• Общество
• 01 Июля, 2025

МОНОГОРОДА: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

Андапта. Соңғы онжылдық жаһандану тенденциясын жалғастыра келе үлкен қаржылық дағдарыстармен, капиталдың, сұраныс пен ұсыныс нарықтарының тұрақсыздығымен сипатталады. Сәйкесінше, әлеуметтік-экономикалық стратегия, әсіресе моноқалаларда, үлкен мәселеге айналды. 
Бұл мақала ТМД елдеріндегі моноқалалардың даму мәселелеріне арналған. 
 «Моноқала» (греч. «monos» – бір, жалғыз) ұғымының мазмұны, сондай-ақ оны бөлу критерийлері бойынша әлі күнге дейін ортақ пікір жоқ. Көптеген авторлардың айтуынша, «Моноқала» термині біздің елімізде салыстырмалы түрде жақында ғана, яғни 1990 жылдардан бері кеңінен қолданылып келеді және бүгінгі күнге дейін оның мазмұнын анықтайтындай бірыңғай көзқарас жоқ. 1990 жылдардың басындағы нарықтық экономикаға көшу моноқалалар үшін бірқатар өткір проблемаларды тудырды. Тізімнің басында жұмыссыздық тұр – бұл қалалардағы жұмыссыздық деңгейі орташа республикалық деңгейден екі есе жоғары. Сонымен қатар, осындай қалалар тұрғындарының жағдайын ескере отырып емес, тірек болып табылатын кәсіпорындардың орыналастыру үшін салынды. Қоршаған ортаның ластануы, инфрақұрылымның, денсаулық сақтау мен білім берудің жетіспеуі сияқты проблемалалар тұрақты түрде туындайды.
Табиғи пайдалы қазбаларға бай Қазақстан бұрынғы Кеңес Одағының ірі индустриалды елдерінің бірі ретінде бір қала тудыратын салаға негізделіп салынған елді мекендерді мұра ретінде иемденіп қалды, 2023 жылы бұндай 27 моноқала болды. 
Қазақстан Республикасы Еңбек және халықты әлеуметтік қорғау министрлігінің тапсырысы бойынша 2024 жылға арналған «Маңғыстау облысының даму концепциясы» атты ауқымды зерттеу шеңберінде біздің зерттеушілер тобына Жаңаөзен қаласының депрессиялық және келешегі жоқ стереотипін өзгерту міндеті қойылды. Жаңаөзен ірі мұнай өндіруші аймақтардың бірі болып табылады. Маңғыстау облысының кен орындарының басым бөлігі Жаңаөзен қаласы мен Бозашы түбегінде шоғырланған, бұл аймақта Қазақстан мұнайының 23%-ға жуығы өндіріледі.
Осы мақаланың жалғасында Жаңаөзен және бүкіл облыс тұрғындарының болашақ ұрпағы үшін көз тартарлық орталығы ретінде жағалаудағы жаңа қала Кендірлі жобасын жүзеге асыруды бастауға мүмкіндік беретін ұсыныстарымыз сипатталатын болады.

Аннотация. Последнее десятилетие, продолжая тенденции глобализации, характеризуется крупными финансовыми кризисами, нестабильностью рынков капитала, спроса и предложения. Соответственно, социально-экономическая стратегия, в особенности моногородов, становится большой проблемой. 
Статья посвящена проблемам развития моногородов в странах СНГ, а также дальнего зарубежья. О содержании понятия «моногород» (от греч. «monos» – один, единственный), впрочем, как и о критериях его выделения, до сих пор нет единого мнения и определенного подхода. Хотя, по мнению многих авторов, данный термин «моногород» получил широкое распространение в нашей стране сравнительно недавно – с 1990-х годов, и до сегодняшнего времени к определению его содержания нет единого подхода. Переход к рыночной экономике в начале 1990-х годов создал ряд острых проблем для моногородов. На первом месте в этом списке стоит безработица – уровень безработицы в этих городах в два раза выше, чем в среднем по стране. Кроме того, эти города были спроектированы для размещения поддерживающей их промышленности, а не с учетом благополучия их жителей. Постоянно возникают проблемы загрязнения окружающей среды, отсутствия инфраструктуры, здравоохранения и образования. 
Республика Казахстан, как одна из крупных индустриальных стран бывшего Советского Союза, унаследовала вместе с богатством природных полезных ископаемых большинство таких населенных пунктов – в 2023 году насчитывалось 27 моногородов. В рамках большого исследования «Концепции развития Мангистауской области», проведенного по поручению Министерства труда и социальной защиты населения РК в 2024 году, нашей группе исследователей была поставлена задача по изменению стереотипа г. Жанаозен как депрессивного и неперспективного. Жанаозен является одним из крупнейших нефтедобывающих регионов. Большинство месторождений Мангистауской области сосредоточено в районе города Жанаозен и на полуострове Бузачи, где добывается около 23% нефти Казахстана. 
