• Культура
• 05 Апреля, 2023

КАЗАХСКИЙ ОРФЕЙ

К 180-летию Ахан-серэ Корамсаулы

Гюльнар МУКАНОВА,
кандидат исторических наук, профессор
ВНС ИИЭ имени Ч. Ч. Валиханова КН МВОиН РК
 

Ақан сері. Акан-серэ. Ахан серэ. Это уважительное сокращение имени (принято у казахов) человека, воистину ставшего символом свободного изъявления чувств любви к Родине, природе, женскому началу, всему что ассоциируется с живительными веяниями и от чего душа человека вдохновляется, распахивает свои крыла и звенит заглохшими было от земных тягот, колокольчиками. 

Задумчивый взгляд, храбрость во взоре, пластичность походки, медовая тягучесть лирических песен сочетались в поэте-импровизаторе и высокой гражданственности человеке, создавая образ вольнодумца. Некоторое время в советский период его имя ошибочно приписывали к разряду «панисламистов», вследствие чего изучение творчества Ахана до сих пор фрагментарно.
Родился Акжигит Корамсаулы (это его настоящее имя) в 1843 году в ауле Косколь (ныне аул Акан серэ Айыртауского района СКО). С детства приобщился к народной музыке, обладал уникальным слухом и прекрасным голосом. Отец отдал его обучаться арабской грамоте у аульного муллы Кунту, по другим сведениям – в 13 лет отправил сына в медресе Петропавловска, обучаться у муллы Ахметуали. Но религиозные догмы Ахан совмещал с упражнениями в стихосложении. К сочинительству он приобщился к 16-17 годам. Лирические его творения «Ак койлек», «Ай, кок», «Еркем», «Макпал», «Инкар-ай», «Алтыбасар», «Гашык жарга», «Сырымбет», «Балкадиша», «Перизат», «Каранар», др.     Он запомнился на ярмарках Петропавловска, как участник многолюдных айтысов, состязания акынов-импровизаторов организовывались и в городском парке. Сохранились сведения, что в Петропавловском цирке Ахан открывал своими экспромтами выход на ковер борцов Кажымукана Мунайтпасова и Балуана Шолака. Ему подражали и считали своим учителем сочинители Балуан Шолак, Естай, Иманжусуп. 
С образом серэ ассоциировались его любимые питомцы: конь Кулагер, беркут Караторгай, ястреб Кок-жендет. Скакун Кулагер не уступал никому первенство в скачках, его образ Ахан увековечил в песне «Манманкер» и песне-плаче «Кулагер», а печально-пронзительное произведение «Караторгай» о плачевной доле любимого беркута исполняется и поныне. 
Верховая езда, участие в скачках, стремительные марш-броски на коне, – стрелой летит конь под седлом Ахана, а душа его раскрывается навстречу ветру, не уклоняется от солнечных лучей, душевного приветствия окружающей красоты. Он мчится, вольный всадник, декламируя вновь рожденные строки, перекладывая их на нужный мотив, копыто коня Ахана познало пыльные проселки, песчаное побережье Ишима, степное раздолье….
И всюду вослед ему наиболее смышленые подхватывали и заучивали наизусть его творения, распевали его песни, звуки его домбры искали созвучий, ширилась внимавшая ему аудитория слушателей. Он участвует в айтысах, высекая к месту произнесенным словом возгласы восхищения, поддержки. О его айтысах с Нуркожой, Орынбаем, Нуркеем частично сохранились отрывки, о них напишет знаменитый собиратель фольклора Машхур Жусуп Копеев.
Все, кто заинтересуется творчеством Ахана, могут обратиться к источникам, переложениям более позднего времени. Об Ахане серэ в центральных архивах республики отложились исследования этнографов и фольклористов. Существует так называемый личный фонд Ивана Васильевича Коцыка, заботливо переданный правительству Казахстана его вдовой, в 1960 годы, когда состоялась его реабилитация. Выяснилось, что в 1941-м году Фатима Габитова представила рукописные записи айтысов известного исполнителя, акына, композитора Акан-сери. То было наследие ее супруга Ильяса Джансугурова. Сейчас эти реликвии составляют часть редкого фонда Центральной научной библиотеки в здании Гылым ордасы в г. Алматы. 
