• Время
• 25 Ноября, 2016

ВЕЛИКОЕ ВОССТАНИЕ

К 100-летию национально-освободительного восстания 1916 года

Тлеу КУЛЬБАЕВ, 
доктор исторических наук, профессор, 
академик Академии гуманитарных наук РК, лауреат премии Союза журналистов РК

Колониальный период в истории Средней Азии и Казахстана заполнен национально-освободительными движениями и вооруженными восстаниями народных масс. Исследователи на­считали около 300 подобных выступлений казахов против русского колониализма. Наиболее значительным из них яви­лось восстание 1916 г., охватившее многие районы Казахста­на. Оно вспыхнуло не изолированно, а в тесной связи с национальными движениями киргизов, узбеков, уйгуров, дунган. В этом заключена особенность народного восстания 1916 г. Со­вместная борьба народов Средней Азии и Казахстана против политики и практики русского царизма имела огромное зна­чение в истории и ускорила падение колониальной империи.

Перед бурей

Восстание 1916 г. стало кульминацией освободи­тельной борьбы казахского народа за весь период ко­лониального порабощения со стороны Российской империи. Воссоздание традиционных институтов власти и управления, организация вооруженных сил, рост на­ционального самосознания народа, пробудившегося к активной политической борьбе, дают нам основа­ние говорить о националь­но-освободительном дви­жении, ставившем своей целью достижение полити­ческого суверенитета и восстановление государ­ственности.
Всему этому способ­ствовали определенные предпосылки, наметившиеся в экономической и поли­тической жизни Казахстана. К 1916 г. царизм захва­тил у казахского народа 45-50 млн. десятин лучших земель, загнал их в бесплодные и пустынные районы, обрекая на голод. Территория Казахстана полностью превратилась в сырьевую базу.
В начале XX в. этому процессу способствовала также Столыпинская аг­рарная реформа, принятая в 1906 г. Царская пересе­ленческая политика приоб­ретала новый характер. В аулах господствовали фе­одально-патриархальные отношения при сохранив­шихся еще родовых пережитках. Баи в своих руках держали ос­новную массу скота, пользовались лучшими па­стбищами и пахотными землями, лучшими джайляу. За бесценок забира­ли у народа скот, продукты животно­водства, а взамен им сбывали втридорога промышленные изделия. Одна коробка шведских спичек обменивалась на одну овцу.
Первая мировая война еще более усугубила бедственное по­ложение казахов. Под видом «доб­ровольных пожертвований» фронту и реквизиций в Тур­кестанском крае было ото­брано у населения 70 тыс. лошадей, 12 тыс. верблю­дов, 1 млн. овец и коз, 13 441 добротная юрта, 300 тыс. тонн мяса, 3 млн. пудов хлоп­кового масла. Сокращение посевных площадей и сбо­ра урожая, вывоз хлеба в центральные районы Рос­сии привели к резкому по­вышению цен на хлеб. Лишь в 1915 г. стоимость 1 пуда зерна подскочила с 1 руб­ля до 40 рублей.
Народные массы были доведены до отчаяния. Из основных причин восста­ния, длившегося в течение 8 месяцев и охватившего почти весь Казахстан, ясно вырисовывается следую­щее: усиление колониаль­ного гнета, изъятие земель, увеличение налогов и побо­ров, рост эксплуатации трудящихся феодально-байской верхушкой, раз­жигание национальной розни, всяческое культиви­рование среди русского населения великодержав­ного шовинизма, резкое ухудшение положения ши­роких масс в связи с Пер­вой мировой войной.