В продолжении данной статьи будут описаны наши рекомендации, которые позволили начать реализацию Проекта нового города Кендерли на побережье как центра притяжения для будущего поколения жителей Жанаозена и всей области.

Annotation. The last decade, continuing the trend of globalization is characterized by great financial crises, instability of capital, demand and supply markets. Accordingly, the socio-economic strategy in particular of single-industry towns becomes a big problem. 
The article is devoted to the problems of development of monotowns in different countries. There is still no consensus on the content of the concept of “monocity” (Gr. “monos” – one, only), as well as on the criteria for its allocation. Although according to many authors, the term “monocity” has been widely used in our country relatively recently - in the 1990s, and until today there is no unified approach to the definition of its content. The transition to a market economy in the early 1990s created a number of acute problems for single-industry towns. At the top of the list is unemployment – the unemployment rate in these cities is twice as high as the national average. In addition, these cities were designed to accommodate the industries that support them, rather than with the well-being of their residents in mind. There are constant problems of pollution, lack of infrastructure, health care and education.
Kazakhstan, as one of the large industrialised countries of the former Soviet Union, rich in natural minerals inherited such settlements with the main, more often one city-forming industry, such in 2023, there were 27 single-industry towns. 
Within the framework of a large study “Concept of development of Mangistau region”, conducted on behalf of the Ministry of Labor and Social Protection of Population of the Republic of Kazakhstan in 2024, our group of researchers was tasked to change the stereotype of Zhanaozen city as depressive and unpromising. Zhanaozen is one of the bigest oil- producing regions, most of the fields of Mangistau region are concentrated in the area of Zhanaozen city and Buzachi peninsula, the region produces about 23% of Kazakhstan's oil. In the continuation of this article will be described our recommendations which allowed to start the implementation of the Project of a new city Kеnderli on the coast as a center of attraction for the future generation of residents of Zhanaozen and the entire region.
 

Казахстан, как одна из крупных индустриальных стран бывшего Советского Союза, унаследовал вместе с богатством природных полезных ископаемых и моногорода – то есть населенные пункты с основной, чаще одной градообразующей отраслью. 
О содержании понятия «моногород» (от греч. «monos» – один, единственный), впрочем, как и о критериях его выделения, до сих пор нет единого мнения и определенного подхода. Хотя, по мнению многих авторов, данный термин «моногород» получил широкое распространение в нашей стране сравнительно недавно – в 1990-е годы, – и до сегодняшнего времени к определению его содержания нет единого подхода (Малашенко Е. А. и др.).
Возвращаясь к термину «моногород», следует отметить, что до сих пор существуют различные интерпретации этого понятия. На наш взгляд, наиболее важным является наличие связи между населенным пунктом (городом, крупным поселком) и градообразующей отраслью. 
Так, А. Г. Гранберг считает, что моногорода – это города, на территории которых функционирует одно градообразующее предприятие. Интересно, что понятие «градообразующее предприятие» определено в федеральном законе РФ «О несостоятельности (банкротстве)» от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ (ст. 169), где градообразующим может считаться предприятие, на котором работает четвертая часть работников населенного пункта. 
Говоря о понимании термина «моногород» в зарубежных исследованиях, классик отечественной географии городов Г. М. Лаппо выделил три основных этапа формирования и развития моногорода: 
1. Возникновение ведущей отрасли, фундамента градообразующей базы.
2. Образование вокруг доминирующей отрасли сочетания ориентированных на нее отраслей. 
3. Возникновение функций, не связанных с ведущей отраслью, формирование третичного сектора. 
Он считает термины «монофункциональные города» и «монопрофильные города» синонимами, выделяя в качестве критерия доминантный вид деятельности. При этом «монопрофильный город» более применимо к промышленным центрам, подчеркивая их производственный профиль. Термин же «монофункциональные города» охватывает центры не только промышленной, но и иной деятельности – курортной, туристической, научной, транспортной, поэтому представляется более предпочтительным. 
По мнению автора, представляется чрезвычайно интересным исследование Дж. Аллена, который в своей монографии представил подробный анализ двух сотен американских моногородов (company-owned towns) и рассмотрел принципы их управления, жилищной политики, жизненного цикла, а также экономические и политические аспекты их развития. 
