• Общество
• 20 Ноября, 2024

НЕДРА ЕГО ЖИЗНИ

В этом году исполняется 100 лет со дня рождения корифея науки, геолога-поисковика, академика и вице-президента Национальной академии ­наук РК (1988–1994), профессора, доктора геолого-минералогических наук ­Айтмухамеда ­Абдуллаевича Абдулина (1924–2010). Последователь пионера отечественной геологии Каныша Имантаевича Сатпаева, он и сам стал первооткрывателем. С именем ученого связана разработка ключевых месторождений республики. Он был настойчив и последователен в своих делах – знания, интуиция, а впоследствии и опыт помогали воплощать сложнейшие профессиональные задачи. Нередко ему приходилось идти против течения, оппонировать коллегам и на деле доказывать свою правоту. В его научной копилке собрано более 300 работ, в том числе 10 монографий. Это научное наследие служит живым материалом для современной геологической науки. 
Айтмухамед Абдулин был многоплановой личностью. Он обладал не только профессиональной интуицией, но и жизненной мудростью. По его биографии можно изучать историю XX века со всеми ее падениями и взлетами. Абдулин прошел войну, подвергался репрессиям в сталинское лихолетье, но смог выстоять. Его отличали стойкость и жизнелюбие.
 

Род с историей

Айтмухамед Абдулин родился в 1924 году. Первая четверть ХХ века отмечена общественными потрясениями, которые не обошли стороной Степь. Казалось, перемены, сломавшие прежнее мироустройство, сулили хорошие перспективы – после революции на просторах бывшей Российской империи было провозглашено равенство, объявлен всеобуч, говорилось об электрификации и развитии железных дорог. Однако эти благие начинания шли параллельно с репрессиями по отношению к бывшему правящему классу, представителям известных родов. Семья будущего ученого происходила из степной аристократии, среди предков – знаменитый уроженец Жезказганского региона Ерден Сандыбаев, бывший в царские времена ага-султаном, правителем Атбасарского округа. Из-за этого родства над семьей нависли тучи, и раннее детство будущего ученого прошло в детских домах, вдалеке от родных Улытауских гор.

Испытания сороковых

После десятилетий испытаний жизнь на территории республики постепенно вставала на мирные рельсы. Запустились процессы индустриализации, был торжественно открыт Турксиб, велись другие крупномасштабные стройки. Из громкоговорителей рапортовали о достижениях. Озвученные вдохновенным голосом, эти сообщения звали в бой, навстречу новым подвигам. И время подвигов настало, только уже не трудовых, а военных. Как и многие юноши тех лет, едва выйдя из подросткового возраста, Айтмухамед рвался на фронт. В своих воспоминаниях «Везло мне на добрых людей» Айтмухамед Абдулин писал: «Чем дальше от победного дня сорок пятого мы уходим, тем больше я думаю о нетленности фронтового братства, его незабвенности. Возможно, думаю так еще и оттого, что на войну-то попал я в отроческие годы, едва перешагнув семнадцать лет». 
Получившего призывное свидетельство новобранца отправили в учебку, где будущих солдат готовили к фронту по ускоренной программе. «Занимались мы вещами хоть и элементарными, но очень важными. Вроде того, что в бою, оборонительном и наступательном, шанцевая лопатка – первый защитник солдата, его жизни. Зацепилось твое отделение за выгодный гребень ландшафта – молниеносно рой окоп, присмотрев наиболее удобное место для обзора и ведения прицельного огня по противнику. И потому ухаживай за лопаткой, как за боевым оружием, – точи, чисть, надежно храни», – вспоминал Айтмухамед Абдулин.
После учебки новобранцев отправили к Сталинграду. По прибытии они узнали о том, что такое марш-бросок и переправа, и убедились, как ценен сон, особенно та его часть, что наступает под утро – тогда солдаты спали особенно крепко, и просыпаться по команде совсем не было сил. Однако просыпались и готовились к бою. А взрывы над Сталинградом – глухие, резкие, громогласные – напоминали все виды громовых раскатов. После переправы, до нитки промокшие, бойцы оказались на первой в своей жизни передовой.
Вспоминая о тех днях, академик Абдулин рассказывал о солдатах и командирах, которых встречал на фронте. Он писал о немолодом старшине, который давал своевременные советы перед первым в жизни боем, о бойцах, чье теплое слово «сынок» поддерживало на передовой, когда приходилось сталкиваться со смертельной опасностью. При этом фронтовик повторял, что на протяжении всего боевого пути ему везло на добрых людей. Воспоминания о боевых дорогах и Победе Айтмухамед Абдулин сохранил на всю жизнь: «Победа! Не перестаю вспоминать то первое празднование нашей поистине Великой Победы. И не могу не вспомнить ту первую весну Победы. Дорогой и радостной она останется для меня ровно настолько, насколько трудной, невероятно трудной была моя нескончаемая, огненная, полная опасностей дорога к ней. Дорога, на каждой версте которой мы были с глазу на глаз со смертью, дорога, не однажды обагренная кровью, пролитой за святое дело».