Царский указ
Оценивая восстание ка­захских трудящихся в 1916 г., Миржакуп Дулатов в статье «Исторический год», опубликованной в га­зете «Казах» в 1917 г., писал, что если европейс­кая война явилась в миро­вой истории невиданным тяжелым событием, то для казахского народа 1916 г. оставил особенно глубокий след и, безусловно, явился историческим годом.
Непосредственной причиной народного вос­стания явился царский указ от 25 июня 1916 г. о моби­лизации на тыловые рабо­ты в районы действующей армии сотен тысяч «ино­родцев» из коренного насе­ления Казахстана, Сибири, Средней Азии и Кавказа.
На тыловые работы по разверстке царской адми­нистрации предстояло мо­билизовать по Сыр-Дарьинской области 87 тыс. чело­век, по Семиреченской – 60 тыс. Согласно материа­лам Министерства внутрен­них дел от 8 декабря 1916 г., предполагаемое число мобилизованных ра­бочих по Степному генерал-губернаторству составляло 133 795 человек, из них по Акмолинской области – 48 316 и Семипалатинской – 65 479 человек. По двум же другим областям Степ­ного края было запланиро­вано набрать по Уральской области – 50 270 казахов и по Тургайской – 50 тыс.
В общей сложности, из Туркестана и Казахстана должны были направить в прифронтовую полосу по­чти полумиллионную армию тыловых рабочих, из них почти 400 тыс. – из районов нынешнего Казахстана.
Ретивые начальники на местах с помощью военной силы стремились во что бы то ни стало выполнить цар­ский указ. В июле 1916 г. в шифрованной телеграмме тургайского губернатора кустанайскому уездному начальнику предписыва­лось: «...силою заставьте исполнить Высочайшее повеление. Прошу дей­ствовать самым решитель­ным образом, не стесняясь никакими средствами. Ваше воздействие должно послужить примером для всей области».
Аналогичного содержания теле­граммы направили на места и губернаторы других об­ластей Казахста­на. А туркестанс­кий генерал-губернатор А. Н. Куропаткин, высту­пая перед депута­тами от населения Ташкента, цинично заявил: «...нельзя допустить, чтобы на этой земле туземцы проливали русскую кровь. Восемнадцать лет тому назад в Андижане ту­земцы напали ночью на рус­ских солдат и частью уби­ли их. Земля, где была про­лита русская кровь, была отобрана от туземцев, ибо они оказались недостойны­ми владеть ею. Так будет и теперь, где прольется рус­ская кровь. Так, в Джизакском уезде и в Семиречье на местах, где пролита русская кровь, земля не может оставаться в руках туземцев».
Это вызвало гнев ко­ренного населения этого обширного региона России, породив стихийный протест против царизма, его империалистической захватнической войны, против социального и национального гнета. Во мно­гих местах возмущение на­родных масс вылилось в от­крытое вооруженное выс­тупление. Особенно ост­рый характер движение приняло в Семиречье и в Тургайской степи.

