• Геополитика
• 25 Января, 2017

Проект «Дональд Трамп»

Бахытжан Ауельбеков

Исход прошедших в США президентских выборов  ошеломил и саму Америку, и весь мир.  Казалось, что победа Хиллари Клинтон обеспечена, но вопреки всем прогнозам победил Дональд Трамп.  Экспертов такой оборот событий поверг в ступор: как же так? Ведь американская пресса  буквально стирала Трампа в порошок, как же он смог победить, да еще столь убедительно? Однако для тех немногих аналитиков, которые умеют в «белом  шуме», поднятом штатовской  прессой, расслышать подлинные тенденции,  его победа не представляла ничего экстраординарного, ее прогнозировали.

После того как в Америке были объявлены результаты президентских выборов-2016, акции протеста против избрания Трампа охватили всю страну. Они прошли более чем в 50 городах, в том числе в Нью-Йорке, Вашингтоне, Балтиморе, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Чикаго… Даже в традиционно республиканском Техасе студенты стали проводить антитрамповские митинги. Главные лозунги движения: «Трамп – не мой президент!» и «Сделаем Америку снова свободной». Протестующие требуют «импичмента» избранного президента «за взгляды, противоречащие американской конституции». В Калифорнии (там Хиллари Клинтон набрала свыше 60% голосов) движение «Yes California» («Да, Калифорния»), добивающееся отделения штата от США, стало обрастать сторонниками как снежный ком.  Когда 10 ноября произошла встреча между уходящим (Обама) и новоизбранным (Трамп) президентами, то Дональду Трампу в целях безопасности пришлось въехать в Белый дом не с парадного, а со служебного входа…

Однако следует отметить, что демонстрации протеста против избрания Трампа собирали только сотни и тысячи участников, а отнюдь не сотни тысяч и тем более не миллионы, как когда-то, когда американцы протестовали против войны во Вьетнаме. Так что «мирной гражданской войны» в США не предвидится. Во всяком случае, пока. А вот будущее выглядит туманно. Заметим, что президентские выборы в Штатах вообще проходят довольно своеобразно. Их проводят в первый вторник ноября, а не в выходные дни, как подсказывает здравый смысл. Почему?  Традиция. Причину возникновения этой традиции можно выразить тремя словами: погода, урожай, молитва. Государственная система американской республики складывалась в те времена, когда большинство жителей США были фермерами, и им нередко требовался целый день, чтобы верхом на лошади  добраться до избирательного участка. В воскресенье все приличные люди молились в церкви; в понедельник ехали на лошадях; во вторник голосовали, а в среду в городах был рыночный день (что способствовало активности избирателей: поедешь на рынок, мимоходом и на избирательный участок заглянешь). Почему ноябрь? Удобный месяц между сбором урожая и наступлением зимы. Но ведь сейчас путешествуют не на лошадях? Правильно. Так почему бы не перенести выборы на конец недели? Тогда и голосующих станет больше. Консерватизм. Выборы в США непрямые. Формально  избиратели голосуют не за нового президента, а за коллегию выборщиков от своего штата. Каждый штат делегирует на выборы определенное число выборщиков, совпадающее с числом членов обеих палат Конгресса от этого штата. Президентом США становится тот, за кого отдадут свои голоса как минимум 270 выборщиков. Выборщиков выбирают на партийных съездах, проводимых на уровне штатов. Теоретически, именно они и выбирают президента.  Причем в законе никак не закреплено, что они обязаны голосовать за кандидата своей партии.  Но действует правило, в штате, где претендент на президентский пост набрал большинство голосов избирателей, он автоматически получает в свою копилку голоса всех выборщиков штата. Такая система, понятно, может заложить мину под избирательный процесс. Четырежды в истории наблюдался парадокс: кандидат получил большинство голосов избирателей, но по голосам выборщиков выигрывал его конкурент. На Выборах-2000 большинство американцев поддержали Альберта Гора, а президентом стал Джордж Буш-младший. Решающую победу Буш одержал во Флориде с перевесом в несколько сотен голосов. И получил голоса всех 27 выборщиков крупного штата из необходимых 270-ти. С европейской, скажем, точки