• Общество
• 19 Октября, 2011

ИСТОРИЧЕСКИЙ СМЫСЛ ЕВРАЗИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Лев ГОРЕЛИКОВ,

доктор философских наук

Наступившее столетие будет переломным в формировании человечества как единого планетарного социума, как общества всемирной культуры. Современный человек должен преодолеть власть внешней необходимости и постичь в природной и социальной реальности не границу собственной свободы, а объективную предпосылку ее высшего, творческого выражения. В ХХI веке на смену техногенной, механистической цивилизации должна прийти духовно-творческая форма организации общественной жизни на основе гуманизации образования, универсализации общественного интеллекта и генерализации императивов социоприродной гармонии. Важную роль в гармонизации жизни мирового социума XXI века призваны сыграть народы Евразийской цивилизации, геополитическим ядром которой стала Россия как центральное звено в объединении культур Запада и Востока, как северная перспектива одухотворенной социоприродной динамики человечества.

Сознательный характер формирования глобального социума как осуществления в общественной практике идеального, творческого смысла бытия выдвигает на передний план социального познания задачу определения генерального субъекта, главного проектировщика грядущего общества вселенского гуманизма. Основным в стратегическом планировании процесса глобализации общественной жизни является вопрос о ведущем субъекте поступательного развития мирового сообщества, о социально-историческом лидере, способном объединить жизненные интересы всей мировой цивилизации во имя достижения общего блага. Сегодня лидером мировой истории выступает Западная цивилизация во главе с США. Однако стратегия Западной цивилизации носит технократический, принудительный характер, руководствуется логикой абстрактно-математического интеллекта, направленного на неограниченную эксплуатацию природных ресурсов и унификацию региональных культур. Этот абстрактный интеллект действует по всеобщим канонам материальной, внешней необходимости, вырастающей из противоборства телесных масс. В результате технократической стратегии строительства глобального социума в жизни современного общества разрастаются глобальные антагонизмы, грозящие уничтожить человечество.

Если Западная цивилизация стремится ослабить социальные противоречия за счет насилия над природным окружением, приближая мир к экологической катастрофе, то Восточная цивилизация пытается поддерживать равновесие с природой, но за счет консервации социальных традиций в разделении населения на низших и высших, привязанных к «земле» и возвышенных к «богу». Если Восток исповедует внутреннюю, но локальную необходимость, то Запад руководствуется всеобщей, но внешней, механической необходимостью. В условиях глобализации общественной жизни это коренное различие культур неизбежно порождает «геополитическое противостояние в мире «общинных цивилизаций» Востока и «индивидуалистической цивилизации» Запада, приобретающее характер столкновения идеологии «постмодерна», отрицающей «традиции» и «память» и носящей антибытийный характер, и идеологии «традиционного общества», устремленной к сохранению исторической памяти и национальной культуры».¹ Необходимо достичь компромисса между Востоком и Западом путем творческого преображения их существа.

Гуманистическое мировоззрение, отвергая противопоставление мира и человека, утверждает разумный характер окружающей действительности, высшим порождением которой является человеческое сообщество. История человечества, в понимании гуманизма, носит разумный характер – и потому в ее содержании уже представлены ответы на актуальные проблемы современной жизни. Следовательно, надо уточнить разумное содержание мировой истории с целью выявления «конструктивного субъекта» преобразования современного общества в глобальный социум вселенской Культуры человечества.

Философия Гегеля, обозначившая логическую полноту западного мышления, рисует картину всемирной истории человечества как процесса поэтапного его восхождения к полноте разумной свободы в деятельности людей. Глобальными этапами этого восхождения становятся эпохи Дикости, Цивилизации, Культуры, представляющие, соответственно, первобытное, доисторическое стихийное прошлое человечества, его субъективно-произвольное, «полусознательное» корпоративно-классовое настоящее и разумно-всеобщее будущее.² Претворение потенциалов духовной свободы осуществляется, согласно логике Гегеля, в особых видах практической деятельности людских масс и протекает на фоне соответствующих природных условий, когда человеческий дух утверждает собственную действительность в особенностях политической организации общественной жизни и своеобразии окружающей природной среды, то есть в единстве с материальными факторами. «Различные географические принципы суть развившиеся в себе и выраженные формы». При этом немецкий мыслитель считает географическим центром закономерного хода мировой истории природную зону Старого Света в единстве ландшафтных особенностей Африки, Азии и Европы. Поскольку духовная история человечества разворачивается на основе всемирных потенциалов бытия, выражает единство противоположностей, включая в себя истинное содержание и природного существа человека, постольку в самой истории человеческого духа присутствует вечный, неизгладимый образ естественной натуры людей как исходного основания идеального совершенствования общества. Природной подосновой всемирной истории человечества служит Африка – первобытная прародина человеческого рода, представленная, в оценке Гегеля, дикой жизнью негритянских народов, общим выражением которой служит рабство как явление полной зависимости людей от природы, как признание ничтожества человеческой жизни. Преобладающей зоной обитания африканских народов является, по Гегелю, плоскогорье, а главным видом деятельности выступает скотоводство как продолжение естественного процесса деторождения. Африка в его трактовке – это непреходящая предыстория рода человеческого: необузданная, дикая, кровавая.

