• Культура
• 23 Декабря, 2014

Общие элементы в казахских и венгерских народных сказках

Имре ПАЧАИ,
профессор кафедры русского языка,
Ньиредьхазская высшая школа (Венгрия)

При изучении венгерских народных сказок мы обнаружили мотивы, которые используются в казахских волшебных сказках. Для нас было чрезвычайно интересно ознакомление с казахским фольклором, ведь в казахских народных (волшебных) сказках сходные морфологические, стилистические элементы, свойственные венгерским народным сказкам.

В этнографических работах упоминается о восточных мотивах венгерского фольклора. Мы считаем необходимым сопоставить конкретные произведения, чтобы более подробно рассмотреть элементы, укореняющиеся в общих мифологических традициях. При сопоставлении фольклорных произведений мы получили более точные сведения о восточном характере венгерского фольклора говорится в этнографической работе 

«Magyyar népköltészet» (Венгерский фольклор). 
Общие мотивы венгерских и казахских народных сказок заслуживают пристального внимания, так как устное народное творчество венгерского и казахского народов развивалось изолированно друг от друга, и их разделяли тысячи километров. Они не имели непосредственных культурных связей, о которых упоминалось бы в исторических памятниках. В этнографических работах рассматриваются вопросы сходных морфологических мотивов в фольклоре разных народов, не имеющих непосредственных культурных контактов. Эти мотивы называются «бродячие сюжеты». 
Теория Т. Бенфея о заимствовании мотивов фольклора была принята многими исследователями. Русские ученые XIX века (Шифнер, В. Радлов, В. Стасов) сопоставляли русский фольклор с народным творчеством тюркских народов, в котором обнаружили источники произведений разного жанра русского фольклора.
При сопоставлении венгерских и казахских волшебных сказок выделилась разработанность общих эпизодов, которые предполагают непосредственные устные контакты сказителей. В. В. Чичеров (1959) подчеркивает тот факт, что народное творчество считалось элементом враждебной культуры как для церкви, так и для верхов феодального государства. Письменность не служила распространению чужих, заимствованных элементов сюжета и иных морфологических элементов. Венгерские исследователи указывают на преследование венгерских народных сказителей, которые исполняли произведения, возникшие на нехристианской почве.
Исследование венгерского фольклора началось в середине XIX века. Большим успехом является сохранение древних культурных традиций, зафиксирование народных сказок, преданий, пословиц, поговорок и народных песен, обычаев в энтографических сборниках. Необык­новенной ценностью является ката­лог венгерских народных сказок, сос­тавленный выдающимся венгерским этнографом Яношем Берзе Надь (1957), установившим главные типы и подтипы данного типичного жанра венгерского фольклора.
Кроме общих морфологических элементов сюжета венгерских и казахских народных сказок, мы обнаружили элементы древних мифов, верований, богатырских традиций и обычного права, которые отражают сущность национального менталитета. Народное творчество степных народов отражает основные элементы национального менталитета, возникшего на почве кочевого быта.
Венгры, поселившиеся в Карпатском бассейне в конце XIX века, были кочевниками и жили подобно степным народам Средней Азии. Шаманизм и богатырские нравы были центральными элементами их культурных традиций, определивших характер их мировоззрения. Важным элементом обычного права венгров-кочевников был минорат. 
В настоящей статье рассматриваются две казахские сказки «Ер-Тостик» и «Три брата», отражающие важнейшие элементы древних общих традиций степной зоны Средней Азии. Мы хотим представить типичные мотивы сказок, в которых обнаруживаются как мифологические элементы, так и следы обычного права и богатырского эпоса, шаманских поверий, свойственных и венгерской сказочной традиции.
В казахских волшебных сказках мы обнаружили основные мотивы некоторых венгерских сказок. В выявлении общих морфологических элементов в сопоставленных сказках мы успешно могли использовать каталог венгерских народных сказок Яноша Берзе Надь. Типологические свойства рассматриваемых сказок определяются по данной работе фольклористики, что свидетельствует об общности их основных морфологических элементов. 