Дело жизни

Айтмухамед Абдулин вернулся с ­войны старшим лейтенантом. Предстояло переходить к мирной жизни. Это тоже был фронт, только трудовой, по восстановлению народного хозяйства. 
После двух лет успешной работы на посту первого секретаря Бостандыкского райкома комсомола Айтмухамед Абдулин по доносу был снят с должности, а затем исключен из партии как социально чуждый советскому строю элемент – вспомнили о родстве с «представителем старого мира»…
Правда, через четыре месяца, после долгих мытарств он был восстановлен в партии и на работе, даже с некоторым повышением. Тем не менее, за эти месяцы он твердо решил получить высшее образование.
После войны новый импульс получило развитие геологической науки: восстановление экономики в стране требовало большого количества природных ресурсов. В довоенный период и во время войны будущий наставник Айтмухамеда Абдулина академик Каныш Сатпаев провел титаническую работу по составлению карты полезных ископаемых Казахстана, их разведке. Это позволило форсировать разработки месторождений для поставки предприятиям и фронту ресурсов. Научная работа требовала продолжения. Особая роль в этом отводилась подготовке специалистов-поисковиков, которые проводили разведку месторождений. Вузы бросали клич молодежи – вчерашним фронтовикам, крепким духом людям, обладающим смекалкой и выносливостью. Именно таким человеком был Айтмухамед Абдулин. 
В 1948 году он поступил на геологический факультет Казахского государственного университета, и в 1953 году, после завершения учебы, его направили в аспирантуру Института геологических наук Академии наук республики. Здесь ему представилась возможность общения и совместной работы с прекрасным коллективом специалистов. Главным вдохновителем был Каныш Сатпаев – первый президент Академии наук, директор этого же института, ученый с мировым именем. 
«Я, как и многие мои коллеги из тех, кто начинал свою научную деятельность в 40–50-х годах в Институте геологических наук Академии наук Казахской ССР, теперь носящем имя Каныша Имантаевича Сатпаева, считаю его своим учителем. Благодаря его огромному таланту ученого и организатора геологическая наука Казахстана по многим направлениям вышла на передовые позиции в Советском Союзе и получила заслуженное признание за рубежом», – писал ученый.
В институте Айтмухамед Абдулин прошел путь от лаборанта до директора. В 1975 году он был избран членом-корреспондентом Академии наук, в 1979 году – действительным членом (академиком), в 1975–1977 гг. исполнял обязанности заместителя академика-секретаря, а в 1988 году стал академиком-секретарем Отделения наук о Земле. В 1988–1994 гг. он работал вице-президентом Академии наук республики, совмещая с эту деятельность с должностью директора Института геологии. 

