- Культура
- 25 Января, 2023
КИНО – ЭТО ПРЕЖДЕ ВСЕГО ИСКУССТВО
Анатолий ЛАПТЕВ,
заслуженный деятель искусств РК,
лауреат Премии Президента РК
в области СМИ
Вот и наступил 2023 год. Пролистав отрывной календарь, можно на некоторых его листках прочесть анонсы юбилейных дат. Многие из них являются знаковыми для всех народов СНГ. Особенно же они дороги и глубоко чтимы для родных и близких тех, кто сложил свои головы на полях кровавых сражений Второй мировой войны, мужественно отстаивая от коричневой чумы свое Отечество, свое законное право свободно дышать и независимо мыслить.
И как тяжело и горько осознавать, что на этом фоне воспоминаний продолжают разрываться смертоносные ракеты над спящими полуразрушенными городами совсем недавно братской для России славянской Украины. Стыдно и больно наблюдать за так называемой специальной военной операцией с территории Казахстана, внесшем значительную лепту на алтарь общей Победы. Разве ради такого взаимного истребления сложили головы на поле брани наши отцы и деды – советские солдаты и матросы? И разве могли даже в мыслях допустить такую братоубийственную войну их матери и жены своей многочасовой, изматывающей до изнеможения работой, ускорившие победу над гитлеровскими захватчиками? И мог ли представить покалеченный ветеран, солдат Победы из российской глубинки, что внук, став депутатом Госдумы, будет угрожать соотечественникам, скажем, его грузинского брата по оружию захватом исконно грузинских земель?
Возвращаясь к теме всенародного ратного и трудового подвига, не могу промолчать о том, что большим подспорьем фронту стали и богатейшие недра нашей республики, содержащие множество полезных ископаемых. К слову, марганец, делающий броню непробиваемой, полиметаллические руды, из которых извлекались разящий свинец (каждая шестая пуля была отлита на моей малой родине в Лениногорске (Риддере) и многое другое, имели исключительно важное значение для победы над врагом.
Помимо этой неоценимой и осязаемой материальной помощи, Казахстан, по мере возможностей, участвовал в поставках пищи духовной. А это было очень важно, особенно в тяжелые послевоенные годы. Я имею в виду яркие патриотические, сделанные на высочайшем художественном уровне художественные и документальные киноленты. Созданы были эти, берущие за душу произведения, большей частью в тогдашней нашей столице, на базе Алма-Атинской киностудии художественных фильмов совместно с эвакуированными флагманами всесоюзной киноиндустрии – «Ленфильмом» и «Мосфильмом».
Наладив в кратчайшие сроки производственную цепочку и пригласив для участия в съемках знаменитых актеров, приезжие мэтры сразу же запустили в работу несколько фильмов, один из которых – «Иван Грозный», снятый великим Эйзенштейном, был, как всегда, из разряда шедевров. Плодотворное участие российских кинематографистов в совместных с казахстанцами проектах впоследствии имело свое продолжение. «Мосфильм» с «Ленфильмом» стали крестными, точнее прародителями «Казахфильма» – киностудии, носящей ныне имя классика национального кинематографа Шакена Айманова.
Что бы там, и кто бы там сегодня не говорили, но кино по-прежнему для многих его поклонников остается наиважнейшим из искусств.
Пользуясь возможностью, представленной редакцией журнала «Мысль», я скажу свое мнение о значении, так называемой нише, занимаемой «важнейшим из искусств» в культурной жизни Независимого Казахстана. Начну же с родоначальников кинематографа. С братьев Люмьер. Помните, снятые ими с натуры ролики – «Прибывающий на станцию поезд», «Политый поливальщик» и далее по списку. Это были первые фактографические слепки истории, запечатленные на целлулоидной пленке, которым сегодня нет цены. Трудясь более полувека (в основном) на ниве кинодокументалистики, я хорошо помню, как зрители, желающие увидеть, узнать об интересных важных фактах, событиях, происходящих в мире, с нетерпением ждали очередного выхода в свет киножурнала «Советский Казахстан». По ходу просмотров можно было комментировать увиденные на экране события, делиться своим мнением с рядом сидящими соседями, и это как-то сближало зрителей. Ныне все это осталось на задворках истории, а важнейший инструмент воздействия на умы, к которым в непреходящей степени относится документальное кино, в загоне и это, по меньшей мере, несправедливо. Полноценных «хлеба и зрелищ» не получается. А зря, ведь многие достижения, важный опыт становления и развития нашей государственности можно и нужно показывать перед началом киносеанса. Такую регулярную хроникальную документальную ленту можно был бы назвать «Казахстан сегодня».