Общие морфологические элементы сказок 
«Ер-Тостик» и «Fehérlófia» 
(«Сын белой кобылы»)

Чудесное рождение героев
Достойно внимания, что происхождение обоих героев имеет отношение к лошади, о чем свидетельствуют их имена. Главного героя венгерской сказки родила белая кобыла. Мать-старуха родила Ер-Тостика, своего младшего сына, когда поела конины. Чудесное рождение главных героев со сверхчеловеческими способностями типично для волшебной сказки и является ее важным мотивом. Происходят волшебные вещи: необыкновенно быстрый рост главного героя, который, по мнению В. Я. Проппа (1976), отражает представление о возвращении в этот мир умершего взрослого, вновь появляющегося на свет в виде ребенка. Женщина не может родить взрослого, что компенсируется быстрым «взрослением» ребенка. Следует пола­гать, что в этом мотиве наблюдается рождение шамана, обладающего необыкновенными способ­ностями к волшебству. (В тра­­дициях тибетского буддизма рождение далай-ламы также отражает сходные мотивы: рождение ребенка с необыкновенными способностями). Наблюдение автора этого исследования подтверждается этнографической работой «Népköltészet» (1988) (Венгерское устное поэтическое творчество). В главе «Táltos» (Шаман) подробно описаны представления древ­них венгров о рождении шамана, проис­ходящего от тотемного животного. Чаще всего, по мнению древних венгров, шаман происходил от белой кобылы. Остается непонятным, почему в работе Проппа не представлены эти мотивы. 
Шаманизм в начале ХХ века был распространенным и живым явлением от финляндских лапландцев до жителей Кореи, и по мнению некоторых исследователей, сохраняется и даже возобновляется в наши дни. 

Проблема тотемизма
Проблема тотемизма непосредственно связана с элементами шаманизма. Герои венгерских и казахских сказок являются шаманами, для которых характерно чудесное рождение, сверхчеловеческая сила. Только шаманы способны проникать в подземное царство, и победить представителей темного царства – драконов, демонов, чертей. Данный мотив непосредственно связан с представлениями степных кочевников о мироздании. В мифах важная роль уделяется изображению трехэлементного мироздания. Люди живут в средней части, а в верхней части, в небесах, господствует богиня Бай Улген, а преисподняя является царством злых, опасных врагов человека. 
С точки зрения типологического исследования, имеет особое значение тот факт, что народная сказка «Fehérlófia» (Сын белой кобылы) является самым распространенным типом венгерской народной сказки. В каталоге венгерских народных сказок, составленном фольклористом Яношем Берзе Надь, зафиксированы 50 вариантов данного типа волшебной сказки. 
В сказке «Три брата» наблюдаются мотивы, которые отражают следы верований кочевников Средней Азии и ритуалы шамана. В. Радлов описал ритуалы сибирских шаманов, которым соответствуют мотивы данной сказки. Высокое здание символизирует Древо жизни, а повторяемые прыжки вверх соответствуют ритуалу шамана, описанному Радловым. Этнографами в описании данного ритуала говорится о том, что шаман использует палку с резьбой на конце в виде конской головы. Этим мотивам соответствуют прыжки на конях медной, серебряной и золотой масти к вершине. Масти коней символизируют Звезду, Луну и Солнце.

