• Геополитика
• 22 Октября, 2018

К ОБЩИМ ЦЕННОСТЯМ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Геополитическое видение Сэмюэля Хантингтона о столкновении цивилизаций, то есть европейской и американской с исламской цивилизацией, относится, по сути, к одной из точек зрения на отношения между Западом и Исламом. 

Безусловно, как обычно, существуют два крайних лагеря, противостоящих друг другу. Одни утверждают, что их отношения и взаимные влияния исключаются. Другие пытаются доказать обратное, говоря о слиянии Запада и исламского мира. В настоящее время мы являемся свидетелями доминирования первого лагеря. Он рисует толстую линию между двумя цивилизациями и предполагает, что их идеи, историческое прошлое, ценности и иерархия ценностей не имеют абсолютно ничего общего. Арнольд Тойнби, превосходный английский историк и философ истории, писал, что в прошлом, когда европейцы сопротивлялись мусульманам в военном отношении, Европа позволила исламской цивилизации разрушить себя, напав на Балканы, Венгрию и Австрию. И, как можно было бы выразиться, навязывая в Йемене, Африке и Индии исламскую цивилизацию. Возможно, главная причина, по которой ислам был дистанцирован от Европы, состояла в том, что он не участвовал в эпохе исследований и открытий. Действительно, открытие Америки и морского пути в Индию означает начало европейского господства. Эту точку зрения поддерживает другой блестящий британский ученый и востоковед Бернард Льюис, специализирующийся по отношениям между исламом и Европой. Переломный момент в борьбе между цивилизациями произошел в XVIII веке, когда баланс сил между исламской и европейской цивилизациями был утрачен. Этот процесс, похоже, был инициирован мирным договором Карловица, согласно которому Османская империя впервые в истории уступила завоеванные земли Австрии и Польше. Тем не менее, можно вспомнить и о других событиях, обозначающих начало конца. В военно-политическом смысле это могло быть поражением Турции в Кандии на Крите в 1572 году или в Вене в 1683-м. Конечно, это только догадки, которые помогают более или менее правильно определить поворотные моменты в борьбе между двумя цивилизациями. Важное и видимое господство Запада, то есть Европы, или, точнее, латинской цивилизации, происходит в XVIII веке. Россия, то есть православная или византийская цивилизация дистанцировала оттоманцев, представляющих исламский мир. Но нельзя забывать, что исламская цивилизация имела разные фазы и этапы развития. Хотя в Европе есть общие христианские корни, ученые говорят о по меньшей мере трех формах цивилизации: латинской, протестантской (скандинавской) и византийской (православной, русской). Точно так же в исламе можно различать важные формы цивилизации на арабском, персидском и турецком языках. Более того, с диахронической точки зрения они существовали в следующие периоды времени: ранние исламские (правление праведных халифов и династия Омейядов), среднеисламский (правление аббасидской и османской династии) и современность (с конца Первой мировой войны). Современный период можно разделить на два подпериода. Первый распространяется с конца Первой мировой войны до 90-х годов; второй – после войны в Боснии и Афганистане до наших дней. Мусульманское правление в Испании и присутствие Ислама в Индии, Индонезии и Малайском архипелаге следует рассматривать как другие цивилизационные образования, первое из которых носит чисто исторический характер, а остальные – как исторические, так и современные. Еще одну цивилизационную сущность можно отличить в Османской империи с XVIII века. Она проявилась, когда Европа начала пользоваться там большим влиянием. Переломный момент произошел в период танзимата, когда султан Махмуд II внес ряд реформ и частично европеизировал государство и обычаи, особенно это касалось элиты. Реформы, оказавшие влияние на всю мусульманскую цивилизацию, имели схожие последствия с реформами, предпринятыми в России на рубеже XVI–XVII вв. царем Петром Первым. С одной стороны, Османская империя отказывалась от своей уникальной идентичности, основанной на социальной, экономической, административной и политической идентичности. С другой стороны, благодаря реформам она должна была быть усилена в борьбе с Европой. С географической точки зрения области конфронтации между исламом и европейской цивилизацией расположены на западных, южных и восточных оконечностях Европы. На западе мусульманская культура распространилась на Иберийском полуострове. Сначала была культура халифата Кордовы, управляемая династией Омейядов, после которой появилась культура эмирата Гранады. Халифат был основан Абд ар-Рахманом III, который начал свое правление в 921 году в возрасте 23 