В зарубежной практике зачастую понятие «моногород» расшифровывается с позиций специализации города. «Mining town» – город, специализирующийся на добыче полезных ископаемых в странах Северной Америки. Термин railroad town используется для городов, где градообразующей отраслью выступает железная дорога, для моногородов, где градообразующей отраслью выступает добыча золота, применяют термин gold-mining town. Часто употребляемый на Западе термин company town (город компании) является более широким по своему смыслу, чем single-industry town (город одной отрасли): они построены корпорациями, такие моногорода можно встретить в США, Латинской Америке, Китае и даже в Европе.
Итак, «моногородом» считается населенный пункт – поселок, городок, город, сформированный вокруг одного или группы предприятий, связанных единой производственной цепочкой. Термин сегодня активно используется в современных общественных и академических дискуссиях Казахстана и России. Хотя не стоит забывать: одним из предшественников моногородов являются вахтовые поселки, которые возникали в регионах, отдаленных от центра и в сложных климатических зонах. Считается, что в России, откуда к нам пришел термин «моногород», основополагающим маркером является наличие 25% населения, работающего на предприятиях одного производственного цикла, где и выпускается не менее половины продукции моногорода. 
На сегодняшний день проблемы моногородов, то есть городов, благополучие которых зависит от одной или двух отраслей промышленности, переживают непростые времена – что видно на примере не только стран СНГ, но и других развитых государств. 
Одной из главных причин возникновения моногородов было налаживание логистики (хотя в то время никто не употреблял это слово). Руководители многих стран были вынуждены сконцентрировать производство того или иного товара или его переработку только в одном городке, районе или поселке. Такой подход, естественно, заставлял людей больше сконцентрироваться именно в этом регионе, и образовывались маленькие, но быстро растущие города, сфокусированные на добыче и производстве или только конкретного товара или сырья. Даже имена этих городов происходили от их названий (в зависимости от сырья или промысла): мы встречаем такие города, по названию которых легко определить, что там добывают, растет или готовят: Шахтинск, Рудный, Темиртау, Хромтау и т. д. 
В Казахстане таких моногородов насчитывается всего 27; а в соседних странах – таких моногородов с «тонким намеком» на их причастность к определенному товару или услуге предостаточно. Сегодня в Казахстане каждый третий город имеет статус моногорода с населением от 10 до 200 тысяч человек. Их жизнь напрямую связана с работой на градообразующих предприятиях. Как правило, на них занято не менее 20 % взрослого населения.
    
Каковы плюсы и минусы моногородов? 
Начнем с плюсов: 
1. Как мы уже упомянули, расположение моногородов позволяет без дополнительных затрат на логистику и транспортировку иметь доступ к сырью.
2. Как правило, в этих городах добывают столько сырья и производят промышленных товаров, сколько хватит всему региону или даже стране. Министр национальной экономики РК Нурлан Байбазаров в своем отчете недавно говорил, что моногорода в Казахстане обеспечивают 40% промышленности страны.
3. Они очень компактные и, в основном, мобилизованы на близком расстоянии от производственных площадей (кстати, это и является еще большим минусом из-за густонаселенности).
4. Маленький компактный город позволяет строить социальные объекты с меньшими затратами на дополнительное благоустройство, строить их не в больших количествах, а также проще провести канализационные и другие коммуникационные инфраструктурные объекты. Вместе с тем, следует отметить, что до недавнего времени компании по обеспечению мобильной связи не торопились улучшить сервис в малых городах, где не так много потенциальных клиентов (здесь не помешала бы поддержка государства).
Конечно, есть и минусы – и их немало.
1. Всегда имеется риск, что существующая промышленная отрасль может стать нерентабельной:
– малая потребность в выпускаемом товаре; 
– высокая себестоимость, что не позволяет конкурировать с другими производителями этого товара или услуги;
– нехватка узких специалистов, например: стоматологов, ветеринаров и т. д.; мало кто захочет поехать в маленький город;
2. Ухудшение экологии вокруг градообразующего предприятия. К большому сожалению, наши бизнесмены, в основном добывающие сырье, частные инвесторы/бизнесмены, не оказывают должного внимания улучшению состояния флоры и фауны в своих «огородах».
3. Резкий рост населения, тогда как количество производственных или других обслуживающих бизнес-структур остается сравнительно неизменным. Это может привести к росту безработицы, в связи с чем, могут возникнуть социальные взрывы, вплоть до межэтнических/межнациональных конфликтов.
4. Не секрет, что основные или единичные крупные производственные компании на местах находятся под постоянным прессингом местной администрации, что является основой коррупционной составляющей.