Общее в именах героев
При сопоставлении волшебных сказок «Ер-Тостик» и «Fehérlófia» в аспекте ономастики обнаружились сходные элементы. Казахская народная сказка «Ер-Тостик» интересна не только сходством морфологических мотивов сюжета, но и с точки зрения ономастики. Наименование героев сказки часто связано с элементами древних верований и мифов. Латинская поговорка: «Nomen est omen» очень выразительно разъясняет данную сложную и комплексную проблему. Главный герой казахской сказки «Ер-Тостик», как и герой венгерской сказки «Fehérlófia», связан с важнейшим животным степных кочевников – лошадью. Общие мотивы имен главных героев отражают связь с верованиями степных народов, в которых важное место уделяется лошади. Венгерские жрецы приносили в жертву коня белой масти, внутренности которого служили для магического ритуала пророчества перед важными событиями племени.
Проблема тотемизма является одним из важнейших вопросов исследования прарелигии человека. Мотивы данного верования изображаются как на предметах материальной культуры, так и в фольклоре приверженцев шаманистских культов.
Следы тотемизма наблюдаются в ряде венгерских сказок. Имена героев венгерских сказок отражают древние мифологические верования. Особенно типичен данный мотив в сказках типа «Fehérlófia» [Berze Nagy 1957, 208–243], имеющих сходство с казахской сказкой «Ер-Тостик»: сказка «Fehérlófia» [Arany László, 78–87] «Сын белой кобылы», «Tehéntől lett gyermek» [Kríza János, 1972] «Парень, рожденный от коровы», «Medve Jankó» [Berze Nagy 1957, 230] «Иван – Медведь», «Juhfi Jankó» [Berze Nagy 1957, 233–235] «Иван – овечий сын».
Е. В. Баранникова (1978) подчеркивает, что рождение от кобылы и коровы являются типичными мотивами бурятских сказок. Эти общие мотивы, кроме наличия морфологических мотивов, установленных Проппом, отражают шаманские традиции. В работе венгер­ского этнографа Михая Хоппала (1993), исследовавшего шаманские традиции Азии, подчеркивается роль белой кобылы в обряде жертвоприношения.
Тип сказки «Fehérlófia» не случайно имеет больше пятидесяти вариантов и является основным типом венгерской сказки. В ней в наиболее чистом виде воплощаются следы древнейших венгерских народных поверий. Образ белого коня (кобылы) представлен не только в венгерских сказках, но и в легендах. 
Баранникова (1978) представила родственные мотивы в бурятских волшебных сказках. Имена героев «Буха-нойон», «Бабаган хубун» (Бык повелитель), «Шоно» (Волк) тоже отражают следы тотемизма. Ею приводятся примеры из бурятского фольклора, выражающие идею кровнородственной связи человека с животными, подтверждая собственную концепцию по поводу тотемизма. Она ссылается на работу известных бурятских ученых, изучающих происхождение бурятских имен, названий племен. Булагаты, по их мнению, являются протобурятами и, по поверьям, происходят от соболя («булаган» соболь + суффикс множественного числа -т- > булагат люди из рода соболя, тотемного зверя племени).

Образ птицы-великана 
Главный герой в казахских и венгерских волшебных сказках спускается в подземное царство, где одерживает победу над представителями черных сил. Он сражается с чудовищами, драконами, змеей, т. е. врагами Орла, представляющего Верхнего бога. В шаманских верованиях и в солярном мифе Орел – символ Солнца. Шаман, спускающийся в подземное царство (либо поднимающийся в Верхний мир), также является соларным героем. Убив смертельного врага Орла, герой-шаман становится его соратником. 
Этот мотив чисто сохранился в казахской сказке «Ер-Тостик». Он спас птенцов великого Орла, застрелив удава, смертельного врага Орла, стал соратником солярного образа сказки, символа Солнца.
Этот мотив является важным элементом сюжета и узбекской сказки «Кенджа-Батыр». [Узбекские сказки, 17]. В этой сказке наблюдается полное соответствие эпизода с птицей-великаном, который тщательно разработан в венгерской сказке «Fehérlófia». Алчные братья, увидев драгоценности и спасенную красавицу, посланную вверх из Подземного царства, обрезали веревку и хотели погубить Кенджа-Батыра. Главный герой остался внизу. Он спас птенцов птицы Симург, которая взлетела с ним в Верхний мир.
В предисловии к сборнику туркменских народных сказок, написанном И. Стеб­левой, говорится о том, что историческая судьба туркменского народа с ХVI и по ХIХ вв. связана с историей Ирана. Перекочевки с одного места на другое, встречи с людьми иных национальностей, непосредственные и интенсивные контакты со страной благоприятствовали ознакомлению с иранскими сказочными мотивами, сюжетами. 
В мире туркменской волшебной сказки легко выделить следы иранской и арабской мифологии, что доказывает обязательные персоналии этого жанра – пери, дэвы, драконы, птица Симург и птица Зумурд (по-туркменски Замыр).
«Помимо животных, пери и дэвов, героям туркменских волшебных сказок помогают мифические птицы Симург и Зумурд (Замыр). Эпизоды с их участием всегда одинаковы, разница только в более или менее подробном изложении. Герой спасает птенцов птицы Симург (или Замыр) от дракона (Змеи) и ложится спать. Прилетает птица Симург и хочет убить героя, но птенцы рассказывают ей, что он спас их от смерти, и тогда в благодарность птица Симург помогает герою: переносит его в нужное место. По пути птице не хватает мяса, и герой сказки отрезает часть своей ноги. Птица догадывается об этом и не ест мясо, а впоследствии выплевывает его и исцеляет ногу героя. Точно в таком же виде эпизодом с птицей Симург встречаются в турецких, азербайджанских и других сказках» [Стеблева И., 1969, с.10].
Распространение этого общего для всех сказочного элемента интересно тем, что свидетельствует о культурных контактах в области фольклора. Так через иранский фольклор тюркская народная поэзия обогатилась древнеиндийскими сюжетами. 
Сохранение мельчайших деталей эпизода с птицей-великаном в венгерских сказках свидетельствует о древних межкультурных связях. Данный мотив попал в венгерский фольклор раньше XVI–XVII вв., а затем в свою очередь был заимствован соседним словацким фольклором. 
Представление о мироздании и расчленение мира были изображены на бубнах и одеждах шаманов в книге М. Хоппала (1993) «Шаманы». При изображении шаманского мироздания особое внимание уделяется «Древу жизни», являющемуся его стержнем. В действительности, только «Млечный Путь» соответствует данному символу, так как это созвездие на небе стоит неподвижно, а другие же созвездия меняют свое положение. По ранним представлениям человека, на этом элементе Вселенной держалось все мироздание.
Шаман поднимается по ступеням Древа, символизующего переход в Верхний мир. В шаманских поверьях верхняя и нижняя части мироздания состоят из нескольких слоев. В самом верхнем слое живет главная богиня Бай Улген, которая воплощает в себе признаки главного солярного персонажа. Это представление о структуре верхней и нижней частей мироздания отражается и в волшебных сказках народов, приверженцев к шаманизму. (С точки зренния настоящего компаративного исследования заслужи­вает пристального внимания тот факт, что имя главной богини Бай Улген в калькированной форме Nagyboldogasszony (богоматерь) перешло в христианскую религию венгров [Берзе Надь, 1957 Т. I, с. 240]. Культ богоматери в венгерской народной стихии свидетельствует о синкретизме языческих и христианских элементов.)
Приключения Ер-Тостика и героев венгерских народных сказок в подземном царстве отражают представление народов-приверженцев шаманизма о мироздании. В эпизодах в подземном царстве обнаруживаются мотивы иранских миров, о которых говорится как в работе У. Голмберга (1922), изучившего изображения Древа жизни, так в статье И. Стеб­левой (1969), трактующей общий эпизод героя тюркских народных сказок, взятого из иранской мифологии. 
Помимо упомянутой венгерской сказки, мы обнаружили стержень сюжета сказок, зарегистрированных в каталоге под заглавием «Elrejtett erő» (Скрытая сила) и «Nagyevő és társai» (Мореглотатель и его товарищи). Данная тема интересна тем, что служит дальнейшими общими элементами фольклора, укореняющимися также в восточной почве. При изучении как устного народного творчества венгров, так и его материальной культуры, выделяются восточные традиции. 

