• Исторические страницы
• 24 Марта, 2022

ПОСЛЕДСТВИЯ РАСПАДА ЗОЛОТОЙ ОРДЫ

Бахытжан АУЕЛЬБЕКОВ, 
обозреватель

Разрушение Тимуром Золотой Орды было крупнейшим событием своей эпохи. Оно имело всемирно-историческое значение и изменило весь ход развития исторических процессов. Как ни странно, но этот факт до сих пор толком не осмыслен историками, и в их работах эта грандиозная катастрофа выглядит чуть ли не рядовым случаем в череде многих войн той эпохи. Но это не так. Последствия разгрома Золотой Орды были колоссальными, они сказались на всем человечестве, на всей его последующей истории.

Крупнейший советский и российский специалист по Золотой Орде, историк и археолог Вадим Егоров пишет: «Золотая Орда была одним из крупнейших государств средневековья, владения которого находились в Европе и Азии. Ее военная мощь постоянно держала в напряжении всех соседей и очень долгое время никем не оспаривалась. Монархи даже отдаленных стран стремились завязать с ней дружественные отношения и всеми силами их поддерживать. Наиболее предприимчивые купцы преодолевали огромные расстояния, чтобы попасть в ее столицу, которая по праву слыла крупнейшей торговой базой между Востоком и Западом. По всему миру разносили путешественники и торговые караваны правдивые рассказы и невероятные легенды о народах, населявших Золотую Орду, их своеобразных обычаях и кочевой жизни, о богатстве и мощи правивших здесь ханов, бесчисленных стадах скота и бескрайних степях, где можно было неделями не встретить ни одного человека.

Правдивые и вымышленные рассказы об огромном государстве кочевников продолжали свое существование и после его исчезновения. И сегодня интерес к нему не ослабел, и его история уже давно изучается во многих странах. Но до сих пор в оценке многих политических и бытовых сторон жизни и истории Золотой Орды встречаются самые противоположные мнения. И к тому же до настоящего времени существует в научных работах и учебной литературе, да и просто в самом распространенном восприятии истории целый ряд заблуждений или утвердившихся стереотипов, связанных с Золотой Ордой. Это относится к ее территории и границам, названию государства, наличию городов, развитости культуры, соотношению понятий «монголы» и «татары», некоторым моментам политической истории и т. п.

Большая часть широко распространившихся штампов о Золотой Орде возникла еще в прошлом веке, и существование их связано исключительно с пренебрежением к изучению этого во многом своеобразного государства. Явная и резко отрицательная роль Золотой Орды в истории Руси в первую очередь бросается в глаза при ознакомлении с любым источником, раскрывающим их взаимоотношения. В результате в науке создалась такая ситуация, когда по большей части изучалась не столько сама Золотая Орда, а ее влияние на Русь и их взаимоотношения. Причем даже и эта сторона нередко ограничивалась набором самых общих суждений и декларативных заявлений, всегда подкрепленных широко известными цитатами из работ К. Маркса.

…Что же касается изучения собственно Золотой Орды, то здесь гос­подствовало суждение о ней как о государстве-угнетателе, не заслуживающем внимания советских историков. Особую осторожность и бдительность проявляли редакторы при публикации сюжетов на золотоордынские темы. Любой положительный факт по отношению к государству монголов казался немыслимым и подвергался сомнению. Нельзя сказать, что Золотая Орда стала запретной темой в науке, но нежелательной она была явно» (Егоров В. Л. Золотая Орда: мифы и реальность. М.: Знание, 1990).
«Явная нежелательность» темы Золотой Орды в советской (а до нее и российской) исторической науке сказывается до сих пор и, хотя для прояснения подлинного места Орды в мировой, российской да, в общем-то, и советской истории сделано немало, основная работа, понятно, еще впереди. Пока же все равно на счет Золотой Орды в ходу преимущественно некие псевдоисторические штампы, имеющие мало отношения к реальной истории.
«В советский период исследования на тему цивилизационного влияния Орды не поощрялись. Публикация работ, шедших вразрез с линией партии, была запрещена; написанная в 1950-х гг. книга С. С. Аверкиева «Влияние татар на жизнь русского народа» была опубликована лишь 60 лет спустя» (Нефедов С. А. К вопросу о цивилизационном влиянии Золотой Орды и Османской империи на русские княжества).