зрения, это выглядело бы абсурдом: перевес всего в пару сотен голосов избирателей дал десятую часть необходимых  для  победы голосов выборщиков, притом, что по стране большинство избирателей проголосовало не за победителя, а за его соперника. В 1800 году голоса выборщиков разделились пополам – кандидатами были Томас Джефферсон и Аарон Барр. Дело было передано в Конгресс. Конгрессмены голосовали 36 раз, прежде чем победителем был объявлен Джефферсон. На выборах 2012 года Обама набрал 332 голоса выборщиков, его оппонент Митт Ромни – всего 206. Вроде бы безоговорочный перевес на стороне Обамы. Однако за действующего президента (Обаму) отдали голоса 50,5% избирателей, за Ромни – 48%. Разница составила всего 2,5%. В любой европейской стране был бы назначен второй тур. Но это Америка. Еще один момент. Количество выборщиков, как мы указали, в каждом штате определяется в соответствии с представительством данного штата в американском Конгрессе (535 человек: 435 членов Палаты представителей и 100 сенаторов). К этому числу добавляются выборщики от федерального (столичного) округа Колумбия, который в Конгрессе не представлен. Оно равняется количеству выборщиков от наименее населенного штата  (каковым на данный момент является Вайоминг) – сегодня это три человека. Таким образом, общее число выборщиков по США – 538 человек. Распределяется же это количество выборщиков между штатами на основе переписи населения, которая проводится каждые 10 лет. Больше население – больше выборщиков. Изменилась численность населения, меняется и число выборщиков от данного штата. Сегодня основой для распределения числа выборщиков между штатами служит перепись 2010 года. Заметим, что в США есть традиционно  демократические (регулярно голосующие за демократов) и традиционно республиканские штаты. Так вот, перепись 2010 года стала для республиканцев удачной. По ее результатам, демократические штаты потеряли населения на шесть голосов выборщиков. Зато республиканские увеличились на семь голосов. Зачем такая путаная система? Ради соблюдения интересов всех штатов. Если бы подсчет велся по голосам избирателей, то кандидатов интересовали бы только Лос-Анджелес с Нью-Йорком, и двадцатка крупнейших мегаполисов. Получилось бы, что достаточно победить в семи самых больших штатах. А остальные? Их интересы были бы забыты. В системе же, когда исход выборов может решить всего один голос выборщика, кандидатам приходится метаться по всей стране и ублажать избирателей даже самого малонаселенного штата. Ну и последнее. Все знают, что президентский пост в США можно занимать не более двух сроков подряд. Но не всем известно, что соответствующая поправка в американскую конституцию была введена только в 1951 году. До этого была только политическая традиция. Первому президенту США Джорджу Вашингтону предлагали баллотироваться на третий срок, но он отказался. С тех пор и пошла  в Америке  политическая  традиция – в президенты более двух раз не переизбираться, поступать иначе считалось дурным тоном. Франклин Рузвельт эту традицию нарушил, выдвинув свою кандидатуру в третий, а потом и в четвертый раз. И каждый раз побеждал! Далее события развивались следующим образом. В начале 1950-х  в Белый дом неудержимо рвался пользующийся огромной популярностью  в народе Дуайт Эйзенхауэр, генерал, герой войны. Эйзенхауэр находился в жестоком конфликте с техасскими нефтяными королями. Лидер техасских  нефтемагнатов, миллиардер Гарольд Хант панически боялся, что заняв Овальный кабинет, Эйзенхауэр станет, подобно Рузвельту, «бессменным» президентом, уж очень популярен он был. В своей книге «Альпака» Хант потом признался, что истратил несколько сот миллионов долларов на организацию кампании по принятию очередной поправки к конституции, которая запрещает пребывание в Белом доме более двух сроков подряд (1951 г.). Заметим, что в Конгрессе  за всю историю США было предпринято около 700 попыток изменить или поправить существующую систему выборов президента. Результат – ноль. Видимо, кого-то устраивает именно такая запутанная система выборов. Но кого? Ральф Нейдер, баллотировавшийся  в президенты США в 2008 году от Партии зеленых, говорит откровенно: «В стране