после лекции в коридор, увидела симпатичную женщину. Подошли одновременно несколько студентов. Асия Ибадуллаевна  нас всех взяла к  себе.

Общение с ней было очень интенсивным. До сих пор помню свое   состояние, когда,  придя к ней (а она часто назначала встречи на дом), получила внушительный список и несколько увесистых книг  с  заданием прорабатывать в неделю 2-3 монографии. Здесь были в основном  фундаментальные труды  советских фольклористов, таких как  Богатырев, Веселовский, Пропп и т. д.

Честно говоря, я была в большом недоумении, поскольку   сразу сказала Асие Ибадуллаевне, что решила изучать казахскую народную музыку. Так при чем здесь Богатырев, Веселовский, Пропп, Земцовский, Можейко? Далеко не сразу я поняла, что мы занимались проблемами не только теории  и методологии фольклористики, этномузыковедения, но и  музыковедения,  культурологии,  философии искусства.

Подобные установки нашего Учителя свидетельствуют о том, что уже тогда, в 70-х годах ХХ столетия, Асия-ханум отчетливо осознавала тот факт, что глубинное осознание проблемы духовного существования казахов требует постижения опыта Другого, то есть  философско-культурологического основания.

Вместе с тем, наши занятия не ограничивались изучением научной литературы. По рекомендации Асии Ибадуллаевны,  мы все начали учиться играть на домбре, читать  на казахском языке  (лично я не владела своим родным языком, поскольку,  начиная с детсада, росла в русскоязычной среде).

Еще одна особенность научного стиля Асии Ибадуллаевны – это интерес ко всему новому, стремление быть в гуще современной культурной жизни. И – желание делиться духовными приобретениями, такими как, например, книга Мурата Ауэзова «Времен связующая нить», или Олжаса Сулейменова «Аз и Я». В Алма-Ате книгу «Аз и Я» мгновенно раскупили, поэтому,  узнав о том, что эти книги еще имеются в продаже в Иртышске (Павлодарская область), Асия Ибадуллаевна заказала мне купить все, что осталось в магазине. Затем мы  рассылали их в Москву, Ленинград, Баку, Прибалтику, США. И я по сей день горжусь тем, что принимала участие в этом.

Вспоминается в связи с этим также факт того, что Асия Ибадуллаевна пригласила нас  на обсуждение книги «Аз и Я». Мы собрались, ждали, но встреча и обсуждение не состоялись, как нам тогда объявили… «по техническим причинам».

Надо сказать, что Асия Ибадуллаевна с самого начала не ограничивалась научным руководством в формальном его  понимании и относилась к нам по-матерински. Когда мы были на 3-ем курсе, она стала нам всем настойчиво говорить о том, что пора создавать семьи и рожать детей. Помню, меня это очень удивило. Я тогда думала только о науке и совершенно не собиралась выходить замуж. Видимо, понимая это, АсияИбадуллаевна как-то сказала мне: «Пока не выйдешь замуж и не родишь, я не буду с тобой заниматься наукой». Я невольно улыбнулась, на что она сказала: «И не улыбайся, я не шучу». Признаюсь, я действительно немного испугалась.  Вышла замуж и  после рождения второй дочери   получила телеграмму с извещением о том, что необходимо прислать документы и реферат по теме исследования для поступления в аспирантуру. Эта узкая полоска бумаги долго хранилась у меня как проявление  агапической любви Асии-ханум.

У Асии Ибадуллаевны очень широкий круг общения, и она всегда знакомила нас с интересными людьми, которые, как, например,  Наталья Соломоновна Янов-Яновская, Абдуманон Назаров, с большим восхищением  говорили о ней.  Поскольку я живу не в Алматы, естественно, не имею возможности более обстоятельно осветить  кругобщения нашего Учителя. Но даже то немногое, что я знаю, характеризует  Асию Ибадуллаевну как  энциклопедически эрудированную Личность, умеющую распознавать и восхищаться неординарными людьми. Причем, она это делает раньше официального признания  (достаточно вспомнить историю книги «Аз  и Я»).       Неординарность Личности нашего Учителя обнаруживалась  во всех ее делах, поступках, словах,  в отношении ко всему и всем. Мне рассказывали о том, как в Желтоксан 1986 Асия-ханум всю ночь напролет  ходила по площади и уговаривала молодежь разойтись. Слушала жоктау матерей, вышедших на площадь оплакивать своих детей.