Давно проверено, что восприятие движущихся картинок, отражающих действительность, действует наиболее сильно на коллективного зрителя, особенно при многочисленном его скоплении. Этот феномен относится и к игровому кино. Я внимательно слежу за отечественными лентами, особенно за теми, где превалирует темы, связанные с древней культурой номадов, их непревзойденным фольклором, радуюсь отдельным художественным находкам, как например, ленте «Шал», «Шыракшы» Ермека Турсынова и других талантливых коллег.
Правда, вот увидеть на экранах кинотеатров наиболее знаковые из этих неординарных работ несколько проблематично. И в этом повинна в наибольшей степени позиция прокатчиков.
Как-то в приватной беседе с Асанали Ашимовым – легендой казахского кино, да и евразийского тоже, проявившего себя в таких ипостасях, как актер, режиссер и сценарист, я затронул проблемы отечественного кинематографа. Вот по этому поводу отдельные фрагменты его прямой речи.
– Анатолий, дорогой, мне не совсем удобно говорить об отрицательных сторонах, положительного же, к моему большому сожалению, маловато. Но попробую по этому поводу все-таки высказаться. Хотя о нынешнем состоянии театра и кино ты знаешь не хуже. Дела там обстоят, увы, не лучшим образом. Гордиться особо нечем. Но это вовсе не значит, что всюду полный завал. Есть помимо среднего уровня и более высокий, случаются и отдельные прорывы. И даже победы на международных кинофестивалях. Среди нынешнего актерского состава и режиссуры мне известно довольно много хороших мастеров, истинных профессионалов своего дела. Вся надежда на них. Я и мои коллеги верим в свои силы и, цитируя известный лозунг авиаторов, будем впредь стараться летать дальше и выше.
– А что ты думаешь, с позволения сказать, о затянувшихся «играх» вокруг киностудии «Казахфильм» «новых буржуа» связанных с рейдерскими попытками приватизировать ее территорию?
– К моему большому огорчению, водятся еще в нашем Отечестве ненасытные господа, которым, чтобы набить свои бездонные карманы, плевать на все и вся! В том числе на такую хрупкую сферу, как культура, национальные духовные, даже сакральные ценности. К каковым относится и киностудия «Казахфильм», созданная в нелегкие годы, когда вовсю грохотали пушки, и музам полагалось молчать. Каким-то непонятным образом этот полукриминальный контингент «тяни-хватай» несколько лет назад уже почти достиг своей цели превратить исторические съемочные павильоны в развлекательный центр с игровыми автоматами. Слава богу, вмешались высшие силы, появился указ президента РК, касающийся киноиндустрии, ну и мы, старая гвардия, постарались. Так что на этом фронте пока временное затишье. Сейчас все диктует рынок, но кино – это прежде всего искусство, оно всегда дотировалось государством. Производство фильмов дело довольно затратное, поэтому необходима постоянная поддержка со стороны государства. Потом всегда стоит ребром вопрос кадров. Таланты на земле не валяются. Их раз, два и обчелся. Поэтому творческие работники – «товар штучный», их надо любить, лелеять и помогать не только морально, но и материально. Тогда и весомые результаты не за горами.
Такие вот речи не мальчика, а мужа. Логика у мэтра железная. И я на сто процентов согласен с мнением Асанали. Его слова, да богу бы в уши.
… Кинематограф стал не только кумиром, но делом всей моей сознательной жизни. Попытаюсь (в пику засилья электронных средств, воспроизводящих в безликой цифре многочисленные поделки движущихся картинок, которые до нельзя заполонили наш быт) логически обосновать первородство светописи на кинопленке, основой которой, кстати, являются частицы благородного металла. О непреходящей значимости его Величества Кино в культурной жизни общества сказано немало. Ведь не зря же на заре «синема», в так называемый дозвуковой период, его именовали не иначе как «великий немой».