лет. Он объединил мусульманский домен (владение) в Иберии и провозгласил себя халифом 16 января 926 года. Домен процветал, и его развитие продолжалось даже под властью преемников Абд ар-Рахмана – аль-Хакама II и хаджиба аль-Мансура, который правил между 977 и 1002 годами. X век был пиком мусульманской культуры в Испании. Это был также век, когда жил один из первых исламских философов Ибн Массара. Он присоединился к европейской и греческой философии с восточной и мусульманской традициями. Был основателем первой философской школы в мусульманской Испании. Ибн Массара умер в 931 году. Наши знания о его жизни исходят из многих источников, но в большинстве из произведений Ибн Хазма, еще одного великого писателя и мыслителя. Ибн Массара попытался увязать идеи Эмпедокла с мусульманской, или скорее – с восточной традицией. На него оказали влияние неопифагореизм и неоплатонизм в его поздней форме, разработанный Проклем или Ямвлихом. Он связал последнего с философией Эмпедокла. После неоплатонизма Ибн Массара учил, что существа подвержены эманации. Он предположил, что было шесть существ, два из них, знание и сила Бога, которые, как считается, появились во время эманации Бога. Он также предположил, что после смерти начинается путешествие души, ведущее к очищению. Ибн Массара имел много последователей и, как полагают, был основателем испанской ветви суфизма, мистической философии в исламской традиции. Его философия превратилась в движение, развитое его учениками, одним из которых был испанский мистик Ибн Араби, который считается величайшим философом мистики в исламском мире. Ибн Араби жил в 1164–1249 годах, более чем через 200 лет после Ибн Массара. Его учения – это синтез греческой философии и мусульманских доктрин, а также буддизма и традиции Древнего Востока, которые видны, например, в останках культа Матери-богини, представленной Софией, мудростью Бога, которая ходит по Земле как красивая женщина, которую, как говорят, Ибн Араби видел в Мекке. Ибн Араби учил об единстве существования, что могло быть влиянием индуистской концепции Атмана-Брахмана. Гипотеза подтверждается тем фактом, что Ибн Араби был близок к пониманию индуизмом о существовании Бога и мира. Помимо философии, мусульманская Испания также развивала поэзию. Среди многих поэтов особое внимание следует уделить уже упомянутому Ибн Хазму, который написал прозаическую поэму «Ожерелье голубя», которое можно было бы считать предшественником канона. В нем говорится о придворной любви, которая была оценена трубадурами, которые имитировали поэзию мусульманской Испании. Не забывайте о другом мусульманском философе из Испании, Абу-л-Вали Мухаммад ибн Ахмад ибн Рушде, в средневековой Европе известном как Аверроэс. Он был врачом и мыслителем, продолжающим философию Аристотеля. Аверроэс пытался примирить философский дискурс с религиозным мышлением. Его философский метод распространился в Европе через переводы, сделанные во дворе Фредерика II Гогенштауфенского. Латинские версии его произведений стали основой латинского аверроизма, философской школы, существовавшей в XIII веке в Италии. Латинский аверроизм стал методологической основой томизма, доктрины, созданной святым Фомой Аквинским. Таким образом, греческая и мусульманская мысль стала методологическим краеугольным камнем доктрины католической церкви. Сицилия была еще одной областью как политической, так и военной экспансии ислама в Европе и культурного синтеза. Мусульманское завоевание острова был инициировано в 827 году североафриканской династией Ахлабидов и закончено в 967 году египетскими правителями из династии Фатимидов. Затем, в годы 1061–1085, Сицилия была восстановлена норманнами под руководством Роджера I. Его преемник, терпимый и просвещенный Роджер II, способствовал развитию уникальной культуры, которая была синтезом Европы и ислама с элементами византийской культуры. Это оригинальное культурное единство защищалось германским императором и правителем Сицилии Фредериком II Гогенштауфенским, о котором упоминали ранее. Имя императора может быть связано с великим мусульманским философом Ибн Сабином, который написал йеменские ответы на сицилийские вопросы. Эта работа была заказана Фридрихом II. Она дает ответы на основные философские вопросы, заданные императором. Книга также является ценной частью периода и отличным примером идеологического и философского дискурса на краю Европы и ислама. Влияние и синтез двух цивилизаций можно найти в архитектуре, орнаментах или литературе, например, в Китаб Руджаре («Книга Роджера») по заказу Роджера II и написанном аль-Идриси, великим арабским путешественником, географом и картографом. Книга является еще одним примером