Скрытая сила
Проблема «скрытой силы» непобедимого жестокого врага является важным элементом сказки «Ер-Тостик». Ер-Тостику удалось победить своего врага Шоин-Кулака благодаря своей верной служанке Кункей, которая узнала, где находится спрятанная сила чудовища. Сила Шоин-Кулака была спрятана в животных. Ер-Тостик убил Черную козу и нашел в маленьком сундуке девять цыплят, из которых оставил живым только одного. Сила Шоин-Кулака стала слабеть. Во время борьбы с врагом волшебный цыпленок вывел еще семь цыплят, и сила к Шоин-Кулаку вернулась. На помощь подоспела Кункей, она убила всех волшебных цыплят. И враг был уничтожен.
Данный мотив волшебной сказки типичен и для венгерских сказок, о чем свидетельствуют сказки, зафиксирован­ные под заглавием «Elrejtett erő» (Скры­тая сила) в каталоге венгерских сказок. 
«Скрытая сила» является важным элементом сюжета сказки «Pengő királyfi» (Пенгё-королевич), зафик­сированной в сборнике венгерских народных сказок великого этнографа Элека Бенедека. Королевич хочет побе­дить сильного карлика, который похи­тил его жену. Жена королевича помо­гает узнать тайну жестокого карлика. Сила карлика спрятана в золотом олене, в животе которого спрятан ягненок, в нем золотая утка, в утке золотой жук. И когда убили волшебных животных, карлик лишился своей огромной силы и умер.
Мы можем установить, что сюжетные линии в казахских и венгерских сказках вполне соответствуют друг другу в аспекте типологии. «Скрытая сила» и помощь женщины, как способ уничтожения врага, являются сходными элементами сюжета.
Мотив «скрытой силы» наблюдается и в другой венгерской сказке «Ambrus királyfi» (Амбруш-королевич) [БЭ 277–282], зафиксированной тоже в сборнике Э. Бенедека. Королевич хочет победить ведьму, для этого он должен узнать, где спрятана ее волшебная сила. Узнав ее тайну, он убил кабана, из головы которого выскочил заяц. Убил и зайца, из головы которого вылетел голубь. Убив голубя, нашел в его голове маленькую шкатулку, где были два жука: черный и светлый. В черном жуке хранилась жизнь, а в светлом – сила бабы-яги. Когда они были раздавлены, ведьма испустила дух.
В аспекте типологии данная сказка является вариантом венгерской сказки «Pengő királyfi», в которой в большей мере сохранились восточные верования.