Мугоджарский клад

Свою научную деятельность ­Абдулин начал с изучения золото-медно-турмалиновых месторождений Центрального Казахстана. Результаты этих работ способствовали открытию в 1957 году Самарского медно-золотого месторождения, ныне разрабатываемого корпорацией «Казахмыс» под названием Нурказган. В дальнейшем он выступил инициатором и организатором изучения казахстанской части Урала – Мугоджарского хребта и прилегающих к нему территорий. Его исследования открыли новые перспективы поисков полезных ископаемых.
«Вчера во второй половине дня меня вызвал к себе в кабинет академик К. И. Сатпаев и без долгого вступления предложил со следующего года начать изучение геологии и полезных ископаемых казахстанской части Южного Урала – Мугоджар. Доверие, оказанное мне, только два года тому назад защитившему кандидатскую диссертацию, и окрыляло, и озадачивало. Окрыляло потому, что позволяло в полной мере воплотить в дела свои мечты и надежды. Озадачивало потому, что все нужно было начинать с нуля, как говорят строители, с нулевой отметки», – вспоминал Айтмухамед Абдулин и приводил слова Сатпаева, сказанные в заключение той беседы: «Я верю в тебя и более подходящей кандидатуры, кто бы мог возглавить предстоящие работы, не нахожу». 
Эта исследовательская работа стала крупным, успешным этапом как в научной биографии Айтмухамеда Абдулина, так и в истории науки Казахстана. Получив благословение от своего профессионального наставника Каныша Сатпаева, в исследовании Мугоджарского хребта Абдулин выступил и как ученый-теоретик, и как геолог-поисковик, и как организатор геологического дела. Буквально своими ногами, вместе с коллегами он исследовал хребет, богатый медью, свинцом, цинком, другими полезными ископаемыми. Он находил неординарные геологические решения для разработки месторождения, проведения изысканий в условиях сложной местности. 
В результате была разработана рифтово-субдукционная (разрывно-поддвиговая) модель тектонического развития Сакмарской структурно-информационной зоны Мугоджар, обоснован вывод о развитии южной части Уральской складчатой системы из нескольких океанических рифтов, разделяющих микроконтиненты. Во время этой работы Айтмухамед Абдулин тесно сотрудничал с такими учеными, пользующимися мировой известностью, как действительные члены АН СССР Александр Яншин, Александр Пейве, Виктор Хаин, и другими видными специалистами, которые оказали большое влияние на дальнейшее развитие его взглядов в области теоретической и региональной геологии. 
В 1978 году за работу «Комплексные исследования земной коры Мугоджар и проблемы связи тектонических структур Урала, Тянь-Шаня и Центрального Казахстана» группе ученых во главе с Айтмухамедом Абдулиным была присуждена Государственная премия Казахской ССР.
Также Айтмухамедом Абдулиным и его последователями была разработана рифтогенная модель геологического строения Арало-Торгайского прогиба. Результатом этого исследования стало выделение Южно-Торгайского нефтегазоносного бассейна как перспективного района по разведке ресурсов. Там были открыты крупные месторождения, среди них Кумколь, Арыскум, Нуралы. Сейчас известно, что нефтегазовое месторождение Кумколь обеспечивает порядка 70 процентов бюджета Кызылординской области.

Кумкольский фонтан

В очерке «Кумкольский фонтан» Айтмухамед Абдулин описал историческое событие – первый нефтяной поток на улытауском месторождении: «Зима 1984 года выдалась в Тургайской степи на редкость суровой, с начала февраля с севера задули ледяные пронизывающие ветра. На 1-й Кумкольской готовились к испытанию скважины. Буровой мастер Камалутдинов сидел в утепленном жилом вагончике и еще раз просматривал план опробования скважины. План был вручен за три дня до начала работ, когда на буровую прилетал Г. П. Филипьев и главный инженер экспедиции А. И. Скачков. Собрали бригаду и, ознакомив с планом, сказали, что при испытании может быть нефть. Провели инструктаж по технике безопасности. Затем все трое пошли осматривать устьевую обвязку скважины и наметить расположение бокового отвода, через который собирались пустить нефть. Надо было учесть и направление ветра.
На следующее утро буровики вместе с прибывшим отрядом испытателей стали готовить скважину к опробованию. Бурение пока шло удачно, как говорится, без сучка и задоринки. 
Быстро набегали сумерки. Камалутдинов раз за разом мысленно проверял, все ли сделано для нормального испытания скважины.
Пройдя более 1200 метров, скважина вскрыла подошву меловых отложений... Пласт сработал – и теперь через открытый боковой отвод неудержимо вытекала нефть на поверхность. И она ударила такой мощной струей, что буровики на мгновение растерялись. «Скорей зажигай факел!» Этот крик одновременно вырвался у всех. Бурильщик, подпалив пропитанную соляркой и намотанную на палку паклю, рывком бросил ее в струю нефти. Огромный факел взметнулся в конце отвода, на многие десятки метров отогнав от буровой тьму.
Крики «Ура!» утонули в бешено ревущей огненной круговерти...
Время радости сменялось напряженной работой. Это был кропотливый научный процесс, где знания, помноженные на любовь к своему делу, приводили к закономерным результатам – открытию ценных месторождений», – передавал эмоции радостного события ученый.
Под научным руководством и при личном участии Айтмухамеда Абдулина был проведен важный этап в комплексном изучении геологии Казахстана и отдельных горнорудных регионов республики. В ходе этих исследований был проведен синтез огромного фактического материала по региональной геологии. Это позволило с исключительной полнотой осветить особенности глубинного строения земной коры, восстановить поэтапную историю тектонического развития территории Казахстана, характеризующейся сложнейшим строением, осуществить геодинамические и палеотектонические реконструкции развития, перспективные для добычи территории, составить тектоническую карту республики. 

