• Время
• 31 Марта, 2025

КООПЕРАЦИЯ ИЛИ КОНФИСКАЦИЯ?

Гюльнар МУКАНОВА,
кандидат исторических наук, 
профессор, ведущий научный ­сотрудник ИИЭ им. Ч. Ч. Валиханова

Кіріспе. ХХ ғасырдың бірінші ширегі аяқталды. Қазақ Республикасы таңдау алдында тұрды: ауылды қайта құру қарқыны жоғарыдан төмендеді. Алайда Республика Үкіметінде озбырлыққа дәлелді түрде қарсы шыққан басшылар болды. 
Мақсаты мен міндеттері. С. Сәдуақасовтың (1900–1933) кооперация туралы еңбектерін зерттеу, оның ұстанымы мен дұрыстығын қайта қарау. 
Материалдар мен әдістер. Мұрағат көздері, 1920–1930 жылдардағы баспасөз, ғалымдардың зерттеулері. Нәтижелер. С. Сәдуақасовтың ауылдық кооперацияны дамытуға қосқан үлесі, оның сөз сөйлеуі уақытынан озып кетті. Ол зорлық-зомбылықпен тәркілеудің, седентаризацияның және ұжымдастырудың ауыр зардаптарын болжады.

Введение. Завершалась первая четверть ХХ века. Казахская республика стояла перед выбором: темпы преобразований аула спускались свыше. Однако нашлись руководители в правительстве республики, аргументированно противостоявшие произволу. 
Цель и задачи. Исследование трудов С. Садвокасова (1900–1933) о кооперации, переосмысление его позиции и правоты. 
Материалы и методы. Архивные источники, пресса 1920–1930 годов, исследования ученых. Результаты. Практический вклад С. Садвокасова в развитие аульной кооперации, его выступления опережали время. Он предвидел тяжкие последствия насильственной конфискации, седентаризации и коллективизации. 

Introduction. The first quarter of the twentieth century was ending. The Kazakh Republic faced a choice: the pace of transformation of the village was going down from above. However, there were leaders in the government of the republic who reasonably opposed the arbitrariness. 
Purpose and objectives. A study of the works of S. Sadvokasov (1900–1933) on cooperation, rethinking his position and rightness. 
Materials and methods. Archival sources, the press of 1920–1930, research by scientists. Results. Sadvokasov S.'s practical contribution to the development of village cooperation, his speeches were ahead of time. He foresaw the grave consequences of forced confiscation, sedentarization, and collectivization.
 