идеологического, культурного и философского дискурса исламской и европейской традиции, выражаемого интеллектуальными элитами того времени. Любопытный факт, что Роджер II Сицилийский был главным героем одной из лучших современных опер, созданной Каролем Шимановским. В раннем средневековье как Испания, так и Сицилия были местом культурного обмена, где переводы греческих философов с арабского на латынь возвращались в европейскую культуру. Это было также место богословских дебатов. Другой обмен и синтез между цивилизациями произошел на Балканах, где родилась мусульманская культура Боснии. Оттоманская культура частично с арабской и византийской традициями сочеталась со славянской и латинской культурой и с манихейством, которое является настоящим именем для боснийской церковной традиции. Церковь возникла из гностического паулиизма, катаризма и богомилизма. Появилась синкретическая архитектура. Мост в городе Мостаре, разрушенный во время войны в 90-е годы, был самым известным примером. Старую Боснию оценивали Иво Андрич, лауреат Нобелевской премии по литературе, который описывал ее обычаи, традиции и историю, а также Меса Селимович, автор потрясающего романа «Смерть и дервиш». Юго-восточная граница Европы, полуостров Крым и северный край Черного моря были еще одной областью, где исламская культура и цивилизация влияли на Европу. На сегодня эта область наименее известна, поскольку не было какого-либо крупного ученого, исследовавшего цивилизации Черноморского региона, которого можно было бы сравнить с Фернаном Броделем. Его северная часть, включая Крым, стала перекрестком для разных культур, цивилизаций, языков и религий. Крымский полуостров упомянут в Иллиаде под именем Таури. Греческое влияние относится к Гомеру и греческой колонизации. Поиски аргонавтами Золотого руна в Колхиде были, по сути, поездкой греков в страну сегодняшней Грузии. Почти 900 лет в восточной и южной частях Крыма существовало царство Киммерийского Босфора, культура, религия и язык которого были греческими. Более позднее правление римлян в южной части Крыма оставило свои отметки. Полуостров впоследствии находился под влиянием Византии, Руси и Хазар, которые сформировали сильный каганат в северном Передне-Кавказском и Черноморском регионе в VIII и IX вв. Он имел хорошо развитую литературу и материальную культуру. Иудаизм, привнесенный еврейскими купцами и принятый правителем, был его преобладающей религией. Могущественный каганат был побежден в X веке армией русского князя Святослава. Но это не конец влияния, так как остготы, представляющие германскую цивилизацию, осваивали и формировали государства в Крыму с периода переселения народов. Последнее, независимое княжество Теодоро, было завоевано османами в конце XV века. Со времен переселения Крым также был поселен тюркскими племенами-печенегами, гуннами, а затем и кипчаками, которых старые русские летописцы называли как половцы. Печенеги также присутствовали на севере и на Черном море. В XIII веке их земли были захвачены монголами. Вследствие этого в Крыму и Черноморском регионе все больше и больше влиял ислам. В XV веке Золотая Орда, тюрко-татарское государство, появившееся на руинах империи Чингисхана, родила независимый Крымский каганат. Его культура была составлена из вышеупомянутых элементов и была оригинальным синтезом, имеющим уникальную культурную ценность, параллельно с боснийской культурой с того времени. Мы хотели бы упомянуть теперь совершенно забытую цивилизацию волжских болгар, которые были мусульманами, существовавшими в X–XIII вв. до монгольского вторжения. Они были первой жертвой вторжения. С X века центральное Поволжье стало свидетелем возвышения исламской культуры, имевшей контакты с исламским центром – Аббасидским халифатом со столицей в Багдаде и оригинальной исламской беллетристикой, философией, юриспруденцией, архитектурой и искусством. Мусульманское государство на южных границах Европы оказывало влияние не только на Киевскую Русь, но и на другие восточные государства, некоторым из них косвенно, как, например, Польше. Оно было современником мусульманской цивилизации в Испании в период расцвета. Южный край Европы, с запада на восток, был окружен исламскими культурными и цивилизационными центрами, образующими полумесяц. Но была еще одна мусульманская культура небольшого исламского сообщества из Центральной и Восточной Европы, которая сияла, как звезда в середине полумесяца. Мы имеем в виду культуру польских и литовских татар. Они жили в Великом княжестве Литовском, которое позже стало Польско-Литовским Содружеством (федерацией). Федерация характеризовалась высоким уровнем этнического и религиозного многообразия и имела уникальную в европейском