Время
20 Декабря, 2024

ЗАПАДНЫЙ КАЗАХСТАН – КАРАКАЛПАКСТАН: ИСТОРИЧЕСКИЕ СВЯЗИ В АРХИВНЫХ МАТЕРИАЛАХ

Исторические связи Великой степи и Южного Приаралья всегда связывали многовековые торгово-экономические и культурные взаимоотношения. Во многих произведениях народного фольклора, исторических летописях, а впоследствии в архивных документах сохранились многочисленные сведения, характеризующие этот процесс.
Как известно, с 1925 по 1930 годы Каракалпакстан входил в состав Казахстана, и в процессе взаимодействия государственных и партийных органов скопился многоаспектный архив исторических сведений и документальных материалов. Так, изучая архивные фонды, касающиеся истории взаимоотношений в ХХ веке, важно выделить несколько групп материалов: исторические памятники; архивные сведения; казахи в советско-партийной номенклатуре Каракалпакстана.

Исторических памятников, посвященных или связанных с историей Казахстана на территории Каракалпакстана, очень много, так как даже сегодня в Каракалпакстане казахи составляют около 16% всего населения. Например, макбара Дауыт-ата, сына Асау, внук Барак батыра, который находится на территории современного Кунградского района Каракалпакстана; кладбище «Ғайып-ата» на границе Каракалпакстана и Хорезмской области, в местности «Майлышенгел», где покоится Сырым Датов. На территории Каракалпакстана имеется ряд других подобных памятников, которые требуют дальнейшего изучения, в том числе и в архивах. До сих пор, по различным причинам, недоступными остаются материалы архивов Хивинского ханства. Часть этих документов была вывезена в Москву и Ленинград, а также в Ташкент. Поиск и изучение архивных документов могут открыть новые страницы политических и торгово-экономических отношений Западного Казахстана и народов Южного Приаралья.
Известно, что с начала XIX века в социальной истории народов низовьев Амударьи начинается новый этап миграции – переселение казахов в Южное Приаралье с территории Западного Казахстана. Эти события были обусловлены экономическими и политическими процессами, происходившими в пограничных территориях России со среднеазиатскими ханствами. Хотя в целом все эти миграционные процессы имели общую причину и закономерность, но все же каждая волна, составлявшая процесс переселения, имела конкретные поводы и причины, была в своем роде индивидуальна. Поэтому мы видим в этом возможность организации совместных научных экспедиций на территории всего Приаральского региона, вплоть до Туркестана.
Архивные сведения о Западном Казахстане имеются в фондах Национального архива Республики Узбекистан и Центрального государственного архива Республики Каракалпакстан. В частности, они касаются вопроса взаимоотношений народов Южного Приаралья в конце XIX – начале XX вв. Известно, что казахские делегаты из Хивинского ханства и отчасти Амударьинского отдела Туркестанского генерал-губернаторства участвовали в съездах национальных партий, в том числе и «Алаш-Орды».
Другая часть материалов связана с «Малым Октябрем» И. Голощекина и последовавшими событиями 1930-х годов в Казахстане. Например, в 1926–1927 гг. был осуществлен передел пахотных и пастбищных угодий. Как известно, ожидаемого эффекта эта мера не принесла. Это было скорее политической акцией, нежели вызванной экономической целесообразностью. Поэтому с середины 1928 года усилились тенденции жесткого регулирования сельского хозяйства, активно шел поиск экономических рычагов влияния на сельского труженика, в том числе на середняцкие индивидуальные хозяйства. Следующим шагом стала конфискация имущества крупных баев-скотовладельцев с выселением их вместе с семьями за пределы районов проживания. Это решение сначала не охватывало Каракалпакстан и южные области Казахстана, однако вскоре конфискация имущества затронула и эти территории. В Каракалпакстане намечалось конфисковать имущество и скот примерно 300 хозяйств, но на деле эта цифра была гораздо выше. Так, по плану конфискации и выселению было подвергнуто 295 хозяйств. Эти хозяйства были разделены на три категории: хозяйства первой категории должны были быть выселены в Актюбинскую область, второй категории – по районам Каракалпакстана, третьей категории – внутри района. Усиливался также налоговый пресс в отношении зажиточных хозяйств, вынужденных выплачивать большую часть сельхозналога. В этом процессе стали превалировать классовые принципы, и, в первую очередь, началась ревизия аппарата управления на всех уровнях властной иерархии области, так называемые «чистки».
В Каракалпакстане «чистка» советско-партийного аппарата в 1920-е годы прошла в несколько этапов. В 1923 году была осуществлена первая стадия, когда местный аппарат «очищали» от представителей старой власти, других неблагонадежных лиц, таких как байство и духовенство. Вторая стадия, начавшаяся осенью 1927 года, была направлена против национальной интеллигенции и привела к тому, что уже в 1928 году из партийной организации КАО были исключены более 200 человек, из советских, хозяйственных и кооперативных организаций – около 100 человек, из Союза «Кошчи» – свыше 1000 человек [1]. Третья стадия чисток (1928–1929 гг.) в Каракалпакстане была направлена против индивидуальных хозяйств во главе с баями и их идеологическими соратниками – духовенством, а также сочувствующим им представителям советско-партийного аппарата. Она осуществлялась наряду с организацией колхозов. Сначала осуществлялась подготовительная часть, задачей которой было выявление и учет т. н. «полуфеодальных» индивидуальных хозяйств. На 1 августа 1929 года намечалось начало практической части этой третьей стадии чисток. 11 августа 1929 года Казкрайком требует решительно развивать темпы колхозного строительства и жестко ограничить зажиточные слои, поручает Каракалпакскому обкому разработать практические мероприятия по усилению колхозного строительства в хлопковых районах [2].
