• Исторические страницы
• 16 Июня, 2021

О НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМАХ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ И ЭТНОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКИ

Гульмира ОРЫНБАЕВА, 
ведущий научный сотрудник отдела этнологии и антропологии Института истории и этнологии  им. Ч. Ч. Валиханова, кандидат исторических наук

Ни для кого не секрет, что отечественная историческая нау­ка, а также и сложившаяся еще в советской системе наук как ее подструктура – этнология, давно нуждаются в серьезных реформах. Работы в этом направлении со стороны государства и руководителей академических учреждений ведутся: в последние несколько лет казахстанские ученые стали явственней ощущать внимание к своим нуждам. В то же время многие проблемы еще ждут своего разрешения как со стороны курирующих органов, так и усилиями самого научного сообщества.  

История и этнология Казахстана нуждаются во вливании новых интеллектуальных сил, могущих на равных взаимодействовать с мировым научным полем, на что может повлиять только авторитетное положение науки в обществе, привлекательность этой сферы дея­тельности для одаренной молодежи. Общее падение престижа научного труда, низкая заработная плата, недостаточное качество и количество научной продукции, слабая вовлеченность историков и этнологов в медиапространство и государственное строительство, законсервированная иерархичность и разобщенность научной среды, фактическая обособленность от мировых научных тенденций – это неполный перечень давно известных всему казахстанскому научному сообществу взаимосвязанных друг с другом проблем. В отношении этнологической науки решение многих подобных сложных задач связывается с созданием в Казахстане академического Института этнологии и антропологии, о чем на протяжении вот уже двадцати лет регулярно высказываются руководители этнологического департамента Института истории и этнологии имени Ч. Ч. Валиханова. И в этой связи выражаю собственную точку зрения по этой теме, опробованную в личных беседах и дискуссиях с коллегами, имеющих разные возрастные и научные статусы.

В своей программной статье Президент Казахстана К.-Ж. К. Токаев «Независимость превыше всего» поставил перед историками страны важные задачи, реализация которых требуют ответственного и высокопрофессионального подхода. Статья появилась в тот самый момент, когда проблемы исторической научной дисциплины достигли критической массы и только вмешательство властных структур в силах ныне остановить этот затянувшийся процесс стагнации. Казахстанские историки уже давно осознают необходимость реформ в оте­чественной науке, об этом свидетельствуют участившиеся в последнее время их выступления в СМИ. В этом ряду можно упомянуть статью президента Международной Тюркской академии Д. Кыдырали [1], интервью профессора одного из университетов США, нашей соотечественницы Г. Кендирбай [2], молодого известного исследователя

Ж. Сабитова [3; 4] и т. д. Десятилетием ранее много на тему мифотворчества в исторической науке и сопутствующих проблем писали маститые ученые Н. Ма­санов, Ж. Абылхожин, И. Ерофеева [5]. На трудности казахстанской этнологии/этнографии указывали известные исследователи, научные сотрудники отдела этнологии и антропологии Института истории и этнологии им. Ч. Ч. Валиханова С. Ажигали и Е. Оразбек: «…в триаде родственных наук «история-археология-этнография» последняя всегда находилась в притесненном состоянии, на положении как бы «вспомогательного» направления, структуры» [6].

Очевидно, что состояние научной сферы связано с положением ее в иерархии бытующих общественных ценностей, то есть во многом зависит от ее престижности с точки зрения членов этого общества. Не в последнюю очередь престижность науки проявляется в востребованности ее результатов обществом и государством. Кроме того, нау­ка является ценностью там, где господствует культ знаний, культ интеллектуа­льного труда, интеллигентности, где культивируется также и высокое положение литературы, искусства – связанных с гуманитарной наукой сферами.

Авторитетное положение науки в обществе – это во многом престижность профессии историка в глазах молодежи. Лишь в таком случае будет приток на исторические факультеты наиболее «продвинутых» молодых людей, грамотных, начитанных, знающих иностранные языки. Именно сфера науки нуждается в кадрах, наиболее подготовленных к интеллектуальному труду и способных к неординарному мышлению, новаторству. Так как наука «ответственна» за общественный прогресс и новые достижения человеческого интеллекта.

Явно не способствует интересу к научной деятельности со стороны молодежи широко известное и ставшее притчей во языцех представление о нестабильности и низкой заработной плате научных работников. При нынешней гиперинфляции зарплата в 150 тысяч, которую получает в среднем работник в научно-исследовательском институте, превратилась в «пшик». Научные работники вынуждены подрабатывать в вузах, других научных учреждениях и проектах с целью обеспечения себе более или менее достойного существования. Что, конечно же, не может не сказаться на качестве научной продукции.

Научная деятельность будет считаться престижной также в том случае, если сферы ее интересов, то есть изучаемые вопросы будут актуальны для текущей общественно-политической ситуации. Например, профессия социокультурного антрополога (т. е., по-нашему этнолога) считается весьма востребованной в США, Великобритании и других высокоразвитых, передовых странах. Потому что исследования антропологов изучаются политиками и влияют на выработку политической линии той или иной партии, пришедшей к власти.