Семиречье в огне
3 августа. Начало вос­стания в Семиреченской области. В долине реки Асы повстанцы напали на отряд помощника уездного на­чальника Хлыновского, со­ставлявшего списки. Из леса, находившегося непо­далеку от стоянки, выскочили повстанцы, вооруженные палками, пиками и несколькими ружьями, и атаковали отряд Хлыновского. Не вы­держав натиска, отряд Хлы­новского вместе с волост­ным управителем отступил к Верному.
6 августа. Верненский уезд. Казахи 5 волостей уезда оказали вооруженное сопротивление карательно­му отряду. Восставшие в ко­личестве 5000 человек окру­жили станцию Самсы. На­ступление восставших на станцию начался в полдень. В тот же день станция была в руках восставших.
Семиреченская об­ласть. Восстание охватило всю территорию, прилегаю­щую к реке Чу и к озеру Ис­сык-Куль. Отряд хорунжего Александрова производит зверскую расправу в Батпаевской волости, одной из первой начавшей восста­ние.
14 августа. Верный. Военный губернатор Фольбаум теле­графно затребо­вал: «Двинуть немедленно из Андижана еще 8 рот с ар­тиллерией и конницей в Пржевальский уезд и из Ташкента вызвать не менее 8 рот с артиллерией на Вер­ный для операции в стороне Жаркента и Пржевальска».
Каркаринская ярмарка осаждена повстанцами. В боях участвовали более 5 тыс. человек.
16 августа. Верный. Телеграмма Фольбаума на­чальникам карательных от­рядов: «Считайте малейшие группировки казахов кучами уже за мятеж, подавляйте таковой, наведите на эти волости панику, при первом признаке волнений арестуй­те хотя бы второстепенных главарей, передайте поле­вому суду и немедленно по­весьте... Ну, поймайте кого-нибудь из подозреваемых и для примера повесьте».
Каркара. Повстанцы убили 24 казака из кара­тельного отряда Кравченко. Губернатор Фольбаум в телеграмме Куропаткину пишет, что сообщений с Пржевальском нет уже не­делю. Тем временем поли­цейские и озверевшее ку­лачье Беловодска убили 517 человек арестованных.
Верненский уезд. Повстанцы отступили частью к Балхашу, а ос­новной массой – в Чуйскую долину, на соедине­ние с повстанцами Пишпекского уезда.
21 августа. Ташкент. Телеграмма Куропаткина Фольбауму о численности войск, направленных в Семиреченскую область для подавления восстания казахс­кой и кыргызской бедноты: «Вместе с сформированны­ми нами частями по прихо­ду отправленного к вам под­крепления, не считая двух казачьих полков и конной ба­тареи, вы будете распола­гать 25 ротами, 24 сотнями, 240 конными разведчиками, 16 орудиями, 47 пулемета­ми. Черняев, Романовский, Кауфман, Скобелев завое­вали области Сырдарьинскую, Самаркандскую и Фер­ганскую меньшими силами».
Как образец действий описывались зверства, чи­нимые карателями в селах и аулах. Так, в пример ста­вился хорунжий Александ­ров, который со своей сот­ней уничтожил 3 аула, сжег стойбища, угнал скот. Ис­требление людей по мето­ду Фольбаума независимо от «степени их виновности» стало нормой поведения карательных отрядов.