доминируют две партии. Обе получают деньги от одних и тех же корпораций» (www.litmixbest.ru). Недавно ушедший  знаменитый в 70-е годы политолог и журналист Валентин Зорин, профессор Института США и Канады РАН, великолепно знающий политическую «кухню» США, рассказывал: «В Америке из ничего, из никого  президент не возникает. За каждым хозяином Белого дома последних десятилетий стоят вполне определенные силы из кругов самого большого бизнеса. Это касается и Обамы. Кто на съезде Демократической партии США в 2008 году взял на себя роль выдвижения Обамы? Это сделал Эдвард Кеннеди, в то время уже смертельно больной. Он был главой клана Кеннеди, клана миллиардеров, клана, играющего огромную роль в том числе в «чикагско-кливлендской» группировке. Между прочим, Обама из Чикаго. …Линдон Джонсон – ставленник Гарольда Ханта после убийства Кеннеди; Ричард Никсон начинал свою карьеру после демобилизации из флота в качестве личного секретаря Амадео Пьетро Джаннини, создателя «Бэнк оф Америка». Ну а оба Буша, и папа, и сын, они связаны с техасским нефтяным бизнесом… …Если брать уровень влияния на американскую политику, то, пожалуй, все-таки пока что преобладает влияние уоллстритских банков. Рокфеллеры по-прежнему остаются Рокфеллерами, как и моргановский банк. Хотя в последние десятилетия молодые группировки тоже приводили своих кандидатов в Белый дом». Что же, получается, что миллиардер Дональд Трамп – это исключение из правил? «Self made man», политик, сделавший себя сам, вопреки даже жесткому противодействию своих однопартийцев? И помогли ему этого добиться его миллиарды, позволяющие вести себя независимо? Попробуем разобраться в этом вопросе (кстати говоря, не так уж много у него миллиардов). В чем причина «феномена Трампа»? Прежде всего заметим, что обывательское мнение о США, как о постоянно процветающей и в целом беспроблемной стране, весьма далеко от реальности. Такое мнение сформировано отчасти неосведомленностью, отчасти – американской же пропагандой. Даже сами американцы, как правило, не имеют понятия, как выглядела их страна относительно недавно. Думают, что примерно так, как  показано в фильме «Крестный отец-1». А ведь еще в 1908 году знаменитый писатель Джек Лондон (не только литератор, но социолог, и политический деятель) писал в своем очерке: «В Соединенных Штатах десять миллионов человек живут в нищете… Нет такого уголка в этой обширной, цивилизованной, богатой стране, где мужчины, женщины и дети не терпели бы жестоких лишений. В больших городах они загнаны в трущобы, в гетто, изолирующие их от остального населения, сотни, тысячи, миллионы людей ведут поистине скотское существование. Ни один пещерный человек не голодал так безнадежно, как голодают они, не валялся в такой грязи, не гнил заживо, снедаемый ужасными недугами, не изнурял себя непосильной работой много, много часов в сутки. …А каково приходится детям в нашей богатой, цивилизованной стране? В Нью-Йорке 50 000 детей каждое утро отправляются в школу голодными. В этом же городе был случай, о котором 12 января текущего года узнала вся страна: доктор З. И. Дэниел, врач больницы для женщин и детей, обнаружил среди своих пациентов полуторагодовалого ребенка, который работал по найму в маленькой мастерской у живодера-хозяина за пятьдесят центов в неделю. В Соединенных Штатах на одних только текстильных фабриках жестоко эксплуатируется труд 80 000 детей. На Юге они работают двенадцать часов в сутки и никогда не видят дневного света… Есть шестилетние труженики, у которых годичный стаж ночной работы. Многие так истощены, что по утрам их не добудишься; на этот случай у фабрикантов есть погонялы – их дело объезжать верхом всю округу и где угрозой, где уговорами выгонять на работу маленьких страдальцев... Вот что Элберт Хаббард рассказывает о малолетних рабочих на текстильных фабриках Юга: «Я хотел поднять одного из этих крошек, чтобы определить его вес. Но вся его тщедушная фигурка – тридцать пять фунтов костей и кожи – забилась в моих руках в таком паническом страхе, что я невольно выпустил его, и мальчик бросился завязывать оборвавшуюся нитку. Тогда я дотронулся до его плеча и показал ему серебряную монетку. Он тупо уставился