масштабе культуру, содержащую элементы восточных культур. Мусульманское влияние проявляется в материальной культуре с момента правления короля Стефана Батория в конце XVI века. Стефан Баторий был венгерским принцем Трансильвании, и даже в выборе халатов мы можем заметить, что он принял османскую традицию, которую позже реализовал в Польше и Литве. Так называемая традиционная одежда польского благородного класса, шляхты, в XVII и XVIII веках – это почти настоящая копия турецких платьев. Единственным исключением является головной убор. С того времени эта разница видна на портретах. Даже в военной тактике и выборе оружия шляхта принимала османскую культуру. В XVII и XVIII веках Польша также находилась под влиянием Персии, что особенно заметно в материальной культуре. За 600 лет своего существования в Великом княжестве Литовском татары создали бесценный эндемик, как говорят биологи, культуру, характерную только для татар, живущих в княжестве. Это было слияние восточной (мусульманской) и западной культур. Мы хотели бы сказать несколько слов об этой культуре. Хотя ученые проводят все больше исследований, посвященных татарам, широкая аудитория не знает об этом. Татары жили вдали от исламских культурных центров и от яркой турецкой культуры, к которой они принадлежали этнически. Они создавали свои образцы исламской духовности и мусульманского образа жизни. На протяжении сотен лет их постоянного совершенствования эти образцы стали отдельными объектами духовной и материальной культуры. Потеряв свободное владение родным языком в XVI и XVII веках, польские татары основали свою духовную культуру в уникальной литературе, в которой исламская традиция была описана на польском местном диалекте креси или на белорусском языке и записана в рукописях арабским алфавитом. Золотая Орда, о которой уже упоминали, создавала свою литературу на чагатайском языке. Это был тюркский диалект, на котором говорили в Центральной Азии, которой управлял второй сын Чингисхана, Чагатай. Особенно высокая тюркская культура процветала в двух городах – Самарканде и Бухаре, которые являются древними цивилизационными центрами. Данная культура стала развиваться в Поволжье, Крыму и частично в Анатолии. Она также дошла до земель Великого княжества Литовского через представителей татарской литературы. Условия жизни в Польше и Литве заставляли татар разрабатывать защитные механизмы, гарантирующие непрерывность самосознания. В то же время они показали большую способность к ассимиляции и адаптации, одним из которых было полное и быстрое усвоение языка. Татары с годами разучились говорить на своем родном кипчакском языке из тюркской языковой группы. В XVI веке они в основном изъяснялись на польском или русинском языках. Таким образом, основным фактором, влияющим на формирование самосознания татар, была литература, которая заменила им язык и фольклор. Рукописи касались главным образом ислама, к тому же некоторые из них были написаны в абсолютной изоляции от мусульманских культурных центров. Литературная традиция была основана на произведениях литераторов-мусульман, созданных в Великом княжестве Литовском. Когда татарская литература формировалась, она подпитывалась культурой Золотой Орды, а следовательно, и старыми традициями Хорезма, древней Согдианы и мозаики культур Великого Шелкового пути. Некоторые из литературных тем, разработанных в эпоху Золотой Орды, были общими для всех мусульманских культур. В такой форме, после того как они адаптировались к старой польской действительности, они существовали в литературе польских мусульман до XX века. Это были, например, так называемые тасфиры, которые являются комментариями к Корану. В татарской традиции они были написаны в рукописях, покрытых кожей. Они содержали написанные шафрановыми чернилами тексты из Корана, под которыми курсивом отмечены комментарии и переводы на польском языке или чаще на белорусском языке. Таджвиды были еще одним жанром в литературе татар. Это свод правил и советов, которые определяют, как следует читать Коран. Они содержат информацию о правильной интонации, паузах, способах декламации, артикуляции арабских фонем, а также фонетической и музыкальной ценности формы Корана. Самым важным жанром культуры татар был китаб. Слово «kitab» означает в арабском языке «книга». Таким образом, китаб содержал много разных моральных притчей, рассказы из жизни Мухаммада и других пророков, религиозные знания и легенды, стихи, магические рецепты, дела татарских правителей, комментарии к догмам и религиозным правилам, молитвы, а также местные притчи, легенды и историй. Другим жанром был так называемый по-арабски Hamā’ilī «хама’или». Само слово означает «то, что у него есть». Это