• Геополитика
• 20 Декабря, 2016

ПОЛИТИЧЕСКИЙ МЕНЕДЖМЕНТ

Жаныл САРСЕНОВА, кандидат философских наук, доцент Западно-Казахстанского медицинского университета им. М. Оспанова

Слово «менеджмент» в переводе с английского языка означает «управление». Менеджмент  –  не  просто  управление,  а  научное  управление,  которое необходимо  не  только в сфере экономики,  но  и  во всех сферах человеческой деятельности. Политический менеджмент – это учение об эффективном управлении государством.  

Теория политического менеджмента не сформировалась еще в полной мере. «В большинстве высших учебных заведений России и других стран… государственное управление рассматривается как часть одной из более фундаментальных наук – либо экономики, либо права, либо социологии, либо политической науки», – пишет о политическом менеджменте автор одного из первых учебных пособий под названием «Политический менеджмент». При этом политическим менеджером объявляется не сам политик, а тот, кто обслуживает политиков, организует политические кампании. «Он не является политическим лидером или государственным деятелем…».1                               

У авторов другого учебного пособия «в роли политического менеджера выступает каждый из субъектов политики…».2  Мы считаем, что правильной является именно такая точка зрения, когда политический менеджер есть сам политик, а не политический массовик и затейник. Одним из основателей политического менеджмента может считаться, по всей вероятности, Никколо Макиавелли, итальянский общественный деятель, историк. В своем  сочинении «Государь» (1513) Макиавелли учил правителя, как надо управлять государством. Народ должен бояться власти, его надо обманывать: говорить одно, а делать другое, например, говорить о мире, но думать о войне.  Необходимость такого поведения правителя Макиавелли оправдывает тем, что народу нельзя доверять, ибо народ неискренен, неблагодарен. Люди боятся только того, кто вселяет в них страх. Они не ценят того, кто их любит. Макиавелли также оправдывает жестокость власти. От наказаний жестокого правителя страдают только некоторые. А отсутствие в государстве строгости порождает беспорядки, которые вызывают разбой и убийства, и от этого страдает  все население. Правитель должен делать вид, что имеет достоинства, но не обязательно их иметь, потому что иметь достоинства и неукоснительно им следовать – вредно, а делать вид, что имеешь достоинства и следуешь им – полезно. Тому, кто у власти, надо подражать льву в умении отпугивать волков и лисе в умении обходить ловушки. Обещания, которые дает правитель, могут стать ловушками, поэтому он не обязан оставаться верным своим обещаниям. Макиавелли утверждал, что в целях укрепления государства правитель может   не   считаться   с   нормами   морали, поэтому и называют   макиавеллизмом политику, которая не считается с нормами морали. Менеджмент возник в экономике, поэтому политический менеджмент связан с экономическим. Эта связь выражается в следующем: 1) политический менеджмент вышел из экономического менеджмента; 2) политический менеджмент включает в себя экономический менеджмент, как целое – часть, поскольку он является главным, занимает первенствующее положение; 3) экономика – основа общества, поэтому экономический менеджмент занимает соответствующее место в системе менеджментов; 4) при разработке политического менеджмента используются все достижения экономического менеджмента. Для изучения проблем научного управления обществом большое значение имеет японский менеджмент. Основатель корпорации Sony Акио Морита в своей книге «Сделано в Японии» показывает, что японские организаторы производства на первое место ставят человека, который находится непосредственно у конвейера и за станком. Автор пишет, что в США по-другому: «Когда я посетил в Иллинойсе завод по сборке телевизоров…  конторы были оборудованы кондиционерами, но в цехах было душно…  в конце пятидесятых годов мы устанавливали кондиционеры на наших заводах раньше, чем в конторах».3 Особенностью японского менеджмента является долгосрочное планирование, забота о будущем развитии производства. В США оклад управляющего зависит от текущих успехов предприятия. Он не пойдет ни на какие долгосрочные капиталовложения, которые могут привести к сокращению его оклада и от которых выиграет только следующий управляющий. В Японии зарплата зависит от стажа работы на данном предприятии. Компания по мере роста приобретает большую силу и гибкость. К работникам относятся бережно. Их не могут просто так увольнять и принимать на работу. Увольнения происходят только в том случае, когда компания на краю пропасти. По различным источникам об особенностях японского менеджмента