на нее; я увидел морщинистое, иссохшее личико чуть ли не шестидесятилетнего старца, перекошенное страдальческой гримасой. Он не протянул руки за монетой, – он явно не знал, что это такое». …Так живет современный человек, так живут его дети в Соединенных Штатах, самой богатой стране мира, пользующейся всеми благами цивилизации. Не надо забывать, что приведенные мной примеры взяты наугад и что их можно множить до бесконечности» (очерк «Революция», 1908 г.). Неудивительно, что Джек Лондон жил с ощущением надвигающейся на Америку революции. И он был прав! Классовые битвы в США начала ХХ века были самым обычным делом. Все шло к катастрофе, но, на счастье Америки и несчастье человечества, грянула Первая мировая война. В то время как народы Европы истекали кровью на полях сражений, американцы отсиживались за океаном, наживаясь на поставках всем воюющим сторонам. За 1914–1919 годы американский экспорт увеличился с 2,4 до 7,9 миллиарда долларов, то есть в 3,2 раза. Общая чистая прибыль монополий США составила в этот период 33,6 миллиарда долларов. В результате войны кардинально изменилась и финансовая ситуация в мире. К 1914 году Соединенные Штаты были должны различным европейским странам около 5 миллиардов долларов (колоссальная сумма по тем временам!). К концу Первой мировой войны европейские страны были должны США 11 миллиардов долларов. Благодаря войне Америка за четыре года стала крупнейшим кредитором и сосредоточила у себя свыше половины мирового золотого запаса. Существенно усилились американские позиции и в производстве мировой промышленной продукции. К 1920 году на США приходилось около половины мировой добычи каменного угля, три пятых производства чугуна и стали, две трети добытой нефти и 85% мирового выпуска автомобилей. На Европу с неба падали бомбы, а на Америку вместо них свалилось финансово-экономическое могущество. Вот так страна, которая еще вчера находилась на грани краха, вдруг самым неожиданным образом стала превращаться в мировую державу. Но в этом нет ни заслуги самих американцев, ни заслуги американской экономической и политической системы. Просто так распорядилась история; историческая случайность, которой могло и не быть. Что было бы, если б мировая война началась лет на 5 позже? Или она вообще не началась? Или не приняла бы такие масштабы? Сказать сложно, но понятно, что США в этом случае ждали бы колоссальные потрясения. Но так или иначе, в Штатах начался военный и послевоенный экономический бум, заставивший забыть ужасы жизни вчерашнего дня. К тому же в страну прибывало все больше и больше иммигрантов, которые не имели представления о том, как реально американцы жили еще совсем недавно. Этим «новым американцам» казалось, что Америка всегда была такой, какой они ее увидели после окончания Первой мировой войны.  Собственно говоря, именно тогда и стал складываться миф об Америке, как стране «безграничных возможностей». Конечно, если страна, вчера еще готовая рухнуть, вдруг всего за четыре года сказочно обогатилась, то возможности в ней покажутся безграничными. Но это было чисто субъективное ощущение, которое всячески  подкреплялось официально пропагандой. 20-е годы впоследствии вспоминались в Штатах как «золотые». «Во внутренних делах царят спокойствие и согласие… достигнут высочайший уровень процветания за все годы». Эти слова произнес на заседании Конгресса президент США Келвин Кулидж 4 декабря 1928 года.  Ровно через 11 месяцев грянула Великая депрессия. «Все богатство, так быстро накопленное в предшествующие годы в виде бумажных ценностей, исчезло. Процветание миллионов американских семей, выросшее на гигантском фундаменте раздутого кредита, внезапно оказалось иллюзорным. Мощные промышленные предприятия оказались выбитыми из колеи и парализованными. За биржевым крахом, в период между 1929 и 1932 гг., последовало непрерывное падение цен и, как следствие этого, сокращение производства, вызвавшее широкую безработицу» (Черчилль У. Вторая мировая вой­на. Т. 1.  