молитвенные книги, содержащие самые распространенные молитвы, разделенные по пяти периодам дня моления, называемые «дуа», и объяснения наиболее распространенных религиозных ритуалов. «Хама’или» содержал накопленный веками опыт, связанный с церемонией бракосочетаний и похорон, а также имянаречением. Даже сегодня эта литература содержит неизведанные сюжеты и темы, которые часто были перефразированы суфийской традицией – исламским мистицизмом – в ее среднеазиатских и анатолийских вариантах таких суфийских братств, как jesewije (ияссавия), nakszbandi (накшбанди), bektaszi (бекташи), hurufije (хуруфия). Она функционировала как в Крыму, так и в Османской Турции, на Балканах, в Поволжье и среди польско-литовских татар. Стоит также отметить, что в Финляндии есть татарское меньшинство. Татарская колонизация возникла там в начале XX века, особенно после большевистской революции в 1917 году. Большинство татар, живущих в Финляндии, родом из Поволжья. Они внесли определенный вклад в защиту своей новой родины во время войны между Финляндией и Советским Союзом. Финские татары создали оригинальную мусульманскую литературу, а также прессу и систему образования. В VIII веке мусульманские армии впервые столкнулись с Европой. В Пуатье, Провансе и Константинополе ислам встретил поражение. После этого началось наступление христианской Европы, так называемые крестовые походы. В 1099 году Иерусалим был завоеван. Далее, в XIII столетии произошло мусульманское контрнаступление во главе с Салах-ад-Дином, известным в Европе как Саладин. Это привело к возвращению Иерусалима в мусульманское лоно, после чего наступил окончательный крах Иерусалимского королевства. Крестовые походы и существование латинского государства в окружении исламского мира стимулировали в Европе цивилизационный прогресс и привели к многочисленным изменениям, которые, в конечном итоге, закончились так называемой современной «цифровой цивилизацией». Мусульманское наступ­ление, начатое Салах-ад-Дином, продолжалось османами с XIV века вначале в Анатолии, а затем на Балканах. Оно было прекращено, когда был подписан мирный договор в Карловицах (Карловицкий мир), о котором мы упомянули в начале. С тех пор инициатива принадлежит Европе. Россия имела свою «реконкисту», когда она воевала с мусульманской Золотой Ордой, а затем, после внутреннего распада Золотой Орды, с ее преемниками – Крымским ханством, Казанским ханством, ханствами Астрахани и Сибири. Военное противостояние Великого княжества Московского, а затем и Российской империи с мусульманской цивилизацией, в данном случае воплощенная татарами, привела к захвату Поволжья, Сибирского региона и Каспийских степей в XVI и XVII веках. Впоследствии, в XVIII веке, Россия, как и Польское Содружество, отправилась на тропу войны с Османской Турцией. Это закончилось в XX веке во время Первой мировой войны. Но не стоит забывать о российско-персидских войнах в XVIII–XIX веках за Азербайджан и Дагестан. Русская культура или русская цивилизация, а также представители евразийства, такие как, например, Георгий Вернадский, ссылались на мусульманскую цивилизацию, перенимали много элементов из нее. В начале ХХ века идея евразийства занимала умы ссыльных русских мыслителей, историков и исследователей, представляя Россию как отдельное цивилизационное образование, расположенное между Востоком и Западом, субъектом, который имеет как восточный, так и западный элементы, но в то же время демонстрирует совершенно специфические качества, которые дают этому субъекту право восприниматься как независимое явление и независимая субстанция. Тем не менее, многие музыкальные фильмы, декоративное искусство, элементы материальной культуры или лексики, а также политическая и административная традиций были взяты из туранской цивилизации, Золотой и Великой Орды. Сегодняшняя Россия, как и Западная и Центральная Европа, вышла на новый, современный этап в отношениях с исламским миром. Этот этап начался в XX веке на фоне возрастающей потребности в нефти и природном газе. Падение колониальной системы оставило свой след в этих отношениях. Создание глобальной интернет-сети также позволило виртуально объединить отношения между Европой и исламом. Несколько политических точек соприкносновения можно назвать поворотными моментами, обозначающими современную эпоху отношений: войну в Афганистане (1979–1988 годы), ирано-иракскую войну (1980–1988 годы) и первую войну в Персидском заливе в 1991 году. Эти даты указывают на прорыв во взаимоотношениях с обеих сторон. 