• Время
• 20 Февраля, 2024

ВНАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО

Дастан ЕЛЬДЕСОВ,
лингвист

На данное время перед возможным переходом казахского языка на латинский алфавит кроме самой смены графики есть и другие, не менее важные вопросы и проблемы, которые необходимо поднимать и по мере возможностей решать. Какие имеются пути, новые возможности для развития казахского языка? Можно ли найти и развить внутренний механизм возрождения и развития языка? Где искать лексические и семантические «клады», чтобы выявить скрытный или «спящий» потенциал языка?

Выражения первобытного человека

Если проследить развитие языков, то немалое место занимает изучение истории языка, древних разновидностей, диалектов языка, его предшественников, древних словоформ, алфавитов и т. д. Например, при изучении русского языка дают знания основ древнерусского, старославянского, церковнославянского, древней кириллицы – это необходимо не только для изучения древних источников, но и для развития языка. Поэтому даже неспециалист может прочитать средневековые русские летописи или древнюю религиозную литературу. 
А у нас же казахские источники до 1930 года недоступны. Поэтому я в свое время предлагал изучать в казахских школах основы древнетюркской и арабской письменности («Төте жазу»).
Между тем исследования казахского языка раскрывают скрытые пласты его истории, лексическое богатство, уникальность его словообразования, древность словоформ и т. д. Достаточно сказать, что это один из богатейших и древнейших языков мира. 
Наиболее полно о древности казахского языка написал Сарсен Аманжолович Аманжолов (1903–1958) в своей книге «Вопросы диалектологии и истории казахского языка» (1959): «В современном казахском языке мы находим множество древних форм по всем частям речи. …Казахский язык – один из древнейших языков тюркской системы, ядро которого сложилось или оформилось до н. э., еще после первого разветвления основного ствола. Несмотря на архаичность языка орхонских надписей, он имеет большое сходство с современными казахскими диалектами».
Ценность труда С. Аманжолова – в собранном большом словаре диалектических и древних словоформ, выражений казахского языка, на основе которого ученым разработана история развития языка и этногенеза казахского народа.
Сарсен Аманжолов в плане изучения казахских идиом, фразеологизмов выдвинул научно обоснованную версию – среди идиом встречаются выражения первобытного человека: «Казахский язык очень богат идиомами и устойчивыми фразеологическими сочетаниями. Берем, например, фразу-идиому қарыным ашты (букв. «живот мой открыл», а по смыслу она означает: «я проголодался»). Понятно, у первобытного человека главным чувствительным и потребляющим местом был живот. Когда нужна была пища, он открывал рот, как часть всего чувствительного тела. Недаром ребенок каждую вещь тянет в рот. В процессе развития звуковой речи это конкретное действие оформилось определенным выражением, как отражение определенного периода мышления. Недаром в древнерусском языке «живот» означало и «жизнь». Такими же древними являются идиомы: 1) «ол мені көзіне ілмеді» (букв. «он меня не повесил на свои глаза», а по смыслу означает: «он на меня не взглянул»); 2) «оның сөзіне құлақ аспады» (букв. «его словам не повесил уши», т. е. «не слушал его слова»); 3) «көңлі қалды» (букв.) «его сердце (или желание) отстало», т. е. «потеряна надежда» или «разочарован» и др.» (стр. 254).
Действительно, здесь приведены не абстрагированные понятия человека поздней формации, а по принципу антропоморфизма построенные выражения первобытного человека для обозначения конкретных понятий, когда он какие-либо действия, мысли, связанные с органами чувств и др., напрямую связывает с глазами – органом зрения, с ушами – органом слуха, с частью тела и т. д. И по языковым материалам можно выявить «отражение определенного периода мышления».
Вспомним также древнее выражение «күн көру» (букв. «солнце видеть») со смыслом «жить» – это же слова людей, которые жили тогда при леднике, в пещерах гор! Для них выйти из пещеры и видеть Солнце означало – жить.
 
