• Культура
• 21 Сентября, 2013

Экспозиция в рассказах Мухтара Ауэзова

Мереке Уюкбаева

Bсе виды экспозиции встречаются в рассказах М. О. Ауэзова: прямая экспозиция как вступительная часть, задержанная экспозиция – внутри текста, обратная экспозиция – в конце произведения. Так, например, в рассказе «Сиротская доля» прямая экспозиция, как описание и характеристика обстановки является своеобразной прелюдией, создающей особую атмосферу, предшествующую последующей трагедии, которая разразится на этом мрачном фоне неласковой пейзажной зарисовки: «Здесь постоянно свирепствовали метели, и то и дело случался джут – белая гроза для скота, черная беда для людей».

Задержанная экспозиция внутри текста этого рассказа тоже тесно связана с описанием природы: «Но земля не забыла, как он ее обнимал, и потому степь у Аркалы так сурова, потому обледеневает зимой и не кормит скот, а людей гонит прочь жгучими ветрами, слепит метелями. Не прощает она того, что Кушикпай умер молодым, умер во гневе, не насытив своей дерзкой души». Эта задержанная экспозиция готовит читателей к следующей трагедии – гибели потомка батыра Кушикпая, юной Газизы, оставшейся без защиты во власти безжалостного мирзы Ахана и его прихвостня. Обратную экспозицию в конце произведения трудно отличить от эпилога, но они имеют общую функцию: завершить произведение, подвести своеобразный художественный итог произведению: «Газизу нашел около полудня. Она дошла до могил и лежала между ними ничком. Одежда на ней была изорвана, как будто ее трепала собака. На ногах выше колен запеклась и уже выцвела на морозе кровь. А слегка веснушчатое лицо ее было ясно, ни следа страданий у рта и между бровей. Лицо было невинно и чисто, как у спящего ребенка. Она спала спокойно, крепко, и ей не снилось то, как она жила». 