Поистине, шекспировские страсти переполняют стихи Ахана, посвященные возлюбленной, отданной за другого. Словно степной Отелло, готов он лишить ее жизни нежели смириться с потерей. Да разве взялся бы Магжан Жумабаев в Ташкенте за эссе «Ахан-серэ», если не полюбил замечательный слог своего великого предшественника, не оценил музыкальность его произведений, жизнелюбие и светозарность лирики, не проникся драмой человека творческого, сломленного реалиями и бездушными окружающими его людьми? Панорама степного простора, вырисованная мастерски кистью Магжана, прозой, – что для него не характерно вовсе, – раскрывает читателям одухотворенный образ Ахана («символ красоты и благородства»). Сам Магжан, влюбленный в Злиху, словно присутствует в нетленных строках. Прежде чем написать очерк о прославленном серэ, Магжан расспросил старожилов Кокшетау, которые смогли поделиться воспоминаниями. Он перечислил этих уважаемых аксакалов: Мырзаулы Баялы, Шынгыс­улы Кокыш, Бозайулы Исмагул и Самыратулы Казы. Вторым указан Кокыш Шынгысулы, младший брат известного казахского ученого-историка, путешественника Шокана Шынгысовича Уалиханова. В этом году исполнится ровно сто лет с момента выхода магжановского творения «Ахан-Серэ» (Ташкент, 1923 год). 
Песни Ахана стали узнаваемы по всей республике и за ее пределами, когда к своду казахских песен и музыки приступили в наркомате просвещения. 
Для этого был привлечен польский композитор А. Затаевич. В Оренбурге он слушал студентов и среди других, записал песни в исполнении К. Джездыбаева. Особенно композитору понравились звучные песни Ахана-серэ «Сырымбет», «Караторгай», «Ахау, арман».  Магиры Шамшутдиновой (Павлодар) композитор записал песню Ахана «Макпал». Кадырбай Танашев из Каркаралинска исполнил по его просьбе «Саулем-ай». Свои впечатления от песен Ахана-серэ А. В. Затаевич высказал так: «Ахан-серэ – автор популярнейшего Кулагера. Обращает на себя внимание красивый припев приводимой здесь его песни («Караторгай»), представляющей из себя широкий ниспадающий период, приводящий от патетической фразы к мягкому, задумчивому заключению». 
В другом комментарии Затаевич пишет о «Кулагере»: «Один из вариантов популярной песни о знаменитом скакуне Кулагере (Кулагер), принадлежавшем известному певцу Ахану-серэ (Акан cepi) и убитом, после крупной победы на скачках, его завистниками». Драматургия складывания песни таким образом была известна и ему, а само произведение вышло далеко за пределы Сырымбета и исполнялось по всей Сары-Арке. 
Еще ранее, в начале 1920 годов, в Петропавловске и близлежащих аулах сбором и переложением на ноты казахских песен занимался другой польский композитор, учитель пения в педтехникумах И. В. Коцык. Так, песня «Сырымбет» была им записана для тенора. Песня «Кулагер» (сочиненная Аханом-серэ в честь своего быстроходного скакуна) была записана от исполнителя Зараба Темербекова. Ряд песен им ошибочно были отмечены как народные («Кара торгай»), тогда как они принадлежали Ахану-серэ. Коцык создал четырехголосый казахский хор, с которым в ноябре 1928 года выезжал в Москву; выступление хора получило высокую оценку. Участники хора посетили Андреевский зал Кремля, где проходила сессия ВЦИК. Затем их провели в помещение комендатуры Кремля, где состоялось выступление казахского хора из Петропавловска под управлением 
И. В. Коцыка. Перед каждой песней Коцык знакомил слушателей с историей казахской песни и переводил на русский язык содержание произведений. Были даны еще 12 концертов с выездов для коллективов учреждений Москвы, в частности в Центральном доме Красной Армии и на фабрике «Красная Роза», в Госинституте музыкальных наук. Впервые в хоровом исполнении были представлены песни: «Агажай», «Сырымбет», «Сары-Арка», «Едиль-бай», «Калия», «Жанайгер». Известно, что Коцык переслал часть своего репертуара Затаевичу, которого ему рекомендовал Жумат Шанин, состоял с ним в дружеских отношениях. Композитор многое сделал для постановки первых казахских опер. К сожалению, Коцык И. В. был репрессирован «за шпионаж», и разделил участь многих в 1937–1938 гг. Арестован он был во Фрунзе (ныне Бишкек). 