Введение
В 2025 году общественность республики отмечает 125-летие одного из замечательных сынов Казахстана, Садвокасова Смагула Садвокасовича – человека, опередившего время и свято верившего в процветание республики в качестве самостоятельного объекта мировой экономики и международного права. 
В Казахской республике его имя было на слуху: Смагула Садвокасова воспринимали как символ свободного существования и развития во благо большинства. Так, например, в ноябре 1929 года, разбирая причины и ход восстаний в Батбаккаринском районе Кустанайской области уже после их подавления, Секретарь Кустанайского окружного комитета ВКП (б) Дисконтов утверждал, что «…в районе … распространялись слухи, что Калинин убит, Сталин сбежал, что советской власти пришел конец и скоро придет Садвокасов и что все спасение, мол, только в нем. Якобы он будет руководить Казахстаном, Садвокасов представляется им символом освобождения…» [Ашаршылық, 2021: 863]. На тот момент Садвокасов работал в Москве и, естественно, не мог руководить восстанием.
Даже в грозном 1937 году (к тому времени Смагул уже не был в живых) в далеких аулах его имя произносили с уважением. Информации с мест о ситуации в КазССР в 1937–1938 годах отражают огромное уважение аульной, сельской интеллигенции к идеям Смагула Садвокасова, в частности, к идее обретения реального статуса суверенной республики. Об этом свидетельствует документ-справка из Павлодарского райотдела милиции от 7 июня 1938 г. под грифом «Особо секретно». В справке сообщалось: «…Учитель Сынтасовского аулсовета начальной школы № 11 Актанов Н. в разговоре о проекте Конституции Казахской ССР1 говорил: «Вот наконец-то осуществлена идея Садвокасова о выделении Казахстану самостоятельной республики. Он, как крупный ученый и деятель, в свое время предвидел необходимость выделения Казахстана в самостоятельную республику» [ГАПО (Государственный архив Павлодарской области). Ф. 1-п. Оп. 1. Д. 215. Л. 18-21]. 
Идея суверенитета вынашивалась деятелями «Алаш», и Смагул Садвокасов был ее активным пропагандистом. Вся его жизнь была посвящена реальным делам по реализации этой заветной мечты. Один из его проектов – это аульная кооперация, которой Смагул Садвокасов посвятил несколько лет, будучи студентом и одновременно работая в Омской области в казахских аулах по открытию кооперации в 1918 – начале 1920 гг. Архивные документы подтверждают его участие в работе отдела Объединения «Центросибирь» (г. Омск) в качестве стажера-инструктора, осуществляющего работу кооперации в сельской местности. Он был инициатором возрождения торговых точек Центросибири среди казахов, об этом его статьи в газете «Жас азамат» и журнале «Трудовая Сибирь».
Теме кооперирования он посвятил статьи и брошюры, занимался тематическими переводами русскоязычных авторов. Работая в Наркомате земледелия Казахской республики, а затем в Госплане, он также последовательно продвигал идею кооперации. Затем, будучи назначен наркомом просвещения, вновь рекомендовал техникумам внедрить в учебную программу занятия, на которых студентам разъяснялась бы идея кооперирования. История доказала правоту его мнения: последовательный переход к кооперации аула мог стать спасением от «революционного», насильственного создания колхозов и конфискации «баев и кулаков». Садвокасов опирался при этом на фундаментальные труды зарубежных европейских экономистов, философов (Роберт Оуэн и др.), глубоко проштудировал проблему, прежде чем публично презентовать тезисы своей платформы, шедшей «вразрез» с установками партийных конференций.
К сожалению, о нем молодежь республики знает очень мало, и этот пробел хотелось бы восполнить в данной статье. 

Материалы и методы
Материалами для исследования взяты как источники из архивов и сборников документов, так и публикации по теме, свидетельства очевидцев. Методы диалектической логики: анализ-синтез, перехода количества в качество, индукции-дедукции, от частного к общему и прочее – взяты за основу обработки документов и нарративов. С новых методологических позиций были перечитаны публичные речи «вождей» Страны Советов и республики, газетные сводки. 