Как мы указывали, двум могущественнейшим государствам описываемой нами эпохи – находящейся в тяжелом кризисе Золотой Орде и молодому, растущему государству Тимура – было просто тесно в средневековом мире. Для обеспечения жизнеспособности своего государства Тимуру было необходимо присоединить к своим владениям южные и закавказские владения Тохтамыша. Но утрата этих регионов привела бы к подрыву жизнеспособности Золотой Орды, которая к тому же еще не оправилась после потрясений «Великой замятни». Это было понятно всем. Допустить такое, такую территориальную потерю, правители Орды не могли – это означало бы конец государства, фактически, его уничтожение. Но и Тимуру никак невозможно было обойтись без взятия под свой контроль или завоевания этих территорий. И дело тут не в личных качествах двух могущественных повелителей – Тимура и Тохтамыша, дело в самом ходе вещей – одно из двух мешающих существованию друг друга государств должно было быть уничтожено.
Как мы указывали, на курултае 1389 году в Шахрисабзе было принято решение о большой войне государства Тимура с Золотой Ордой. Поход был начат в январе 1391 года. Конная армия Тимура двигалась через территорию современного Казахстана так называемым «подгоном». Весна двигалась с юга на север, трава, соответственно, тоже прорастала сначала на юге, а потом начало ее роста постепенно передвигалось и в северные широты. Вслед за пробуждающейся после зимнего сна природой, за подрастающей травой, не спеша двигалась и конница; всадники откармливали лошадей, восстанавливая их силы после зимовки. (Пехота у Тимура тоже была, но она составляла примерно 20% численности войска; главной ее задачей было сдерживать натиск конницы противника и штурмовать города; при этом жалованье пехотинца было в два раза выше, чем у всадника.) В начале апреля армия Тимура достигла р. Сарысу, откуда направилась к возвышенности Улытау. Здесь Тимур приказал высечь памятную надпись о прохождении войска, которая была найдена в 30-е годы ХХ века. 
Таким способом армия Тимура неторопливо пересекла Казахскую степь, и в конце мая вышла на левый берег Яика. Опасаясь засады у известных бродов, вой­ско двинулось вверх по течению реки, где и перешло на правый берег. Через шесть дней у р. Самары были получены сведения о местонахождении войска Тохтамыша. Осторожно продвигаясь на север по левобережью Волги, Тимур достиг р. Кондурчи (несколько севернее Самарской излучины), на берегах которой 18 июня 1391 года и была полностью разгромлена армия Тохтамыша. Остатки ее преследовались вплоть до Волги. После 26-дневного отдыха войско с огромной добычей отправилось назад тем же путем, вернувшись домой через 11 месяцев после начала похода (осень наступала с севера на юг, впереди наступления осени двигалась тимуровская армия). Практические результаты этого длительного и тяжелого предприятия были не столь уж велики. Они сводились к уничтожению какой-то части военных сил Тохтамыша и захвату большой добычи и пленных. Военный потенциал Тохтамыша также не удалось подорвать.
Уже в 1394 году золотоордынское войско прошло через Дербент и напало на Ширван. Причем Тимур со своими силами находился в непосредственной близости от района военных действий – в азербайджанском городе Шеки. Этот рейд явно носил характер разведки боем с целью получить представление о возможностях войска Тимура, поэтому сам Тохтамыш в нем не участвовал, занимаясь сбором и подготовкой большой армии. Тимуру не составило большого труда отбросить из Ширвана за Дербент участвовавшие в разведывательном рейде отряды Тохтамыша, но это была только прелюдия. Перезимовав на берегах Куры, армия Тимура весной 1395 г. начала движение в сторону Дербента. Пройдя его, она вышла к Тереку, на берегах которого 15 апреля 1395 года и произошло решающее сражение с вой­ском Тохтамыша. 
«Битва, а также предшествующие ей и последующие передвижения обеих армий на Северном Кавказе в продолжение всей кампании 1395–1396 гг. изучены в деталях и описаны. Ожесточенность сражения и катастрофическое положение, из которого Тимур сумел выйти только с огромным напряжением сил, свидетельствуют о военной мощи Тохтамыша. Несмотря на это, золотоордынский хан потерпел поражение, и остатки его войска бежали на север. Сам Тохтамыш укрылся где-то в северных лесах.