Тень предков

Но не все проходило гладко: над ­Абдулиным продолжала нависать тень его знатного предка.
«Без содрогания не могу вспоминать первые недели моей работы в Институте геологических наук, когда директором его был Каныш ­Имантаевич Сатпаев: именно тогда я впервые услышал заугольные разговоры о том, что байский сын ­Сатпаев начинает создавать свое окружение из себе подобных. Я понимал, что к «подобным» причисляют, прежде всего, меня. По наивности своей я думал, что разговоры эти, как всякая пустая болтовня, погаснут. Однако то, что аукнулось в начале пятидесятых, откликнулось через годы и годы: все-таки для очередного президента Академии наук республики мое социальное происхождение было далеко не последним основанием, чтобы выдворить меня с работы, а на пути моих научных трудов к печатному станку поставить непробиваемую броню чуждости социалистическому строю автора тех трудов», – писал ­Айтмухамед Абдулин. 
С большим сожалением он констатировал, что и в эпоху атома и телевизора предрассудки были все еще сильны и служили опасным орудием недоброжелателей, людей, не терпевших здоровую конкуренцию. 
Сам же ученый средством от свар и смут считал спокойную, разумную работу. И потому, когда его как «чуждый социальный элемент» «выдворили» из академического института, он уехал на Северный Урал к своим друзьям-геологам – с ними ученый никогда не терял связи. На богатом геологическими залежами Урале он проводил уникальную научно-исследовательскую работу.
«Как знать, вернулся бы я в родной Казахстан, если бы оставшиеся в ­Алма-Ате ученые, мои коллеги-геологи, не подняли голос в мою защиту. А их голос услышал один из крупнейших геологов страны, вице-президент Академии наук СССР Александр Леонидович Яншин, давно интересовавшийся моими геологическими исследованиями. Словом, увольнение меня из института получило широкую, в масштабах СССР, огласку. Об этом узнал первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Динмухамед Ахмедович Кунаев, и в Академии наук республики вынуждены были разыскать меня и восстановить на прежней работе», – делился впоследствии ученый.
Айтмухамед Абдулин всю жизнь посвятил науке, долгие годы занимал высокие посты в Академии наук республики. После распада СССР, в годы Независимости он проделал большую работу по сохранению научного потенциала, настаивал на том, что ­наука должна оставаться под крылом государства – это необходимо для ее развития. Он подчеркивал важность сохранения связей со странами СНГ, выступал за необходимость подготовки молодых кадров. Абдулин спорил, доказывал и добивался, его авторитетное слово было весомым аргументом в дискуссиях на самом высоком уровне.
«Сейчас, когда пишутся эти строки, я подошел к порогу своего восьмого десятилетия. Здоровье мое и физическое состояние позволяют мне работать с прежней отдачей, и я по-прежнему отдаю ей, работе, по десять-двенадцать часов в сутки, получая от такого труда кроме всего прочего моральное удовлетворение. Не знаю, прав я или не прав, но считаю: в меру (замечу в скобках – мою меру) напряженный труд благотворно сказывается на моем здоровье. С давних-давних лет я пришел к убеждению, что лучшие врачеватели человека – его незамутненная совесть и любимая работа», – писал ученый. 
За многолетнее служение науке и фронтовую доблесть Айтмухамед ­Абдулин был удостоен высоких государственных наград и званий. В их числе два ордена Красной Звезды, медаль «За оборону Сталинграда», орден ­Отечественной войны I степени, орден Трудового Красного Знамени, почетное звание заслуженного деятеля ­науки КазССР, другие звания, ордена и медали.