Разумная история человечества, по Гегелю, начинается лишь в Азии, зарождается в долинах великих рек и претворяется в развитии земледелия и городских ремесел. «В Азии воссиял свет духа, и благодаря этому началась всемирная история». Азия как подлинное начало мировой истории содержит в себе развитые формы всех видов практической деятельности людей, но в их обособленном и неизменном виде.⁴ Высший потенциал восточного мира сосредоточен, по мнению Гегеля, в многоликой социальной среде Передней Азии, наполнившей общим духовным смыслом жизнь скотоводов и земледельцев, ремесленников и торговцев и пробудившей в сознании людей идейные ростки всеобщей свободы Запада, динамичной культуры Европы. «В Передней Азии возникли все религиозные и все государственные принципы, но лишь в Европе они развились». Логика мировой истории, в понимании Гегеля, не скрывается от заинтересованного взгляда людей, а лежит на поверхности природной жизни, обозначена естественным ландшафтом основных частей Старого Света, направляющих движение народного Духа от «тождества» горных массивов Африки через «разделение» горных и низменных зон Азии к «единству» противоположностей в природной среде Европы.³ Если в жизни африканских народов властвует принцип тождества противоположностей, а в жизни азиатских народов действует закон борьбы противоположностей, дифференцирующий население на социальные сословия со строго регламентированными правами и обязанностями и получивший завершенное выражение в кастовой стратификации Индийской цивилизации, то жизнь европейских народов руководствуется идеей единства, взаимовлияния противоположностей.

Полная свобода духа, считает немецкий идеалист, утверждает свою действительность в Европе, собственным ареалом которой служит морская стихия, подвижная и таинственная глубина, открывающая свои тайны лишь ухищрениям человеческого ума. По его мнению, восточный мир обозначил в своем принципиальном фундаментализме начальные этапы духовного развития человечества, тогда как западный мир в логическом культе мышления выразил его бесконечные перспективы. В истории европейской цивилизации основными вехами развития духовной свободы стали исторические формы демократического правления в древнегреческом полисе, господства аристократии в жизни древнего Рима и всеобщей свободы в германском мире. «Восток знал и знает только, что один свободен, греческий и римский мир знает, что некоторые свободны, германский мир знает, что все свободны. Итак, первая форма, которую мы видим во всемирной истории, есть деспотизм, вторая – демократия и аристократия, третья – монархия».

Однако свобода, безмерно развитая германским духом, породила в современном мире глобальные противоречия, грозящие взорвать человеческую цивилизацию и буквально доказать справедливость гегелевской концепции о Западе как «конце» мировой истории. Такой исход противен человеческому разуму: для него история Запада и Востока определяется идеей творения, потенциалом гармоничной целостности бытия, внутреннего единения рода человеческого на идеальной основе свободы, равенства, братства, истины. У Гегеля исторические пути к всемирному единению людей завершаются в настоящем, лишь намечая возможность будущего движения. Это будущее определяется геополитической дифференциацией европейских стран на южные, центральные и северо-восточные. Общая логика развития мировой культуры выражает не только движение творческого духа человечества с Востока на Запад, но также его перемещение с Юга на Север и подключение к всемирно-исторической деятельности славянских народов, в жизненной практике которых дан синтез потенциалов Запада и Востока.

Действительная полнота мудрости – это не абстрактный продукт субъективного мышления, а живая плоть практических деяний человеческого духа, собравшего вместе энергию Запада и Востока. Среди славянских народов наиболее глубокими корнями в восточном мире обладает русский этнос. «Россия, − полагает Н. А. Бердяев, − не может определять себя, как Восток, и противополагать себя Западу. Россия должна сознавать себя и Западом, Востоко-Западом, соединителем двух миров, а не разделителем». Именно русский народ, считает мыслитель, станет историческим началом идеального сращения культур Запада и Востока, совпадения в человеческой деятельности божественных и земных, универсальных и локальных потенциалов бытия. «Здесь тайна русского духа. Дух этот устремлен к последнему и окончательному, к абсолютному во всем; к абсолютной свободе и к абсолютной любви». Такой тайной мировой истории является дух творчества, пробудить который к историческому действию и призван соборный настрой русской души. Если принципом западного мышления служит требование «единства противоположностей», то генеральной идеей русской души становится сверхлогический императив божественного «вдохновения», «творческой максимы» бытия, дух которого выражен в православной идеологии самопожертвования как «сверхличностном самоопределении» человека в свете абсолютной истины. Лишь Бог как податель жизни всему сущему, считает В. С. Соловьев, определяет истинный размах русской души, живущей не по личному произволу, а по высшей воле.