чудесные способности
В подземном царстве Ер-Тостик попадает к змеиному  хану Баны. Он поручает Ер-Тостику сосватать дочь Темир-хана для своего сына. Это была трудная задача, так как Темир-хан был врагом хана Баны и уже много раз отказывался от этого брака. По пути к Темир-хану Ер-Тостик встретился с парнями, которые обладали чудесными способностями. Соратниками Ер-Тостика были: неслыханно ловкий Вор-богатырь, очень быстрый Ветроног, все слышащий Чуткое Ухо, очень сильный Горокат, всегда голодный и страдающий от жажды Озероглотатель и Всевидящий глаз. Товарищи Ер-Тостика помогали выполнить трудные задачи и защищали главного героя. При помощи товарищей и верного богатырского коня Шалкуйрыка Ер-Тостик одержал победу и взял с собой дочь Темир-хана.
В каталоге венгерских сказок «Nagyevő és társai» (Обжора-Мореглотатель и его товарищи) зафиксированы волшебные сказки, в которых действуют парни с чудесными способностями. В венгерских сказках они тоже являются помощниками главного героя при выполнении трудных задач.
В волшебной сказке «Csinosomdrága» (Парень-красавец) главному герою помогают: Обжора, Страдающий жаждой, Быстроног, Всевидящий глаз, Меткий Стрелок и замораживающий все Мерзляк.
Однажды король объявил, что отдаст свою дочь и половину королевства тому, кто доставит ему волшебного коня с солнцем и месяцем на лбу. Парень-красавец решил рискнуть, он очень хотел жениться на принцессе. Во время поиска этого волшебного коня герой знакомится с парнями, обладающими чудесными способностями. Когда парень  выполнил задание короля – привел ему волшебного коня, тот не захотел выдавать свою дочь замуж и дал ему новое задание, еще труднее, чем прежде, в надежде, что парень не сможет выполнить его. И тут его новые знакомые с чудесными способностями пришли ему на помощь. Обжора съел 300 жирных волов, Страдающий жаждой выпил триста бочек вина, Мерзляк провел день в жаркой печке, Быстроног быстрее всех достал платье принцессы, Всевидящий глаз издали увидел, что Быстроног уснул по пути домой, и у него украли платье, тогда Меткий Стрелок разбудил Быстронога, пустив стрелу в подушку. Быстроног проснулся, догнал и убил вора, забрал обратно платье. Вот так с помощью своих друзей наш герой выполнил трудное задание.
Мы установили, что сюжет данного эпизода имеет общие элементы в казахской и венгерской сказке. Общим мотивом является выполнение задач, определенных государем. Общая цель – сватовство дочери государя. Герой мог выполнить задачу только при помощи своих товарищей с чудесными способностями.
К данному сказочному типу относится сказка «Szélike királykisasszon» (Ветерок-принцесса), в которой действующими лицами являются парни с чудесными способностями. 
Янош-королевич по совету отца отправился повидать свет. По пути он встретился с парнями с чудесными способностями. Молния-бегун, Горокат, Ветродующий, Чуткое ухо, Меткий Стрелок стали товарищами королевича. Они приехали в Волшебное царство, где король объявил состязание по бегу. Победитель состязания может жениться на Ветерок-принцессе, а кто проиграет состязание – попадет в руки палача.
Молния-бегун два раза победил в беге Ветерок-принцессу, которая не может выносить поражение и обратилась к хитрости. Принцесса третий раз подарила сопернику кольцо, при помощи которого заколдовала бегуна. Молния-бегун даже шагать не мог. Меткий стрелок разбил стрелой кольцо, после этого бегун начал бежать и опять стал победителем. Король подарил товарищам злато-серебро, сколько один из них мог поднять. Горокат унес все драгоценности королевской казны. Король рассердился и послал за ними войско, чтобы отнять драгоценности. Чуткое ухо предупредил товарищей о надвигающей опасности, Ветродующий поднял бурю, которая уничтожила армию.