На этот раз Тимур решил… совершить несколько длительных маршрутов по основным районам государства. Оставив обозы на Северном Кавказе, он налегке пустился вслед за Тохтамышем и «чрезвычайно быстро днем и ночью шел по следам его». Маршрут войска Тимура из Предкавказья лежал прямо на север, к Переволоке между Итилем и Танаисом (Волгой и Доном). Достигнув Туратурской переправы (скорее всего, в районе современного Волгограда, у городища Мечетного), отряды завоевателя двинулись дальше на север к Укеку. Взяв и разорив этот город, они вновь продолжили преследование Тохтамыша вверх по течению Волги, поднявшись несколько выше Самарской излучины... Отсюда вой­ска свернули на юго-запад, направляясь к берегам Днепра. Разорив города и земли на левобережье Днепра, завоеватели спустились по его течению в Крым… По дороге из причерноморских степей он подошел сначала к среднему течению Дона… Отсюда армия двинулась вверх по реке до Ельца, который был взят и сожжен. После чего, по словам русской летописи, он «возвратися всвояси»… на основную базу в Предкавказье. 
Вернувшись на Северный Кавказ, Тимур провел несколько походов против местных народов, и в первую очередь черкесов и асов, опустошив не только степи от предгорий до берегов Меодиты, но и высокогорные поселения. Суровой зимой 1395 г. войска Тимура вновь выступили на север в направлении Хаджи-Тархана и Сарая ал-Джедид. Оба города были взяты, разграблены и сожжены. Весной 1396 г. вся армия начала отходить через Дербент в Азербайджан. Причем по дороге не только продолжались нападения и грабежи расположенных в горах крепостей и селений, но даже разыскивались и уничтожались покинувшие их жители, спрятавшиеся в труднодоступных местах» (Егоров).
Войска Тимура пробыли в северной части Золотой Орды целый год – с весны 1395 по весну 1396 г. Чем они занимались все это время? Разрушением. Прежде всего, разрушением золотоордынских городов и физическим уничтожением населения региона. Резня была совершенно ужасающей.
«За это время беспощадному разгрому подверглись буквально все улусы, находившиеся к западу от Волги. Эта часть государства была наиболее развитой – с многочисленными городами и поселками, обширными сельскохозяйственными оседлыми районами и прочно установившимися торговыми связями и путями... После разгрома вой­ска Тохтамыша именно города стали желанной добычей завоевателей. Даже летописцы всех передвижений армии Тимура по территории Золотой Орды в первую очередь упоминают о городах. А преследование в степях разрозненного воинства Тохтамыша выглядит в их изложении как заполнение пути от одного населенного пункта до другого. Все маршруты войска Тимура строятся на конкретных передвижениях от одного пункта до другого, что прямо отражено в источниках. 
Особенно наглядна в этом отношении заключительная стадия проведения основных операций, когда был предпринят специальный поход на Хаджи-Тархан и столицу – Сарай ал-Джедид. В начальный период кампании оба города остались в стороне от боевых действий, когда основные силы были нацелены на погоню за Тохтамышем. Но уйти, не уничтожив два столь крупных центра, связанных с международной транзитной торговлей, Тимур просто не мог. Это свидетельствует не об обычном грабеже, а об определенном политическом замысле, основная цель которого состояла в уничтожении экономического и военного потенциала одного из претендентов на создание «мировой державы». В этом отношении характерно, что Тимур не собирался присоединять все фактически завоеванные территории к своей империи. Он не только не оставил в Золотой Орде каких-либо гарнизонов или наместников, но не позаботился даже о том, чтобы укрепить на ее троне послушную марионетку. Учиненный разгром был столь велик, что самаркандский владетель уже не опасался возрождения мощи государства в прежних масштабах.
…Из городов остались нетронутыми населенные пункты бывшей Волжской Булгарии, Сарайчик на Яике и первая столица – Сарай. Почему уцелел этот город, до сих пор остается загадкой, но археологические материалы свидетельствуют о том, что он не был разрушен» (Егоров). 