Обсуждение
 Зарубежный исследователь Myroslav Shkandrij (University of Manitoba, Виннипег, Канада) в своей монографии [Shkandrij, 2020] ввел дефиницию «Repressed Memory», что в переводе означает «подавленная или раздавленная, вытесненная память». Это определение, на наш взгляд, как нельзя лучше характеризует негативные последствия для нескольких поколений, искусственного забвения недавнего прошлого истории Казахстана. Особенно тяжело восстанавливается история персоналий: немало домыслов и оговоров вокруг деятелей «Алаш», поскольку советская периодическая печать и радио немало вылили на них лживых измышлений, навешали ярлыки.
Для «нейтрализации» зарождавшегося в республике «конфликта идей» были предприняты беспрецедентные меры, которые классифицируются в современной цивилизованной терминологии, как нарушение естественных прав личности. Были применены массированные методы «изобличения инакомыслия», с использованием информационных «сводок» ОГПУ: публичная дискредитация (мнений, высказываний, деятельности) оппонентов (в этом преуспели голощекинцы); циничное (не санкционированное) использование агентурного наблюдения, сыска и негласного надзора/слежки; также незаконной перлюстрации переписки; целевые критические публикации в СМИ, не выдерживавшие критики, и прочее. 
Тем временем в республике поощрялось доносительство и агентурная «работа» среди сограждан. К самим «неугодным» применялись разные формы «партнаказаний»: физическое дистанцирование от прежнего места работы (например, увольнение либо понижение в должности (как правило, это были ведущие работники республиканского правительства, члены КазЦИКа, руководители наркоматов, редакторы республиканских, краевых СМИ) – так были отстранены с должностей С. Садвокасов, Ж. Мынбаев); перевод на непрестижные, удаленные от столицы республики, должности на периферии (Ж. Мынбаев), не по профилю специализации и т. д.; наконец, принуждение к эмиграции за пределы республики (С. Садвокасов); перманентное бичевание в СМИ, несмотря на покаяние и дистанцирование (Алаш-Орда и все, кто был уличен в сочувствии ей, Садвокасов, Мынбаев, Сейфуллин, Ходжанов и др.) и, наконец, умерщвление путем отравления или заведомо неправильного лечения (С. Садвокасов).
Указанные меры сопровождались хвалебными одами в адрес ответственного секретаря Казкрайкома Голощекина, целенаправленно стремившегося создать мини-культ своей личности в Казахстане. Это видно из того, что, к примеру, в 1930 году он буквально навязал Казкрайкому собственную идею издания его статей и речей за 1925–1930 годы, пользуясь пятилетним юбилеем республики [Голощекин, 1930]. – «Проект» был выполнен: тираж книги составил ни много ни мало 5 тысяч экземпляров. Однако издание готовили второпях, что вызвало недовольство Ф. И.: оказывается, составители сборника не включили биографическую справку о Голощекине, вышедшую к тому времени в БСЭ2.
Без тени сомнений рецензент Павлов делал резюме о «фундаментальности и законченности данной книги (Голощекина), как «подлинном и ценнейшем пособии для каждого партийца, студента, комвузовца, историка, изучающего советский Казакстан первого десятилетия его существования» [Павлов, 1931: 162]. 
Внимательное изучение источника наводит на мысль, что Голощекин преследовал изданием своих речей и статей, в которых преимущественно поддевал алашевцев и державшихся от него независимо казахских руководителей, цель – не только вписать свое имя в историю республики. На самом деле задача ставилась, что называется, «на перспективу», а именно: превратить «опусы» Голощекина в своего рода «учебник», по которому молодое поколение республики познавало бы «программные и тактические платформы группировок внутрипартийной организации, краткую историю их возникновений (с 1921 г.), их судьбу (связь с делом националистической контрреволюционной организации), историю советского разрешения земельного вопроса; значение родовой борьбы и ее формы; краткую характеристику буржуазно-националистического освободительного движения (историю деятельности Алаш-Орды и оценку этой деятельности)» [Павлов. 1931: 161–162]. 
Довольно малограмотный партийный «деятель», Голощекин таким образом претендовал на роль «просветителя» и «наставника» молодежи Казахстана – роль, в которой подвизался в масштабах СССР «сам», с семинарским образованием, «вождь» Сталин… Так искажалась истинная история казахского народа, веками обустраивавшего данную ему искони землю, хозяйство.
Все еще немало «белых пятен» и даже «черных дыр» в истории подавления вполне прогрессивных проектов, идей обустройства государства и развития общества через воспитание личности, которые выдвигали Алаш-интеллигенция и сочувствовавшие ей (Кенжебайұлы, 1957).
Собственно, даже названия разделов вышеназванной монографии Мирослава Шкандрия с небольшим «зазором» (с разницей в два года), словно калька, отражают аналогичную политическую ситуацию в Казахской республике. Например, разделы его монографии называются «Подавленная память: рассказы большевиков об украинской революции», «Вторая революция» Сталина, 1929–34 гг. Следующий имеет заголовок: «Фабрикация националистических заговоров Секретной службой на Украине, 1929–34 годы». 
Перекликается с историей советского Казахстана такой раздел упомянутой книги, как: «Украинизация, террор и голодомор: материалы львовского «Дела» и националистической прессы 1930-х годов». Часть параграфов книги написана совместно: Мирославом Шкандрием и Ольгой Бертельсен (см. Shkandrij, 2020). 
Независимый этап развития Казахстана возвращает имена лидеров мнения, честно и достойно отражавших попытки обезличивания национальной специфики края (Қойшыбаев, 1988–1989), (Сансызбаев, 1991), (Койгелдиев, 1991).
Отечественная казахстанская историография разворачивается лицом к проблеме полной реабилитации идей (и их носителей), прогрессивных для ХХ века, если рассуждать с современных концептуальных позиций. 
Собственно, большинство современных авторов (доктора наук М. К. Койгелдиев, Д. Қамзабекұлы и другие) единодушны во мнении, что те идеи, проекты, модели государственного обустройства в пределах общего союза казались настолько «опасными» для верхушки коммунистической (большевистской) партии советской страны, что их носители преследовались, их выступления и статьи запрещались. 