Формой реализации полноты мудрости в практической жизни народов служит их мировоззрение, концептуально-логическим средоточием которого является философия. В силу субстанциональной роли философии в разумном самоопределении народов логика ее саморазвития оказывается идеальной мерой интеллектуального прогресса мирового сообщества. Поэтому направление свободного развития новоевропейской философии оказывается ориентиром интеллектуального прогресса современного общества, возникшего на исторической арене в эпоху Возрождения. Если итальянская философская мысль того времени была нацелена на восстановление интеллектуального наследия античной культуры, то логическая суть этого наследия была выражена декартовским рационализмом, ставшим идейным базисом развития логико-математических наук, определившим категориальный дух эпохи Просвещения и утвердившим в ХVII–XVIII вв. Францию центром мировой цивилизации. Вместе с французским рационализмом и в идейном споре с ним развивается британский эмпиризм, способствовавший в ХIX–XX вв. интенсивному росту естественноисторических знаний, определивший конструктивно-динамические возможности индустриального общества и утвердивший идейным лидером современной техногенной цивилизации англо-саксонскую социокультурную общность.

Но вслед за догматическим мышлением рационализма и эмпиризма приходит трансцендентальный идеализм немецкой классической философии, раскрывшей в понятийных формах творческий характер мировой истории и ставшей идейным основанием интеллектуального самоопределения социально-исторических и гуманитарно-психологических наук. Общая логика «философского руководства» развитием современного мирового сообщества, а также логическая цельность и идейное богатство немецкой классической философии позволяют сделать исторический прогноз, что лидером мировой культуры в XXI в. будет объединенная Германия. Но та же логика развития мировой философии свидетельствует о бурном росте в XIX–XX вв. русской философской мысли, воспитанной на идеях немецкой философской классики, но ставшей последовательным преодолением ее логического формализма. Логика интеллектуального развития современного общества подтверждает мысль Гегеля о Германии как конечной социальной форме в становлении логической культуры Западной цивилизации и «северном векторе» как генеральном направлении духовного прогресса человечества в земных границах его исторической жизни.

Социальным порождением «северного духа» в жизни современного мирового сообщества выступает российский социум, связавший в XIX в. всечеловеческой природой «русской души» северные земли Европы, Азии и Америки. Наиболее характерной чертой российской социокультурной традиции, возникшей в раскрепощенной ментальности русской интеллигенции как идейной сути развитого «российского социума», стала полурелигиозная вера в «истинный дух» молодежи, способной перестроить общество на основах высшей справедливости. «И если в христианстве старчество является естественным воплощением духовного опыта и руководительства, то среди нашей интеллигенции такую роль естественно заняла учащаяся молодежь». В этой вере не опыт прошлого выстраивает контуры будущего мира, а «чистый образ» идеального будущего начинает определять логику исторического процесса. «Исторически эта духовная гегемония, – характеризует С. Н .Булгаков жизненные корни «интеллигентской веры», – стоит в связи с той действительно передовой ролью, которую играла учащаяся молодежь своими порывами в русской истории, психологически же это объясняется духовным складом интеллигенции, остающейся на всю жизнь… тою же учащуюся молодежью в своем мировоззрении».⁴ Русский дух в этой проекции становится вечным стремлением к истине, бесконечным процессом познания, идейной сутью которого является творчество. Энергия духовного творчества становится направляющим лучом в освещении вселенского будущего человечества, историческим началом которого и  выступает русско-евразийская цивилизация.

Практическим средоточием творческого духа мировой истории оказывается сегодня соборно-братская, всемирно-интернациональная культура евразийских народов, исторически возникшая в геополитическом пространстве России и ставшая ныне идейной основой практического утверждения Евразийской цивилизации как добровольного социокультурного союза суверенных республик, целенаправленно созидающих совместное будущее на основе всеобщих требований общественного интеллекта. Идейными основами Евразийской цивилизации служат всеобщие императивы креативного, «цельного разума» (внутреннего единства) как выражения коренной сути духовного существа человека и «братской солидарности» (взаимопомощи) как внешней манифестации этой сути, объединяющей людей в общем деле. Объективным основанием исторического единства Евразийской цивилизации служит «арктическая цивилизация» как качественное завершение северных устремлений мировой истории. Не Европа, а Арктика выступает земным завершением восхождения человечества к освоению мировой целостности, к утверждению полноты разумной свободы человека. Конечная Истина мировой истории человечества открывается нашему разумению в природных особенностях Арктики, внутренней сутью которой является «вечная мерзлота». Монолит «вечной мерзлоты» кладет предел техногенной экспансии мирового социума и требует от него согласовывать свои действия с вечными законами природного бытия. Таким образом, в Арктике восстанавливается существенная роль первобытной, приспособительной логики взаимоотношений человека с природой, но уже не в локальных ее параметрах, а вселенских, не в частной, а всемирной необходимости.