Таким образом, можно заключить, что жители моногородов особенно уязвимы в кризисные периоды, которые при этом могут не совпадать с общим экономическим циклом в стране. Иными словами, город зависит от одного предприятия, а само предприятие – от цен на сырье, объемов госзаказа или других факторов, которые могут быть слабо связаны с состоянием экономики в целом. Когда градообразующее предприятие терпит убытки, оно перестает вкладываться в социальную жизнь города, растет безработица, падают доходы населения. В спокойные времена именно крупные предприятия выступают гарантами стабильности и «спонсорами» многих социальных программ в муниципалитетах. 
На первом месте в этом списке стоит безработица – уровень безработицы в этих городах в два раза выше, чем в среднем по стране. Кроме того, эти города были спроектированы для размещения поддерживающей их промышленности, а не с учетом благополучия их жителей. Постоянно возникают проблемы загрязнения окружающей среды, отсутствия инфраструктуры, здравоохранения и образования. 
Моногорода пустеют в три раза быстрее, чем обычные. Жители моногородов больше других рискуют остаться без работы не только в периоды экономической нестабильности. «В моногороде, если человек теряет работу на градообразующем предприятии, ему больше негде устроиться: нет секторов экономики, которые поглотят рабочую силу. А людей сокращают не только в кризис, но и тогда, когда получается автоматизировать производство, сделать его более эффективным», – рассказывает ­профессор Высшей школы урбанистики НИУ ВШЭ и генеральный директор Института экономики города Александр Пузанов.
Для крупных городов отток жителей не так опасен, потому что там накапливаются и дольше сохраняются социально-экономические ресурсы, считает Елена Недосека, старший научный сотрудник Института социологии РАН, исследовательница моногородов. Но нужно обращать внимание не только на численность, но и на качество населения: для большинства моногородов характерен интенсивный отток экономически активного населения, что приводит к вымыванию человеческого потенциала территорий.
В СССР молодежь оказывалась в моногородах по распределению: выпускников средних и высших учебных заведений направляли на предприятия. К тому же при предприятиях были собственные техникумы и институты. Сейчас связи между учебными заведениями и предприятиями разрушились, говорит Недосека. Она приводит в пример город Набережные Челны («КАМАЗ»): хотя предприятие предлагает программы целевой подготовки, местные ВУЗы и ССУЗы в основном готовят специалистов другого профиля, потому что молодые люди предпочитают уезжать в более крупные города. Причем с ростом доходов в беднейших городах миграционный отток может только усилиться – у людей, которые хотели переехать, но не могли себе этого позволить, появляется такая возможность. 

Судьба моногородов: обзор
Одной из последних интересных работ, посвященных моногородам, является обзор казахстанских и зарубежных авторов (Т. Dirsehan a, b, N. Shurenov c, N. Tovma c, Zh. Kozhamkulova c, Z. Akhmetova), который называется «Вызовы и потенциал моногородов». 
Период после 2010 года ознаменовался значительным сдвигом в изучении городов-компаний, характеризующимся более глубоким исследованием их социально-экономических особенностей. Исследователи обратили внимание на понимание того, как более широкие глобальные явления – такие как неолиберальная политика, глобализация и изменение трудовой практики – повлияли на эти города. Ученые также стали уделять больше внимания историческому контексту, процессу городского планирования социокультурной динамике внутри этих городов. Сравнение между культурами и континентами стало более распространенным явлением, в рамках которого изучались параллели и различия между городами-компаниями в таких странах, как Индия (Sanchez, 2012), Иран (Jafari, 2013), Кувейт (Alissa, 2013), Россия (Сатыбалдина, 2013) и США (Сатыбалдина, 2013; Сатыбалдина, 2015). 
В исследованиях также было уделено внимание последствиям зависимости от одной отрасли, включая возникающие социальные риски и проблемы с инновациями и адаптивностью. Увеличилось количество исследований, посвященных конкретным случаям – таким как распад профсоюзов из-за политических пристрастий или эффективности политических программ, направленных на стимулирование роста (Cooley, 2014). Этот период представлял собой более критический и комплексный подход к анализу городов-компаний, демонстрируя разнообразные и взаимосвязанные факторы, влияющие на их развитие и выживание.
Антипова и Титов (2016) предлагают экономико-географический анализ моноотраслевых городов, в том числе географический анализ моноотраслевых городов в Беларуси, проливая свет на их роль в системе расселения, функциональные типологии и проблемы развития, с которыми они сталкиваются в условиях поляризации между центром и периферией. Другие исследуют влияние городов с предприятиями на жизнь рабочих, в том числе манипулирование физическим пространством, чтобы способствовать наблюдению за сообществом и уменьшению взаимодействия с соседями (например, через типы ведомственного жилья или малосемеек). 