можно сделать следующие выводы:  1) долгосрочное планирование; 2) продолжительное время работы сотрудников; 3) хорошая информированность у руководства о состоянии дела; 4) наличие сильного аппарата управления; 5)  полная нагрузка среднего звена управления; 6)  учет мнения работников, умение убедить; 7)  человеческие отношения  на производстве; 8) умение стимулировать работников; 9) перспектива роста на рабочем месте; 10) зависимость зарплаты от количества проработанного времени  на производстве. Популярный американский менеджер Ли Якокка  в своей книге «Карьера менеджера», изданной в конце 1984 года и которой к середине 1988 года было распродано 6,5 млн. экземпляров, писал, что ему предлагали баллотироваться на пост президента США. Якокка высказывает свое мнение о том, может ли менеджер управлять государством: «Для меня совершенно очевидно, что в руководящем механизме нашей страны слишком много юристов и явно недостаточно представителей делового мира. Я бы предпочел такую систему, при которой для руководства экономической политикой государства было бы привлечено два десятка менеджеров высшего ранга…».4 Мы знаем, что менеджмент возник в развитых странах Запада и означает собой науку о правильном управлении предприятием. Ясно, что тем более нужен менеджмент для управления всеми предприятиями в государстве, т. е. всем  государством. Если мы боимся убытков на уровне одного предприятия, то почему не должны бояться убытков на уровне всего государства? К элементарному понятию политического менеджмента относится необходимость соблюдения следующих положений в управлении государством: государство должно быть управляемым, деятельность государства должна быть регулируемой, а само государство должно быть самостоятельным, не зависимым в какой-либо степени от советов, подсказок, оценок деятелей  других государств. В настоящее время наиболее актуальной является зависимость постсоветских государств от валюты Соединенных Штатов. Государство должно быть управляемым. Управлять в самом широком смысле слова – это значит организовать движение по намеченному плану, предвидеть и контролировать жизнь государства. Управление стихийным не бывает. Управлению государством противоположна дезорганизация государства: целенаправленная, когда ее создают, и стихийная, когда она сама возникает. Управление связано с планированием. Известный американский профессор экономики Джон Кеннет Гэлбрейт выступил в защиту планирования. Его книга «Новое индустриальное общество», изданная в США в 1967 г., через два года была уже издана в СССР. Гэлбрейт писал: «В действительности наша экономическая система, под какой бы формальной идеологической вывеской она ни скрывалась, в существенной своей части представляет собой плановую экономику».5 Далее делается пояснение, почему в США выступают против планирования, почему скрывают истину. До конца второй мировой войны говорилось о планировании. В США имелось Управление планирования национальных ресурсов. Однако с наступлением «холодной войны» слову «планирование» придали идеологическую окраску. Отрицанием планирования хотели показать, что на Западе есть свобода, а в СССР ее нет. По словам Гэлбрейта: «Глубокий инстинкт консерваторов подсказывает им, что экономическое планирование неизбежно означает установление контроля над поведением индивидуума. Отрицание того, что у нас есть какое-либо планирование, помогло скрыть факт этого контроля даже от тех, кто поставлен под контроль». Автор указывает две причины неизбежного перехода к планированию: это увеличение размеров предприятий и     установление высоких технологий на предприятиях. Он образно выражается: «Врагом рынка является не идеология,  а инженер». Планирование обеспечивает высокую надежность в сложных системах. Гэлбрейт показывает, что тенденцией развития капитализма выступает индустриализация, основными чертами которой являются: «планирование, крупные производственные единицы, свойственная им дисциплина, мероприятия по обеспечению экономического роста», неразрывная связь индустриальной системы  с государством. Авторы известной книги «Экономика» С. Фишер, Р. Шмалензи и Р. Дорнбуш утверждают, что главным отличием Запада и Востока является не рынок и планирование, которые имеют место в обеих системах, а форма собственности. По мнению авторов, планирование широко распространено в капиталистическом мире: «В Японии и Корее важную роль в принятии решений по поводу ассортимента выпуска и при координации экономической деятельности играет государство… роль централизованного планирования в процессе  принятия  важных  решений,   касающихся распределения ресурсов, в этих странах высока».6 В странах Запада в последние 60 лет ХХ в. усилилась