следы обычного права и быта кочевых народов
Победа младшего сына в волшебных сказках отражает основные элементы традиций кочевых народов. В казахских сказках «Три брата» и «Ер-Тостик», кроме богатырских традиций, изображена проблема «минората», важного элемента обычного права кочевых народов Средней Азии. Казахским сказкам соответствуют венгерские волшебные сказки. Кроме общих стержневых элементов в сюжете, мы обнаружили, что в этих сказках центральной проблемой является изображение института минората.
Типичным в волшебных сказках и изучаемом фольклором является образ младшего сына, одерживающего победу над своими алчными старшими братьями. Данный мотив является не столь важным в фольклоре западных славян и романо-германских народов. Институт обычного права – минорат – широко встречающийся среди степных кочевников и венгров, противоречит общепринятым юридическим традициям, в том числе отраженным в Ветхом Завете. Общеизвестна история братьев-близнецов Исаи и Якова, где повествуется о том, что Яков (он младше брата) нарушил древнюю традицию и обманом завладел правом на первород­ство и получил отцовское благословение.
 
Общие морфологические элементы
1.  У одного старого человека было три сына. Умирая, отец попросил их сторожить его могилу в течение трех ночей.
2. После смерти отца только младший сын оберегал отцовскую могилу, старшие же братья отказались от выполнения отцовского наказа.
3. Старик-отец каждую ночь выхо­дил из могилы и подарил своему послушному младшему сыну по очереди трех волшебных коней: сивого, бурого и вороного. Младший сын не стал рассказывать братьям о подаренных волшебных конях.
4. Однажды в царском дворе устра­иваются скачки. Хан (король) отдаст замуж свою дочь самому ловкому всаднику, тому, кто сорвет с вышки вывешенные предметы.
5. Старшие братья собрались пойти посмотреть соревнование всадников. Младшего брата они не взяли с собой вопреки его просьбе.
6. Младший сын садится на своего волшебного коня, подаренного отцом, и превращается в богатыря. Он сам участвует в соревновании. На сивом коне чуть-чуть не доскакивает до самой вершины. Приехав домой, он отпускает своего волшебного коня и превращается опять в дурака. Он еще два раза пробует счастье. В третий раз на вороном коне доскакивает до самой вершины и срывает предметы.
7. Хан (король) ищет победителя. Младший сын не пошел на бал. Но все же царевна по приметам узнала в нем победителя соревнований и вышла за него замуж.
В исследованиях венгерских ученых подчеркивается, что младший сын в венгерских волшебных сказках обладает большими привилегиями. В отличие от соседних европейских сказочных традиций, образ младшего сына в венгерских сказках занимает центральное место. Данный вопрос рассматривается специально в этнографической работе «Magyar Néprajz V. Népköltészet» (1988) [Венгерская этнография т. V. Венгерское народное творчество]. Венгерские этнографы указывают на то, что образ младшего сына связывается с пережитками древнего обычного права – минората, которое глубоко укоренилось в венгерском народном сознании. Венгерская этнографическая работа противопоставляет венгерские традиции институту первородства, доминирующему мотиву европейского права.
В отличие от европейских традиций, преемником отцовского дома у венгров был младший сын, имеющий право первым выбрать свою долю отцовского наследия. В истории венгров институт минората также имел большое значение, ведь преемником предводителя венгров, князя Арпада, основателя знаменитой династии Арпадов, стал его младший сын.