Что происходит, когда крупные производства, целые индустрии неожиданно просто прекращают свою деятельность, оставив после себя брошенные города? На языке урбанистов и финансистов это называют проблемой обанкротившихся городов, которую пока не удается решить даже самой богатой державе мира – США. 
В США в северных промышленных городах началась деиндустриализация и миграционный отток населения в южные города. Страна до сих пор ищет выхода, что делать с 900 пустующими промышленными объектами. Уже который год город Детройт, расположенный на севере США в штате Мичиган, граничащий с Канадой, в прошлом – автомобильная столица мира, нынче переживает непростые времена. Город, где были сосредоточены крупнейшие автомобильные заводы Ford, General Motors, Chrysler, после автопромышленного кризиса в 1950-х годов и нефтяного кризиса 1978 года, пришел в упадок: предприятия обанкротились, заводы закрылись, и жители стали покидать Детройт. 
В 2013 году, когда город признали банкротом, его уже покинули 60% населения. Если даже не получится вернуть былую славу этому городу, правительство хочет хотя бы создать там условия для инвесторов и бизнесменов и оживить экономику. Для «реанимации» города страна тратит многомиллионные инвестиции, хочет внедрить экологические проекты по озеленению, построить возобновляемые источники энергии, но все пока «на бумаге». 
Одним из грандиозных проектов в городе является строительство моста Горди Хоу, который объединит США с Канадой, так как имеющиеся мосты и переправы не смогут обеспечить должный товарооборот между Южной Америкой, США и Канадой. Строительство 2,5-километрового шестиполосного моста компанией Bridging North America стоимостью около 6 млрд должно дать импульс развитию экономики не только Детройта, но и Кентукки и Флориды. Только на строительстве моста, который будет завершен в конце 2024 года, в данный момент заняты около 2,5 тысяч человек из населения города и 70 местных подрядчиков. 
Вместе с тем, есть и позитивные примеры. В 1950 году в США проблема кризиса моногорода Питтсбург в основном решалась за счет включения моногорода в более крупную агломерацию Пулман – Чикаго, за счет привлечения штаб-квартир крупных национальных корпораций с их инвестициями и развития сферы услуг – туризм, здравоохранение, образование, банковское дело, развитие инноваций, экология. 
В Великобритании были запущены крупные проекты по развитию малого и среднего бизнеса. В результате, он достиг 40%. А также были сделаны инвестиции в такие отрасли, как машиностроение и текстильная промышленность.
Так, например, город Глазго, расположенный в Шотландии, (Великобритания), может быть одним из лучших образцов возрождения города. После 30-летнего спада экономики, который начался в середине прошлого века, город постепенно развивается вот уже последние 20 лет. За это время некогда традиционные судостроение и тяжелое машиностроение, от которых зависело экономическое благополучие города, были заменены такими сферами услуг как финансовый сектор, биологические науки, коммуникация, здравоохранение, розничная торговля и т. д. Главное – этот город благодаря усилиям местных органов стал третьим городом по туризму в Великобритании после Лондона и Эдинбурга. Все эти успехи были достигнуты в этом городе благодаря диверсификации экономики и искоренению всех бюрократических барьеров в сфере оказания услуг. 
В конце 1950-х в этих отраслях случился кризис в Германии, и в течение следующих десятилетий власти стали комплексно решать проблемы территорий. На первом этапе они выделяли дотации производствам и субсидировали потребление угля. Позднее начали переквалификацию работников, чей труд уже был не нужен в отрасли. Шахты закрывали постепенно – последняя прекратила свою работу только в 2018 году. Крупнейшая шахта Цольферайн стала ­объектом ЮНЕСКО, на месте неработающего производства сейчас музей. Важную роль в преобразовании сыграли университеты – сейчас в Рурской области их больше двадцати, что делает регион привлекательным для инвестиций и миграции. 
Еще один пример – канадский город Тамблер Ридж. Он был основан в 1981 году при угольной шахте и процветал. Однако к концу 1980-х цены на уголь начали падать, что отпугивало инвесторов, население стало сокращаться, и в 2000 году шахта была закрыта. Но Тамблер Ридж не опустел: около него были обнаружены следы и окаменелости динозавров, что позволило привлечь туристов. Теперь здесь расположен геопарк ЮНЕСКО. Позднее в городе стали развивать ветровую энергетику, пользуясь особенностями ландшафта. 