роль государственного управления. Авторы пишут: «Но современная экономика Соединенных Штатов, Германии, Франции отличается  от той чистой капиталистической экономики, которую анализировал Маркс. Государство берет на себя все возрастающую ответственность за экономическую стабильность и играет более значительную роль в экономической жизни, чем это было до Великой депрессии». Все успехи в Советском Союзе, как убеждают нас авторы, связаны с системой централизованного планирования. Приводятся различные цифровые данные, убеждающие полезность планирования. Однако авторы все-таки находятся в плену ложного мнения, что из-за планирования в Советском Союзе был низкий уровень жизни  и не было свободы. Они пишут: «Любое суждение о советской системе должно быть рассмотрено с точки зрения двух факторов. С одной стороны, не подлежит сомнению, что после 1928 года система централизованного планирования смогла обеспечить более высокие темпы роста экономики, чем это было бы возможно в случае отсутствия этой системы; с другой стороны, за этот успех  было заплачено высокой ценой с точки зрения уровня жизни и свободы». Здесь можно возразить авторам, что причиной недостатков в экономической жизни Советского Союза являлось не само планирование, а его  низкий  уровень,  формальность,   недостаточная научность, имевшие место мелочность,   некомпетентность,   бюрократизм.   А  сталинские   репрессии  не имеют отношения к планированию. Жизнь государства должна быть регулируемой. Чтобы сложная система  правильно  функционировала,  необходимо  не только планирование, но и регулирование общества на основе обратной связи – сигналов о результатах действий. В кибернетике – науке об управлении, возникшей в 1948 году с публикацией книги Норберта Винера (1894–1964) «Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине»,  понятие обратной связи относится к центральным категориям. Будучи математиком, Н. Винер доказывает, что с точки зрения общей теории игр рыночное регулирование невозможно. Рынок только дезорганизует общество... В своей книге в главе «Информация, язык и общество» Винер исследует управление на основе обратной связи, которая является сигналом о результате действия. Он пишет, что во многих странах распространено мнение о рыночном регулировании, признанное в Соединенных Штатах официальным догматом. Но рынок – игра, последняя подчиняется общей теории игр, которую разработали фон Нейман и Моргенштерн. Там,  где рынок, – обман, предательство и другие безнравственные явления. Рынок невозможен без обмана.  «Это точная картина высшей деловой жизни и тесно связанной с ней политической, дипломатической и военной жизни, – пишет Н. Винер. – Там, где собираются мошенники, всегда  есть дураки; а если имеется достаточное количество дураков, они представляют собой более выгодный объект эксплуатации для  мошенников».7 Н. Винер призывает отказаться от рыночных отношений. Он пишет: «Выход один – построить общество, основанное на человеческих ценностях, отличных от купли-продажи». Управление жизнью общества в смысле регулирования бывает непосредственным, или открытым, и опосредованным. Оно имеет различные виды: идеологическое, экономическое, правовое, религиозное и т. д. Чтобы регулировать жизнь общества при помощи различных идей, мнений и т. п., они должны быть превращены в идеологию, а именно: направленно действовать на сознание людей. Регулирование на Западе более совершенно, чем оно было в Советском Союзе. Об этом неоднократно писал доктор философских наук А. А. Зиновьев. Действительно это и в отношении идеологического регулирования, хотя у нас было много шума об идеологической работе, а на Западе идеология частенько отрицается. По мнению Зиновьева, на Западе к понятию идеологии относятся отрицательно, как и к понятию планирования, т. е. скрывают наличие идеологии в жизни общества. Признается, что идеология есть при коммунизме, национал-социализме и  фашизме. В действительности там появились даже новые идеологии: пацифизм, экологизм, феминизм и гомосексуализм. Крах одних идеологий не означает конец идеологии вообще, и идея конца идеологии сама есть идеология. «Система идеологического «оболванивания» на Западе является неизмеримо более мощной, чем та, какая была в Советском Союзе…  Почти все, что мне приходилось читать, смотреть и слушать о Западе, либо имело откровенно идеологический характер, либо было пропитано идеологией, либо вынуждало к определенным идеологическим выводам», – писал А. А. Зиновьев.8 В отличие от коммунизма, который был завезен к нам извне, идеология Запада выросла на собственной почве «естественноисторическим путем». Она всюду и везде, существует как идеологическая среда, растворена