• Время
• 26 Июня, 2013

В Ленинграде блокадном…

Сергей ВОИНОВ

8 сентября 2013 года исполняется 72 года с начала одной из самых трагических страниц Великой Отечественной войны – блокады Ленинграда.

Впервые побывать в длительной командировке в Ленинграде мне довелось в 1962 году. В то время были еще живы многие люди, пережившие блокаду. У одной такой женщины-блокадницы Марии Васильевны Шароновой – я квартировал. Беседовал со многими блокадниками и, сопоставляя их воспоминания с фрагментами фильма режиссера Александра Буравского «Ленинград», пришел к выводу, что Гитлер организовал блокаду, а Сталин, помня о ленинградской оппозиции – организовал голод. Рассказывая о работе над фильмом, Буравский, в частности, писал: «Есть бесспорный аспект – мужчины в блокаду умирали раньше. Неправильно были установлены продовольственные нормы, одинаковые для мужчин и женщин, девочек и мальчиков. А у женщин ведь больше жировых накоплений и прочего. Мужчины умирали раньше, а женщины оставались в живых и тащили все на себе. Конечно, есть факты, свидетельствующие об обратном. Но все-таки мне хотелось в этом фильме больше узнать именно о женщинах, потому что, как мне кажется, именно они удержали этот город».

На экране: во время воздушного налета по городу ездят наши автомашины с включенными фарами.