Результаты
…После окончания так называемой «гражданской войны» с оружием в руках, когда по обе стороны «баррикад» находились противоборствующие вооруженные формирования, защищавшие каждый свою правду, страна приступила к залечиванию материальных и духовных ран. Однако к середине 1920-х годов, на этапе, казалось бы, мирного «социалистического» строительства, в национальных республиках обозначился негласный, но не менее опасный по своим последствиям конфликт другого рода, а именно: интересов национальной интеллектуальной элиты с направляемыми извне руководителями, готовыми ради продвижения по службе к самым разным социальным и экономическим экспериментам «ультралевого» толка. 
Эксперименты те не учитывали, кроме «идеи общего блага» (Peleo, 2019), ни специфики местного хозяйства (кочевое, полукочевое), ни этнопсихологии, ни мнений ученых, ни опытных аксакалов. Например, рабочие руки в лице трудоспособных аульчан с периферийных регионов республики отвлекались на строительство крупных объектов (железнодорожное полотно Акмола – Кокчетав – Петропавловск, «Петрокок» или ветка Моинты – Чу, каналы). Безусловно, те объекты тоже были необходимы, однако на «стройках века» многие казахи молодого и среднего возраста заболели инфекционными заболеваниями, травмировались, были оторваны от родных. 
Не владея в совершенстве русским языком, они, словно, превращались в массу рабов, вынужденных подчиняться окрикам и выполнять самую тяжелую физическую работу. Почему же советская власть не направила их учиться, повышать квалификацию и остаться в профессии? Увы, многих просто перебрасывали с одного объекта на другой, не считаясь с их личными желаниями и не тратясь на их развитие. Что это было, если не реальная «трудармия», только гораздо раньше, чем та, о которой заговорили в годы войны. 
Интересы сограждан могла отстаивать лишь элита национальной интеллигенции. (Были и молчаливые соглашатели, и откровенные велеречивые риторы, и те, кто при случае размахивал револьвером «для острастки».) И элита казахов-руководителей находила силы оспорить решения партруководства СССР и Казахской республики. Об этом немало написано. Извлекли ли мы уроки из массива книг и учебников? Думается, хоть и частично, извлекли...
Организатор первых молодежных объединений в Омске и Оренбурге, член КазЦИК, заместитель наркома земледелия, председатель Госплана республики, нарком просвещения, ректор Казпедвуза. Организатор казахской аульной кооперации, молодежного движения и молодежных СМИ, национальной высшей школы и театра, редактор краевых СМИ, яркий аналитик, публицист и редактор.
За свою короткую (тридцать три года) жизнь С. С. Садвокасов заложил основы управления в сфере государственного регулирования, в сфере природных ресурсов, делимитации государственных границ Казахстана, обосновании децентрализации союзного управления природными запасами, паритетной доли национальных республик в общесоюзной прибыли от их освоения, на примере Казахстана. 
В области образования, помимо развития сети и кадрового потенциала начальной и средней школы, он добился открытия первенца национальной высшей школы – Казпедвуза (в Ташкенте), который позднее был передислоцирован в город Алматы, и на его основе вырос Казахский госуниверситет – ныне КазНПУ им. Абая. 
В период его руководства Казнаркомпросом (1925–1927) впервые велась работа на местах по профессионализации подростков на базе техникумов. Наряду с учебой выпускники приобретали профессию. 
Символично, что 2025 год в Казахстане объявлен Годом рабочих профессий – это означает, что идеи первых казахских наркомов просвещения актуальны по настоящее время. Смагул, начав свой трудовой путь с должности учителя в сельской школе, хорошо понимал психологию молодежи и внес большой организационный вклад в дело создания первых молодежных общественных организаций, первых газет для целевой молодежной аудитории. Об этом в период «оттепели» в 1958 году одним из первых вспоминал профессор КазГУ Б. Кенжебаев: ­«Первая молодежная газета Казахской Автономной республики, выходившая на казахском языке, называлась «Өртен». Она начала печататься в ноябре 1922 года в г. Оренбурге. В составе редколлегии были С. Садвокасов, Е. Алдонгаров­, А. Оразбаева…». 