Однако, несмотря на жестокие репрессии и тер­рор, повстанческие отряды переходили к все более ре­шительным действиям. Они не давали вывозить заго­товленное в аулах сырье, перехватывали обозы с то­варами верненских купцов, громили их хозяйства, ма­газины, склады. Повстанческие отряды возглавили Токаш Бокин, Бекболат Ашикеев, Нука Садыбеков, Байбосын Тамабаев, Узак Сауруков. Отряды неодно­кратно прерывали телеграфную связь между Вер­ным, Пишпеком и Ташкен­том, уничтожали почтовые станции, вступали в схват­ки с карательными отряда­ми. Крупные столкновения произошли в урочище Асы, в районе Кастека. В одном из них повстанцы захвати­ли транспорт с 170 бердан­ками и 40 тыс. патронов, направленный Фольбаумом из Верного для вооружения ку­лацких и байских банд.
Отважно сражались по­встанческие отряды, но пе­ревес сил был на стороне карателей. Национально-освободительное восста­ние захлебнулось в крови. Началась свирепая полоса расправ с его участника­ми. В Верном действовал военно-полевой суд, кото­рый выносил смертные приговоры мужественным сынам казахского народа. Приговоры вожакам по­встанцев публиковались на страницах местных газет. Так, 30 сентября 1916 г. «Туркестанские ведомос­ти» сообщили: «9 сентября в Верном приведен в испол­нение приговор военного суда над Бекбулатом Ашикеевым, который был приговорен к смертной казни через повешение, как гла­варь бунтовщического движения киргизов».
Теснимые карательны­ми отрядами 300 тыс. ка­захов, киргизов, уйгур и дунган были вынуждены покинуть родные места и бежать в Западный Ки­тай. Но и там они подвер­гались издевательствам и преследованиям со стороны местных чинов­ников и феодалов. Огнем и мечом прошли царские каратели по Казахской степи. Только с 25 июля по 15 декабря 1916 г. в Туркестанском крае было передано суду 3 тыс. уча­стников восстания. 201 человек был казнен, 104 осуждены на каторжные работы, остальные приго­ворены к различным сро­кам тюремного заключе­ния.
16 октября 1916 г. в Верном под председа­тельством Куропаткина состоялось совещание, на котором было принято решение о выселении 37 355 казахских и кир­гизских хозяйств Пишпекского, Пржевальского и Джаркентского уездов в пустынные районы Нарыма и Прибалхашья и об изъятии у них 2 510 361 десятины земли. Из Прже­вальского уезда, соглас­но этому решению, корен­ное население должно было быть выселено пол­ностью.
В ходе разгрома осво­бодительного движения особенно пострадали хозяйства трудящихся аулов и сел Семиречья. В целом по области было разрушено 5345 хозяйств переселенцев.
Карателями было унич­тожено 2748 домов и 504 лавки, пропали посевы на 15 тыс. десятин. У корен­ного населения области (казахов и киргизов) по­гибла почти половина по­головья скота.
Однако боевой дух трудящихся местных на­циональностей не был сломлен. Оставшиеся в Семиречье   участники восстания готовились к новым боям. Туркестанс­кий генерал-губернатор Куропаткин в рапорте Ни­колаю II выразил опасе­ние, что весной 1917 г. восстание может вспых­нуть с новой силой.