Эти факты оказали  (и продолжают оказывать!) очень большое воздействие    не только на меня, но и на тех, кто рассказывал их (а это, как правило, ученики Асии Ибадуллаевны).  Это – метафизические (глубинно философские) Уроки нашего Учителя, которые мы получаем всегда, в любой ситуации. Уроки достаточно суровые, строгие… Уроки, которые стимулируют работать не ради  славы и званий.

Возможно, поэтому среди ее учеников, в числе которых – доктор филологических наук Светлана Саттаровна Джансеитова, доктор искусствоведения Гульзада Нурпеисовна Омарова и более 30-ти кандидатов искусствоведения, так много по-настоящему талантливых ученых, которые по большому счету, способствуют созданию  духовной атмосферы   нашей культуры в ведущих ВУЗах РК и за ее пределами.

Таким образом, можно констатировать, что нашим научным руководителем   целенаправленно решались  взаимосвязанные  задачи. Это,   с одной стороны,  приобщение учеников  к  фундаментальным основам научного знания, формирование теоретико-методологической базы.  С другой стороны,   пробуждение в нас этногенетических архетипов коллективного бессознательного (К. Юнг),  созвучных  глубинным истокам ментальности. Причем, обе задачи паритетны по принципу взаимодополняемости.

Сейчас, по прошествии почти четырех десятков лет, можно говорить о том, что проблемы, которые ставились и решались тогда молодыми учеными (шире – шестидесятниками, объединенными Муратом Ауэзовым),  предвосхищали путь Независимости Республики  Казахстан. Это проблемное поле включало судьбоносные вопросы, сопряженные с духовным существованием народа и государства. Остановимся на некоторых его аспектах.

1. Проблема сосуществования казахского и русского языков. Сложный вопрос, что и говорить. Думаю, что истина, как глубоко обосновывает Асия-ханум в  статье  «Национальное и интернациональное в музыке советского Казахстана (к проблеме кюя)», посередине,  в союзе, консолидации русскоязычных и казахоязычных авторов, что, впрочем, все более осознается современной интеллигенцией¹. В конечном итоге, речь идет  о целостности казахстанского общества, а следовательно, и о вкладе Казахстана в дело  укрепления мира и согласия, чем всегда славился наш народ.

2. Проблема языка, вернее, языков – вербального (словесного)  и музыкального. Этот вопрос также поставлен и блестяще исследован  в соавторстве с Г. Бегалиновой в  статье  «Казахский музыкальный  язык как государственная проблема»².  Отличие   между ними состоит в  том, что  вербальный язык управляется левым – аналитическим – полушарием головного мозга,  а потому воздействует на уровне  сознания,  логического мышления. Музыкальный же язык управляется правым полушарием головного мозга и «работает» на уровне подсознания, образно-художественного мышления.

Глубоко осознавая значение музыкального языка как хранилища  глубинных слоев культуры, незаменимого фундамента «психо-эмоционального и духовного опыта», этномузыковеды, не владея в совершенстве вербальным языком (в силу известных социально-политических условий),  делали все для раскрытия и пропаганды казахского музыкального  искусства и культуры. Свидетельством тому – научно-педагогическая деятельность Асии-ханум и ее школы.

И, тем не менее, вопросы остаются. Почему, будучи казахами, мы так и не стали ими в полной мере? Почему мы изучаем родной язык по книгам, а на  домбре так и не научились играть? Только ли среда, система, время, в которое мы жили, «виновны» в сложившейся аномальной ситуации?

Вопросы, вопросы… Есть ли на них ответы, или они так и останутся «вечными» загадками нашего бытия? Возможно, кто-нибудь заинтересуется данным вопросом как научной проблемой и придет к интереснейшим (а главное, жизненно актуальным) открытиям.

Многогранность Личности нашего Учителя прослеживается во всех аспектах ее бытия в мире. Красноречивый пример – научно-исследовательская деятельность Асии Ибадуллаевны, стержень которой составляет традиционная казахская музыка, предстающее в ее интерпретации как  неисчерпаемое исследовательское поле. Традиция и современность,  древнетюркский субстрат как филогенетическая основа среднеазиатского макома, духовные основания традиционной казахской музыки…. Каждая  из указанных здесь тенденций  представляет собой междисциплинарную исследовательскую сферу на стыке религиоведения, кочевниковедения и кюеведения, культурологии и философии искусства. Каждая из указанных здесь ипостасей – отдельное проблемное поле, имеющее, в свою очередь, множество ответвлений. В итоге, согласно А. И. Мухамбетовой,  традиционная казахская музыка уподобляется мировому древу, из которого произрастает вся музыка. А ведь это действительно так. Традиция – первоисток, первосмысл, который получил классическое развитие  всего более в номадической культуре.