Вообще, зарубежные примеры объединяет одна черта: города перешли от специализированного промышленного производства к высокотехнологичным секторам и сфере услуг. Это признак перехода от индустриального общества к информационному. После Второй мировой войны во Франции была запущена программа «Территориальная реорганизация», направленная на ликвидацию заброшенных регионов. В Китае проблема моногородов решается с помощью программы «Промышленное возрождение». В Нидерландах проблема моногородов, в частности моногорода Хелмонд, была решена путем создания технологического центра: за счет бюджета страны и Евросоюза был построен завод Volvo, (Кулай С. В., 2019). 
Интересен опыт Австралии в области реструктуризации моногородов. Когда в городе Теннат-Крик шахты были закрыты в связи с истощением запасов угля, это стало толчком к строительству железной дороги, что способствовало развитию туризма и логистики. 

 Опыт развития моногородов России
Для Казахстана в улучшении жизни в моногородах будет полезно изучить опыт нашего северного соседа. Россия сталкивается с точно такими же проблемами, какие имеются в нашей стране. Около 13,2 млн жителей (почти каждый десятый россиянин) живут и работают в одном из 319 бывших городов-заводов, ныне моногородах. Почти три четверти моногородов России являются неблагополучными. При всех различиях их объединяет одно – их существование полностью зависит от одной компании или консорциума, в котором занято не менее четверти населения. Все они сформировались вокруг заводов, крупных лесопромышленных центров и наличия месторождений сырья (золота, железа, угля, нефти, газа, апатитов и т. д.).
Первые русские фабричные города появились еще в XVIII веке, после реформ царя Петра I, который поощрял льняное производство и промышленные кузницы. Вторая волна бурного развития пришлась на XIX век, когда появились текстильные фабрики, и развивалась легкая промышленность. Но большинство этих городов было создано в 1930-х годах в рамках грандиозных планов индустриализации Иосифа Сталина, которые были направлены в основном на оборону.
Сегодня в моногородах расположено более 400 крупных предприятий, в том числе крупнейший в России производитель угля – Сибирская угольная энергетическая компания (СУЭК), металлургические и горнодобывающие компании «Северсталь» и «Мечел», а также мировой лидер по добыче алмазов – «Алроса». В это число также входят государственные предприятия, такие как промышленный конгломерат «Ростех», производящий и экспортирующий высокотехнологичную промышленную продукцию военного и гражданского назначения, и Государственная корпорация по атомной энергии «Росатом» (ГК «Росатом»), занимающаяся атомной энергетикой, а также другие компании.
Моногорода есть по всей России, но в основном они сосредоточены в Сибири и на Урале. Например, в Кемеровской области их 24, в Свердловской – 15, а в Ханты-Мансийском автономном округе – 14. В некоторых из них проживает менее 1000 человек, как, например, в шахтерском поселке Беринговский, самом восточном населенном пункте России. Население других исчисляется сотнями тысяч, как, например, Тольятти, где сосредоточена автомобильная промышленность страны, с населением 712000 человек, или Набережные Челны, где производятся большегрузные автомобили КАМАЗ, с населением 517000 человек. Однако в большинстве малых моногородов – а их осталось около 216 – проживает не более 50000 человек.
Первые отголоски мирового финансового потрясения 2008 года появились в России в июне 2009 года. В городе Пикалёво был построен цементный завод в 1935 году. Люди протестовали, потому что им уже несколько месяцев не платили зарплату. Три государственных завода, которые поддерживали город, перешли в руки трех частных владельцев: «БазэлЦемент», ­«ЕвроЦемент» и ­«ФосАгро». Однако эти компании, образующие единую производственную линию, не смогли договориться по ряду вопросов, включая цены на сырье, объемы производства и перспективы развития. До такой степени, что в этом небольшом городке с населением 21000 человек 4000 оставались без работы. Урегулировать конфликт удалось только благодаря личному вмешательству тогдашнего премьер-министра России Владимира Путина. В итоге были подписаны договоры на поставку сырья и составлены различные долгосрочные контракты. Деньги, необходимые для решения финансовых вопросов (в том числе выплаты зарплаты сотрудникам, долги поставщикам сырья и транспортникам), были выделены российским государственным банком – группой ВТБ, и производство на заводе было возобновлено.
Проблемы моногородов России – одна из главных угроз социальной и политической стабильности страны. После пикалевского кризиса правительство составило список таких городов, который эксперты разделили на три категории: города с наиболее сложным социально-экономическим положением (красная зона, в которую вошли 94 города); города, находящиеся под угрозой ухудшения социально-экономического положения (желтая зона, в которую вошли 154 города); и города со стабильным социально-экономическим положением (зеленая зона, в которую вошел 71 город). 