Добрая память

Воспоминания коллег, близких хранят живой образ Айтмухамеда Абдулина. Принципиальный, честный в науке и во всех других делах он всегда стоял на стороне правды. Он был движим наукой, и это, в свою очередь, вдохновляло на работу его коллег и последователей. 
Так, академик НАН РК Баян Ракишев подчеркивал, что во многом Айтмухамед Абдулин был первооткрывателем. В частности, он одним из первых поднял проблемы геоэкологии при проведении геолого-разведочных, горнодобывающих работ и переработке различных видов минерального сырья. Академик Абдулин обосновал: для эффективного функционирования инженерных комплексов в сложных природно-климатических и геологических условиях необходимо располагать надежными данными научного прогнозирования опасных и катастрофических геоэкологических явлений – селей, землетрясений, оползней, эрозии, засоления, опустынивания почв.
Баян Ракишев особо отметил честность ученого, его гибкость и мудрость в отношении с людьми. При этом в принципиальных делах академик Абдулин отстаивал свое мнение и не шел за большинством, если был не согласен с их мнением.
«Айтжан Абдуллаевич не таил зла на обидчиков, оставался честным и принципиальным ученым. Этот характер он проявил в 2003 году, когда стоял вопрос о судьбе Национальной академии наук РК, которой предстояло стать общественным объединением. Бурное обсуждение на собрании в НАН РК привело к сбору подписей за такое решение. Айтжан Абдуллаевич был единственным академиком, не подписавшим это обращение», – писал академик НАН РК Гаппар Ергалиев, отмечая, что в характере Айтмухамеда Абдулина были выдержка и дипломатичность. Как профессионал, он был настоящим учеником своего наставника – Каныша Сатпаева. Это проявлялось в его увлеченности своим делом, стремлении скрупулезно изучать тему, все увидеть своими глазами и прийти к нужному результату. 
Абдулин поставил перед собой задачу комплексно изучить геологию Мугоджар и прилегающих территорий, он был уверен в том, что это исследование принесет известность не только ему самому, но и институту. Этой работе он отдал 10 лет, прежде чем опубликовать первые результаты. 
Коллеги ученого вспоминали дискуссию, которая происходила в 1968 году в районе реки Улыталдық в пределах Мугоджарских хребтов. Туда съехались геологи Москвы, Урала, Актюбинска, изучавшие геологию Мугоджар и Южного Урала. Эта дискуссия касалась двух диаметрально противоположных точек зрения на предмет геологической сущности Мугоджар. В горячей полемике решалась судьба не только Абдулина, но и судьбы многих коллег, которые в то время были еще новичками в геологии. В этом научном споре победа была за фактами, а фактами этими располагали алмаатинцы. Сам Абдулин получил для себя прекрасный старт для дальнейшего восхождения к вершинам. Он стал не просто исполнителем геологических научных исследований, но и лидером в этой отрасли, наметил высокую цель, по-деловому рассчитывая свои исследования на долгие годы, и именно поэтому из рядового геолога он вырос в крупного ученого, академика. 
Живой образ Айтмухамеда Абдуллаевича хранят его дети. Их память возрождает светлые эпизоды, связанные с отцом. В них он предстает добрым, светлым человеком, оберегавшим свою семью, ставшим для близких настоящей опорой, другом, с которым можно было всегда поделиться чем-то важным, волнующим. По словам старшей дочери, Сауле Абдулиной, нет ни дня, чтобы она не вспоминала о нем и через эти воспоминания не осмысливала жизнь по-новому.
Она появилась на свет в 1950 году. Молодая семья едва сводила концы с концами. «Папа устроился коллектором в Институт геологии, после занятий бежал туда, – рассказывает Сауле Абдулина. – Учился хорошо, хоть и маленький ребенок, неустроенность, нищета. По английскому языку получил тройку. Помню, как он по ночам сидел над книжками с перевязанной головой. Пересдал экзамен и получил пятерку».