Невероятно! В детстве мне пришлось с 1941 по 1942 годы жить в прифронтовом городе. Окна в домах были тщательно зашторены, а редкие машины, появляющиеся на улице в темное время суток, имели фары с темно-синим стеклом или были диафрагмированы так, что на дорогу попадал только узенький луч света. Во время бомбежки фары вообще выключались, и движение приостанавливалось до отбоя тревоги. За малейшее нарушение правил светомаскировки могло последовать строгое наказание, вплоть до расстрела.
На экране: на улицах города люди на ходу падают и умирают от голода, а в резиденции А. Жданова банкетные столы ломятся от вин и изысканных закусок.
Абсолютно точно. С полной ответственностью могу добавить, что советско-партийная ленинградская верхушка в блокаду не сидела на голодном пайке, и т. Жданов опух не от голода. Зимой 1943 г. мы с матерью в Алма-Ате делили комнату с одной эвакуированной из Ленинграда дамочкой, которой ее папаша, работник обкомовского продуктового склада, с оказией, присылал из блокадного Ленинграда колбасу и тушенку. В это трудно поверить, но это факт…
На экране: немцы, хорошо информированные о положении в осажденном городе, разбрасывали с самолета листовки, в которых говорилось о том, что в то время, как основное население города умирает от голода, у товарища Жданова «морда просит кирпича». Эти листовки служили пропуском для лиц, решивших перейти линию фронта к немцам.
М. В. Шаронова: «Я коренная ленинградка. Всю блокаду прожила в осажденном городе по ул. Марата № 8, где и сейчас живу (сказано в 1962 г.). Такую листовку я держала в руках, а еще они разбрасывали листовки, на которых был изображен улыбающийся Гитлер, распевающий под собственный аккомпанемент на баяне песню «Широка страна моя родная», на обратной стороне листовки – карикатурный Сталин, тренькая на балалайке, выводил: «Последние веселые денечки, гуляю вместе с вами я друзья». Для перебежчиков эти листовки действительно являлись пропуском, а лицам, хранившим эти листовки, грозил расстрел».
На экране: темные личности на «хит­рых» рынках выменивают драгоценности и антиквариат в обмен на тушенку.
М. В. Шаронова: «На таких рынках можно было достать любые продукты, и некоторые, не обремененные совестью типы, имеющие доступ к обкомовской кормушке, сказочно обогащались. По сему поводу даже пословица родилась – «Кому война, а кому и мать родна».
На экране: девушки, героини фильма, отмечают праздник за бутылкой водки, порезав на закуску скудные блокадные пайки хлеба.
Невероятно. Я уже писал, что, будучи в длительной командировке в Ленинграде жил в квартире Марии Васильевны. За это время я очень с ней подружился. Когда я уезжал, то на прощальном ужине она поставила на стол бутылку «Смирновской» царского разлива, опечатанную двуглавым орлом, тисненным на зеленом воске. Она рассказала, что эту бутылку она нашла в чулане, в старом валенке, спустя несколько лет после победы, и долго плакала, ибо такая находка во время блокады обеспечила бы ей 2-3 месяца сытой жизни. Водка в Ленинграде в то время была в огромном дефиците.
На экране: человек, живущий на берегу Ладожского озера, угощает приехавших к нему ленинградцев рыбой и передает ее через них для своих знакомых в Ленинграде.
Возникает вопрос: можно ли утверждать, что руководство города во главе с А. Ждановым сделало все, чтобы не допустить смерти людей от истощения? Безусловно, нельзя. Ведь Ленинград расположен на островах в дельте Невы, которая разветвляется на большие и малые рукава, протекающие по территории города. С запада Ленинград омывается водами Финского залива, а к востоку от города рукой подать до Ладожского озера, значительная часть береговой зоны которого не была оккупирована немецкими войсками, и вся эта акватория кишит рыбой. Я видел, как в 1985 году, в наше экологически неблагополучное время, из Невы – прямо возле Зимнего дворца – выудили шестикилограммового леща. Почему же не был организован лов рыбы в соответствующих масштабах? На этот вопрос ни один из знакомых мне блокадников ответить не смог.
Однажды, во время беседы с парторгом блокадных лет одного из Ленинградских оборонных заводов, я спросил:
– Почему лично вы не организовали бригаду по ловле рыбы для своего коллектива? 
– Вы соображаете что говорите? Да не мог я послать людей, работающих для фронта на другую работу. 
Выслушав мой вопрос: согласен ли он, что сытый человек может дать три нормы, выполняемые полуживым дистрофиком, две за себя и еще одну – за того парня, что ловит рыбу, он с минуту помолчав, сказал: «Наверное, вы правы, только если бы я так поступил, то меня бы точно расстреляли». Но почему? Разве нельзя было забросить в осажденный город по воздуху или по знаменитой «Дороге жизни» рыболовные снасти для круглогодичного лова рыбы, а дорогу эту максимально использовать для эвакуации нетрудоспособного населения, сократив тем самым количество голодных ртов и сохранив жизни многим тысячам ленинградцев? Безусловно, можно!
В детском возрасте мне пришлось пережить и бомбежку, и служить живой мишенью для «мессеров», и познать все прелести эвакуации, поэтому я смело могу сказать: эвакуация блокадников – риск большой, но оправданный.
На экране: вскользь затрагивается вопрос о людоедстве.
Блокадница Ольга П.: «Зимой 1942 г. мне было 10 лет, и мы, блокадные дети, не считали зазорным потихоньку отрезать от неубранного с улицы трупа кусочек мяса, где-нибудь в развалинах разложить костер и утолить голод. Детям это сходило с рук. Взрослого, пойманного на людоедстве, могли расстрелять».
На экране: в кадре Смольный, над его крышей просматривается чистое небо.
Не верно! Во время блокады, в целях маскировки, такие объекты как позолоченные шпили Адмиралтейства, Петропавловской крепости, купола Исакиевского собора были покрашены зеленой краской, а Смольный, как объект особой важности, был защищен от взоров вражеских пилотов камуфляжной сетью.
На экране: немцы сбрасывают на Ленинград зажигательные бомбы, от которых возникают пожары.
В реальности: пожары от «зажигалок» причиняли ущерб городу только в первые месяцы войны, и ущерб значительный, ведь стропила на чердаках большинства ленинградских домов выполнены из дерева. Спасти положение могли только некоторые препараты – антипирены, основным действующим веществом в которых были соли фосфора. Препаратов этих в Ленинграде не было. Ученые долго ломали головы, чем можно эти препараты заменить, и вот кто-то вспомнил, что перед войной в Ленинград в большом количестве завезли удобрение – двойной суперфосфат, основным компонентом которого тоже была соль фосфора. Построили экспериментальный деревянный дом, обработали его стены раствором суперфосфата и попытались его поджечь. Он гореть не хотел. Тогда поднесли прямо к его стене задействованную «зажигалку» – дом не горел! После этого, соответствующим образом приготовленный раствор суперфосфата развезли по домоуправлениям и учреждениям города. Все огнеопасные конструкции зданий были обработаны этим раствором, после чего «зажигательные» атаки успеха противнику не приносили. Вот таким образом Ленинград от пожаров спасло удобрение.
На экране: у фильма трагический финал.
А. Буравский: «Финал картины трагичен, так же, как трагичен финал самой блокады, самим фактом, что блокада длилась 900 дней. История же, если подходить к ней вдумчиво, говорит о том, что если бы Иосиф Виссарионович больше любил этот город, то блокада могла бы длиться значительно меньше».
На экране: весь ход освещенных в фильме событий наводит зрителя на мысль, что Ленинградом во имя чего-то жертвовали.
Ю. Пивкин (капитан I ранга): «Я учился в Ленинградском высшем военно-морском училище, и мы, курсанты, часто задавались вопросом: неужели блокаду нельзя было прорвать раньше, ведь в период блокады фашисты потерпели три сокрушительных поражения – под Москвой, Сталинградом и на Курской дуге. За это время Ленинград балансировал на грани выживания и равновесия своих и вражеских сил, а каких-либо серьезных боевых действий, направленных на разблокирование города, хотя бы отдаленно сравнимых по масштабам с вышеперечисленными операциями, предпринято не было. Окончательно угроза Ленинграду была устранена в августе 1944 года, т. е. за девять месяцев до капитуляции Германии».
О том, как Центр относился к положению Ленинграда, говорит хотя бы такой факт. Население города и его защитники – солдаты и матросы, страдали от авитаминоза. Начиналась цинга. По медицинским нормам того времени человеку требовалось в день 20 мг аскорбиновой кислоты. Ежедневная потребность города и Ленинградского фронта составляла два миллиона доз или 40 кг. Выход из создавшегося положения нашли профессора Ленинградского НИИ витаминной промышленности А. Шмидт и А. Беззубов, разработавшие способ получения витаминного препарата из хвойных лапок. Для его осуществления в город из близлежащих лесов доставлялись ежедневно и направлялись для переработки на ликероводочный, витаминный заводы и другие предприятия 30 тонн хвои. Каждое утро истощенные женщины тянулись в лес, состригали хвойные лапки, набивали ими мешки и на колясках, санках и лошадях переправляли их на заготовительные пункты. И это в то время, когда из Ленинграда тоннами вывозились снаряды, сделанные на ленинградских заводах. Отправить в блокадный город 1200 кг витамина в месяц, по сравнению со многими тоннами – сущий пустяк. Еще во время блокады кинооператоры снимали документальный фильм о блокаде, который увидел экран в исковерканном цензурой виде. После победы в городе был создан «Музей блокады». В 1948 г. Сталин музей закрыл, всю коммунистическую верхушку города, за исключением «великого литературного критика» А. Жданова, расстрелял, а количество жертв блокады во много раз преуменьшил. Люди, которым он отдавал приказы, ему были не нужны. Думаю, Сталин хотел забыть о блокаде.