Тургайское восстание
В то время как в Се­миречье повстанческое движение было жестоко подавлено, в Тургайской степи оно набирало силу и нарастало с каж­дым днем. Тургайское восстание, во главе ко­торого стояли Амангельды Иманов и Алиби Джангильдин, было са­мым упорным и длитель­ным. Местная аульно-волостная администрация была отстранена от уп­равления, и власть пере­шла в руки повстанцев. Амангельды был избран сардарбеком (полково­дец), при котором функ­ционировал военный совет-кенес. А. Иманов со­здал стройный, дисцип­линированный военный организм, разделенный на десятки, пятидесят­ки, сотни, тысячи. Было сформировано специ­альное подразделение снайперов (отряд мергенов). Штаб-квартира восставших была орга­низована в Бетпаккаре.
23 октября 15 тыс. повстанцев во главе с А. Имановым окружили Тургай со всех сторон, ре­шено было начать штурм на рассвете в ночь с 6 на 7 ноября. На утро 7 но­ября отряд Амангельды прорвался в город, но там он находился непро­должительное время, так как стало известно, что к городу приближается карательный корпус ге­нерала А. Лаврентьева. Отряд был вынужден выйти ему навстречу.

К октябрю 1916 г. движение под руковод­ством А. Иманова в Тургайской области приоб­ретает массовый харак­тер. Уже в августе-сентябре Амангельды ра­зослал своих предста­вителей в Кустанайский, Актюбинский, Иргизский, Атбасарский и Пе­ровский уезды с призы­вом присоединиться для совместной борьбы.
В начале октября в Тургайском и Иргизском уездах насчитывалось до 20 повстанческих от­рядов. Отдельные отря­ды насчитывали 2000-3000 сарбазов. По­встанческие формиро­вания располагались большими лагерями по нескольку отрядов в од­ном лагере. Тургайские повстанцы расположи­лись тремя лагерями. К концу октября 1916 г. число повстанцев Аман­гельды доходило до 50 тыс. сарбазов.
25 октября восстав­шие захватили все по­чтовые пикеты и теле­графную линию от Иргиза до Тургая и Карабутака. В районе почтовой станции Топкойма ата­ковали карательный от­ряд подполковника Катомина. Основная масса повстанцев, чтобы со­хранить живую силу, во второй половине ноября отошла от района Тур­гая в Бетпаккару. Отсю­да повстанцы соверша­ли партизанские рейды. Они держали Тургай в кольце блокады радиусом до 100 км. «Движение киргизов, – писал гене­рал Сандецкий 11 де­кабря 1916 года в главный штаб, – отличается планособранностью. Невзи­рая на огонь, нападают смело, проявляют фана­тизм, всех убитых и ра­неных немедленно под­хватывают... Смелые на­стойчивые атаки кирги­зов доходили до такой дерзости, что, несмотря на артиллерийский и пу­леметный огонь, они подходили к наступаю­щим частям».
Царское правитель­ство, всемерно разжи­гая национальную рознь и натравливая русское население на казахское, организовало и воору­жило специальные ку­лацкие банды, которые под флагом «возмеще­ния убытков» разъезжа­ли по аулам и грабили жителей. Схватки меж­ду повстанцами и карателями происходили на Татыре, Акчиганаке, Дугал-Урюке, в Куйуке.
В первой половине января 1917 г. военный совет повстанцев по инициативе Амангельды предпринимает новое наступление на Тургай. В конце января 1917 г. отдельные отряды повстанцев подходят сравнительно близко к Тургаю. Однако возобно­вить осаду города не удалось. Если в других областях восстание было подавлено в 1916 г., то в Тургайской области благодаря относи­тельно хорошей органи­зации восстание продолжалось и в 1917 г. В этих боях повстанцы А. Иманова встретили февральскую револю­цию; в других регионах Казахстана, в частно­сти, Семипалатинской и Акмолинской областях, восставшим также при­ходилось вести жесто­кие бои с превосходя­щими силами царских карательных отрядов.
А. Иманов со своим отрядом в ходе упорных боев в конце 1918 г. освободил Тургай. Вскоре после восстановления в городе советской влас­ти сюда пришел интер­национальный отряд А. Джангильдина, со­вершивший перед этим легендарный переход от полуострова Бузачи на Мангышлаке до станции Челкар с оружием и бое­припасами для Актю­бинском фронта. Свое­го друга и идейного на­ставника Амангельды с джигитами встретил в 70 км от города.
В том же ноябре 1918 г. А. Иманов был назначен военным комиссаром уезда. При содействии А. Джангильдина Иманов сформировал два кавалеристских эскадрона в 300 бойцов, создал в Тургае курсы младшего командного состава.
В начале апреля 1919 г., в связи с наступлением Колчака на Восточном фронте и падением Ак­тюбинска, командование Актюбинского фронта предложило А. Иманову направить в Челкар сформированные в Тургае кавалерийские эс­кадроны и подготовить к эвакуации советские учреждения. Амангель­ды отдал предписание об эвакуации, а также приказ гарнизону о выс­туплении воинских под­разделений в распоря­жение командования фронта. Воспользовав­шись ослаблением гар­низона и численным пре­восходством своего от­ряда, изменой некоторых военных специалистов, пособничеством преда­телей, каратели разоружили охрану, арес­товали Амангельды и 18 мая убили его. Так погиб замечательный сын ка­захского народа Аман­гельды Иманов. 