Отец обычно с ранней весны до поздней осени находился в экспедиции. «Зимой много работал, но дома заниматься места не было, – вспоминает Сауле Абдулина. – За единственным столом, который был и рабочим, и обеденным, я делала уроки, поэтому отец в основном занимался в библиотеке».
С годами бытовая и материальная сторона жизни наладилась. Каныш Сатпаев пригласил Айтмухамеда Абдулина к себе в Институт геологических наук. Он видел трудолюбие молодого ученого и всегда приводил его в пример. Его назначили ученым секретарем института, а в 1963 году выделили благоустроенную квартиру. 
По словам младшей дочери, Дины, семья наравне с наукой была главным делом жизни их отца. Для близких он был другом и настоящей опорой. 
«В детстве отец для меня был целым миром. Мне нужен был только он. Я ждала его с работы, после совещаний, из командировок, считая часы и минуты. Несмотря на занятость, он никогда не говорил мне, что я ему мешаю или чтобы я ждала, пока он освободится», – поделилась Дина Абдулина. 
Первые ее воспоминания об отце относятся к возрасту четырех лет, когда он взял ее в экспедицию: «Мы ехали в сторону Иссык-Куля через горы. Воспоминания обрывочные, но четкие, помню, как он катал меня на чабанской лошади в горах и на трехдневном жеребенке, на котором я сидела уже сама; помню его сильные руки и что мне ничуть не было страшно».
Дина Абдулина до сих пор удивляется отцовскому таланту везде успевать, несмотря на постоянную занятость, уделять время семье, детям: «Он уделял мне столько времени, что я никогда не чувствовала себя обделенной его вниманием. Он часто водил меня в зоопарк и на прогулки. Благодаря папе я, кажется, умею все: кататься на коньках и на лыжах, рисовать, рыбачить. Свои выходные дни папа всегда проводил с нами, это для него было святое». 
Дина Абдулина рассказала, как они с отцом иногда приходили к нему в институт по воскресеньям, когда ему нужно было поработать, выполнить неотложные дела: «Он разбирал бумаги на столе, а я смотрела на огромные карты, образцы минералов. Но самое интересное для меня «пряталось» в холодильнике, расположенном в маленькой комнате с арабской мебелью, находящейся в его директорском кабинете: холодная минералка и шоколадные конфеты. Мне казалось, что и вода, и конфеты из этого холодильника были особенными на вкус, таких нигде больше нет».
Дина Абдулина отмечает, что отец находил время заниматься домашними делами и делал это с удовольствием – наводил порядок, начищал детям ­обувь, каждый год сам ставил и наряжал елку. «Когда я была маленькая, он надевал чапан, мастерил себе ватную бороду и приносил в наволочке подарки», – вспоминает Дина Айтмухамедовна и добавляет, что часто мысленно благодарит своего отца за уникальный жизненный опыт, его примеры выдержки, целеустремленности и доброты.
Старшая дочь Сауле Абдулина поделилась воспоминаниями о зрелых годах отца, подчеркивая, что и в этот непростой период он оставался для них примером мудрости и стойкости. 
«Мама умерла в 1997 году от инфаркта… Отец очень тяжело перенес ее кончину. Вместе они прожили почти пятьдесят лет. К тому же именно в этот год обе внучки уехали учиться за рубеж. Отказаться было нельзя, так как получили стипендию «Болашак». Я работала, приходила только вечером. Папе трудно было переносить потерю жены». 
В 2009 году у Айтмухамеда Абдулина случился инсульт. «Целый год отец пролежал. Никогда не жаловался. Когда еще мог разговаривать, звонил и спрашивал: «Саулеша, вы не голодаете?» – вспоминает старшая дочь.    
Третьего инсульта Айтмухамед Абдулин уже не перенес. 10 июня 2010 года его не стало. На прощание, которое проходило в здании филармонии на Толе би – Калдаякова, пришло очень много людей. Похоронили ученого на Кенсае.
«Я только сейчас стала понимать, какой незаурядной личностью был мой отец, – признается Сауле Абдулина. – Я и мои дети гордимся им и надеемся, что в памяти народа он навсегда останется выдающимся геологом, неподкупным, честным, порядочным и добрейшим человеком».

Юрий КАШТЕЛЮК