М.: Воениздат, 1991, с. 32–33). Всю страну затрясло. Даже в Нью-Йорке люди тысячами умирали голодной смертью, в миллионах семей приходилось детей кормить по очереди: сегодня одного, завтра – другого. Когда грянул кризис, оказалось, что в США нет никакого социального законодательства, никаких пособий по безработице. Толпы озлобленных безработных уже поднимали красные знамена на демонстрациях, нападали на банки и часто требовали: «Сделать так, как в Советской России!». Фермеры выстрелами из дробовиков встречали судебных приставов, приходивших описать их фермы за просроченные кредиты. По манифестациям озлобленных солдат – ветеранов Первой мировой войны (которым тогда было всего по 30–40 лет) приходилось открывать огонь боевыми патронами. Летом 1932 года губернатор (!) Миннесоты Олсон публично заявил представителю Вашингтона: «Скажите им там, в столице, что Олсон больше не берет в национальную гвардию никого, кто не красный! Миннесота – левый штат!» 7 марта 1932 года полиция применяет пулемет против демонстрации у ворот завода Форда. Американцы хоронят убитых, неся портреты Ленина, оркестр играет советские революционные марши. В июле 1932-го правительство бросает войска на разгром временного поселка недовольных ветеранов Первой мировой войны. В ход идут танки, примкнутые штыки и гранаты со слезоточивым газом. Пытаясь защититься от наплыва бездомных и безработных, власти штатов ставят заслоны на дорогах, в теплой Калифорнии создаются концентрационные лагеря.  В декабре 1932-го в Чикаго толпы голодных людей штурмуют банки, в Оклахоме и Миннеаполисе голодные орды грабят продовольственные магазины… На этом ужасающем фоне в 1933 году к власти пришел Франклин Делано Рузвельт, провозгласивший «новый курс». Но уже в 1934-м у него появился сильный оппонент – сенатор от Луизианы Хью Лонг, прообраз губернатора Вилли Старка из романа Роберта Пенна Уоррена «Вся королевская рать».  Он выдвинул программу «Share Our Wealth» («Разделим наше богатство»), поставившую под его знамена  более 7,5 млн. сторонников. Основой его программы был жесткий прогрессивный налог. Беднейшие американцы освобождались от налогообложения, тогда как для миллионеров налог был очень высок. Рядом с Лонгом стоит радиопроповедник, отец Кофлин, – он призывает национализировать банки и природные ресурсы, обеспечить всем американцам достойный уровень жизни. Кофлин пользуется бешеной популярностью радиослушателей. Он разъясняет им, что Рузвельт стоит в одном ряду с «безбожными капиталистами, евреями, коммунистами, международными банкирами и плутократами». Между прочим, многие историки считают, что Хью Лонг имел хорошие  шансы сменить Рузвельта на посту президента, если не в 1936-м году, то в 1940-м. Однако 5 августа 1935 года Лонга выстрелом из пистолета убивает молодой еврейский врач по фамилии Вайс и тут же падает изрешеченный пулями охранников. Потом говорили, что будто бы Лонг своими методами довел отца Вайса до самоубийства…  Темная история. Мы не будем здесь детально анализировать меры, которые принимал Франклин Рузвельт, чтобы спасти американскую экономику от краха. Скажем только, что делал он это за счет жесткого государственного регулирования экономики и роста государственных расходов, прежде всего, на военную промышленность. Сейчас мало кто помнит, но в свое время Рузвельта в Штатах обвиняли в «коммунизме» и «фашизме», что, в общем-то, соответствует действительности, поскольку почти все, что он делал в американской экономике, было «содрано» у Муссолини (вплоть до проведения масштабных общественных работ за счет государства), а его программа освоения долины реки Теннесси по сути – уменьшенная копия ленинской программы ГОЭРЛО. При этом сам президент США получил право издавать указы вместо законов. Рузвельту удается к 1937 году снизить безработицу втрое и обеспечить некоторый рост производства, страна слегка передохнула – и тут накатывает вторая волна кризиса. Производство падает на треть, безработица вновь подскакивает вдвое… и в 1938 г. произошел «самый быстрый спад за всю экономическую историю США» (Кейнс Дж. М.). Экономисты пророчат третью волну депрессии и экономический крах в начале 1940-х  годов. Казалось, революция неизбежна… Но тут подоспела Вторая мировая война. Российский историк Евгений Спицын говорит: «Был такой американский историк Теркел, у него в 1984 году вышла книга «Хорошая война: устная история Второй мировой