Тимур понимал, что все равно не сумеет удержать за собой северную часть Золотой Орды и ему придется скоро уйти из региона. Кроме того, завоевание этой части ордынского государства вообще не входило в его планы, о которых ниже. Поэтому Тимур стремился присоединить к своим владениям только южную окраину Орды, а на севере устроить такой погром, чтобы это государство больше никогда не смогло восстановиться. Заодно вырезать как можно больше населения, чтобы восстанавливать разрушенное было некому. Именно разрушением Золотой Орды и уничтожением людей Тимур целенаправленно и занимался в течение целого года. Все-таки это же был не Чингисхан, который стремился объединять завоеванные земли в единое целое, а потому был озабочен не разрушением, а организацией империи, фактически, созиданием.
Для того, чтобы лучше понять последствия погрома, устроенного в северной части Золотой Орды Тимуром, нужно понимать то, что она из себя представляла.
«Общее число ордынских городов, по всей видимости, приближалось к 150. (Для сравнения: при Петре I, в XVIII веке, во всей Российской империи насчитывалось 275 городов. – Б. А.) Столицей Орды при Бату стал город Сарай-Бату (близ современной Астрахани); в первой половине XIV века столицу перенесли в Сарай-Берке (основан ханом Берке (1255–1266) близ современного Волгограда). При хане Узбеке Сарай-Берке переименовали в Сарай Ал-Джедид. Крупными центрами главным образом караванной торговли были города Сарай-Бату, Сарай-Берке, Увек, Булгар, Хаджи-Тархан, Бельджамен, Казань, Джукетау, Маджар, Мохши, Азак (Азов), Ургенч и другие. Торговые колонии генуэзцев в Крыму (капитанство Готия) и в устье Дона использовались Ордой для торговли сукном, тканями и льняным холстом, оружием, женскими украшениями, ювелирными изделиями, драгоценными камнями, пряностями, ладаном, мехами, кожей, медом, воском, солью, зерном, лесом, рыбой, икрой, оливковым маслом и рабами.
Из крымских торговых городов начинались торговые пути, ведущие как в южную Европу и Средиземноморье (морские), так и в Среднюю Азию, Индию и Китай (сухопутные караванные). Торговые пути, ведущие в Среднюю Азию и Иран, проходили по Волге. Через волгодонскую переволоку была связь с Доном и через него с Азовским и Черным морем. Внешние и внутригосударственные торговые отношения обеспечивались серебряными дирхемами, а также подобными им монетами собственной чеканки под названием данг, медными пулами и сумами» (Википедия).
Как видим, этот регион был весьма богатым и процветающим, включенным в обширную сеть международной торговли и представлявший собой весьма значительную и крайне важную часть мировой экономической системы. Но тут следует понимать, что экономический подъем этого региона и расцвет в нем городской цивилизации начался только после и в результате прихода монголов.
«Прикаспийские и причерноморские степи издревле были местом обитания кочевников и до прихода монголов не знали развитой градостроительной культуры. Несколько городов, появившихся здесь во времена Хазарского каганата, по своему виду «весьма напоминали обычное кочевье»… Обосновавшееся здесь в 1243 г. новое государство в короткий срок изменило существующую картину. 
Правда, в 40-е годы положение оставалось прежним: монголы на первых порах использовали в своих целях существовавшие до их прихода города, находившиеся довольно далеко от собственно степных пространств. Наиболее ярким примером в этом отношении может служить Великий Булгар, где была начата чеканка первых золотоордынских монет. Плано Карпини, проехавший в 1246–1247 гг. всю Золотую Орду с запада на восток и обратно, не встретил на своем пути в степях ни одного города или поселка. Через шесть лет после него здесь же побывал Рубрук, путевые записки которого говорят об оживившейся градостроительной деятельности монголов в самих степях. Он сообщает, что нашел на левом берегу Дона поселок, населенный русскими, «которые перевозят на лодках послов и купцов». Поселок этот был устроен по приказанию самого Бату. Далее Рубрук отмечает, что ему сообщили о существовании другого такого же поселка ниже по течению реки, «где послы переправляются в зимнее время». На правом берегу Волги путешественники нашли еще один поселок, населенный русскими и сарацинами, на которых возлагалась обязанность перевозить послов через реку... Появление сразу трех населенных пунктов на наиболее крупных реках знаменует собой не только начало градостроительства в степях, но и прокладку нового торгового пути (Монгольского пути, который обычно путают с Шелковым путем. – Б. А.), обеспечивавшего необходимые удобства купеческим караванам. 