Асия Ибадуллаевна была Председателем Диссертационного совета по специальностям 170001 – театральное искусство; 170002 – музыкальное искусство; 170004 – изобразительное искусство; 170009 – история и теория искусства при  Казахской Национальной Академии искусств  им. Т. К. Жургенова (г. Алматы, Республика Казахстан).  За  полтора года (июнь 2009 – декабрь 2010) состоялись  24 защиты,  в том числе  – трех докторских диссертаций. Разноплановые исследования, выполненные преподавательской общественностью ведущих вузов Республики Казахстан,  охватывают широкий круг вопросов  онтологии, гносеологии и аксиологии  искусства.

Надо отметить, благодаря большой предварительной  работе руководства НАИ им. Т. Жургенова, состав Диссовета подобрался неординарный, интересный. Как отметила Асия Ибадуллаевна, когда я выразила свое восхищение: «Ну, еще бы. Здесь собрались настоящие ученые!».

Поскольку международные специализированные диссертационные советы – реальность казахстанского общества, хотелось бы поделиться  некоторыми наблюдениями. Как известно, вопрос о переходе на новую систему вызвал много дискуссий в научном сообществе Казахстана. Одна  из острых  проблем – защита научных исследований на казахском языке.   В Диссовете в НАИ  имени Т. Жургенова  ввели  неофициальное положение о  переводе  авторефератов на  русский язык.  На мой взгляд,   это правильно. Эта  инициатива способствовала тому, что члены Диссовета из-за рубежа  имели возможность не только формально присутствовать, но и  задавать  вопросы, делать замечания и   оценивать уровень научных  работ.  В будущем, как мне кажется, следует продумать вопрос о  техническом оснащении синхронных  переводов, что может понадобиться, скажем, при ответе соискателя  на вопросы.

К числу положительных моментов следует отнести возможность творческого и научного общения, когда контакты, связи значительно ослабли. Вместе с тем, хотелось бы обратить внимание  научно-педагогической общественности на такой важный подраздел диссертационного исследования, как Степень разработанности проблемы. Нельзя сказать, что он не соответствует уровню. Речь о другом. О том, что  здесь недостаточно вовлекается в научный оборот отечественная философско-культурологическая и искусствоведческая  литература.   Понятно, что это сложная комплексная  проблема, которую нужно решать совместными усилиями  заинтересованных ведомств.  Но  решать ее надо, поскольку  в связи с переходом на новую образовательную  систему, это вопрос об имидже казахстанской  науки на международном уровне.

В середине 2000-х годов Асия Ибадуллаевна была главным редактором  критико-аналитического art-журнала «Айт», заряженного высокими идеями.  Невероятно интересный журнал, актуальный и востребованный современным казахстанским обществом. Наверное, в этом и должна заключаться миссия современных периодических изданий, в том, чтобы актуализировать и реактуализировать «вечные»  духовные ценности.

Таким образом,  каждый шаг в жизни  Асии Ибадуллаевны – это уроки духовности, и я благодарна судьбе за те редкие мгновения  интеллектуального общения, которые надолго остаются в памяти, поскольку  составляют ту истину бытия, которая есть жизнь. Мы в неоплатном долгу перед Вами, Асия-ханум. Будет много поздравлений. Но самый большой подарок, по-моему, Вы сделали себе сами. Это – Ваша жизнь, Ваш духовный труд, Ваши книги и ученики, Ваша прекрасная судьба, о которой можно писать красивые романы в серии «Жизнь замечательных людей». В этом – высшая оценка деятельности профессора, доктора искусствоведения, ученого с мировым именем Асии Ибадуллаевны Мухамбетовой.

Литература

1. «Национальное и интернациональное в музыке советского Казахстана (к проблеме кюя)». Аманов Б. Ж., Мухамбетова А. И. Казахская традиционная музыка и ХХ век. – Алматы, Дайк-Пресс, 2002, с. 303–321.
2. Мухамбетова А., Бегалинова Г.  «Казахский музыкальный  язык как государственная проблема». Аманов Б. Ж., Мухамбетова А. И. Казахская традиционная музыка и ХХ век. Алматы: Дайк-Пресс, 2002, с. 390–403.