 

Приоритет развитию лингвистики, лексикографии

Приведенные ученым выражения первобытного человека обязывают наших лингвистов, историков, этнографов более пристально изучать древние словоформы казахского языка с тем, чтобы выяснить природу появления выражений первобытного человека, «первых» слов, их корни в праязыке человечества. Этого требует и закон развития языка. По этой причине надо изучать древнетюркские, староказахский, тюркские языки, основу арабского языка, европейские языки, откуда можно черпать новые словоформы, лексические конструкции, идиомы. Надо возвращаться к языку, к его истокам, изучать письменности. Это научный подход к развитию языка. 
У нас же даже не могут переиздать уникальный Древнетюркский словарь (Ленинград, 1969)! Никто не поднимает вопрос о его издании! Ведь основа казахского языка – древнетюркские языки. 
Поэтому необходимо отдать приоритет развитию лингвистической науки, этимологии, лексикографии – составлению словарей и их изучению. 
В русской и западной лингвистике было и есть множество направлений, исследований, открытий, концепций, которые помогают изучить древнее и современное состояние языка. Изучение и знание родственных и мировых языков также способствует развитию языка в плане заимствований или образования новых словоформ.
До сих пор в казахском языке не развиты межъязыковые связи, слабо развита корпусная лингвистика. Нет таких направлений языкознания, как контрастивная лингвистика, лингводидактика, межкультурная коммуникация, когнитивная лингвистика, лингвокультурология и др. Даже социальная и прикладная лингвистика не получила должного развития в соответствии со статусом государственного языка. 
В самом деле, даже в новых казахско-русских словарях порой не найти «обычное» казахское слово, не говоря о древних корнях. Нередко наши лексикографы плохо знают древнетюркские, кыпчакские, чагатайский, староказахский и другие языки. 
Есть общепризнанные словари – Древнетюркский словарь (Ленинград, 1969), Кыпчакский словарь (Александр Гаркавец), Түрік сөздігі (Махмұт Қашқари) и др., материалы из которых не используются при составлении казахско-русских словарей. До сих пор нет профессионально составленных словарей, особенно научных терминов. Эта картина характеризует низкий уровень развития данного направления языкознания, что негативно сказывается на формировании лексики и развитии языка.
Например, перелистывая словари современных тюркских языков, нашел одно древнее слово в научно составленном «Киргизско-русском словаре» К. Юдахина (1940) с пословицами, поговорками, удачными текстами. Оказалось, и в советское время можно было профессионально составлять словари национальных языков. Приходилось слышать, что при переводах с казахского языка на русский пользовались словарем К. Юдахина. 
Пришло время изучения языков, выработки научных принципов заимствования, создания новой лексикографии, этимологии, переиздания Древнетюркского словаря и т. д. 
Пришло время говорить о древнетюркской письменности как основе возрождения казахского языка. И речь здесь не идет о переходе на древнетюркскую графику. Если бы ввели в казахские школы изучение древнетюркской письменности – графики и источников, это раскрыло бы древнее Знание, расширило бы национальное самосознание, улучшило бы понимание древнейшей истории, культуры и языка древней цивилизации. 
В обществе должно быть понимание, что масштабная языковая реформа – это не просто переход с одной графики на другую, а изучение и выявление множества языковых проблем, их причин и поэтапное их решение на научной основе.
И новое поколение молодежи, учителя и ученые со знанием древних словоформ внесли бы новый импульс в развитие казахского языка, заменили бы русские слова на идентичные казахские, тюркские, древнетюркские, европейские и т. д. 
В том то и дело, что в казахском языке за советский период не было слов и терминов из других языков, кроме русского, при этом – без фонетической адаптации. Проблема заключается в необходимости заимствования терминов из языка оригинала, а не из русского языка-посредника, их замены «подходящими» словами из древней тюркской, староказахской лексики, современных тюркских, европейских, арабского, русского и других языков или их переводом на казахский. 
Древнетюркский алфавит сохранил древнейшие очертания вплоть до первоначальных сакральных символов солнца, планет, форм созвездий и т. д., что говорит об их оригинальности и возникновении этого письма еще задолго до н. э. К тому же эти буквы продолжали жить в знаковой системе: как сакральные символы они легли в основу отдельных геральдических символов казахских родов.
Смогли же в Израиле возродить древнюю графику и язык. 
Иврит является одним из самых древнейших языков в мире. Первые рукописи еврейского алфавита датируются XII-XIII веков до н. э. Иврит берет свое начало от финикийского, который в свою очередь дал начало греческому алфавиту, а в дальнейшем римскому и кириллице. Некоторое время иврит являлся мертвым языком, а в 1890 году был даже основан специальный комитет по восстановлению забытых слов и грамматических правил. В наши дни иврит является официальным языком государства Израиль.
Незадолго до образования государства Израиль иврит был возрожден в несколько измененном состоянии, но сохранил обратную совместимость с древнееврейским – проще говоря, израильские школьники могут читать древние тексты.
И наши учителя и школьники тоже смогут читать тексты на древнетюркском языке – это в полной мере соответствует возрождению древнетюркского и казахского языка. Древнетюркская письменность – это наше родное, сакральное, незаслуженно забытое наследие предков, которое поможет национальному возрождению.