Глубоко интересуясь, помимо экономики и планирования, литературным процессом, Садвокасов стал автором первого сводного издания о казахских писателях и их произведениях – ­«Молодой Казахстан». Наркомпрос в 1920-е годы курировал сферу культуры, и С. Садвокасов имел прямое отношение к постановке первых казахских пьес, формированию национального театра, музыкальному своду композитором А. Затаевичем казахских кюев и песен. Он регулярно публиковал свои очерки, статьи, отклики на страницах республиканских газет и журналов, был редактором ряда популярных изданий на родном языке. 
Тюрколог с мировой известностью А. Е. Крымский в 1931 году писал о нем как о защитнике творчества Абая: «Против прежней, досоветской казахской поэзии, возглавляемой национальным классиком Абаем Кунанбаевым и продолжаемой Сейфуллиным, Мукановым и др., у новых раздаются, и не раз, ноты протеста: «долой абаевщину», – долой, как вредное идеалистическое течение. Об этой борьбе прежних националистических литературных течений с новыми советскими, см. С. Садвокасов, «Молодой Казакстан» (библ. «Огонек», 1928, № 370)».
Радея о будущем государства, Смагул Садвокасов уделял должное внимание подготовке профессиональных кадров госуправленцев, самостоятельно мыслящих, не зашоренных партийными предписаниями. Новые начинания и проекты он обсуждал с единомышленниками и творческими личностями, такими как Алихан Букейханов, Ахмет Байтурсынов, Жалау Мынбаев, Мухтар Ауэзов и др. 
Следует подчеркнуть, что кооперативная форма эволюции аула интересовала старшее поколение лидеров «Алаш», которые также задумывались о перспективах казахской экономики. Так, в одной из своих статей «Мектепте кооперация сабағы» (1926 год), Алихан Букейханов рекомендовал тем, кто интересуется устройством кооперативов в сельской местности, прочесть ряд книг; среди названных им три принадлежат Смагулу: 
«Кооперация жайы мен толық түсіну үшін, қазақ тілінде 
мына кітаптарды оқу керек: 
1) Садуақасұлы Ысмағұл. «Кооперациямен қазақ шаруасы», 52 бет;
2) Бұ да сонікі. «Салмақбай ауылында кооперация қалайша ашылды». 109 бет; 
3) Бұ да сонікі. «Қарыз серіктігі, оның қара шаруаға пайдасы». 88 бет». 
Сохранить аул как основу национальной экономики в те годы было принципиально важно. С 1926 года начался передел сенокосных и пахотных земель, превратившийся на деле в экспроприацию земель крупных казахских хозяйств. Садвокасов в этот период открыто критиковал проявления безответственного отношения к экономике аула, за что получил ярлык «национал-уклониста» и защитника баев. Его принципиальная позиция спустя год-два нашла подтверждение у коммуниста-ленинца Н. И. Бухарина, который в 1928 году также выступил против усиленной коллективизации в СССР, предлагая эволюционный путь, когда кооперация и общественный сектор (многоукладная экономика) будут постепенно экономически вытеснять индивидуальное хозяйство, а кулаки не будут подлежать устранению как класс, а будут постепенно уравнены с остальными жителями деревни (Бухарин, 1928:55).
Соответственно, эти мнения Садвокасова, Бухарина и их сторонников были объявлены «вражескими», «подрывающими» идеологию советской власти. Саму же тема кооперации советская власть если и упоминала, то лишь в бравурных отчетах о положении в деревне и ауле. Между тем, мировой опыт фермерства, кооперации доказывает эффективность частнособственнического хозяйства, производительность товарного производства. Активная позиция С. Садвокасова свидетельствовала о его глубокой убежденности в правоте, вере в будущее казахского аула, честном выражении мнения по вопросам развития нации (Государственная, общественная и научно-педагогическая деятельность Смагула Садуакасулы, 1923).