…Сообщаемые Рубруком сведения рисуют самую начальную стадию развертывания градостроительства в прикаспийских и причерноморских степях. Крайне характерным в этом отношении является замечание путешественника о том, что строить дома у монголов считается выгодным занятием. 
Значительные изменения в градостроительной политике монголов произошли во время правления Берке, формальным толчком чему послужило введение в государстве новой религии – мусульманства. Золотоордынские города, и в первую очередь столица, принимают «восточный» облик, застраиваясь монументальными зданиями мечетей, минаретов, медресе, караван-сараев и т. д. …Ханы, правившие после Берке, не уделяли столь большого внимания строительству новых городов, довольствуясь имеющимися и их застройкой. Однако общее развитие и требования внутренней экономической и политической жизни государства вступили в такую фазу, когда прекратить эти процессы было уже невозможно. 
…Пышного расцвета градостроительство и архитектура достигли при хане Узбеке и наследовавшем ему Джанибеке. Время их правления характеризуется ростом территории городов и возникновением значительного числа новых населенных пунктов… Появление в этот период больших по размерам городов и более мелких поселков приводит к возникновению в степях обширных оседлых районов, тянувшихся на десятки километров. Побережье Волги почти сплошь застраивается городами, поселками и деревнями. Вдоль левого берега р. Ахтубы появляется непрерывная полоса оседлости, состоявшая из мелких городов, поселков и замков аристократии, окруженных возделанными полями. Такой же значительный по территории район возникает в месте наибольшего сближения Волги и Дона. В отдельных местах вырастают небольшие ремесленные поселки, по всей видимости, базировавшиеся рядом с необходимым им природным сырьем.
…Каждый из этих периодов отражает основную линию политического и экономического развития Золотой Орды на определенном этапе ее истории. Начальная стадия возникновения городов носит ярко выраженную политическую специфику образования и упорядочения внутренней административной системы государства, без которой его существование как целостного организма было бы невозможно. В дальнейшем росте отдельных городов и общем расширении их сети на первый план выступают экономические факторы, связанные с развитием внешней и внутренней торговли, ремесленного производства и формированием определенных хозяйственно-экономических районов.
…Окончательный удар золотоордынским городам нанес в 1395–1396 гг. Тимур. После этого подавляющее большинство их так и осталось лежать среди степей в развалинах: ни ремесленников, ни средств для их восстановления уже не было… Жизнь подавляющего большинства золотоордынских городов была прервана в очень короткий срок – практически одновременно, во время второго похода Тимура на Золотую Орду. Достаточно сказать, что на территории прикаспийских степей разрушению не подверглись лишь два города – Сарай (на Ахтубе) и Сарайчик (на Урале)» (Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв. М., «Наука». 1985).
Весьма прискорбно, что в виду «явной нежелательности» темы Золотой Орды не только в массовом сознании, но даже в среде многих профессиональных историков укоренилось мнение об ордынцах как о неких отъявленных разбойниках, любимое занятие которых – грабить, убивать и порабощать. При этом историки полностью игнорируют или не замечают, или не понимают (или даже просто не знают!) организующую и созидательную роль, которую они играли. А ведь они фактически чуть ли не на пустом месте создали целую цивилизацию!
Можно сказать и несколько слов об уровне развития науки в Золотой Орде.
«До сравнительно недавнего времени вопрос о науке в Золотой Орде практически не поднимался – по-видимому, в силу принадлежности ученых к мусульманской культурной традиции, тогда как каких-то специфических черт «ордынской» научной мысли выявить не представляется возможным. Однако следует иметь в виду, что, во-первых, многие ученые вели свою научную деятельность в Улусе Джучи и нередко под покровительством его ханов. В этом отношении золотоордынские монархи также следовали примеру монгольских ханов и других улусных правителей Монгольской империи, стремясь обеспечить себе верность и поддержку со стороны всех слоев местного населения – не только аристократических слоев, духовенства и торгового сословия, но также и интеллектуальной элиты. И если в империи Юань это были преимущественно конфуцианцы, то в Золотой Орде (равно как в монгольском Иране и Чагатайском улусе) – соответственно, представители мусульманской культуры…
Характерным явлением для мусульманской науки рассматриваемого периода была «академическая мобильность»: иностранные ученые приезжали для проведения научных изысканий в Золотую Орду, и, напротив, ученые ордынского происхождения с аналогичными целями выезжали в другие страны. Так, выходец из Сыгнака, Хусам ад-Дин ас-Сыгнаки, комментатор знаменитого труда по мусульманскому праву «Хидоя» Бурхан ад-Дина Маргинаин (XII в.) и автор целого ряда собственных сочинений, около 1311 г. преподавал в Багдаде и Мешхеде. При этом даже иностранные хронисты (благодаря которым сохранилась информация о таких ученых) подчеркивают, что, например, выходцы из ордынского Поволжья получили блестящее образование у себя на родине и, приехав в мамлюкский Египет или Сирию, сразу же приобретали авторитет среди местных ученых. 