Начну же я свой панегирик во славу кино с его первоистоков. С ВГИКа – вожделенной аббревиатуры для многих и многих молодых людей, грезивших наяву о кино, о магическом и невероятно притягательном белом прямоугольнике золотого сечения и мечтающих принять непосредственное участие в сотворении этого ни с чем несравнимого чуда. Всесоюзный государственный институт кинематографии (ВГИК) – всемирно известная кузница высокопрофессиональных кадров для этого самого «важняка в искусстве». Некоторые из имен его выпускников нередко становились, перейдя в разряд классиков, назывными. Случилось так, что волею судеб я, выпускник ВГИКа, оказался в Москве по случаю пятидесятилетия «альма-матер». И мне выпало счастье не только участвовать в юбилейных торжествах, но и получить памятный значок, ставший в наши дни раритетом, и это стало для меня высшей наградой. К тому же немногие сегодня знают, что ВГИК в годы Второй мировой войны имел алматинскую «прописку». Чтобы не прекращать учебный процесс, постоянно проходящий под жутчайший вой сирен, оповещающих о скорой бомбежке, нашему институту пришлось на время войны так же как и центральным киностудиям передислоцироваться в гостеприимную Алма-Ату, найдя там не только теплый прием, но и уютное пристанище.
ВЗГЛЯД НА ОЧЕВИДНОЕ ЧЕРЕЗ ВИЗИР КИНОКАМЕРЫ
Возвращаясь к основам заявленной темы, я склонен полагать, что для многих будет любопытно узнать некоторые малоизвестные детали, напрямую объясняющие феномен магической притягательности «синема». Для начала, вернее, в продолжение вышеизложенного, поделюсь о моем личном убеждении о непреходящей роли кинематографа в жизни социума (ярчайший тому пример – «Голливудская фабрика грез», которая вот уже более ста лет умело пропагандирует всему миру демократические ценности западного пошиба и безбедно-безоблачный образ жизни простых американцев. Или взять тех же киногероев любимых отечественных лент, их праведные поступки, прописанные в талантливых сценариях, а затем и блестяще сыгранные, которые для юных киноманов являются калькой, примером для подражания, и чьи остроумные реплики, уходя в народ, сразу же становились крылатыми. Да, пожалуй, еще много чего). Расскажу и о некоторых, скрытых от сторонних глаз, нюансах кинопроизводства, а также о ВГИКе – именитом поставщике творческих кадров и о процессах, проистекающих, в аудиториях этого элитного учебного заведения, не забуду и поделиться об оригинальных блюдах засекреченного меню его творческой кухни. Не хотелось бы в очередной раз повторяться, но я более чем уверен, что интерес ко всем этим заморочкам проявит и старый и малый. Кино – оно во все времена КИ-НО!
МЫСЛИ АПРИОРИ И НЕ ТОЛЬКО
Как ни парадоксально, ныне такие-разэтакие большевики, даже в то холодное и голодное время становления основ абсолютно иной, неведомой прежде советской государственности, когда даже ржаной хлеб считался деликатесом, не забыли о душе человеческой, позволив себе такую роскошь, как забота о высоком искусстве. А ведь во всю шла гражданская война и раскаты пушечных канонад не смолкали. Хотя в проекции на ныне принятые постулаты, кто-то эти мои речения оценит, наверное, как ностальгию по ушедшей эпохе. И тем не менее два поколения были взращены на идеалах патриотизма, гуманизма. И, если хотите, подлинной скромности, искреннего уважения к личности, которые нес в массы, ставший вездесущим киноэкран, то вспомните такие ленты, как «Путевка в жизнь», «Наш милый доктор», «Меня зовут Кожа», «Веселые ребята», «Транссибирский экспресс» и другие. Славный список длинен, и в каждой из этих лент дыхание того очистительного, романтичного и странного, а где-то и страшного времени. Времени юности наших отцов. Все свершения и победы, все крепкое, здоровое и больное в нашем нынешнем, как сегодня говорят, менталитете, оттуда. В этом всем и есть огромная заслуга по-настоящему народного кино, которое создавалось, а затем демонстрировалась во всех уголках необъятной страны. И еще один важный штрих в продолжении темы. Датой рождения национального кинематографа в Казахстане считается 1938 год, который стал для республики знаковым. Кинотеатры крупных и не очень, городов, те же вездесущие кинопередвижки на колесах отечественного «вездехода» ЗИС-5, избы-читальни небольших степных поселений и горных аулов, переоборудованные для демонстрации фильмов, все они, практически одновременно, начали показ «Амангельды» – первой в истории страны художественной звуковой ленты, причем на родном языке. И это было нечто. Просмотрев «иллюзион», один раз, люди вновь и вновь возвращались в кинозалы, чтобы насладиться невероятным зрелищем, а заодно и удостовериться, что это никакой не мираж, а реальность. В заключение добавлю, что в создании первенца принимал участие Габит Мусрепов – получивший одним из первых звание Народного писателя Казахстана, а затем академика и Героя Соцтруда.