1916 год и казахская интеллигенция
С целью привлечь на свою сторону верхушку киргизского общества, а также представителей национальной интелли­генции, семипалатинский генерал-губернатор 21 июля 1916 г. с разре­шения министра внут­ренних дел Российской империи опубликовал разъяснения казахскому населению области, по которому освобожда­лись от призыва на ты­ловые работы: «а) состо­ящие на государствен­ной службе и служащие у должностных лиц и в казенных учреждениях; б) должностные лица киргизского обще­ственного управления, народные судьи, народ­ные старшины (писари при волостных управле­ниях, указные муллы); в) окончившие высшие и средние учебные заве­дения и учащиеся в этих заведениях».
Газета «Казах» в ус­ловиях жесточайшей царской цензуры делала попытки в завуалирован­ной форме высказывать свое критическое отно­шение к действиям ца­ризма по мобилизации казахского кочевого на­селения на тыловые ра­боты, давая понять, что использование скотово­дов-казахов только на черновой работе по ры­тью окопов унизительно для потомственных ли­хих наездников. Так, на­пример, 8 августа 1916 года газета писала: «До сего времени казахи не при­зывались на военную службу, в этом казахи не виноваты...
В разряд всему это­му ныне объявленный приказ о мобилизации на тыловую работу заг­нал нас в тупик и ударил.
Следовало бы выйти на защиту государства с оружием в руках народу, имеющему под со­бою почву, как казаческому, вопреки этому, когда навязывается нам черновая работа, счита­ем унижением».
И все-таки почему значительная часть на­циональной интеллиген­ции не влилась в ряды повстанческого движе­ния? Во-первых, она чет­ко и ясно понимала, что безоружный, не обучен­ный военному искусству казахский народ не в состоянии был противо­стоять регулярной, воо­руженной до зубов пер­воклассной царской ар­мии. Во-вторых, опреде­ленная часть из них полагала, что в час опас­ности, нависшей над Российским государ­ством, частью которого является Казахский край, казахи не вправе стоять в стороне от борьбы против герман­ского империализма.
Более чем красноре­чиво звучит обращение признанных лидеров казахской национальной интеллигенции «К граж­данам «Алаш», опубликованное в газете «Ка­зах» 11 августа 1916 г. В этом обращении А. Букейханов, А. Байтурсынов, М. Дулатов писали: «...Отечественники – русский народ, едино­верцы-мусульмане, та­тарский народ, а также другие соседние наро­ды горят в пламени по­жара. Нам нельзя оста­ваться в стороне.
Отказываться от при­каза власти, подданны­ми которой мы являемся, и сидеть дома, защи­щая себя, не вступая в защиту государства, это будет на пользу вра­гу. Власть нам этого не простит, она на законных основаниях применит репрессивные меры... За медлительность в даче согласия и сопротивле­ние приказу в Туркес­танском крае объявлено военное положение...
...Мир в таком поло­жении не останется, кончится и война. Тогда и будет оценивать служ­бу каждого... Если мы претендуем на равно­правие, то «что посе­ешь, то и пожнешь».
Даже те из предста­вителей национальной интеллигенции, которые ратовали за проведение призыва казахов на ты­ловые работы, поднима­ли свой голос протеста против зверства царс­ких карательных отря­дов над восставшими казахскими волостями, обращались с письмами в адрес царской адми­нистрации, Государственной Думы, чтобы прекратить физическое истребление безоруж­ного народа, улучшить жизненные условия джи­гитов, направленных на тыловые работы.
Забота о своих со­племенниках – рабочих-тыловиках, особенно находившихся на Запад­ном фронте, стала де­лом всего казахского народа и в первую оче­редь – национальной ин­теллигенции. В конце 1916 г. и в начале 1917 г. увеличился поток роди­чей, которые отправлялись в прифронтовую по­лосу, чтобы доставить им продукты питания, теплую одежду, обо­греть теплом своего со­чувствия, доставить ве­сти из родных степных просторов. Это стало вызывать беспокойство царской администра­ции, а также командова­ния воинских частей фронтовой полосы. Так, например, в январе 1917 г. в адрес генерал-губер­натора Туркестанского края, а также губернаторов Акмолинской, Оренбургской, Астра­ханской и Уральской областей из действующей армии поступила теле­грамма следующего содержания: «Минск, 6 ян­варя. В связи с привле­чением инородцев к во­енным работам род­ственники последних отправляются партиями по 10-20 человек в войс­ковой район для свида­ния с ними, везя теплую одежду и другие пред­меты... Желательно опо­вестить инородческое население, что пропуски могут быть выдаваемы штабом Западного фронта в войсковой рай­он каждый раз только 1-2 уполномоченными от 3-4 волостей для от­воза работающим тех или иных предметов».
В передовой статье от 22 октября 1916 г. га­зета «Казах» поддержа­ла инициативу студен­тов-казахов, изъявив­ших желание помочь своим соплеменникам и выехать вместе с ними на тыловые работы. «В предыдущем номере на­шей газеты, – говорится в передовице, – было перепечатано открытое письмо студентов-каза­хов из Казани. В том же письме они заявили о го­товности приняться за любую работу на пользу призывающимся на тыловые работы, если на­род сочтет нужной их помощь. Хотя в Казани студентов-казахов мало, но, зная об этом, они все же изъявляют свое желание работать сре­ди мобилизованных ра­бочих. Это хорошее на­чинание».
Газета обратилась к интеллигентам-казахам, знающим русский язык, с призывом последовать примеру студентов и добровольно выехать на тыловые работы, чтобы облегчить жизнь сопле­менникам, «хотя и мало студентов-казахов, но есть порядочно лиц, по­лучивших русское образование». Газета по­именно перечислила 40 фамилий, которым предложила откликнуть­ся на ее призыв, встать во главе отрядов тыло­вых рабочих.
Восстание 1916 г. в Казахстане имеет исто­рическое значение не только для судеб наро­дов данного региона. Оно еще более обо­стрило социально-экономический, политичес­кий и военный кризис в царской России, помог­ло русским революцион­ным силам сбросить ярмо военно-феодаль­ной клики Романовых, оказало содействие ос­вободительным силам других народов Россий­ской империи.
100-летие славного восстания мы отмечаем в условиях, когда сбы­лись сокровенные чаяния его участников.