Феномен древнетюркского словообразования

Словообразование в древнетюркском языке столь оригинально, парадоксально, что сразу выявляет искусственную этимологию, в частности, этнонима «куман» (это слово в Европе более известно, чем «кыпчак»). 
Например, что, казалось бы, общего между понятиями «родственник» и «посуда». В древнетюркском же они связаны этимологически: қадаш (родственник, близкий человек) образовано путем присоединения суффикса родства – даш к корню қа- со значением «посуда; сосуд» (получается «едоки из одной посуды», каз. «ыдыстас»). От қа- образовалось қарын – «живот, утроба, чрево», от которого произошло қарындаш – «единоутробный брат» (каз. «қарындас», младшая сестра (для брата), ист. родственники). Другое слово қап (қаб) означает «мешок, сосуд; близкий, кровный родственник; оболочка плодного пузыря». 
В этих словах, на первый взгляд – разнородных, проецировались жизненно важные понятия древнего человека: еда – посуда – родственник. Эти понятия были столь устойчивыми, что сохранились в течение тысячелетий. Как свидетельствует И. Георги, перед отъездом к жениху башкирская невеста обнимала кумысный мешок в родительской юрте, благодарила его, что так долго ее питал, и прикрепляла к нему подарок. В этом обряде проявился не только пережиток родственного отношения к сосуду, но и ритуального поклонения ему (жертвоприношения).
Поэтому не должно вызывать удивления, что қуман – сосуд для воды и этнотермин қуман имеют общую этимологию от глагола қум – «волноваться» (о воде). От этого слова образованы названия: пенящегося напитка қумуз – «кумыс», река Қума – «бурная», тюркского народа қумык – «кипучий, энергичный».
Производное от него слово «қума» встречается в древнетюркском в сочетании «қума ұр» – драться в сильном возбуждении (ұр – «бить, драться», отсюда – клич «ура»). Это словосочетание трансформировалось в казахском языке в «құмар» – азарт; сильное желание, страсть. От слова «қума» и образовался этноним қуман с помощью суффикса –н и означает «полный силы, энергии, возбуждения», «с горячей душой, кипучий» (ср. куман – сосуд для «взволнованной», кипящей воды). 
В основе созвучного «қубан» (имя собственное, название реки, местности и т. д.) лежит также обозначение сосуда для воды – қуб (отсуда рус. куб, кубок, кубышка, кувшин), т. е. куман и кубан – синонимы. 
Куман был как бы «сосудом», приносящим живительную влагу для близких и родных. Со своим двойником-сосудом он уходил в загробный мир: «В изголовье покойника стоял серебряный сосуд с тюркской рунической надписью «Могучен» и «Хозяин-владелец» (Олжас Сулейменов. Аз и Я). Куманами называли сильных, энергичных, могучих предводителей, вождей, воинов. Недаром Куман считался одним из героических предком кыпчаков. Своих героев степняки называли Куманами.