войны». Он там так и пишет: «Почти весь мир во время этой войны испытывал страшные потрясения, ужасы и был почти уничтожен. Мы же вышли из войны, имея в наличии невероятную технику и деньги. Для большинства американцев война оказалась забавой…» – Циничный историк… – Зато честный. Он приводит слова американцев, которые с пиететом размышляют, что тот период стал для них золотым веком. Существует превратное представление, что к началу Второй мировой войны американцы вышли из Великой депрессии благодаря «новому курсу». «Новый курс» сработал на очень короткий промежуток времени. В 37-м у них началась промышленная депрессия, и к 39-му мощности были загружены лишь на треть. Понятно, что для американцев война была тем самым выходом из экономического кризиса» («Комсомольская правда», 12 июля 2015 г.). Отметим один любопытный факт. Америка, по своей старой доброй традиции, исправно снабжала всем необходимым для продолжения войны все воюющие страны, в том числе… и своих противников! «13 декабря, через 6 дней после Перл-Харбора, когда Гитлер уже объявил войну США, Рузвельт подписал документ, регламентирующий  условия, при коих выдается официальное разрешение американской администрации на торговлю со странами, с которыми США находятся в состоянии войны» (Грызун В. Как Виктор Суворов сочинял историю. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003, с. 352). «Нетрудно представить реакцию граждан США и Великобритании, заяви им, что в 1942 году корпорация «Стандард ойл» торговала горючим с Германией через нейтральную Швейцарию и что горючее, предназначавшееся союзникам, получал их противник. Их охватил бы справедливый гнев. Как бы они были возмущены, узнай, что после событий в Перл-Харборе «Чейз бэнк» заключал миллионы сделок с врагом в оккупированном Париже с полного ведома правления этого банка в Манхэттене; что во Франции грузовики, предназначенные для немецких оккупационных войск, собирались на тамошних заводах Форда по прямому указанию из Дирборна (штат Мичиган), где находится дирекция этой корпорации; что полковник Состенес Бен, глава многонациональной американской телефонной корпорации ИТТ, в разгар войны отправился из Нью-Йорка в Мадрид, а оттуда в Берн, чтобы оказать помощь гитлеровцам в совершенствовании систем связи и управляемых авиабомб, которые варварски разрушали Лондон (та же компания участвовала в производстве «фокке-вульфов», сбрасывавших бомбы на американские и британские войска); что шарикоподшипники, которых так недоставало на американских предприятиях, производивших военную технику, отправлялись латиноамериканским заказчикам, связанным с нацистами. Причем делалось это с тайного согласия заместителя начальника управления военного производства США, который одновременно был деловым партнером родственника рейхсмаршала Геринга в Филадельфии. Заметим, что в Вашингтоне обо всем этом отлично знали и либо относились с одобрением, либо закрывали глаза на подобные действия» (Хайэм Ч., США.  Торговля с врагом. Пер. с англ. М., 1985). Нам это кажется странным, даже невероятным. Американские моряки и солдаты тонули в водах Атлантического океана, гибли на полях сражений в Северной Африке, на Сицилии, в Италии, потом во Франции, а американские фирмы ведут весьма выгодный бизнес с противником, усиливая его боевую мощь и увеличивая потери американских же войск. Но факт остается фактом: Штаты сотрудничали с гитлеровской Германией почти до самого окончания войны, которая в противном случае закончилась бы гораздо раньше. Бизнес есть бизнес, ничего личного. В общем, то, что было для других народов мира величайшей трагедией, для США стало великим благом: они не только решили свои экономические проблемы, но и стали превращаться в сверхдержаву. Валентин Зорин: «До Второй мировой войны США при всех их успехах были второстепенным игроком на мировой арене. Их первая роль началась после окончания Второй мировой, когда они не только безмерно обогатились, но и начали создавать механизмы своего господства» («АН», 14 августа 2014 г.). Но и здесь было не все гладко. Экономика, переведенная на военные рельсы, позволила государствам, не вовлеченным в конфликт напрямую, извлекать большую выгоду из