в самой жизни. Идеология Запада является, как и государство, общей для всех граждан: «она по бесчисленным каналам господствует над сознанием людей». Зиновьев утверждал, что западная идеология является более мощной, чем советская, по всем основным характеристикам – по числу занятых в ней людей, по средствам распространения и вдалбливания ее в головы людей, по силе воздействия на массы и т. д. Идеология тут спрятана, растворена, рассеяна в литературных произведениях, фильмах, специальных книгах, научно-популярных и фантастических сочинениях, газетных и журнальных статьях, рекламе и т. д. Она везде и во всем, и поэтому кажется, будто ее вообще нет. Насущная потребность в идеологии – в путеводной звезде государства – возникла в России после отказа государства от идеологии коммунизма. Авторы книги «Новая  русская доктрина: Пора расправить крылья» пишут, что осенью 1992 года Ельцин дал поручение своим советникам разработать новую национально-государственную идеологию. Но ничего не получилось.9 Характерной чертой постсоветской демократии является идеологическая неопределенность. В журнале «Огонёк» (№ 11, 2000) А. Никонов писал по этому поводу следующее: «На протяжении последних лет все кому не лень говорят об этой таинственной идеологии, что ее, дескать, нужно поскорее придумать…  Судя по тому пиетету, с которой власть относится к Русской православной церкви, свой выбор она (власть) сделала». На встрече со своими сторонниками В. Путин на вопрос об идеологии ответил: «Это самый сложный вопрос, потому что на него нет конкретного ответа… Я ничего не вижу другого, кроме патриотизма…» («Комсомольская правда». 02.03.2012). Идеологии как не было в 1992 году, так не появилась она и в 2012 году. Инструментом регулирования служат искусство, религия; велика роль демократических СМИ – четвертой власти во владении душами людей и т. д. Как уже было сказано, регулирование – сложный процесс. Оно бывает со знаком «плюс» и «минус». Положительное регулирование способствует процветанию государства, минусовое – разрушению. Проблему как управлять экономикой, как ее регулировать в конкретных случаях  должны решать специалисты-экономисты на своих рабочих местах. Ведь чем же иначе им заниматься? Разве их служебные обязанности состоят только в том, чтобы подсчитывать убытки от экономических кризисов? Академик Л. Абалкин в своей статье «Страну спасет плановое хозяйство» пишет об острой необходимости разумного вмешательства государства в сельское хозяйство, потому что в России доля импорта – 35%, а продовольственная безопасность государства имеет место, когда доля импорта не превышает 25%. Подъем сельского хозяйства должен стать национальным приоритетом, нужна реальная, конкретная программа, а именно: развивать животноводство, ввести госзакупки, в сельской местности строить современное жилье, школы, поликлиники, выделить селу субсидии, установить льготы по налогам и тарифам, дешевые кредиты, компенсировать рост цен на электроэнергию и газ и т. д. («Аргументы и факты». № 8, 2010). В газете «Аргументы и факты» в 2014 году были приведены некоторые данные за текущий год. В Россию ввозятся: 12% мяса птицы, 25% мяса свинины, 40%  молочных продуктов, 40% говядины, 55% мебели, 75% одежды, 70% сельхозтехники, 100% компьютерной техники (№ 29, 2014). Экономический кризис 2009 года показал несостоятельность неоклассической экономической теории, которую США и МВФ навязали России и бывшим республикам Советского Союза. «Сохранение неоклассической модели рынка гораздо опаснее в России, где она полностью провалилась и привела к технико-экономической деградации страны», – считает профессор С. Дзарасов. Каковы достижения перехода России от «нехорошего социализма» к «хорошему капитализму»?  Как пишет профессор С. Дзарасов: «В 2008  г. впервые за 20 лет достигнут объем ВВП 1989  г., но объем промышленной продукции составил менее 73%, а ВВП Китая за это же время в рамках планово-рыночной доктрины увеличился в три-четыре раза…».10 Китайская планово-рыночная экономика нацелена не на получение прибыли для олигархов, как в России, а на рост общественного благосостояния. Профессор С. Дзарасов предлагает переход от российской «экономики казино» к кейнсианскому регулированию экономики. За государственное регулирование капиталистической экономики выступал Джон Мейнард Кейнс (1883–1946). Одним из приверженцев этой теории был Генри Форд. Автор утверждает, что «это единственное направление западной экономической мысли, нашедшее способы ослабить тяжесть кризисов. Тем более ценно то, что за последние 30 лет трудами множества блестящих умов оно оформилось в направление экономической мысли более высокого уровня – посткейнсианство…». Не