Тем не менее, его вклад в профессиональную обработку казахских мелодий непреходящ. Мелодии песен Ахана «Кулагер» и «Балкадиша» были вплетены в партитуру оперы «Жалбыр» (композитор Е. Брусиловский), напевы «Сырымбет» звучат в драме «Ахан-серэ – Актокты» (автор либретто Г. Мусрепов) и одноименной опере (композитор С. Мухамеджанов).  
Об Ахане-серэ была создана панорамная поэма «Кулагер» Ильясом Джансугуровым в 1936 году, почти перед арестом самого автора. Поэма, которая навсегда останется в антологии казахской поэтической традиции, ее декламируют школьники и студенты. И поэма того заслуживает, как бальзам на душевные раны поэтов, рано покинувших бренную землю, пострадавших от злобной мести завистников. В 1942 году повесть «Ахан-серэ – Актокты» выйдет из-под пера земляка Ахана, Габита Мусрепова, а в 1958 году на ее основе Мусрепов напишет либретто к пьесе «Трагедия поэта», которая до сих пор не сходит со сцен национального театра. 
Интересные факты обнаруживаются по воспоминаниям потомков лиц, которые были современниками Ахана-серэ. Их отцы и дяди вынуждены были в период «раскулачивания» скрываться в Сибири и лишь позже смогли перебраться в Алматы. В свое время вышла книга Кайроллы Муканова «Умсын-сулу». Героиня ее, девушка с непростой судьбой, одна из первых казашек, получивших образование далеко за пределами родных мест, была одной из первых учительниц аульной школы. Однако ее судьба сложилась трагически, и она ушла в раннем возрасте, оставив после себя единственную дочь Куляим. Потомки ее поныне живут в Северо-Казахстанской области. В этой связи внимание привлекло мнение: «Актокты, воспетая Ахан-серэ, была первой женой отца Бакена. Ее настоящее имя – Умсун. И у них родилась дочь Кулямай, моя любимая сестра. Так, о Бакене было сказано в двух пьесах Ахан-серэ» (интервью с Суньятом Бакеновым, сыном Бакена). Эти сведения в некоторой степени раскрывают завесу имени девушки (Умсын), в которую был влюблен Ахан-серэ и которую он скрыл под образом Актокты...
Известный писатель Сабит Муканов также не мог пройти мимо творчества Ахана-серэ, которого ему удалось видеть однажды в детстве. Ему принадлежит идея пьесы «Ахан и Зайра», которой он позже поделился с М. О. Ауэзовым. Исследователь-искусствовед, доцент ­А. К. Омарова упоминает о «заказанной «на казахский сюжет» композитору Б. В. Асафьеву опере «Ахан и Зайра» (из жизни акынов, певцов) из сборника А. В. Затаевича музыкального и данного в примечаниях материала «по теме» с учетом авторских ремарок либреттистов (М. Ауэзова и С. Муканова)». В книге «Ұмсын-сулу» (2007) об этом излагается. В опере предполагалось исполнение песни Ахана «Сырымбет». Однако премьера так и не состоялась.
В отличие от принятого в советское время мнения, что песни Ахана имели пантюркистские настроения, Сакен Сейфуллин, редактор «Избранных произведений» Ахана, в предисловии к сборнику в 1934 году написал, что не будет критиковать его творчество только потому, что он «сын бая». Ведь Ахан, подчеркивал С. Сейфуллин, не только поэт, он к тому же еще и композитор, его песни Сырымбет», «Айгөлек», «Үш тоты құс», «Құлагер», «Қара торғай» – прекрасные шедевры казахского песенного искусства».