Г. Шарипова считает, что «хаосу человеческого бытия» автор противопоставляет пейзаж и мифопоэтические тексты с целью преображения: «Преобразить этот хаос пейзажными и мифопоэтическими текстами – такова отличительная черта казахского художника слова».
Мартиролог Кушикпая, бабушки, слепой матери и замученной Газизы реалистичен, он правдиво отражает реалии степного быта прошлого и перекликается с изображением природы. 
В прямой экспозиции в рассказе «Красавица в трауре» одинокие годы сравниваются с поздней осенью, то есть с увяданием, забвением, символизирующим одиночество вдовы: «Шесть лет…Шесть лет прошло в трауре, в печали. Какие это были долгие, бесцветные, унылые, холодные годы. Они походили на позднюю осень. Каждый из них – словно целая жизнь». А задержанная экспозиция внутри текста уточняет и усугубляет все тяжести вдовства и стойкость главной героини, ее умение противостоять жизненным невзгодам, хотя это и противоестественно по мнению автора: «Мужское бремя легло на плечи Карагоз. Нелегко женщине распоряжаться большим хозяйством. Непросто молодой вдове управлять родом своего мужа и свекра. Мало ли ходило около нее охотников – и до ее богатства и до ее красоты! Среди них были настырные, привязчивые. Иные соблазняли ее, иные стращали. Она справилась со всеми. В отличие от своей матери, она не искала защиты и опоры.  И табуны, и отары ее были в порядке». Писатель использует антитезу в обратной экспозиции в конце произведения, противопоставляя женскую слабость Карагоз, уступившей своей природе, неудержимой страсти в виде «огненных змей» таянию туманных бликов, померкшему небу и погасшему блеску воды и травы: «Померкло лунное небо, погас блеск воды и травы, растаяли туманные блики далеких горных белков. Зато огненные змеи радостно плясали в жилах Карагоз». 
Композиция художественного произведения служит воссозданию авторской речи. И потому на экспозицию ложится сложная задача отражения мыслей писателя, его отношения к описываемому. О таинствах творческого процесса Владимир Набоков писал: «Другими словами, творческий процесс, по сути дела, состоит из двух: полное смещение или разъединение вещей и соединение их в терминах новой гармонии». 
Экспозиция это как бы часть авторского плана по созданию художественного текста, но В. А. Лукин в своей монографии «Художественный текст» считает: «Отсутствие плана нередко осознается авторами посттекстов как фактор успеха в процессе текстопостроения». И причину конфликта между планом и текстом он видит в герое текста: «Основной причиной конфликта между планом и текстом, и, в свою очередь, стимулом к новому намерению, влекущему за собой изменение, ломку плана, является, по мнению авторов, герой текста». 
В рассказе М. О. Ауэзова «Барымта» луна в начале произведения в прямой экспозиции в конце становится символом смерти, устанавливаемом на могилах мусульман. Мрак ночи переходит в тему смерти главного героя Калбагая: «Тихая лунная ночь. С безоблачного неба мигают тысячи далеких огней. Созвездия видны четко». А в конце рассказа в обратной экспозиции описание сухой травы соотносится автором со смертью батыров: «Вот лежат на сухой степной траве, рядом два врага, два уснувших навек батыра. Раскинуты руки, недвижим взор». 
В рассказе «Тени прошлого» экспозиция почти фольклорная, где сама земля ведет повествование: «Задумчивая летняя ночь. Месяц льет на землю вековую грусть. Небо чистое, нет даже крошечного – с монету – облачка. Перемигиваются звезды – красноватые, зеленые, желтые. Небо будто всматривается, ждет: вот-вот начнет земля одну из своих былей». Данное произведение является ярким свидетельством использования писателем фольклорных традиций в своем творчестве, их творческое перевоплощение. 
В рассказе «Серый лютый», который является одним из самых трагических, потому что он заканчивается гибелью ребенка, прямая экспозиция заранее готовит печальную развязку. В центре данного произведения лежит извечный конфликт человека с дикой природой в лице волка, которого напрасно пытался приручить мальчик. Дети прекрасны в своей чистой наивности, в желании изменить мир к лучшему. Маленький Курмаш любил своего волчонка Коксерека, но это не изменило звериной сущности волка, накинувшегося на своего маленького хозяина. Этот рассказ по праву может стоять в одном ряду с шедеврами мировой литературы Джека Лондона, Антона Чехова, Чингиза Айтматова, посвященных волкам, их вечному единоборству с людьми. 
Прямая экспозиция в «Сером лютом» предвещает будущее несчастье: «Большой овраг близ Черного Холма безлюден, но хорошо известен пастухам окрестных аулов. Из этого оврага нередко приходит беда». И далее автор уточняет: «Под его колючим пышным ковром скрыты волчьи норы». Реализм автора отличается объективностью: нельзя винить волка в том, что он – волк, дитя природы со всей присущей ему жестокостью, выработанной в процессе эволюции. Курмаш напрасно ожидал от такого животного с устойчивыми повадками хищника взаимности и благодарности. Его ошибка стала роковой не только для него самого, но и для родных и близких. Но все равно именно человек одержал победу в этой схватке с волком в лице опытного охотника Хасена с его верным псом Аккаской. Автор показал, что волка нельзя приручить, его можно только убить. 
В рассказе «Стойкое племя» прямая экспозиция сразу устанавливает противостояние Асии с ее свекром, который не желает верить в смерть сына на войне: «Декабрьская ночь выдалась морозная, ветер захватывал дыхание. Но Асию согревали огромный до пят, овчинный тулуп свекра и тихая песня». Долго шел в душе старика Есергепа процесс примирения с потерей сына и изменой невестки. Нелегок был выбор для отца и свекра, но любовь и благородство взяли верх в атмосфере  праздника Победы. Поэтому тулуп свекра, который одновременно согревал и тяготил Асию, явился своего рода символом коллизии свекра и невестки, забеременевшей от другого мужчины, не дождавшись мужа с фронта. В данном случае жизнь победила смерть, а разум – предрассудки и пересуды. Асия нашла новую любовь и родила сына наперекор злой судьбе, сделавшей ее одинокой вдовой, бездетной женщиной. Оптимизм этого рассказа опирается на жизнелюбие автора, его веру в силу любви и возвышает материнство, несмотря на жизненные перипетии и сложные ситуации. 
Структура художественного произведения является не просто каркасом фабулы, а скорее каналом, по которому текут авторские мысли для достижения своей цели. Именно все виды экспозиции наиболее ярко отражают отношение автора к созданному тексту, его позицию. Писатель часто использует пейзажные зарисовки для создания общего настроя произведения, проводя ассоциативные  связи с характерами и судьбами героев. 
Формат рассказа, как малого жанра имеет свою сложность: в небольшом текстовом пространстве создать целый художественный мир с судьбоносной коллизией, определяющей будущее персонажей, опираясь на их прошлое. 
Рассказы М. О. Ауэзова в полной мере отразили его писательское мастерство, реализм, знание психологии людей. И все виды экспозиции были активно использованы и творчески осмыслены в его произведениях, в которых бурлят человеческие страсти, разбиваются сердца, рушатся судьбы, гибнут невинные дети. Рассказы входят в сокровищницу казахской и мировой литературы благодаря их художественной значимости. Литература
1. Ауэзов М. О. Лихая година. Повести и рассказы. А., 2010. 
2. Набоков В. Лекции по зарубежной литературе. М., 2010.
3. Лукин В. А. Художественный текст. М., 2009.