Как определяется благополучность города? Благополучие предприятия и отрасли, на которой оно специализируется, не всегда напрямую связано с благополучием самого города, говорят эксперты. Однако, по статистике, самые депрессивные моногорода – те, которые специализируются на производстве стекла, лесозаготовке и лесообработке. А отрасли с самым большим числом «зеленых» городов – пищевая или химическая промышленность и производство строительных материалов.
Две трети жителей моногородов живут в городах со сложным социально-экономическим положением или рисками его ухудшения – это 8,4 млн человек («красная» и «желтая» категории). 
В 2014 году правительство приняло стратегию развития моногородов, основанную главным образом на диверсификации их экономики, инвестициях и создании новых рабочих мест. Для этого был привлечен государственный банк развития ВЭБ, который финансирует масштабные проекты по развитию инфраструктуры, промышленности, социальной активности и технологического потенциала страны. Банку было поручено создать финансовые инструменты, в первую очередь для помощи заводским городам «красных зон» в выходе из кризиса. С этой целью банк создал Фонд развития моногородов, который сформировал команду предпринимателей, муниципальных и региональных администраторов. 
В большинстве фабричных городов были утверждены программы развития, учитывающие их территориальные, климатические, социально-экономические и производственные особенности, которые интегрированы в региональные стратегические планы развития. Фонд также предоставляет регионам средства, необходимые для реализации проектов, осуществляемых местными и национальными предприятиями в сотрудничестве с муниципальными властями. Фонд предоставляет ресурсы и навыки, контролирует расходование средств и делится передовым опытом, участвует в со-финансировании инвестиционных проектов, направленных на реконструкцию инфраструктуры, создание рабочих мест различного рода и т. д. 
Еще одна существенная привилегия – создание территорий опережающего социально-экономического развития, где компании пользуются беспрецедентными налоговыми льготами. Речь идет о снижении налогов на прибыль, имущество и добычу полезных ископаемых, а также о страховых взносах. 
Ощутимые результаты всех этих мер ожидаются к 2025 году. Тем временем, уже в первой половине 2019 года Фонд объявил список из восемнадцати городов с устойчивой экономикой, которые больше не относятся к категории моногородов. Ведущий кандидат – Череповец, бывший центр металлургического производства с населением 318000 человек. В 2017 году здесь было открыто крупное производство минеральных удобрений компании «ФосАгро». Также здесь было открыто 20 тысяч индивидуальных предприятий, в которых занят каждый четвертый активный работник.     
После начала СВО в 2022 году западные компании стали закрывать свой бизнес в России. В их числе оказалась, например, IKEA, которой принадлежал завод «ИКЕА Индастри­ Вятка», градообразующее предприятие города Красная Поляна Кировской области. Ушедшим западным компаниям принадлежали девять градообразующих предприятий в России. Более трети всех предприятий моногородов после 24 февраля 2022 года оказались под санкциями, подсчитали аналитики Центра стратегического развития. Наиболее пострадавшей отраслью стала деревообработка на северо-западе страны.     
В российских моногородах тоже важно развивать постиндустриальную экономику, а не просто снижать процент занятых на градообразующем предприятии, считают эксперты. Среди прочего, это помогло бы, в том числе, увеличить женскую занятость. 
В некоторых случаях единственной эффективной мерой поддержки становится постепенное расселение города. Такая ситуация сложилась, например, с городом Жирекен в Читинской области, где местный молибденовый комбинат остановил производство еще в 2013 году, без работы остались 1200 человек, тогда как все население составляло 4,6 тысячи человек. За десять лет население города сократилось на 10% – в два раза больше, чем в среднем по всем моногородам в России. Но некоторые моногорода нельзя ни расселить, ни диверсифицировать – как город Тында в Амурской области, который вырос вокруг узловой станции БАМа и тесно связан с железной дорогой. В таких населенных пунктах нужно интегрировать культурный и сервисный сектора в экономику города, не пытаясь бороться с его специализацией, считают эксперты. 
Но есть и другой положительный пример – российский город Альметьевск.

Азербайджан – возрождение Карабаха
Как известно, Президент Азербайджана Ильхам Алиев поставил задачу создания городов и сел новой экономической формации на освобожденных территориях Карабаха, которые могут стать примером возрождения на основе концепции «Умное село», «Умный город» (smart-village, smart-city).