продажи вооружений всем остальным участникам. США это хорошо поняли во время Второй мировой войны и сразу после нее, поставив в геополитическую зависимость с помощью плана Маршалла всю Западную Европу. Однако объемы созданного ранее оружия и боеприпасов лежали мертвым грузом, а их производство в США резко сократилось, что привело к росту безработицы и экономическому спаду. В 1949 году политическому руководству США стало окончательно ясно, что нужны жесткие меры по оздоровлению экономики – за год промышленное производство снизилось на 15%, прибыль крупных компаний упала до $ 28,4 млрд. (с $ 36,6 млрд. в 1948 году), около 5000 фирм обанкротилось, количество безработных увеличилось до 6 млн. человек. В целом с 1948 года по 1950 год безработица в США выросла на 130%, национальный индекс производства откатился со 170-й на 156-ю позицию (во время войны на пике мобилизационного производства он был на уровне 212), снижался рост инвестиций, экспорт понизился на 25%. Дела выглядели неважно, но тут снова подкатила война,  на этот раз – Корейская (1950 – 1953 гг.). В результате Корейской войны, несмот­ря на боевые потери, в плане экономики  США добились поставленной цели. Военный бюджет США был увеличен более чем на $ 50 млрд. (т. е. почти на 400%, так как до войны он составлял около $ 13 млрд.), численность армии и ВВС удво­ены, а американские военные базы размещены в Европе, Ближнем Востоке и странах АНЗЮС (Австралия – Новая Зеландия – США). ВПК США получил много заказов, над которыми работали различные секторы промышленности. Благодаря Корейской войне появились автоматические винтовки М-16, гранатометы М-79 и знаменитые самолеты «Фантом», позже применявшиеся во Вьетнаме. Потом была война во Вьетнаме. Вьетнамскую войну Штаты, как известно, проиграли, зато экономически разрослись неимоверно и опять – за счет военных заказов, причем, не только у себя. Американский писатель Уильям Энгдаль отмечал, что «министерство обороны США стало крупнейшим в мире подрядчиком, размещавшим заказы на миллиарды долларов в американской и избранной европейской и японской промышленности». Как указывает историк, профессор Йельского университета Джон Гэддис в своей книге «Холодная война: новая история», изданной в 2005 году, эту концепцию обосновал советник президента США, финансист Бернард Барух, который в 1949 году выдвинул тезис, что «необходимо массированное расширение военной промышленности на постоянной основе». Вследствие совокупного (синергетического) воздействия  Корейской и Вьетнамской войн США совершили мощный рывок в экономике, значительно увеличив свой экономический и научный потенциал и заодно толкнули вперед экономику всего Запада, который был прямо или косвенно вовлечен в обслуживание экономических потребностей Штатов, резко возросших в связи с ростом военных расходов. Последние в свою очередь оказали стимулирующее воздействие на экономику самой Америки и других, связанных с ней в единый экономический (и, соответственно, политический) комплекс стран.  Экономическая и политическая интеграция между ними возросла, двухполюсная мировая система оформилась окончательно. Мировое доминирование Запада стало выглядеть бесспорным. Однако результат всех этих процессов получился двойственным. Экономический потенциал Штатов возрос, корпорации и банки обогатились, но на национальном рынке началась полная  разбалансировка: цены росли, приходилось постоянно увеличивать заработную плату трудящимся, но в результате цены еще больше росли… замкнутый круг. В итоге, в 1971 году президент США Ричард Никсон установил государственный контроль над зарплатами и ценами! (Гринспен А. Эпоха потрясений. М.: Альпина Бизнес Букс, 2008, с. 25). А в 1972 году он совершил свой исторический визит в Китай, который  положил начало экономическому сотрудничеству между США и КНР (и всем Западом) и открыл новую эпоху в развитии мировой экономической системы. Эпоха эта оказалась: 1) довольно короткой; 2) для западной экономики – смертельной. Заметим, впрочем, что такой печальный исход был  предопределен не волевым решением вашингтонской администрации и лично Никсона,  а самим объективным процессом развития мировой экономики.

(Окончание следует)