Другой уроженец северной области республики, Сакен Жунусов, создаст роман-дилогию «Ахан-серэ» (Москва, 1979) и пронесет образ поэта-импровизатора через свое сердце. Так или иначе, все, кто писал о Ахане-серэ, схожи со своим прототипом в жизнелюбии, чувственном познании мира, внутренней вольности и кажущейся внешне «распахнутости» всем искушениям бытия. Они все могут называться «серэ», этим тонким народным определением самородков, радующих мир своим ярким и действенным пребыванием в нем. Не родись Ахан в семье Корамса, не создай своих диапазонных произведений, не оседлай скакуна Кулагера, – разве родились бы вышеназванные творения, признанные классическими?
Некоторые исследователи склонны отнести творчество Акжигита Корамсаулы (1843–1913) к байронизму, поскольку последний период жизни поэт провел в одиночестве и слагал полные печали строки. Философский настрой безусловно навевает такой фрагмент: «Ахау, дүние жалған, Өтті-ау арман. Сұм тағдыр шырмауықтай, Шырмап алған....». Между тем, Ахан внимательно наблюдал за склонными к творчеству подростками и способствовал их дальнейшему росту. Он к примеру привел к Биржаан салу Ыбырая Сандыбайулы (известен как Укили Ибрай), а то в свою очередь передал азы мастерства Молдахмету Тырбиеву. Традиция взаимного обучения в казахском народе передавалась изустно, и А.Корамсаулы ее придерживался. 
Мотивы и ритмика Ахана зазвучали в советское время в стихах Какимбека Салыкова, детство и юношеские годы которого прошли в ауле Укили Ибрая (Айыртауский район), где все напоминает о великих казахских поэтах и певцах, таких как Биржан сал, Ахан-серэ, Укили Ыбырай. Об этом созвучии писал еще в 2017 году мой отец, Муканов Кайролла, хорошо знавший судьбы и творчество поэтов-земляков. Думаю, с отмеченными его душой и сердцем духовными параллелями, которые действительно проявляются, когда родная земля словно Антея, питает своих лучших сыновей, никто не станет спорить.
Сохранилась лишь небольшая и не совсем четкая фотография Ахана, в головном уборе, со смеющимися и одновременно печальными, глазами, – вольный сын степи, гордый наездник и стойкий воин. Известно, что энциклопедист, публицист Машхур Жусуп Копейулы (1858–1931) в начале ХХ века специально встречался с известными личностями, такими, как Мейрам кажы Жанайдарулы, потомками хана Кенесары и поэтами Ахан-сериэ и Саккулак шешен бием. Дружеские отношения позволили двум мыслителям встретиться несколько раз. Часть рукописного фонда М. Ж. Копейулы хранится в Центральной научной библиотеке в Алматы.
Творчество Ахана-серэ, как отмечалось выше, высоко ценили представители Алаш интеллигенции, и в середине 1930 годов был издан впервые сборник «Избранных произведений» (Алматы, 1935). В сборнике, подготовленном С. Сейфуллиным, увидели свет около сорока произведений Ахана. Затем настал период гонений на «феодально-байские элементы» и передовую национальную интеллигенцию, акын был отнесен к «неблагонадежным». И только в период хрущевской «оттепели» «Песни» Ахана-серэ опубликованы в 1959 году. О нем писал выдающийся исследователь казахской народной музыки, музыковед, композитор, дирижер, народный артист КазССР, академик, профессор Ахмет Жубанов в антологии казахской культуры «Замана бұлбұлдары» («Соловьи столетий») в 1963 году. Высоко оценивая самобытность народных самородков, А.К. Жубанов проводил известную параллель между произведениями Биржан сала, Ахана серэ и Жаяу Мусы. 