70-е годы также являются временем массового притока сезонных рабочих в Западную Европу, в том числе иммигрантов из мусульманских стран, таких как Алжир, Марокко и Турция. Этот приток был направлен не только на страны с колониальным наследием, (Соединенное Королевство, Франция или Нидерланды), но и на страны без колониального прошлого (Норвегия, Швеция или Германия), которые потеряли свои колонии после Первой мировой войны. Эти колонии были незначительными по сравнению с Британской или Французской империями. Работников-иммигрантов сначала приветствовали с распростертыми объятиями как рабочую силу в период интенсивного экономического роста. Сегодня они представляют собой нежелательный сегмент общества, с которым не знают, что делать. Проблемы, связанные с культурной ассимиляцией иммигрантов, с одной стороны, и правящей политической корректностью, с другой, оставили многие европейские правительства в ситуации, не имеющей выхода. К этой ситуации добавляется терроризм, за который в известной степени несут ответственность самые радикальные члены мусульманской общины. Вышеприведенные примеры иллюстрируют проблемы, с которыми сталкивается Европа. У России несколько иные трудности. Конфликт в Чечне – красноречивый пример. Но помимо Чечни есть Башкортостан, Татарстан, Дагестан и мусульмане, живущие в России. Сами россияне страдают от снижения роста населения. В более долгосрочной перспективе это может привести к тому, что мусульманские меньшинства, естественно, возьмут на себя контроль над государственным аппаратом. Это, конечно, просто прогноз, но прогноз, основанный на текущих геополитических тенденциях. Тезисы Эдуарда Саида, американского интеллектуала арабского происхождения, о культурном империализме и колониализме все еще актуальны в настоящее время. Если бы вы хотели представить взаимоотношения в диахронической перспективе, эти отношения указывали бы на самый ранний период Пророка Мухаммада и халифов Абу Бакра и Умара, и преимущество сил того времени – Византийскую империю и Персию, которые игнорировали опасность потенциальной конфронтации. Последовал период мусульманского превосходства и завоевания, сопровождаемый торжествующим чувством превосходства над Европой. Такое отношение продолжалось более или менее до первого крестового похода. Следующий период является периодом равновесия, когда обе цивилизации, несмотря на временные успехи, не смогли добиться значительного преимущества над другой. Этот период – от средневековья до конца XVII века – также является временем наивысшего взаимного уважения, связанным с балансом сил. С начала XVIII века до сегодняшнего дня мы сталкиваемся с преимуществом Европы, которая растет вместе с развитием европейской технической цивилизации с XIX века до современных технологий. Это преимущество породило неуважение и презрение к противнику. Чем больше технологический разрыв, тем сильнее такие чувства. Это высокомерие проявилось во время вмешательства Наполеона в дела Египта в 1798 году. С этого момента Европа практически перестала воспринимать мусульманский мир как противника, не говоря уже о потенциальном партнере. В настоящее время наблюдаем недоверие с обеих сторон, а также то, что мы склонны назвать культурным или религиозным расизмом, проявляемым радикальными, экстремистскими и, надеемся, небольшими социальными группами по обе стороны цивилизационной баррикады. Политические отношения становятся все более конфронтационными. Скорее всего, ситуация изменится полностью после открытия новых источников энергии, когда борьба за ресурсы нефти и природного газа станет историей. Цель обеспечения постоянного снабжения этими источниками энергии Европейского союза и США вызывает политическое и военное умиротворение мусульманских стран в сочетании с традиционной неприязнью, враждебностью или отрицательной терпимостью, порождает явление, которое социологи и политологи называют «исламофобией». Это, однако, не новое явление. Уже в XIII веке в своей «Божественной комедии» Данте помещал Пророка Мухаммада в самый низкий круг ада. Пророк был также объектом издевательств для Вольтера XVIII века. Глубокая неприязнь и презрение к исламу, Корану и его основам видны в работах Артура Шопенгауэра и многих других европейских мыслителей и писателей. Исключая случайные контакты, основанные на партнерстве в средние века, ислам никогда не считался идеологией и пользовался уважением в Европе. Несомненно, такая ситуация стала следствием многовековых войн. Однако неприятие, вытекающее из чисто религиозных мотивов, не может быть проигнорировано. В преимущественно секуляризованном обществе такая неприязнь проявляется как недостаток культурного признания. Его истоки восходят к раннему средневековью, когда мусульмане, «Сыны Белиала» (Белиал – в Библии падшее ангелическое существо), пытались завоевать Европу. Сами мусульмане также несут