Смагул Садвокасов всегда уделял большое внимание молодежи, часто обращался к молодым в своих выступлениях, статьях и книгах. Он заглядывал далеко вперед, стараясь предугадать процессы социального и экономического порядка, предостеречь от опрометчивой «гонки» за плановыми показателями.
Другое направление профессионализации казахской молодежи, в частности, девушек и молодых женщин, – открытие курсов машинисток. И это необходимое стране обучение кадров состоялось на местах благодаря инициативе Ахмета Байтурсынова и убежденности Смагула Садвокасова.
Судьба отвела С. С. Садвокасову особую миссию, а именно: противостоять открыто, аргументированно, твердо тому оголтелому и циничному разрушению казахского хозяйства – основы национальной экономики, психологии и идентичности, которое стало внедряться в сознание современников под лозунгом «Малого ­Октября в Казахстане». 
Приведем краткий перечень его трудовой и общественной деятельности:
Один из организаторов Алашского молодежного объединения «Жас қазақ» (Омск), основатель газеты «Жас азамат» (Петропавловск). 
В 1918–1919 гг. – занимается организацией кооперации среди аульных казахов. Редактор газеты «Кедей дауысы» (Омск – Петропавловск). Секретарь Казобкома комсомола, в Оренбурге редактор газеты «Еңбекші жастар», один из основателей газеты «Өртен» (Оренбург). 
С 1921 года – секретарь КазЦИК, уполномоченный КазЦИК по Семипалатинской, Кустанайской областям. Активный участник делимитации и демаркации границ Казахской республики.
1922 – заместитель председателя Наркомата земледелия, с 1923 – председатель Госплана КазАССР. Эксперт по национально-территориальному размежеванию 1924–1925 гг., один из первых назвал Акмолинск (ныне Астана) будущей столицей Казахстана. Корреспондент московского издания «Темір қазық». Организатор публичных лекций в честь 50-летия Ахмета Байтурсынова в Оренбурге.
С 1925 года – нарком просвещения КазАССР, организатор профессиональных техникумов. Одновременно редактор краевой газеты «Еңбекші қазақ» и журнала «Қызыл Қазақстан», где размещал статьи Миржакыпа Дулатова, других «Алаш» деятелей. 
Активно способствовал открытию в Ташкенте первенца национальной высшей школы – Казпедвуза, направлению из Казахстана будущих кадров, студентов. Был председателем Стипендиальной комиссии Наркомпроса, специально им созданной для поддержки казахского студенчества за пределами республики. 
В марте 1927 года, из-за яростного публичного протеста против политики «Малого Октября в Казахстане» Голощекина, был освобожден от должности наркома. Огульно обвинялся в «национал-уклонизме», «групповщине», «садвокасовщине», «защите байства».
До марта 1928 года – работал ректором (директором) КазПедВУЗа в Ташкенте. Из-за резонансной публикации в журнале «Большевик», в котором вынужденно покинул Казахстан из-за гонений. 
В 1928-м работал научным сотрудником Института Востоковедения в Москве, продолжал в 1930 году встречаться в Москве с казахской студенческой молодежью. 
Окончил Московский институт инженеров транспорта (1932), в надежде вернуться на Родину и участвовать в строительстве Турксиба, однако был направлен как дипломированный инженер, на строительство железной дороги Москва – Донбасс, в районе Воронежа. Недавно молодыми учеными Астаны в фондах московского архива впервые был выявлен групповой фотопортрет Смагула, датируемый 1932 годом. Это его последнее прижизненное фото.
Осенью 1933 года, по неподтвержденным версиям, произошла авария на производстве, Садвокасов был доставлен в Москву. 16 декабря 1933 года он при невыясненных обстоятельствах скончался в московской больнице. 
Тело его было кремировано в колумбарии на Донском кладбище г. Москвы. В 2011 году прах С. Садвакасова инициативной группой из числа депутатов и общественности Казахстана был привезен в г. Астану и перезахоронен.