Его произведения получили широкое распространение благодаря талантливым исполнителям: Амре Кашаубаев, Манарбек Ержанов, Жусупбек Елеубеков, Жанибек Карменов. Об исполнении Амре, песен Ахана в столице Франции Сакен Сейфуллин написал стихотворение, в котором есть такие строки: «Сол сында Ақан әні пар іздеді. Көлдегі аққу әні тәріізді еді. Ақанның «Үш тоты» мен «Сырымбетын» таңқалған естігенде Парижде де». Мечтал ли Ахан, что его творения покорят парижан?! Об Ахане-серэ оставили очерки Бейсембай Кенжебаев, Музафар Алимбаев, Такен Алимкулов. Героем очерка Толымбека Абдираима «Ахау, дүние жалған» («Эх, эта бренная юдоль») стал Ахан-серэ Корамсаулы.  Если Шамши Калдаякова в народе прозвали «король казахского вальса», то Ахан-серэ, по мнению Т. Абдираима, настоящий «падишах песни».
Казахский ученый этнограф Акселеу Сейдимбек приводил такую притчу о красноречии Ахана: «У ага султана Шынгыса Валиханова был сын Жакып, который сильно увлекался скакунами, беркутами и борзыми псами. В народе его звали Жакып торе. Вот этот самый Жакып торе, сильно заинтересовавшись Кулагером – скакуном Ахана-серэ, пользуясь своим положением, попросил отдать ему скакуна. Тогда Ахан-серэ сказал ему: «Эй, Жакып торе, твой отец прославился тем, что был султаном, Орынбай прославился тем, что был акыном, Кулагер прославился тем, что был быстрым скакуном. Теперь доложи мои слова своему отцу, только тогда мы поймем, что будет с Кулагером». Обрадованный этими словами Жакып передал слова Ахана-серэ отцу. Тогда Шынгыс ответил сыну: «Эх, сынок, ведь этим Ахан-серэ хотел сказать, что Кулагер хоть и является животным, но имеет вес равный ага султану, равный акыну Орынбаю?! Если бы кто-то попросил бы отдать меня, ты бы отдал?!». После этого случая, смущенный Жакып торе долго старался не появляться на глаза Ахану-серэ». 
Время расставило все по местам, авторство Ахана установлено бесспорно при сопоставлении редких записей начала ХХ столетия, что сохранились в архивах А. Затаевича, И. Коцыка, записаны в ходе экспедиций на его «малой» Родине. К сожалению, часть произведений народного композитора утеряно, но вечны образ его самого и его Музы, Актокты. Кто бы ни была она в жизни, девушка стала предметом его верной любви и трогательных искренних посвящений. Недаром народ заучил песни Ахана, воздвигнув тем самым ему нерукотворный памятник.
180 лет назад родился Орфей казахской степи, поныне звучат его неповторимые и узнаваемые песни, запечатлевшие реальных современников поэта, их совершенство и возможно недостатки. Живое слово, сама жизнь в ее многоцветии переливами наполняет мелодику и рифмы, питает слушателя и напоминает о бренности. Самородный философ, талантливый мастер образной передачи смысла события, трепетный художник, призванием которого было служение Прекрасному. 
Смерть и Жизнь. Любовь и Предательство. Счастье и Печаль. Широкими мазками Ахан-серэ рассказывает о себе, своих чувствах. В круг его общения входили известнейшие личности, элита казахов. Он оставил после себя любящих учеников, многих увлек в сферу созидания прекрасного. Изумительные по красоте творения Ахана серэ подхватил народ, и они стали неотъемлемой частью богатейшей истории казахской песенной и музыкальной культуры. 

Литература

1. Акан сери. Тандамалы шыгармалар. Курастырган Сакен (Сейфуллин). Алматы, 1935.
2. Затаевич Александр. 500 казахских песен и кюев. Алма-Ата: Наркомпрос КазАССР, 1931. 
3. Жұмабаев Мағжан. Құлагердің қазасы («Ақан сері» очеркінен үзіңді).
4. Муканов К. М. Умсын сулу. Аныз бен акикат. Петропавл: Полиграфия, 2007. 240 б.
5. Муканова Г. К. Этнограф Фатима Габитова // Мысль. 2014. № 2.
6. Омарова А. К. Национальное в современном композиторском творчестве: к проблеме интерпретации песенного первоисточника // Keruen. 2021. № 2 (71). С. 18-27.
7. ЦГА РК. Ф. 1659. Оп.1. Личный фонд И.В.Коцыка.