• Общество
• 20 Июля, 2023

ХОРГОССКИЙ СПРУТ

Агия БЕРКИМБАЕВА,
член Союза журналистов РК

Эмоциональный фон, царящий на судебном процессе по хоргосскому делу, нельзя назвать простым и комфортным. Это и понятно – через дух и принцип состязательности идет жесткое противоборство сторон обвинения и защиты, с активным участием самих подсудимых. 
Арбитром в этом психологически неоднозначном противостоянии выступает председательствующий на процессе судья Советхан Сакенов. Скрупулезно изучив, проанализировав, разложив по полочкам всю представленную досудебным следствием доказательственную базу, ему предстоит дать объективную оценку виновности/невиновности каждого из 45 фигурантов этого беспрецедентного дела. Чтобы вынести приговор – законный и обоснованный.
 

Демарш признан необоснованным

Стороны оперируют данными, которые приводят в своих показаниях свидетели. Адвокатов не назовешь пассивными наблюдателями за судебным действом. Они ловят каждое слово, хватаются за каждую зацепку, чтобы обратить ее в пользу своих подзащитных. 
Для выполнения своей функции линия защиты сполна использует все ­предусмотренные законом широкие права и полномочия, активно участвует в процессе, задавая вопросы, заявляя ходатайства. При этом единственное, чего требует от адвоката правосудие – честно и добросовестно использовать свои полномочия, не допуская злоупотребления своими правами, следуя профессиональному правилу: закон и нравственность всегда превыше воли доверителя.
Вместе с тем, первые недели судебного разбирательства показали, что подлинное искусство доказывания и защиты порой подменяется действиями, которые выглядят как выдергивание мелких фактов и преувеличение их до несоразмерных масштабов.
Размеренное течение судебного процесса было прервано, когда группа адвокатов от имени своих подзащитных и от себя лично неожиданно выступила с заявлением об отводе председательствующего по уголовному делу. Сославшись на ряд статей Конституции РК и УПК, они указали, что судья «грубо нарушает нормы процессуального права» и «откровенно выступает на стороне обвинения, выражает его интересы». 
В любом процессе встречаются такие достаточно драматичные моменты.
Понятно, что защите непросто разорвать сформированный основной круг доказательств, собранных на досудебных стадиях уголовного производства, когда свидетели едины в своих показаниях, подтверждающих данные, полученные во время следствия. 
За прошедшие с его окончания два года, естественно, некоторые детали просто-напросто могли быть подзабыты. И на этом адвокаты пытаются «подловить» свидетелей, переходя от частного к общему, выражая недоверие набору доказательств, обвинительных и оправдательных. 
Задача же суда – помочь свидетелю вспомнить детали из подписанных его же рукой показаний – воспринимается как давление. Снятие повторных вопросов, не отвечающих существу рассматриваемого эпизода дела, вменяются в вину председательствующему, как «грубость и лишение возможности отстаивать свою позицию».
На данное заявление по отводу суд отреагировал приостановлением процесса. 
Заявление было рассмотрено в тот же день другим судьей специализированного межрайонного военного суда по уголовным делам, который выслушал мнения сторон, доводы самих заявителей. 
Выяснилось, что в их числе оказались и те, кто подписался, не вникнув в суть обращения. Позднее часть «подписантов» отказалась от отвода судьи и высказалась неодобрительно в адрес коллег, инициировавших этот документ. 
В итоге выносится постановление, где указано, что заявленный отвод председательствующему по делу судье не поддержан стороной обвинения, рядом адвокатов и их подзащитных. Заявление об отводе, приведенные в нем доводы, признаны необоснованными и отклонены. 
«Желтые карточки»
Согласно статистике, в считанные дни с начала процесса председательствующий судья внес в специальную книгу девять замечаний, предъявив, говоря спортивным языком, «желтые карточки» конкретным лицам – прокурору, отдельным адвокатам и их подзащитным – за ненадлежащее поведение в ходе судебного заседания, нереагирование на распоряжение судьи, выступление без разрешения председательствующего. У кого-то на счету уже по три подобных нарушения. 
Согласно процессуальным нормам, председательствующий судья вправе от имени суда объявить нарушителям порядка предупреждение. При повторном нарушении определением суда виновные могут быть и вовсе удалены из зала судебного заседания. 
Все это исходит из требований закона об уважении к суду. Исключить какие-то недоразумения позволяет аудиовидеозапись, которая показывает, что за день процесса один и тот же подсудимый или адвокат может выступить не один десяток раз. И часто, как говорится, не по существу. 
Справедливости ради надо отметить, что на данном судебном процессе с учетом сложности, публичности и скандальности дела, его особенностей – на скамье подсудимых даже не ОПГ, а согласно обвинительному заключению – преступное сообщество, судье Советхану Сакенову приходится работать в психологически очень трудных и напряженных условиях. 
Ведь помимо управления всем ходом процесса, соблюдения процессуального законодательства, обеспечения всестороннего и объективного выяснения обстоятельств дела, необходимо устранять все то, что не относится к существу спора, уделяя внимание культуре проведения судебного разбирательства, принимая меры по обеспечению установленного порядка в судебном заседании. 
Так, по крайней мере, должно быть, нравится это кому-либо или нет. 