способствовала процветанию России и приватизация. Российская модель приватизации, как известно, изначально разрабатывалась в США. В декабре 1992 года Конгресс США принял закон о поддержке российских либеральных реформ, и из национального бюджета были выделены 137 млн. долларов. «Приватизацию же можно и должно было проводить только в сфере обслуживания, торговли и того, что называется малым бизнесом. Нельзя было трогать тяжелую промышленность таким способом, ее нужно было структурно перестраивать. Я не хочу сказать, что руководство страны, тогдашнее и нынешнее, работало по заданиям ЦРУ (хотя, может быть, кто-то и был, это всегда бывает). Думаю, что основная причина даже не в их крайнем корыстолюбии (хотя это действительно имеет место). Основная причина, к сожалению, в полной бездарности и неспособности заниматься теми задачами, за которые они взялись. Увы, это остается прерогативой и сейчас». Так говорил лауреат Нобелевской премии, академик Ж. И. Алферов в 1999 году. Жорес Иванович задавался вопросом: «Разве с появлением у нас крупных собственников, так называемых олигархов, экономика стала развиваться? Разве компании, которыми завладели Березовский, Потанин, Ходорковский, стали работать эффективнее, чем когда они были государственными? Нет и еще раз нет…  Сегодня приватизированная промышленность и частный капитал  ищут не решения государственных задач, а извлечения максимальной прибыли».11 От продажи огромной государственной собственности Россия получила всего – 9 млрд. 250 млн. долл., в то время как  примерно в этот же период в странах, где государственная собственность никогда не занимала преобладающего положения, получили следующую прибыль: Бразилия – 66,7; Великобритания – 66; Италия – 63,5; Франция – 48,5; Япония – 46,7; Австралия – 48 млрд. долл. В Литве 75% работников промышленных предприятий стали их миноритариями (мелкими) акционерами. И лишь с 1996 года там начали открыто продавать крупные предприятия. Лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц, посетивший в 2004 году Москву, осудил приватизацию, которая была проведена в России под руководством международных финансовых институтов, назвал ее «недостаточно законно проведенной» и призвал «восстановить веру в государство». Стиглиц рекомендует установить в России «чрезмерный налог на прибыль с капитала». К примеру, налог в размере 90%  может быть установлен на «чрезмерную» прибыль, заработанную в результате приобретения государственной собственности.12 Покупатели и продавцы – свои для власти люди, поэтому покупают у государства дешевле, а продают государству намного дороже. В Москве уже при новом мэре С. Собянине  продали ОАО «Мосметрострой» «по цене, заниженной в 5 раз», за 20% его стоимости, и неизвестно, кому продали…  В  том же году «Транснефть» покупает Новороссийский морской торговый порт. Частное предприятие перешло под контроль государственной компании, государство заплатило «на 1 млрд. дороже рыночной стоимости».  Идет обогащение за счет чехарды «торговли». Важнейшим элементом политического менеджмента наряду с признанием управляемости государства является требование его самостоятельности, т. е. государство должно зависеть только от своих граждан и не регулироваться извне. Оно должно управляться в интересах своих граждан, а не других государств. Для этого в государстве надо опираться на развитие материального производства. В условиях, когда Соединенные Штаты с остервенением набросились с санкциями на Россию, стала очевидна ее недостаточная самостоятельность. Весь мир лег под доллар, обеспечив тем самым процветание США и возможность для их санкций в отношении других стран. В средствах массовой информации имеет место сравнение НЭП в Советском Союзе и новой политики в постсоветский период. Если Новая экономическая политика в 1921 году была разработана и введена самим В. И. Лениным самостоятельно, то экономическую политику конца ХХ века года ввели по чужой указке при совершенно ничего не соображающем в экономике Б. Н. Ельцине. Нэп была для экономики и промышленности восстанавливающей, «была прообразом того социального строя, который мог бы вобрать в себя все лучшее от капитализма и от социализма».13 «Вторая нэп» была для государства разрушительной, представляла собой реализацию дикого капитализма и содержала в себе  (это не вызывает сомнения) лютую ненависть к «совку»  –  советскому человеку. Ряд авторов анализируют два периода в истории страны. Ведущий научный сотрудник ИЭ РАН Ю. Голанд сравнивает «реформы в постсоветской России с теми, которые проводились в период новой экономической политики (нэпа) в 1920-е годы».14 На основе утверждений Ю. Голанда мы составим своего рода таблицу для сравнения. Новая экономическая политика с 1921 года: 1. Развитие собственного производства, производительных сил. При необходимости для поднятия производства приглашаются иностранные специалисты, им хорошо платят (как спортивным тренерам в наше время). 