Но вернемся в день сегодняшний. Весьма примечательно, что наступивший год стал юбилейным для «Джамбула», другого знакового фильма, вышедшего не только на республиканский, но и на всесоюзный экран 70 лет назад. Главная роль в нем была блистательно сыграна Шакеном Аймановым – будущим корифеем казахского кино, быстро набирающим популярность. Поставил же ленту по сценарию А. Тажибаева и Н. Погодина известный российский режиссер Ефим Дзиган. Это дает еще один повод для размышлений о непреходящей роли кино в цивилизационном пространстве. О его пока еще недостаточно оцененной способности объединять, вопреки всяческим препонам, включая и различие в языках и государственном устройстве. О его, в общем-то, космополитической сути.
STEP BY STEP
Теперь пришел черед поделиться с некоторыми, пока еще не совсем забытыми воспоминаниями о своем весьма извилистом и далеко не торном пути в профессиональный кинематограф. Помните то, не такое уж и далекое время, когда многие из нас считали и верили беспредельно, что важнейшим из искусств является все-таки кино. И толпами, как мотыльки на огонь, устремлялись, словно завороженные, к белому магическому прямоугольнику. Будь это престижная квадростереокинопанорама или боевая ПП-16-1 «Украина» – узкопленочная передвижка, бросающая яркий сгусток лучей «синема» на растянутую между двух деревьев застиранную простыню. Теперь все это в прошлом. Поэтому и вынужден через собственное восприятие «великого немого» рассказывать, что значило кино для предыдущих поколений.
«Что же это все-таки было, – задаю себе риторический вопрос. – Коллективный психоз или неутоленная жажда простого человеческого общения, сопереживания?». Да, кинематограф в шестидесятые был популярен невероятно, как, естественно, и специалисты, в нем работающие. Особенно творческих профессий. Я же начал приобщаться к азам движущейся светописи несколько раньше, с восьми лет, когда мои родители подарили на день рождения широкопленочную фотокамеру «Любитель». И начались мои бесконечные бдения в тесной кладовой, приспособленной под лабораторию. Но, увы, как все-таки огромна дистанция от первых любительских снимков до зачетной книжки студента операторского факультета ВГИКа. Ее я прошел после окончания школы за два, полных треволнений, годков. Вообще-то, я довольно основательно готовился к своей будущей профессии. С шестого класса начал выписывать «Советский экран», а затем и толстый журнал «Искусство кино». Скупал всевозможную литературу о режиссуре, операторском мастерстве, сценарном деле. Окончил курсы киномехаников, но из-за возраста к большим киноустановкам допущен не был и получил картонную корочку «Демонстратор узкопленочного кино». В те времена при приеме в высшую школу имело большое значение, помимо оценок в аттестате и комсомольско-партийных характеристик, рабочий стаж. Поэтому после восьми классов я двинулся на ближайшее производство учеником автоэлектрика, одновременно учась в ШРМ (школа рабочей молодежи). Старательно следил за оценками, и когда у меня должна была появиться тройка по тригонометрии (годовая), я упросил учителя математики о переэкзаменовке и со скрипом исправил на четыре. И все равно! Не поглянулся провинциальный малый, наивно полагавший, что горшки обжигают не боги. На собеседовании… (курс, кстати, набирала Т. Лобова, известный оператор, жена живого в то время классика А. Головни, снявшего с Пудовкиным мировой шедевр «Мать»). Позже Анатолий Дмитриевич будет читать нам лекции по операторскому мастерству. Учебник «Мастерство кинооператора» с его дарственной надписью я частенько перелистываю и сейчас. Мэтр не очень-то верил тогдашней экспонометрии и советовал нам, своим ученикам, даже после самого тщательного замера приоткрыть диафрагму еще на полделения, считая что лучше переэкспонировать, чем вообще ничего не получить. Итак, на собеседовании я провалился, уж больно мудреные вещи спрашивала жаждущая крови приемная комиссия. Например, сколько куполов у собора Парижской богоматери или распознать по фотографии, что это за московское строение и где оно находится. С горя подался я на актерский факультет (благо он был рядом, в соседней аудитории) на прослушивание. Нас было трое. Только первый из «абитуры» раскрыл рот, я сразу же понял, что это не мое и тихо-тихо удалился.