Этнология у нас в стране является частью исторической науки и базовая подготовка изначально для историков, этнологов и археологов проходит на исторических факультетах вузов. Для современной казахстанской этнологической науки продолжает оставаться характерной увлеченность темой традиционной казахской культуры. То есть предмет этнологии в Казахстане на сегодняшний день имеет сильную тягу к исторической этнографии, «ноги» чего «произрастают» опять же из советской этнографической науки. Конечно, такой дискурс, кроме как развития науки чис­то ради научного знания, может быть важен и актуален в плане сохранения культурных традиций, национальной и культурной идентичности в глобализирующемся мире. Понятно также, что тематика национального самосознания, идентичности вызвана современными политическими задачами государства, так как любая общественная наука в той или иной степени всегда связана с зап­росами политической власти.

В любой стране, независимо от общественно-политического устройства, существует идеологическая основа для развития гуманитарной науки, связанная с политикой государства. В странах западной демократии в послевоенный период был взят курс на построение «общества всеобщего равенства», каждый член которой, каждая социальная группа и носители любой субкультуры должны были быть «услышанными» и понятыми. Это и стало идеологическим фундаментом для развития на Западе эмпирико-теоретического научного нап­равления – социокультурной антропологии, которая при помощи преимущественно т. н. «качественного» полевого метода нацелена на рассмотрении требующих пристального внимания «узких мест» общества, особенно сос­редотачиваясь на изучении различных субкультур, проблемных социальных слоев. Конечно же, антропология, «сес­тра» нашей этнологии, исследует также и этнические вопросы, в том числе связанные с культурными явлениями в историческом прошлом, однако ее акцент больше направлен в сторону текущих социокультурных процессов.

Тематика казахстанской этнологии представляется несравненно более узкой также при сопоставлении с этнологией соседствующих стран – тоже бывших советских республик. Эта узость традиционно разрабатываемой тематики, на наш взгляд, снижает интерес общества к этой научной дисциплине и востребованность этнологов. Если в РФ и Кыргызстане мы наблюдаем более активное участие специалистов-этнологов в политическом поле, то у нас в стране нет прецедентов, чтобы их использовали в качестве экспертов в социально-политических вопросах либо привлекали на государственные должности. Причина видится в том, что казахстанские этнологи в большинстве своем не занимаются текущими актуальными вопросами современности, хотя именно это, на наш взгляд, повысило бы степень востребованности этнологической науки в нашем обществе.

Насколько нам известно, этнологи во всех странах ближнего и дальнего зарубежья занимаются вопросами меж­этнических отношений и участвуют в их обсуждении в СМИ либо в правительственных органах и комиссиях. У нас эта тема считается почему-то лишь прерогативой политологов и социологов. Казахстанские этнологи, во всяком случае, широко не привлекались в качестве экспертов в ходе попыток разобраться в причинах межэтнических конфликтов, имевших место в наших регионах. Возможно, мы смогли бы избежать подобных конфликтов, если бы у нас были глубокие исследования и конкретные рекомендации по проблемам межэтнического взаимодействия с применением этнографических методов с позиций этнологии и социокультурной антропологии. Так как только лишь глубокое погружение в проблему и всесторонне ее осмысление позволят исследователю предложить обществу действенные способы выхода из кризиса.

К слову, российские ученые сумели «вытащить» свою отечественную этнологию из кризиса, в котором она так же пребывала в начале 1990-х гг., и вписать ее в мировую науку. Очевидно, что такой блестящий результат наука не в состоянии достичь без поддержки и помощи государства. В правительственных кругах северного соседа, похоже, никогда не исчезало понимание необходимости популяризации науки, литературы и других сфер интеллектуальной деятельности в обществе. Доказательство тому – заваленные российскими научными и научно-популярными изданиями полки наших книжных магазинов, среди которых с трудом выс­матривается редкая казахстаника.

Ни для кого не секрет, что между нациями в современном мире идет негласное соперничество – борьба за влияние в мире, за престижное место в иерархии стран, которое определяется экономическим благополучием, интеллектуальными, культурными, спортивными и другими достижениями. Задачей исторической науки, всех общественных наук на сегодняшний день является конкурентоспособность казахстанского общества в гуманитарной сфере с другими, лидирующими нациями, что возможно только через интеграцию в мировую науку.

Одна из главных причин заторможенности научных процессов и сложностей генерирования нового научного знания в нашей гуманитарной сфере видится в отсутствии открытых и регулярных дискуссий. Видимо, должно поменяться отношение к критике, рекомендациям, выработана здравая позиция к инакомыслию. Нетерпимость к противоположному мнению, очевидно, является наследием советского прошлого, когда шла борьба за приверженность к «единственно верному учению». Критика воспринимается нередко как происки недоброжелателей, о чем не раз уже говорилось в выступлениях представителей нашего научного сообщества. Иногда это ведет к тому, что в той или иной области исторического знания утверждается авторитаризм, своеобразный «культ личности». Во благо науки должна культивироваться безотносительная к личности автора конструктивная, доброжелательная критика, так как дискуссии – это неотъемлемая часть научной жизни.