…Наряду с такими традиционными для мусульманского общества науками, как богословие и правоведение, в Золотой Орде получили развитие и другие отрасли знания. В частности, известно… математическое сочинение «Ат-тухфе фи илм ал-хисаб» («Шедевр в вычислительной науке»), составленное в XIV в., в эпоху правления хана Узбека, и преподнесенное ханскому наместнику в Крыму. В 735 г. х. (1334/1335 г.). Мубарек б. Юсуф ал-Алани составил толкование «Турер ал-муляххас» к математико-астрономическому труду «ал-Муляххас фи илм ал-хайат ал-басита». А в 755 г. х. (1357 г.) Камал ад-Дин Мухамад ат-Туркмани ал-Мардини дополнил его своим комментарием. Еще с 1970-х гг. исследователям известен астрологический трактат «Сал-наме», дошедший до нас в рукописи XIX в., однако обоснованно относимый исследователями к золотоордынскому времени (примерно именно к XIV в.). Таким образом, можно сделать вывод, что Золотая Орда по уровню научного развития и научного сотрудничества с другими странами в период своего расцвета не уступала другим государствам мусульманского мира» (Почекаев Р. Ю. Золотая Орда. История в имперском контексте. СПб, «Наука», 2017).
Как видим, уровень развития науки в Золотой Орде ничуть не уступал уровню ее развития в других мусульманских странах. А ведь мусульманская наука в тот исторический период была первой в мире. В свете знания всех этих фактов уместно вспомнить замечание Фернана Броделя: «В общем и целом владетели Золотой Орды благоприятствовали подъему Москвы, поддерживали ее князей. Довольно поздно приняв ислам, золотоордынские ханы были веротерпимы и не препятствовали вероисповеданиям завоеванных народов. В их столице была даже православная церковь. Долгое время монголы были авторитетом для московских князей: их цивилизация была более рафинированной, их государство – более организованным (оно даже служило моделью), их денежная экономика не имела себе равных на Севере. Современный русский язык сохраняет многие характерные слова ордынского происхождения, такие как казна, таможня, ям, деньги, казначей… Эта находившаяся на более высокой ступени цивилизация наложила азиатский отпечаток на нравы и обычаи Мос­ковии...» (Фернан Бродель. Грамматика цивилизаций. М.: Издательство «Весь Мир», 2008).
Чудовищный погром, который целенаправленно устроил Тимур в северной части Золотой Орды, уничтожил все. На этом история могущественного государства закончилась. И случилось это почти за сто лет до «стояния на Угре». В дальнейшей истории действовали только осколки Золотой Орды (одним из которых, собственно, и являлась Московская Русь), а не она сама; самого государства уже давно не было. Все попытки возродить Золотую Орду уже не имели и не могли иметь шансов на успех – картина мира после походов Тимура полностью изменилась. Тем не менее традиционная российская историография почему-то по инерции продолжает утверждать, что «монгольское иго» было свергнуто Московской Русью; утверждение просто несерьезное, если не сказать смехотворное. Во-первых, Московская Русь просто никогда не имела для этого достаточно сил. А во-вторых, уж кто-кто, а Московская Русь менее всего была заинтересована в «свержении ига Золотой Орды». Ей это было абсолютно не нужно! Да и не было никакого «ига»…
Если бы историки не знали всего этого, то легенду о двухсотлетней борьбе Руси с Золотой Ордой можно было бы списать на их неосведомленность. Но они ведь знают реальные факты, всегда знали. Еще выдающийся русский лингвист и историк, князь Николай Трубецкой в своей, признанной классической, работе «Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока» писал: «Выражение «свержение татарского ига», применявшееся в прежних учебниках русской истории, крайне условно и неточно. Настоящего насильственного свержения ига, собственно, никогда и не было. Важным историческим моментом было не «свержение ига», не обособление России от власти Орды, а распространение власти Москвы на значительную часть территории, некогда подвластной Орде»…     
Замечательно, что народная традиция именно так расценивает все эти события русской истории. Имя Иоанна III в народной памяти быстро исчезло. Отказ его уплаты дани татарам нашел отражение только в одной сравнительно поздней былине, склеенной из частей других, более древних… и место действия перенесено в Киев, так что все событие отнесено к той полусказочной легендарной и исторически неопределенной стародавней старине, в которой сливаются для народного воображения все события «домосковского» периода» (Трубецкой Н. С. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока. Берлин, 1925).