Заключение
Смагул Садвокасов останется в истории республики символом чистоты помыслов, благородства личности и цивилизованного, самоотверженного отстаивания государственных интересов и национальных ценностей. Его мысль о необходимости постепенного кооперирования казахского аула была наиболее оптимальной к той социально-экономической обстановке.     
В год 125-летнего юбилея государственного и общественного деятеля Смагула Садвокасова важно поддержать интерес молодого поколения к национальной истории, этапам государственного строительства, биографиям и судьбам лидеров общественного мнения недавнего прошлого, благородным целям государственной службы. Юбилей способствует популяризации фундаментальных трудов и проектов Садвокасова о пользе кооперации, диверсификации народного хозяйства Казахстана, в поддержку казахского аула, родного языка, высшего образования, национального театра и литературы. 

Труды Смагула Садвокасова о кооперации

Садуақасұлы Ысмағұл. «Кооперациямен қазақ шаруасы», 52 бет.
Садуақасұлы Ысмағұл. «Салмақбай ауылында кооперация қалайша ашылды». 109 бет. 
Садуақасұлы Ысмағұл. «Қарыз серіктігі, оның қара шаруаға пайдасы». 88 бет.
Садуақасұлы С. Таңдамалы. 2-т. / Составитель Б. Дәрімбет. Алматы: Совместное казахстанско-монгольское предприятие «Атхан», 1993. 
Садуақасұлы С. Екі томдық шығармалар жинағы / Составитель Д. Қамзабекұлы. Алматы: Алаш, 2003.

Литература

1. Ашаршылық. Голод. 1928–1934. Документальная хроника. Сб. док. А 97 Т.1.: 1928–1929 / Отв. редактор Б. Әбдіғалиұлы. Алматы, Атамұра, 2021. 920 с.
2. Бухарин Н. И. Заметки экономиста: к началу нового хозяйственного года. М.; Л.: Гос изд-во, 1928. 55 с.
3. Голощекин Ф. И. Партийное строительство в Казакстане. Сборник речей и статей (1925–1930 гг.). Гос. Изд. РСФСР. Москва – Алма-Ата. 1930 г. 344 с. 
4. Государственная, общественная и научно-педагогическая деятельность Смагула Садуакасулы: (на основе новых архивных и письменных источников). Коллективная монография. / З. Е. Кабульдинов, Г. К. Муканова, Д. Қамзабекұлы, З. Б. Байжуманова и др. Алматы: Литера-М, 2023. 287 с.
5. Кенжебайұлы Б. Өтелмеген парыз // Қазақ әдебиеті. 1957. 25 января.
6. Қойшыбаев Б. Қайраткер Садуақасов // Қазақ әдебиеті. 1988. 2 сентября.
7. Қойшыбаев Б. Тұңғыштар тұғырынан орын алған // Социалистік Қазақстан. 1989. 28 марта.
8. Қойгелдиев М. Садуақастың Смағұлы // Ана тілі. 1991. 18, 25 июля. 
9. Павлов К. Библиография // Народное хозяйство Казахстана: политико-экономический журнал. Под ред. К.С. Павлова. Издательство Госплана КАССР. 1931. № 9–10. С. 161–162.
10. РГАКФД – Российский государственный архив кинофотодокументов, Москва.
11. Сансызбаев Н. Смағұл Садуақасов // Ақиқат. 1991. № 4. 
12. Peleo A. S. Biopolitics of Knowledgeable Neglect: The Case of Famine in Kazakhstan in 1931–1933 // Jurnal Hubungan Internasional. 2018–2019. Vol. 7, No. 2. Pp. 217–233. 
13. Shkandrij, Myroslav. Revolutionary Ukraine, 1917–2017. History’s Flashpoints and Today’s Memory Wars. (2020).