«Қа» – прародитель важнейших номинаций

Если посмотреть древнетюркский словарь на «қа», то можно увидеть большое количество «важных» слов (кстати, эта особенность отчасти сохранилась и в казахском языке). «Қа» – одно из фундаментальных, первичных понятий, прародитель важнейших номинаций древних тюрков.
От него произведены слова со значением «посуда, емкость»: қача – посуда, қашуқ – ложка, қабан – блюдо, поднос, қатың – сосуд, кувшин, қап-қаб – мешок, сосуд; оболочка плодного пузыря, қабуқ – дупло, қабырчақ – склеп, гроб; сундук, қаптан – кафтан и многие др.
Слова со значением «родственник, близкий, люди»: қап, қадаш, қарындаш, қан – отец; хан, қаған от қа-қан – верховный правитель, қандас (каз. родственник), қанлы (название племени), қатун-қатын – госпожа, вельможная дама, қадын – тесть, қазақ и т. д.
Многочисленные названия животных («родственники» или «еда»): қабан – кабан, қаплан – тигр, қанчық – самка у собак и волков, қарынча – муравей, қабун – шмель, қаз – гусь, қаскыр – волк и др. 
В отношении к посуде как к родственнику или божеству и к близким людям, животным как к посуде проявилась присущая первобытному сознанию слитность, неразделимость природы, равноценность и взаимозаменяемость ее компонентов.
В древнетюркском языке есть и такая особенность – совпадение форм существительного и глагола: қа – посуда и қа – складывать, қан – хан и қан – насыщаться, наедаться, қап – сосуд, мешок и қап – захватывать, похищать, қазан – котел и қазан – добывать и т. д. Совпадение обозначения посуды, титула с определенной глагольной формой является единым смысловым (магическим) компонентом в восприятии и мировоззренческих представлениях древних тюрков. 
Слово қап-қаб имеет вариант қып со значением «сосуд, мешок». От қаб-қап-қып и глагола қап – «захватывать; похищать; нападать» с помощью суффикса –чақ образовалось қапчақ-қыпчақ (ср. қапчақ – место слияния реки с притоком, место «захвата» воды, водяной «мешок»; Қапчығай-Қапчағай – «тиски», «впадина»).
С древнейших времен слову придавали исключительное, часто сакральное значение, которое бы связывала человека и реальность напрямую. Наиболее заметно сакральность слова проявилась в именах, титулах, в религиозных ритуалах, молитвах, заклинаниях, предсказаниях и т. д. Отсюда «говорящие» имена и титулы у тюрков, способные влиять на судьбу человека. С помощью слова могли излечить человека или нанести ему вред. 
Как писал Мэнли Палмер Холл в своей энциклопедии символической философии: «Восточные расы хорошо понимают динамику звука. Они знают, что каждое произнесенное слово имеет огромную силу, и определенным порядком слов они могут создать канал, по которому сила невидимой вселенной может сильнейшим образом повлиять на физическую субстанцию». 
Недаром в древних писаниях Бог творит Вселенную с помощью Чисел, Букв и Звуков.
С древнейших времен секретные доктрины жрецов, мировозренческие представления и знаки были столь тесно соединены между собой, что представляли собой нечто единое и неделимое. Сами графические обозначения звуков речи – буквы – появились из секретных магических знаков древних жрецов, которые были сакральными символами солнца, луны, планет, созвездий, химических элементов и т. д. 
Эти знаки, входя во всевозможные комбинации, выражали определенные понятия, которые, будучи правильно поняты, предсказывали будущие события. Возможно, символы представляли и последовательность звуков, связанных с различными природными силами. Т. е. при лингвистических «раскопках» многие слова или выражения могут содержать «тайны мироздания», космическую информацию.
Как любая знаковая система, древние слова, знаки несут закодированную, скрытую информацию и определенным образом влияют не только на состояние языка, но и на «механизм» мышления, стереотип восприятия.
 