В связи с этим эксперт А. Асадов считает, что освобожденные территории Карабаха станут территориями для международного сотрудничества в области развития «зеленых» технологий и новых бизнес-моделей в рамках концепции «Умный город», а также послужат хорошей основой для внедрения «Умных городов» в других регионах. Он предлагает внедрить новую бизнес-модель на базе использования «зеленых» источников энергии, в которой фермерские хозяйства и перерабатывающие малые предприятия объединяются в мини агро-био-кластеры: «С целью перехода на инновационный путь развития, повышения темпов роста сельскохозяйственного производства, увеличения экономической эффективности и конкурентоспособности, эти агро-био-кластеры станут центрами прибыли, которые сами производят необходимое сырье (молоко, мясо, овощи, фрукты), сами их перерабатывают и сами же распределяют их по точкам сбыта – ресторанам, отелям, а также по сетям кафе и магазинов». 
По словам эксперта, инвестирование в агро-био-кластеры приведет к увеличению занятости и доходов сельского населения, вовлечению молодежи в технологический агробизнес, направленный на удовлетворение внутреннего спроса и увеличение экспортного потенциала страны, переходу от рисковой модели (non-secured model) агробизнеса, с которой сталкиваются фермеры и предприниматели, к модели управляемого риска (secured model), повышению объемов производства и потребления более здоровой пищи и т. д. 
В качестве дополнительных источников финансирования для развития и внедрения «зеленых» технологий в экономику, особую роль могут сыграть также «зеленые» фонды (green funds), число которых в мире стремительно растет. К декабрю 2020 года объем рынка фондов, занимающихся «зеленым» финансированием, достиг 1 трлн долларов.
Подытоживая вышесказанное, эксперт уверен, что все это сыграет фундаментальную роль в ускорении потока технологических инвестиций как в Карабахский регион, так и в экономику страны в целом.

Ризвангуль САДЫКОВА, 
Ass. Prof., PhD, MD, MA, LLM, 
лектор, эксперт по международным 
отношениям и публичному праву

Нурбек АЧИЛОВ, 
MA, MBA, экономист, 
эксперт-аналитик, 
член Американской ассоциации экономистов
г. Астана
Продолжение следует...

ЛИТЕРАТУРА
1. Малашенко E. A. Понятие «моногород»: российский и зарубежный взгляд / E. A. Малашенко, Г. Е. Мекуш // Ученые записки Крымского федерального университета им. В. И. Вернадского. География. Геология. – 2020. – Т. 6, № 3. – С. 125–134.
2. Lappo G. M. Goroda Rossii. Vzglyad geografa. M.: «Novyj hronograf», 2012. 180 p. (in Russian)
3. E3S Web of Conferences 413, 05016 (2023) 
4. https://doi.org/10.1051/e3sconf/202341305016 INTERAGROMASH 2023 © The Authors, published by EDP Sciences. This is an open access article distributed under the terms of the Creative Commons Attribution License 4.0 (https://creativecommons.org/licenses/by/4.0/). 
5. https://www.theguardian.com/world/2009/nov/01/detroit-michigan-economy-recession-unemployment 
6. Nataliya Tovma, Zauresh Akhmetova, Nazym Tulebayeva, Rilla Malikova and Shinar Abdikul. Indicators for assessing the development potential of monotowns of the republic of Kazakhstan. https://www.e3s-conferences.org/articles/e3sconf/abs/2023/50/e3sconf_interagromash2023_05016/e3sconf_interagromash2023_05016.html
7. Dirsehan Т., Shurenov N., Tovma N., Kozhamkulova Zh., Akhmetova Z. Indicators for assessing the development potential of monotowns of the republic of Kazakhstan. R-ECONOMY, 2023, 9(4), 437–455 doi 10.15826/recon.2023.9.4.027
8. Thomas J. Sugrue. The Origins of the Urban Crisis: Race and Inequality in Postwar Detroit (Princeton Studies in American Politics: Historical, International, and Comparative Perspectives, 112) Paperback – August 21, 2005. https://www.amazon.com/Origins-Urban-Crisis-International-Perspectives/dp/0691121869
9. Миллионы россиян живут в депрессивных моногородах, которые появились еще во времена СССР. Их пытаются «оживить» — но пока получается не очень. https://tochno.st/materials/milliony-rossiyan-zhivut-v-depressivnykh-monogorodakh-kotorye-poyavilis-eshche-vo-vremena-sssr-ikh-pytayutsya-ozhivit-no-poka-poluchaetsya-ne-ochen-sovmestnoe-issledovanie-esli-byt-tochnym-i-resh
10. https://fond42.ru/news/all-news/
11. https://azertag.az/ru/xeber/prezident_ilham_aliev_karabah_i_vostochnyi_zangezur_stanut_novoi_tochkoi_opory_nashego_ekonomicheskogo_razvitiya-2922604
12.https://primeminister.kz/ru/news/17-trln-tenge-potratyat-do-2027-goda-na-razvitie-10-ti-monogorodov-v-kazakhstane-25472