Все это хорошо известно. Тем не менее до сих пор в официальной российской историографии продолжает господствовать такая версия монгольского периода в русской истории, которая не выдерживает ни малейшей критики. В то же время разгром и фактическое уничтожение Тимуром целой цивилизации – цивилизации Золотой Орды, – имевшее катастрофические последствия, в том числе и для Руси, осталось почти что незамеченным историками; они оказались просто не способными осмыслить глобальные последствия этого факта, его влияние на всю последующую мировую историю.
«Результаты походов Тимура против Золотой Орды были катастрофическими для нее как с экономической точки зрения, так и с военной. Благосостояние Орды зависело от международной торговли, особенно от торговли с Ближним Востоком. Великие караванные пути из Китая и Индии сходились в Ургенче, а оттуда дороги вели в Старый Сарай (чью роль примерно с 1360 года приняла на себя Астрахань) и Новый Сарай. Из Астрахани товары доставлялись в Азов (Тана), где итальянские купцы брали на себя ответственность за дальнейшую транспортировку морем. Все эти большие торговые центры – Ургенч, Астрахань, Сарай, Азов – были разрушены Тимуром во время войны с Тохтамышем. Тимур… стремился не только разбить армии соперника, но и подорвать коммерческую мощь Золотой Орды, перенеся маршрут китайской и индийской торговли с Западом из северных районов Каспия и Черного моря в Персию и Сирию. Он надеялся таким образом лишить Орду доходов от дальневосточной торговли и обеспечить все эти выгоды своей собственной империи. 
Он преуспел на этом поприще в значительной мере. Согласно венецианскому послу Джиосафато Барбаро, посетившему Золотую Орду в 1436 году, в Азове прежняя торговля шелком и специями полностью прекратилась и шла теперь через Сирию. На крымских портах – Каффе и Солдайе – тоже сказалось перемещение восточной торговли. Они продолжали торговать с Золотой Ордой и Русью (до конца пятнадцатого века, когда венецианские и генуэзские фактории в Крыму закрыли оттоманские турки), но эта торговля была более ограниченной по объемам, чем дальневосточная.
Торговля была не единственной отраслью экономики Золотой Орды, подорванной Тимуром. Большие города, разбитые им, являлись центрами не только торговли, но и разного рода ремесел и производств. Все теперь было разрушено… В результате разгрома главных городов были уничтожены и ведущие культурные группы общества как в сфере экономики, так и в духовной жизни» (Вернадский Г. В. Монголы и Русь. Тверь: Леан, 1997). 
Как мы указали, монголы заложили основы целой новой перспективной и многообещающей цивилизации, цивилизации Золотой Орды, назовем ее так. Но проблема заключалась в том, что это цивилизационное образование было еще очень молодым и находилось только-только в стадии формирования. «Великая замятня» потрясла молодое государство до основания, но все-таки «замятня» (не без помощи того же Тимура) была преодолена. Если бы у Орды был в запасе некоторый отрезок исторического времени, чтобы восстановиться после потрясений ордынской Смуты, то, по крайней мере теоретически, вполне возможно, что она развилась бы в одну из самых блестящих цивилизаций в истории. (Она и так в кратчайшие исторические сроки добилась очень многого, а перспективы ее, учитывая ее размеры, многолюдность, богатство, относительно мягкую внутреннюю политику, масштабные международные связи, место, которое она занимала в мировой экономической системе и веротерпимость, даже охватить трудно.) Так, например, Древний Рим, преодолев катастрофические последствия гражданских войн, эволюционировал в мощнейшую державу Античности. Нечто подобное можно было ожидать и от Золотой Орды, все известные нам на сегодняшний день факты указывают именно на это.