 

Вначале было Слово

Понятием «қа» пронизан весь погребальный обряд тюрков. Оно лежит в основе их древних религиозных представлений: қабырчақ – склеп, гроб, қа, қап, қазан и т. д. – ритуальная посуда, қам – шаман, қамла – камлать, қамчы – ритуальная плеть, кнут, қаптан, қалпақ – ритуальная одежда и т. д.
Над усопшим насыпали большой холм (ср. перевернутый казан у тюрков означал смерть), наверху каменные изваяния с чашей в руках смотрели на восток, где восходит другая животворящая чаша – Бог Солнца.
Жизнь зарождалась в «қа» – в утробе (қаб, қарын), она завершалась в нем (қабыр-қабырчақ от қаб – «плодная оболочка; мешок»), откуда все берет начало и куда все возвращается (ср. каз. қайту – «скончаться», букв. «возвратиться»).
Творение не было случайным и безответственным (ср. қа – складывать, класть вместе, класть по порядку; каз. қала), оно сопровождалось Словом, выражавшим некое подобие божественного порядка («в начале было Слово»). Недаром способом номинации создается Вселенная в одном из космогонических мифов саяно-алтайских тюрков.
Слово и обозначаемый им предмет воспринимались древним человеком почти идентично. Имя человека, титул или название посуды, животного рассматривались как материальная и магическая субстанция, без которой немыслимо их существование. Она предполагала и их свободную взаимозаменяемость: обозначение человека как сосуда или животного и наоборот.
В этом была и причина присутствия в имени человека, терминах родства или сословия названий посуды как способность слова воздействовать на людей и окружающий мир, в том числе и на мир духов и божеств. В «қа» проявилась магия слова. Она же теперь позволяет с определенной долей вероятности идентифицировать значения слов.
Исследователями отмечена первостепенная важность у тюрков ритуальной посуды в погребениях и в руках изваяний, избирательность форм сосудов и определенный ареал их распространения. «В инвентаре погребений воплощены философские представления древних» (О. Сулейменов. Аз и я).
Даже возможна прямая связь между чашей, кувшинчиков каменных изваяний, ритуальной посудой в захоронениях (чашей, кувшином, котелком, мешочком и т. д.) с титулом, сословной, этнической принадлежностью усопшего. Например, казан был одним из внешних атрибутов власти у половцев. Об этом косвенно свидетельствует и русская летопись, отмечая в виде комплимента, что хан Кончак может котел на плечах перенести через Сулу. Видимо, у него как предводителя был большой казан. В погребениях богатых половецких воинов находили казаны ритуального характера.
Погребальная посуда была прямым олицетворением умершего, его материальным, нетленным двойником. Об этом говорят и надписи на металлических сосудах: «Могучен», «Хозяин-владелец» и т. д.
Великая восточная метафора «Бог создал из праха, глины человека (сосуд) и вдул в него душу» получает словесно-магическое и ритуальное оформление у древних тюрков. Божественная искра – құт (душа, благодать) – посылалась небесным Божеством человеку перед рождением как его двойник и покидала его во время смерти. 