В арктической зоне все разнообразие явлений природы и форм жизни сведено к минимуму. В этих «жестких условиях» человек вынужден очень экономно расходовать свою жизненную энергию – и потому внешний тонус его деятельности существенно понижается. На фоне максимального постоянства природного окружения, заданного условиями «вечной мерзлоты», потребность людей в широком внешнем общении замирает, сводится к минимуму, так как оно не несет существенно новой информации о мире, концентрируется в пределах ближайшего семейного круга. В этом контексте на передний план общественной практики выдвигается не задача расширенного общения с соседними культурами, а внутренняя проблема выживания и прежде всего продолжения рода, воспроизводства новых поколений, но уже не в локальных особенностях их природно-телесного существования, а в универсальных потребностях духовного образования человека, воспитания ребенка как целостной личности.⁵ Культура «арктической цивилизации» – это историческое явление «детской ментальности», настроенной на воспроизводство универсального духовного опыта социума в новых поколениях, на непрерывное самообучение человечества в свете высшей истины. Об этом детском, нравственно чистом качестве грядущего общества мировой Культуры говорил Иисус Христос: «В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном? Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них И сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; Итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном» (Мтф. 18: 1–4).

В природных условиях «вечной мерзлоты» главной сферой общественной практики «арктической цивилизации» становится образовательная деятельность, направленная на усвоение личностью универсальных потенциалов созидательной деятельности человеческого сообщества в условиях «застывшего бытия», на формирование всемирного человека, выражающего «базовый» духовный опыт консолидированного человечества в индивидуальном сопряжении своих личных способностей.⁶ В арктической среде общественной жизни всеобщий опыт служит универсальным основанием духовного становления личности. Но, с другой стороны, в застывшей природной среде дух человеческий концентрирует свое внимание на внутренних переживаниях самих индивидов, пробуждая у них потребность самосозерцания, углубляя рефлексивную способность самопознания, развивая чуткость их мировосприятия в детализации бытия, формируя культуру творческого воображения. В наибольшей степени способность к творческому воображению характерна для детской ментальности, которая и становится объектом сознательного культивирования в будущем обществе всемирной Культуры: «Но Иисус сказал: пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное» (Мтф. 19: 14).

Арктическое самосознание – это осознание себя в глобальных измерениях бытия, постижение человеческих способностей на фоне безбрежных просторов мироздания; это исходная форма космического мировосприятия человечества, завершившего свое начальное образование в локальных пределах земного отчего дома и вступившего на путь освоения иных планетных миров. В условиях «вечной мерзлоты» Вселенной главной движущей силой космической истории человечества становится творческое переосмысление действительности, основанное на личностном самопознании человека, на идеальных смыслах слова, направленного на совершенствование нашего духовного существа. Концепция Гегеля об историческом развитии человеческого сообщества как генезисе сознательных форм реализации «разумной свободы» обретает сегодня практическое претворение в становлении «арктической цивилизации» как первой социально-исторической формы «космической культуры» человечества, зарождающейся в недрах Евразийской цивилизации.

Россия –Украина

г. Новгород

ЛИТЕРАТУРА

1. Бердяев Н. А. Русская идея. Судьба России. М.: Сварог и К, 1997, с. 295.

2. Булгаков С. Н. Героизм и подвижничество // Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции. Репринт. изд. 1909 г. М.: Изд-во «Новости», 1990, с. 27–73.

3. Гегель Г. В. Ф. Система нравственности // Политические произведения. М.: Наука, 1978, с. 276–367.

4. Гегель Г. В. Ф. Философия истории // Сочинения. Т. 8. М.; Л.: Соцэкгиз, 1935, с. 470.

5. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 3. Философия духа. М.: Мысль, 1977, с. 471.

6. Соловьев В. С. Философские начала цельного знания // Сочинения в 2-х т. Т. 2. М.: Мысль, 1988, с. 140–288.

7. Субетто А. И. Битва за Россию: 1991–2008 гг. СПб.; Кострома: КГУ им Н. А. Некрасова, 2009.