ответственность за современные, а зачастую и болезненные отношения между обеими цивилизациями. Мусульманское присутствие в современной Западной Европе часто идет рука об руку с разделением и сегрегацией в результате племенного и послеплеменного мусульманского поведения. Такой ход действий рассматривается как следствие принадлежности к мусульманской культуре, религии и цивилизации. Другими словами, новички в Европе в шестидесятые и семидесятые годы были не представителями элиты, а членами низших слоев общества, характеризующимися низким уровнем личной и социальной культуры. Это влияет на качество отношений на местном уровне. Нашествие мусульманских общин в Европе в сочетании с политическим и военным вторжением Европы на мусульманский Восток создает тупик. Давайте спросим себя, можно ли создать совместное Послание мусульманской и европейской культур? Можно ли указать общие сферы традиции и Послание исторического опыта? Будут ли пути двух цивилизаций навсегда разделенными? Трудно дать однозначный ответ. Можно спросить: возможно ли это вообще? Возможно ли, чтобы две цивилизации сосуществовали в качестве партнеров в ближайшем будущем? Изменение отношений между европейскими обществами и европейскими мусульманами является прекрасной возможностью, равно как и изменение отношения мусульман к их новым европейским родинам. Пример польских татар иллюстрирует реалистичную возможность создания мусульманского гражданского общества. Он набирает высокий социальный статус и получает полные гражданские права, которые создали татарское гражданство в Польше. Это очень важный вывод в отношении сегодняшней мусульманской общины Европейского Союза, особенно для бывшего ЕС за 15 лет. Общим историческим Посланием является наличие коренных европейских мусульманских общин – боснийцев, польских татар, а также мусульманских общин в Крыму и румынской Добруджи. Ценности двух культур могут сосуществовать внутри одной общины и одной культуры. Это противоречило бы тезисам Феликса Конечны, Освальда Шпенглера и Сэмюэля Хантингтона. Историческое существование нормандско-мусульманской культуры Сицилии или мусульманской Испании является еще одним примером общего исторического Послания обеих цивилизаций. Несмотря на периферический (как исторический, так и территориальный) характер этих переживаний, они могут стать прецедентом будущих социальных, политических и цивилизационных экспериментов, касающихся сосуществования Европы и Ислама. Литература – еще одна эманация общего сообщения. Польская литература изобилует литературными произведениями, изображающими общее пространство двух цивилизаций. В качестве представителя старой польской литературы следует упомянуть Самуэля Отвиновского и его перевод «Гулистана» Саади, одного из величайших средневековых персидских поэтов. Этот мастерский перевод доказал возможность сосуществования филологическим путем. Роман Джона Потоцкого «Рукопись, найденная в Сарагосе», написанный в конце XVIII века, сыграл аналогичную роль. Открытость к общим ценностям видна во всем творчестве и Тадеуша Мичиньского. Для Мичиньского возможен синтез как цивилизаций, так и общего культурного пространства. Он был одним из немногих европейцев, который призвал увидеть необходимость открыть Европу для мусульманских ценностей, переоценить взаимоотношения и отказаться от позиции власти в пользу подлинного партнерства. Общие мусульманско-европейские ценности и возможность общего культурного пространства можно проследить в произведениях современных боснийских писателей, таких как Меса Селимович («Смерть» и «Дервиш и крепость») и Иво Андрич – лауреата Нобелевской премии и автора исторического видения боснийской культуры как сплава европейских и мусульманских традиций. Общее цивилизационное пространство можно найти также в работах Орхана Памука, лауреата Нобелевской премии 2006 года. Работы этих авторов раскрывают реальную возможность сосуществования двух цивилизаций, возможность возникновения общего пространства традиции, культуры и истории. Литературная история моста в Мостаре, города в Боснии, по-видимому, является историческим Посланием Европы и ислама. Эта история была описана Иво Андричем в его романе «Мост на Дрине», где мост реальный, но в то же время это символическое пространство, связывающее два мира как с точки зрения культуры, так и истории. Мост создает общее пространство жизни и радости, а также аналогичные ценности.

Селим ХАЗБИЕВИЧ, член Комитета востоковедения Польской академии наук, профессор Варминско-Мазурского университета

Аркадиуш ЖУКОВСКИ, директор Института политических наук Варминско-Мазурского университета, профессор

Жетписбай БЕКБОЛАТУЛЫ, заведующий кафедрой КазНУ им. аль-Фараби