Развитию активной дискуссии влия­ет и наш менталитет, в котором как аксиома запечатлелся пие­тет перед старшим поколением. Естественно, нельзя спорить с тем, что национальные ценности нужно уважать и оберегать. Однако в данном случае право на свободу научного слова становится заложницей особенностей наших традиций, нередко негласно требующих от молодых (и не очень) членов научного сообщества только молчаливо внимать словам аксакала и держать свои взгляды при себе. Не часто на казахстанских научных мероприятиях можно услышать выступления исследователей, представляющих как среднее, так и молодое поколение. Как правило, эти категории научных работников не имеют громких регалий и не при высоких должностях, которые придали бы мероприятию «высокий статус». Конечно же, каждая мысль наших видных ученых ценна, так как за этим стоит опыт и накопленные знания, но в то же время узнать об интересном решении научной проблемы из уст более молодых исследователей, по большей час­ти находящихся в тени, для науки не менее важно. Ведь конференции – это еще и хорошая школа для оттачивания навыков и мастерства публичного выступления, учас­тия в дискуссии и отстаивания собственного мнения, без чего невозможно формирование истинного ученого.

Не понаслышке знакомые с зарубежными научными кругами наши соотечественники указывают на отсутствие (или, во всяком случае, неявное проявление) там привычной для нас жесткой иерархичности и патриархальности, характерной для казахстанского сообщества работников науки. Не в последнюю очередь именно максимальная либерализация взаимодействия между представителями всех возрастных категорий научной среды является залогом успешного интеллектуального творчества в передовых странах мира.

Большинство проблем в отечественной этнологии стали бы эффективно решаемы при создании Института этнологии и антропологии, о чем уже давно, но пока безуспешно высказывается один из ведущих этнологов Казахстана, долгое время возглавлявший этнологический департамент академического Института истории и этнологии им. Ч. Ч. Валиханова С. Е. Ажигали [7; 8]. В таком случае эффективно бы осуществлялись задачи воспроизводства научных кадров, консолидации имеющегося небольшого отряда казахстанских этнологов, укрепления престижа и востребованности профессии этнолога (то есть социокультурного, а также и физического антрополога) и другие насущные вопросы. Наличие специализированного Института решило бы проблему усиления межинституциональных связей с этнологическими и антропологическими зарубежными структурами, интеграции казахстанской этнологии в мировое научное сообщество. Фактическая оторванность от внешнего мира нашей науки отрицательно сказывается на ее качестве, ведет ее к все более глубокой отсталости и тупиковой ситуации. Кроме того, весьма отрицательно на состоянии как истории, так и этнологии сказывается отсутствие координации, согласованнос­ти, иногда и личные амбиции, нежелание идти на компромисс.

Требованием сегодняшнего дня становится необходимость создать такую реальность научной жизни, при которой казахстанская этнология или антропология, – как бы эта сфера знаний не называлась, – занимала достойное место в системе научных дисциплин и приносила большую практическую пользу обществу, способствуя его гуманизации и культурному прогрессу. Иног­да, обсуждая данный вопрос в среде коллег, можно услышать такое мнение, что только маститый, общепризнанный в мире науки, большой ученый имеет право поднимать рассмотренную здесь проблему. Однако в Казахстане не часто встретишь рассуждения на подобную тематику, то есть текущего состояния науки и путей ее дальнейшего развития, от научных авторитетов. В заключение своей статьи-размышления хочу заметить, что надеюсь получить отклики коллег, а также предлагаю сделать постоянным дискурсом в нашем научном сообществе обсуждение путей оздоровления казахстанской исторической либо этнологической, археологической и возможно других родственных наук.

ЛИТЕРАТУРА

1. Қыдырәлі Д. Тарихқа хайп емес, байып керек. Егемен Қазақстан. 2021, 30 наурыз.

2. Кендирбай Г. Чем больше разных точек зрения на исторические события, тем лучше (Об объективности в исторической науке). https//vlast.kz/gylymfaces/44161.

3. Gylym Talks: ученый Сабитов Жаксылык Муратович. Maxat Zhabagin (YouTube).

4. Жаксылык Сабитов: «Нам нужен национальный конгресс историков». www.exclusive.kz (YouTube).

5. Масанов Н. Э., Абылхожин Ж. Б., Ерофеева И. В. Научное знание и мифотворчество в современной истории Казахстана. Алматы: Дайк-Пресс, 2007, 296 с.

6. Ажигали С. Е., Оразбек Е. Ж. Предисловие. Обычаи и обряды казахов в прошлом и настоящем. Сборник статей. Алматы: Ғылым, 2001, с. 7–12, с. 8.

7. Ажигали С. Е., Муканов М. С. Из истории академической этнографии в Казахстане. Қазақстанның тарих ғылымы: Ш.Ш. Уәлиханов атындағы Тарих және этнология институтының 60-жылдығына арналады. Алматы: МерСал, 2005, с. 193–224, с. 221.

8. Ажигали С. Е. Казахская этнографическая школа. Мысль. 2020. № 9 (Сентябрь), с. 49–56.