Зарождение языка и праязык

Есть немало теорий о том, как зарождался человеческий язык, в том числе как подражания звукам животных. Другие считают, что люди «изобрели» язык благодаря своему разуму и способности к звукоподражанию. По мере развития человеческого интеллекта росло и количество звуков, которые затем превращались в слова. Но как такое могло произойти, если интеллект всецело зависит от языка? Сторонники эволюционного развития считают, что люди на определенном этапе эволюции неким образом «открыли» для себя общение посредством речи. 
Однако ни одна из множества предлагаемых теорий появления языка не в состоянии удовлетворительно объяснить такое уникальное явление, как человеческий язык. 
В данном случае не может быть речи о подражании звукам животных, потому что речевой аппарат человека сильно отличается от аппарата животных. Оказалось, речевой центр, располагающийся в височных долях коры больших полушарий, связан с лобными долями с помощью дугообразного нервного пучка (arcuate fasciculus), состоящего из отростков нейронов. 
Случаи нарушения и потери речи при перерезке, разрывах и прочих повреждениях этого тракта позволили ученым судить о его роли в общении с помощью слов. Тем не менее, сравнительных данных о наличии и строении этого пучка нервов у других животных, в том числе приматов, было недостаточно.
Не говоря о том, что звуки животных не имеют ничего общего с языком и не используются для передачи идей или понятий; они служат исключительно для выражения эмоций.
Есть и другие версии, в том числе религиозная модель, согласно которой язык был сотворен Богом. Эта модель тоже не разработана.
Тем не менее, имеются исследования писателя Торегали Казиева о казахском языке как праязыке или первом евразийском (ностратическом) языке. Писал об этом и Мурад Аджи и др. Олжас Сулейменов пишет о тюркских корнях в латинском, шумерском, русском и др. языках. Если казахский язык очень древний и богатый, то в древности он наверняка влиял на развитие многих языков и выполнял международную роль в плане распространения знаний. 
Из исследований писателя Торегали Казиева: «О том, что первоязык и первоцивилизация возникли в Урало-Казахстанском регионе, любой исследователь найдет немало источников и их авторов. Из советских о праязыке писали С. Старостин, С. Яхонтов и другие. С. Яхонтов писал: «Наиболее вероятной прародиной ностратических языков является Южный Урал и соседние районы»… Из сегодняшних мировых отмечу лишь авторов теории палеолитической непрерывности палеолингвиста Марио Алинеи, историка Марселя Отта и других, утверждающих, что в Приуральских областях в каменном веке шло непрерывное развитие и из языка здешних позже создались тюркские, уральские, индоевропейские и прочие языки. 
Это высказывание раньше знал каждый второй казах: «Түгел сөздің түбі бір, түп атасы Майқы би» – у всех слов основа одна, праотец (слов) Майкы би! То есть его считали автором всех (!) слов человечества. Видимо, каган Майкы провел реформу языка с тем, чтобы в будущем потомки смогли узнать об опыте человечества, исследуя оставшийся словарный состав. Сегодня на основе приведенных примеров мы убедились, что это возможно. 
Вот, берем аккуратненько в руки книгу «Кобланды батыр» в серии «Казахский героический эпос», изданную в Москве в 1975 году, и на странице 97 читаем слова красавицы Кортки, супруги батыра, сказанные ею при отправке Кобыланды в поход:
«Кетер болсаң, сұлтаным,
Енекемнің еміп кет
Төсінде екі мамасын» – 
«Если уходишь, султан мой,
Свекрови моей (молока) попей
С её груди с двух сосок»! 
В молоке матери записан смысл жизни! И этот смысл не надо забывать, он должен быть всегда с тобой – и в бою, и в будние дни…
Кстати, русское слово «молоко», немецкое milch, английское milk, голландское melk и еще на десятках языков слова с тем же корнем – от нашего «мал ағы», недаром этот жизненный продукт и сегодня часто называем «ақ», «ағарған» и т. д. (М. Абди).
И вот, казахское слово «мама», как источник материнского молока, и стало обозначением самих матерей у десятков народов на самых разных континентах, например, у русских, англичан, персов, корейцев (омма), в иврите (ума), маори, суахили, йоруба, зулусов (умама) и у других…
Как и казахское слово «емет» («вскармливающая (молоком)») стало основой для слов многих народов: «мать», matar, meter, mater, mutter, mother и другие. От нашего «ата» – русские «батя», «отец», греческое и латинское pater, немецкое vater, английское father, санскритское pitar и другие. И даже у индейцев далекой Америки: у сиу – ate, у кечуа – tata, у тимуча – iti и т. д. И если б составители так называемой «группы индоевропейских языков» учли индейцев, то назвали бы свою дезогипотезу «индо-индейцко-европейской гипотезой или даже теорией»!
Даже если взять небольшое количество обозначений терминов родства, материнства в казахском языке как «мама», «ата», «емет», то они – явно слова древнейшего человека, которые вошли в состав многих языков мира.
Зашифрованные кодовые знания в казахском языке, по версии Торегали Казиева, в данное время являются большим аргументом для повсеместного изучения языка не только у нас, но и за рубежом. Потому что в условиях геополитической турбулентности, возможной ядерной войны, возможного исчезновения самой цивилизации в казахском лексическом словаре имеется спасительная информация для всего человечества. 