Усиление нажима и возникновение реальной опасности для вековых устоев традиционных общественных отношений, обнищание основной массы вынудило население выступить в оппозиции к существующей власти. Из наиболее активных граждан сформировались т. н. «контрреволюционные группы». Подобные вооруженные группы действовали в Ходжейлийском и Кунградском районах, частью – в правобережье Амударьи.
Одна из таких групп была установлена областным отделом ОГПУ в середине 1929 года в Шаббазском районе, куда также были вовлечены и все недовольные новой властью середняцкие и бедняцкие хозяйства [3]. Аналогичная группа недовольных во главе с духовенством и частью местной элиты образовалась в северных районах с центром в Чимбае. 19–21 сентября 1929 года органами ОГПУ за «создание контрреволюционных групп и подготовки антисоветского восстания» были арестованы около 100 человек. Некоторая часть ушла от арестов и 27 сентября выступила с вооруженной акцией в Тахтакупырском районе. Это восстание было не столько «байско-ишанское», сколько общенародное: в нем участвовали около 300 человек, а во главе стояли 8 представителей духовенства, 18 бывших баев, из них 5 успели поработать и в советских органах [4].
Тахтакупырское восстание было первым в цепи подобных крестьянских выступлений в Казахстане. Власти не отрицали политическую связь восстаний с другими регионами как Ходжикент, и даже Кустанаем. Через два дня антисоветское восстание вспыхнуло в Бостандыкском районе Сырдарьинского округа, 1 октября – в Батпаккаринском районе Кустанайского округа. В целом, в 1929–1931 годах в Казахстане прошло 372 восстания, куда были вовлечены более 80 тысяч человек [5].
В ЦГА Республики Каракалпакстан имеются также материалы о «казахах-откочевниках» 1930-х годов [6]. К сожалению, часть материалов засекречена, часть была уничтожена стихийными бедствиями, третья часть имеется пока в свободном доступе.
Из открытых фондов мы видим, что часть источников представляют собой протоколы заседаний исполнительных и партийных органов, отражающие взгляды и волю коллектива, которыми создавались эти документы. В известной степени их авторство носит коллективный характер, что, несомненно, повышает уровень объективности отражения действительности. Кроме того, протоколы являются важными свидетельствами о ходе решения вопросов жизнедеятельности органов управления и оперативных задач. Например, в архивах Каракалпакстана имеются протоколы заседания Республиканской комиссии по устройству казахов, которая была создана при Каракалпакском обкоме партии и СНК Каракалпакстана. С конца 1932 года по май 1933 года на территорию Каракалпакстана с северо-запада Казахстана прибыли около 4500 хозяйств (которые были взяты на учет) [7]. В общей сложности на территорию Каракалпакстана в течение 1932–1933 годов прибыли более 6417 хозяйств, и эти данные без учета густонаселенного Чимбайского района, где издавна жили казахи. Так, в докладной записке Каракалпакского обкома партии в СНК РСФСР указывается, что «во время кочевания некоторые из них (хозяйств) теряли глав семейств… и массы беспризорных детей также движется по республике». «Переход указанных хозяйств на территорию ККАССР носит бесплановый, неорганизованный характер. Такое положение привело к тому, что все эти хозяйства раскинулись почти по всем районам республики, что не давало почти никакой возможности произвести точный учет этих хозяйств» [8]. Можно лишь предположить, что, если в Турткульский район в этот период прибыло 3358 хозяйств (свыше 13,5 тысяч человек), то не меньшее количество прибыло и в Чимбайский район, что в общей сложности в течение 1932–1933 годов в республику прибыли около 10 тысяч хозяйств казахов (около 40 тысяч человек).
Также ждут своих исследователей архивы исторических личностей, в том числе т. н. «посланцев» партии и правительства, которые работали в советско-партийных органах Каракалпакстана. Например, братья Казыгуловы, родившиеся в местности Колтай Каратюбинского района Уральской области, А. Куленов, уроженец Баянаульского района Карагандинской области, А. Ташенов, уроженец Адай-Табынского района Актюбинской области и др.

Сабит НУРЖАНОВ,
доктор исторических наук,
старший научный
сотрудник Каракалпакского
НИИ гуманитарных наук
Каракалпакского отделения
Академии наук
Республики Узбекистан

Литература
1. Авезов К., Варламов П. Каракалпакстан к 10-летию Казахстана. – Алма-Ата, 1930. C. 38-47.
2. Архив Жокаргы Кенеса Республики Каракалпакстан (АЖК РК), ф. 1, оп. 2, д. 577, л. 37.
3. АЖК РК, ф. 1, оп. 2, д. 664, л. 185.
4. Там же, д. 753, л. 62.
5. История Казахстана. – Алматы, 1993. С. 110.
6. См.: Джумашев А. История переселенцев 1930-х годов // Вестник Каракалпакского отделения АН РУз, 1995, №1.
7. Центральный государственный архив Республики Каракалпакстан (ЦГА РК), ф. 322, оп. 1, д. 35, л. 142.
8. ЦГА РК, ф. 322, оп. 1, д. 85, л. 66.