Не знали, но догадывались

Судебное заседание продолжилось допросом свидетелей-перевозчиков, вовлеченных в преступную схему. Их по делу проходит порядка 180. 
В принципе картина о системе ввоза контрабандного товара уже сложилась достаточно четкая. За исключением того, что к старым именам «толкачей» «Ершок» и «Большой Нуржан» добавились новые – «Мико», «Шрек», «Маленький Нуржан», «Иса», «Желтай»… 
В ходе слушания дела выясняется, что первоначальным формированием товаров на территории Китая для ввоза через таможенную границу Казахстана занимались другие участники сообщества. У них тоже были свои, говоря их сленгом, «погоняло» «Сёма», «Тахир», «Ваня», «Хусейн» и другие. 
Сформировав товар, они следили за его погрузкой и отправкой в РК. Номера машин уходящей автоколонны оперативно сообщались по телефону «встречающей стороне» – на этом их роль заканчивалась. Теперь уже другие участники преступного сообщества следили за перемещением машин вплоть до заезда на таможенный пост. 
– В зависимости от грузопотока, в среднем в неделю из Китая выезжало от 250 до 300 грузовых автомашин с «левым» грузом. На «Коргасе» груженую машину встречал Желтай по прозвищу «Коке», – рассказывает свидетель Р. 
Водителю не приходилось особо напрягаться – все было под контролем. При осуществлении таможенного оформления на таможенном посту «Калжат» его сотрудники, будучи уведомленными о том, под чьим покровительством проходит фура с товарами, не требовали товаросопроводительных документов и старались не задерживать ее на таможенном посту. 
Свидетели признавались, что буквально через все участки таможенного поста транспорт проходил «автоматом», препятствий не чинили, хотя границу они пересекали без документов на товар. То, каким образом они попадали с таможни КНР на таможню РК, якобы не знали. 
Причем, даты начала контрабандного ввоза с их слов уходили в далекие 2007-е годы. Расследование уголовного дела показало о существовавшей уже тогда преступной схеме организованного преступного сообщества, на системной основе осуществлявшего контрабандные поставки практически всех товаров из Китайской Народной Рес­публики в Казахстан. 
– После того, как на таможенном посту производились все таможенные процедуры, нам велели ехать на склад временного хранения, расположенный возле г. Алматы, – такие показания на судебном заседании дал свидетель Г. 
– За «колючкой», за ТП «Калжат» нас встречали тоже их люди, которые записывали госномер каждой автомашины и препровождали всю колонну к месту назначения. 
Аналогичные показания дали все 110 допрошенных в суде в эти дни водителей большегрузных машин. Как оказалось, каждый проверил на себе прочность преступной схемы сообщества. Это была действительно криминальная сеть, которая действовала дерзко, не таясь, вовлекая в нее все новые и новые лица. 
– В накопителе мы ждали всегда не более часа, – рассказывает свидетель А-ко. – После этого на транспорт вешали электронную пломбу. 
Судьба перевозимого контрабандного груза зависела индивидуально от каждого сотрудника таможни. Водители признавались, что догадывались о теневых операциях. Часто автомашины по своим параметрам – весу, высоте, ширине – не соответствовали предъявляемым требованиям, превышали допустимые нормы. Однако на это закрывали глаза и сотрудник рентгена, не заявив соответствующим рапортом, и сотрудник, оформляющий декларацию, не дав сигнал соответствующей службе. 
В результате круговой поруки сомнительные поставки легко покидали территорию ТП «Коргас». 
Свои показания, данные во время досудебного следствия, водители полностью подтверждали и на судебном заседании, уточняя, каким был путь при въезде на границу с КНР в РК. Никто не требовал с них документов, достаточно было предъявить для формальности техпаспорт на автомашину, водительское удостоверение и свой заграничный паспорт. 
Пограничный и таможенный контроль, отметки в виде штампа ветеринарного и санитарного досмотра смежных служб поста организовывали «толкачи». Все процедуры были под их неусыпным контролем, от составления таможенниками акта измерения тоннажа и габаритов и соответствующих отметок, до установки механической пломбы на автомашине. На весовой эти машины тоже обслуживались без лишних вопросов. Далее в зале оформления оформлялась транзитная декларация…

Фото автора

(Продолжение. Начало в № 6)