минорат
в волшебных сказках
Следы древнего обычного права венгров отражаются в первом венгерском юридическом кодексе «Tripartitum» (1517), составленном Иштваном Вербеци. В главе «De divisionibus bonorum paternorum α avitorum, inter fratres fiendis» (Titulus XL) («О распределении отцовского добра между сыновьями») этой юридической работы, служившей долгое время образцом права, говорится о правах младшего сына – преемника отцовского дома: «Domus autem paterna filio juniori deputatur ad residendum a habitandum» (Отцовский дом наследуется младшим сын и будет его жилищем и очагом). Знаменитый исследователь традиции обычного права венгров Карой Тагани (1919) также подчеркивает, что младший сын был хранителем семейного очага.
О коренном характере минората в обычном праве тюркских народов и об отражении его в фольклоре говорится в работах Н. В. Бикбулатова (1972) и С. А. Каскабасова (1974). Исследователи культурных наследий тюркских народов подчеркивают, в частности, тот факт, что данная традиция сохрянялась вплоть до начала XX столетия. Соприкосновение культурной зоны Волжского бассейна со среднеазиатскими культурными традициями проявляется в том, что институт минората, по мнению Е. В. Баранниковой (1978), является важнейшей и наиболее почитаемой традицией обычного права как у бурят, так и у монголов.
Образ младшего сына подробно изображается как в тюркских, так и бурятских сказках. Баранникова указывает на то, что в бурятских сказках младший сын, по сравнению со старшими, всегда находился на особом положении – пользовался привилегией. Он не только обладатель имущественного наследства, родовых традиций, но и преемник родового, семейного очага – гуламта. [Баранникова, 1978, c. 9].
О широком распространении инсти­тут­а минората в Волжском бассейне свидетельствуют и русские пословицы, зафиксированные в сборнике В. И. Даля. Пословицы: «Меньшой сын на корню сидит», «Меньшому сыну отцовский двор, старшему новоселье», к которым добавляется толкование В. И. Даля: «По смерти отца; это в крестьянстве обы­­чай», подчеркивают существование мино­рата в русских крестьянских традициях. Содержание русских пословиц, говоря­­щих о существовании и функционирова­нии института минората в обычном пра­ве русского крестьянства, противоречит содержанию персидской пословицы, говорящей об униженном положении младшего сына в персидской семье. В этнографической работе «Персидские пословицы, поговорки и крылатые слова» (1973) имеются следующие пословицы: «Будь собакой, но не будь младшим в доме». [Перс. посл. 1973, с. 544]; «Лучше быть собакой, чем младшим братом». [Перс. посл. 1973, с. 575].
О привилегии младшего сына у кочевых народов свидетельствует башкирская пословица: «Агай оло – мин зур» (БРС 6) (Брат старше, но я важнее).
При сопоставлении персидских пословиц с башкирскими обнаруживается близость последних к русским пословицам.
Мотив победы младшего сына над своими алчными старшими братьями обнаруживается в венгерских народных сказках типа «Férfi hamupipőke» (Парень Золушка), в узбекской сказке «Завещание отца» и в бурятских сказках «Хулмаадай Марген» (1973) и «Сыновья Хулмадая» (1990). Во всех упомянутых сказках обнаруживается полное соответствие сюжета и главных действующих лиц. Данная эквиваленция подтверждает общность этого сюжета у кочевых народов Средней Азии.

Следы богатырских эпосов 
в волшебных сказках
 Верным другом и соратником героев венгерских народных сказок является конь, говорящий человеческим голосом. В венгерской этнографической работе подчеркивается, что герой-шаман и конь-шаман совместно совершают чудесные поступки. Образ волшебного коня связан с традициями богатырских эпосов. 
В венгерских народных повериях сох­ранился мотив о поединке «талтоша» (волшебного коня) с другим «талтошем» в образе черного быка, коня. Есть такое представление, что «талтоши» сражаются друг с другом в виде синего и красного пламени, либо пламенных колес. Побе­ди­телем в поединке богатырских коней всегда является волшебный конь главного героя, обладающий положительными чертами. 
Сражение героев, обладающих сверхестественной силой, является важным мотивом венгерских и казахских сказок. Образ борьбы напоминает мотивы богатырских эпосов бороться без оружия, ведь их нельзя ранить ни саблей, ни копьем. Решительным является сила и ловкость богатыря в борьбе. Данный мотив наблюдается в сказках «Ер-Тостик» и «Fehérlófia». Главные герои обеих сказок сражаются с противниками без оружия. 