Однако времени для восстановления у Орды в запасе не оказалось – ее историческое развитие было прервано насильственным способом. А ведь могло быть и иначе. Битву на Тереке Тимур выиграл только вследствие крайнего напряжения сил… Но он мог ее и проиграть. Такого поражения в решающей битве государство Тимура, которое тоже было молодым, только формирующимся, а потому крайне неустойчивым, не выдержало бы. В этом случае никаких серьезных противников у Тохтамыша уже не оставалось, и Золотая Орда получила бы так необходимую ей для восстановления передышку. И наверняка восстановилась бы: каких-либо препятствий для этого не просматривается. И мировая история пошла бы совсем другим путем, мы даже не знаем, каким, но это была бы уже совсем другая история. Другая история человечества, а не только Золотой Орды или России!
Поразительно, но всемирно-историческое значение разгрома Тимуром Золотой Орды совершенно не осмыслено мировой исторической наукой – там все заточено под евроцентризм, концепцию достаточно примитивную, искусственную и явно ложную, навязанную Западом всему миру как «единственно правильное учение». Не менее поразительно, что трагические последствия крушения Золотой Орды не осмыслены и в российской историографии, хотя там-то все это должны, просто обязаны понимать. Но почему-то среди большинства российских историков принято считать, что разгром Тохтамыша Тимуром всего лишь способствовал «освобождению» Руси от «ига». И все! Это такую оценку они дают всемирно-историческому событию, изменившему ход мировой истории. Какой чудовищный погром устроил Тимур к западу от Волги, в северо-западной части Золотой Орды, они просто не замечают, это им кажется чем-то несущественным. Соответственно, какие трагические последствия все это имело, в том числе и для истории России, они просто не понимают. Но мы уже писали об этом, и повторим снова.
Когда Монгольский путь закрылся, это стало трагедией для России (и не только для нее). Когда указанный Путь исправно функционировал, Русь была вовлечена в систему международных экономических связей, вовлечена в мировую экономическую систему. После того как Монгольский путь закрылся, Россия из мировой экономической системы оказалась исключенной, оказалась за ее пределами, оказалась «за бортом». Стремление вновь пробиться к мировому рынку, пробиться к мировой экономике потребовало от России колоссальных усилий и стоило ей просто чудовищных жертв. 
Иван Грозный 25 лет вел Ливонскую войну, пытаясь получить свободный выход к Балтике, но в конечном счете проиграл. Только Петру I ценой страшного напряжения всей страны удалось прорубить «окно в Европу», т. е. все к той же Балтике. И только при Екатерине II, после целой серии русско-турецких войн, России наконец-то удалось пробить свободный выход к Черному морю; тому самому Черному морю, которое в монгольский период было для Руси вполне доступным безо всяких препятствий. И все эти усилия «пробиться во внешний мир» оплачивались ценой страшных жертв.
Все эти страшные испытания, выпавшие на долю России, рассматриваются вне всякой связи с фактом крушения Золотой Орды. Хотя связь тут самая прямая. Еще более удивительно упорное стремление историков вообще отрицать какое-то позитивное или даже значительное влияние Орды на российскую историю. Историю России и историю Орды, причем максимально примитизированную, принято рассматривать как бы отдельно друг от друга. Это примерно то же, как рассматривать историю современной Европы без учета того, какое влияние на ее формирование оказала Римская империя. Как писал Николай Трубецкой: «Совершенно нелепо писать историю России эпохи татарского ига, забывая, что эта Россия была в то время провинцией большого государства. А между тем русские историки до сих пор поступали именно так». Поступают они так, в большинстве своем, и до сих пор. Получается это плохо – ну никак не удается откреститься от проклятой Орды! Но ведь стараются…
Вообще же не только российская или советская, но и вся мировая история, как нам ее преподносят, при внимательном прочтении, под влиянием евроцентризма искажена до такой степени, что нуждается в основательном пересмотре. Возможно, не за горами то время, когда такой пересмотр будет осуществлен.