2. В собственности государства крупные промышленные предприятия, Госбанк, железные дороги и т. д. 3. Сочетание государственного регулирования и рыночных методов. 4. Укрепление собственной валюты. 5. Монополия внешней торговли. Ельцинско-путинская экономическая политика с 1991 года: 1. Проводится по подсказке Запада, по указанию олигархов.  Падение производства, заполнение магазинов дешевой импортной продукцией низкого качества, «барахлом»  из Китая, «ножками Буша» из США, морковью из Израиля, картофелем из Египта, помидорами из Турции и т. д. 2. Огромные деньги тратятся на спорт, на иностранных тренеров. 3. Долларизация страны, подавление рубля, рост инфляции. Вывоз из страны сырья, всего натурального. Завоз «барахла». 4. Минимизация роли государства в экономике, нет регулирования и контроля в общественном производстве.  Приватизация государственной собственности и распродажа ее на условиях власти. В результате, отсутствие государственной собственности приведет к анархии и неуправляемости экономической жизнью общества. 5. Рост безработицы. Доктор экономических наук Владимир Косторниченко видит заслугу В. И. Ленина в том, что он действительно понял необходимость Новой экономической политики, а также в том, что он высоко оценил НЭП, утверждая, что это всерьез и надолго. В условиях НЭПа развивалось производство и не было коррупции. Чего не скажешь о современной России. Китайцы пошли по пути НЭПа. «Они изучили ту практику и реализуют ее. И мы видим результат – вторая экономика в мире…»,  – утверждает профессор («Комсомольская правда». 06.04.2011). В условиях продолжающегося в России экономического кризиса бывший мэр Москвы Юрий Лужков публикует в газете «Совершенно секретно» аналитическую статью. Он выступает против политики свободного рынка и монетаризма, которые разрушают производительные силы страны, и утверждает, что России нужна новая экономическая политика. Антикризисные хлопоты правительства А. Медведева он считает пустыми хлопотами.15 С позиций государственного регулирования экономики написал свою книгу «Цена неравенства»  лауреат Нобелевской премии Джозеф Стиглиц. События, происходящие в постсоветской России, когда государственные активы были переданы олигархам, он называет «Диким Востоком». Стиглиц выступает за политику эффективности и справедливости, против неравенства при распределении богатств в государстве. «Наша экономическая система приносила выгоды верхушке – за счет остальных… 1 процент верхушки населения Соединенных Штатов зарабатывает около 20%  от общего дохода», – пишет он.16 В конечном итоге мы должны сказать, что суть политического менеджмента – в стремлении  создания справедливого и процветающего государства. Целью же справедливого государства является забота о своих гражданах. 

г. АКТОБЕ

ЛИТЕРАТУРА 1. Пушкарева Г. В. Политический менеджмент. Учеб. пособие. М.: Дело, 2002,  400 с. 2. Политический менеджмент. Учеб. пособие. Под общ. ред. В. И. Жукова, А. В. Карпова, Л. Г. Лаптева, О. Ф. Шаброва. М.: Изд-во Института психотерапии,   2004, 944 с. 3. Морита Акио. Сделано в Японии. М., 1993. 4.  Якокка Ли. Карьера менеджера. При участии У. Новака. Пер. с англ. Р. И. Столпера. Общ. ред. и предисл. С. Ю. Медведева. М.: Прогресс, 1991, 384  с. 5. Гэлбрейт Д. К. Новое индустриальное общество. М.: Прогресс, 1969, 480 с. 6. Фишер Стэнли и др. Экономика. Пер. с англ.  Общая ред. и предисл. Г. Г.  Сапова.  М.:  Дело, 1999, 830 с. 7. Винер Н. Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине. Пер. с англ. М.:  Наука,  1983, 343 с. 8. Зиновьев А. А. Запад. Феномен западнизма. М.: Центрполиграф, 1995,  461 с. 9. Новая русская доктрина: Пора расправить крылья. Аверьянов В. В. и др.  М.: Яуза; Эксмо, 2009, 288 с. 10. Дзарасов С. Российский кризис: истоки и уроки. Вопросы экономики. 2009, №5. 11. Алферов Ж. И. Власть без мозгов. Отделение науки от государства. М.: Алгоритм, 2012, 224 с. 12. Шкаратан О. И. Становление постсоветского неоэтакратизма.  Общественные науки и современность, 2009, №1. 13. Большаков В. В. Убийство советского человека. Собкор «Правды» в Европе рассказывает… М.: Издательство «Алгоритм», 2005, 512 с. 14. Голанд Ю. Сравнение реформ периода НЭПа и постсоветской России. Вопросы экономики. 2010,  № 4. 15. Лужков Ю. Большевики в костюмах от «Бриони». Совершенно секретно. 2015, 17–24 ноября; 24 ноября – 1 декабря. 16. Стиглиц Д. Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему. М.: Эксмо, 2015, 512 с.