Образ коня в фольклоре кочевых народов
При сопоставлении венгерских народных сказок с казахскими сказками обнаружились элементы богатырских эпосов. 
Следы героического эпоса наблю­даются и в венгерских волшебных сказках, в которых образ героя и его судьба непосредственно связаны с его богатырским конем. В главе «Táltosló» (Волшебный конь) этнографической работы «Népköltészet» (1988, с. 98–100) освещена роль волшебного коня в венгерских народных сказках. Способности волшебного коня венгерского фольклора свойственны способностям, приписанным образу коня в бурятских сказках. Богатырский конь венгерской волшебной сказки назван термином «táltos» (талтош) который используется для названия венгерского шамана. Образ и понятие коня-талтоша нельзя отделить друг от друга, они органически связаны в народной стихии. Часто меняются способности человека и коня, они предвидят будущее, меняют свой образ. Человек-талтош в начале сказки не обладает свойствами будущего положительного героя: он ленивый, бездельничает, не заботится о других, часто меланхоличный, молчаливый. Будущий богатырский конь валяется, как паршивый жеребенок на гумне, в нем нельзя обнаружить сверхестественные способности. Важным мотивом венгерской сказки является сражение богатырских коней противников, предшествующее поединку своих хозяев. Образ богатырского коня является обязательным мотивом в венгерских сказках, подобно богатырским эпосам сибирских народов. Главный герой должен иметь волшебного коня, который умеет летать над землей и в подземном царстве.
По мнению венгерского этнографа Вилмоша Диосеги (1958), в поверьях, связанных с образом «талтоша» (человека и коня), сохранились шаманские поверья IX в. 
В казахской сказке герой получил своего волшебного коня от молодой жены, для которой конь представляет большую ценность. Она попросила отца подарить своему мужу коня Шалкуйрыка, вожака отцовского табуна. По мнению жены Кенжекей, на таком богатырском коне может ездить лишь настоящий батыр. 
Слова жены напоминают башкирскую пословицу «Алпарына күре толпары»  («Смелому воину под стать крылатый конь»), выражающую стихию степных кочевников. Неотделима связь батыра и богатырского коня, так как они вместе способны совершать героические поступки. Добрый конь Шалкуйрык будет верным помощником и товарищем казахского богатыря. Богатырский конь никого не подпускал к себе, а в батыре Ер-Тостике почуял настоящего хозяина и дал себя взнуздать.
О быстроте и необыкновенной силе богатырского коня говорят следующие события: «Быстрей стрелы летит Шалкуйрык, но баба-яга не отстает, гонит­ся за ним по пятам. Такая тут началась скачка, что горы стали рассыпаться , как кучи песка. Зацепил Шалкуйрык на пол­ном скаку копытом черный камень, величиной с юрту. Пополам треснула земля под лошадью и провалился под землю Ер-Тостик вместе с конем» [Казахские народные сказки. 1959, с. 15].
Волшебный конь обладает спо­собностью говорить человеческим го­лосом. Конь Шалкуйрык спасает своего хозяина от угрожающей ему опасности. Он предупреждает хозяина об этом, дает ему советы как вести себя в подземном царстве у Хана Баны. Волшебный конь героя активно участвует в испытаниях. Он помогает ему в очень трудной задаче – поднять котел со дна глубокого озера. Шалкуйрык говорит хозяину: «Я достану котел. Когда я нырну в воду, наблюдай, какого цвета поднимается пена. Если белая, – значит, все у меня благополучно, котел я поднял. А если пена будет красная, – значит, не поднял, случилась беда, и я остался под водой» [Казахские народные сказки. 1959, с. 15].
Данный элемент типичен для всех венгерских волшебных сказок. Волшебный конь (талтош) говорит человеческим голосом:
Zöld királyfi: «No, édes gazdám, mindjárt leszállunk amellé a palota mellé» –Зеленый королевич: «Ну, мой дорогой хозяин, сразу опускаемся возле этого дворца».
Az örök ifjúság vize: «Ne félj, kicsi gazdám, csak vesd hátra a lóvakarót» – Вода вечной молодости: «Не бойся, мой дорогой хозяин, только брось назад гребень».
Szép Miklós: «Miér sírsz, édes gazdám?» – Миклош-красавец: «Почему ты плачешь, мой дорогой хозяин?».
Hamupipőke királyfi: «No most, édes gazdám, – mondotta a táltos – ássál nekem egy gödröt…» – «Ну, сейчас, мой дорогой хозяин, – сказал волшебный конь, – вырой мне большую яму ...».
Mese Bruncvik királyfiról: «No, kedves gazdám, mot már három éjjel, három nappal mehetünk, nem éhezem meg» – Сказка о Брунцвик-королевиче: «Ну, сейчас, мой дорогой хозяин, мы можем летать три ночи и три дня, а я не проголодаюсь».
Vitéz János és Hollófernyiges: «Ugye, megijedtél, kedves gazdám?» –«Видно, что ты испугался, мой дорогой хозяин».
Szélkötő Kalamona: &laq