Как зарождались первые слова

Как сказано выше, в обозначениях древнетюркского языка проявилась присущая первобытному сознанию слитность, неразделимость природы, равноценность и взаимозаменяемость ее компонентов. В то же время отдельные первичные слова стали и как обозначения божества. 
Например, Құт (душа, благодать) – анг. God (бог), нем. Gott (бог) и др. Мифическая гора Құт Тау/Даг (счастливая гора, гора благоденствия), в пещере которой волчицей был выкормлен тюркский первопредок.
А-ма-ама-умай. Умай – особо высокочтимое земное женское божество, покровительница детей и рожениц. Олицетворение женского начала отразилось и в самом имени Умай, что означало чрево матери, матку и даже отрезанную пуповину. Ама – человеческое имя в некоторых языках. Считалось, что Ама – это имя ангела-хранителя, который всю жизнь будет оберегать человека.
Здесь мы вплотную подошли к феномену зарождения первых слов. 
Законы формальной логики говорят о том, что первые слова должны быть самыми короткими и легкими по произношению, звучанию, должны состоять из самых простых по артикуляции звуков. Например, а-аба-баба-папа, апа, ата, аға, ама, мама, да-де-деде и т. д., которые наверняка являются одними из первых древнетюркских (казахских) слов, так как это обозначения родства, рождения. Как первичные слова они легли в основу других обозначений. 
В этих коротких словах заметно проявление закономерностей согласования, гармонии звуков, сингармонизма, который считается одной из наиболее характерных черт тюркских языков. В тюркских языках сингармонизм имеет очень древнюю историю и был сформирован еще в период прототюрка. В древнетюркских письменных памятниках сингармонизм был «железным законом». Сингармонизм как фонетический закон в тюркских языках включает в себя гармонию гласных, гармонию гласных с согласными, на основе этого закона стоит гармония согласных.
Для сравнения: в первые годы жизни из-за несовершенства речевых органов ребенок может правильно произносить только самые простые по артикуляции звуки. К ним относятся гласные А, О, Э и согласные П, Б, М. Именно из этих звуков и состоят первые слова ребенка: мама, папа, баба. 
Приведем в расширенном варианте обозначения родства, женского начала, любви, социального статуса и др., которые являются возможными первыми словами. 
А-ба-аба (ел, журт, народ; араб. отцы, предки) – абыз (мудрец, ученый) – баб (аулие, святой) – баба – (папа) (предок, прадед, дух-покровитель и т. д.) – бай (бай, богач, феодал; муж) – бабай (почтительная форма от баба; старик) – бажа (свояк) и т. д. Некоторые слова из этого ряда вошли в русский язык: бай, баба, бабай, папа, абыз. Слово «баба» в форме «папа» вошло во многие языки мира.
А-ат (конь; имя, слава, репутация) – ада-ата (дед, предок, отец; покровитель) – адам (человек, человечество). Слово «адам» вошло во многие языки как имя первого человека «Адам». 
Де-деде (дед), отсюда русское «дед; дядя».
А-аб-аба-апа-ана-ане (мать) – ене (мать, теща, свекровь; матка (у животных) – абысын (невестка, жены родственников по отношению друг к другу) и др.
А-ам (женский половой орган) – ама (имя) – аmore (анг. «любовь») –аmare (итал., лат. «любовь») – amor (исп. «любовь, роман, любимый») – мама (соски, грудь матери) – амазонка – умай (имя богини, чрево матери и т. д.) и др. Казахское слово «мама» вошло во многие языки мира.
Выше приведены производные слова в разных языках от казахских слов «емет», «ата» из исследования Торегали Казиева.
Мировоззрение древних казахов раскрывало весь мир как единый живой организм, «одушевленное единство», и человек в отрыве от Природы не рассматривался, он жил по законам развития Космоса, Земли. И как часть Вселенной древний человек не только жил в согласии с Природой, но и получал информацию с «космического информационного поля», в том числе и языковую, и слово выражало некое подобие божественного порядка.