Еще целый год усиленно готовился. Попробовал поступить в местную телестудию на должность ассистента оператора – не приняли. Месяц изучал радиодело и, сдав экзамены в телеателье, был принят радиомехаником пятого разряда. Потом, через два года, ушел все-таки в студию осветителем. И еще две поездки в Москву, в непробиваемый ВГИК. В 1966 году – последний рывок. В качестве экзамена – съемка репортажа на ВДНХ на пронумерованной пленке, чудом не засвеченной, когда во время проявки один из прытких московских мальчиков неожиданно включил свет. Конкуренция в тот год была, как никогда – 19 человек на место, в основном все профессионалы с киностудий и такие же как я поступальщики-старожилы. Но все обошлось. На собеседовании я получил «4» и «5», остальные предметы тоже «отлично», и вот – завершающее сочинение. Досужие москвичи из нашей группы потом мне говорили, что по запятым лимит мной был, в общем-то, исчерпан. Отвоевал меня у приемной комиссии мастер, набиравший курс. Так ли это, не знаю. Скорее, сыграло роль то, что институт-то все-таки творческий.
НЕПРЕХОДЯЩИЕ УРОКИ ВГИКА
Начались годы учебы и… прострации. Изнуряющий поступательский марафон сделал свое дело. Я на какое-то время скис, а затем вновь продолжил вгрызаться в гранит науки. Все-таки прославленные стены киношколы, в которых имел честь быть, обязывали, и я старался соответствовать. Лекции читали нам профессора с мировыми именами, маэстро и функционеры, делящие съемочную площадку со студенческой аудиторией. Одно время наш курс вел Владимир Монахов, лауреат Ленинской премии, снявший такие выдающиеся ленты, как «Судьба человека», «Оптимистическая трагедия». Вспоминаю, как во время экзаменационного просмотра моей курсовой работы – телефильма «Четвертая охота» (к тому времени я на местном телевидении снял множество сюжетов, репортажей и даже два фильма и был тарифицирован как оператор третьей категории) – Монахов на реплику одного из педагогов, что неплохо бы поменять местами некоторые планы, заметил: в таком самоигральном материале, как дикая природа (фильм рассказывает о фотоохоте), все само по себе хорошо и его непричесанность как раз и создает нужный настрой. Вскоре кинематографисты страны избрали Монахова своим председателем и на моем членском билете Союза кинематографистов СССР стоит подпись Владимира Васильевича, к сожалению, уже ушедшего от нас. Трепетное время студенчества, лихорадка сессий, бессонные ночи, страхи перед такими заковыристыми предметами, как цветоведение и киноэкспонометрия, особенно же перед марксистско-ленинской эстетикой, и одно удовольствие – от введения в кинотехнику. Вел этот предмет Евсей Михайлович Голдовский, изобретатель, ученый с мировым именем, лично знавший братьев Люмьер – изобретателей кинематографа. Самый, как говорили, молодой профессор (стал им в 32 года, потом был репрессирован, отсидел, реабилитирован, в общем, все, как у талантливых людей того ежево-бериевского периода) и необыкновенно мягкий, добрый человек. Приведу такой пример. Беру билет, собираюсь чего-то там лепетать о широкоформатных установках, а Евсей Михайлович раскрывает мою зачетку, с мягкой улыбкой прерывает меня: «Достаточно» – и начинает расспрашивать о житье-бытье, о Восточном Казахстане. Затем благодарит за ответ, хотя, по существу, я ничего и не ответил, а зачетке же стояло «отл.». Ходили легенды, что он двоек не ставил. Хотя это и не совсем так, попадались среди нашего брата и негодяи, а их-то этот мудрейший человек на своем веку перевидал и мог «…раскусить» человека в два счета. Ну, а оценка, он считал, должна быть эквивалентна и душевным качествам. И это тоже ВГИК. И вот очередная сессия позади, «хвостов» нет и можно расслабиться. О, сладкое слово – свобода. Бегу в Дом кино и клянчу входной билет на презентацию нашумевшего «Зеркала». Тарковский – бледный, всклокоченный, с перевязанным шарфом горлом, взлетает вместе с киносъемочной группой на сцену, извиняется за опоздание. Самое странное то, что я, с трудом прорвавшись сквозь тысячную толпу киноманов, осаждающих двери кинодома, едва только начался сеанс, сразу же, как самый последний идиот, задремал. Оказался, так сказать, не был готов к потреблению супер модернистской «пищи». Хотя в уютных минизальчиках ВГИКа нас довольно плотно подкармливали самыми всевозможными «измами» мирового кино, поставленными известными художниками с их талантливыми изысками в области формы, художественных приемов в подаче материала, монтажа. Мне очень нравились авторские работы Антониони, особенно с участием в них Моникий Вити, и я довольно неплохо знал те его фильмы, которые попадали в Союз, (зачастую контрабандой). И вот возвращаясь к премьерному показу «Зеркала», когда меня еще не сморило, буквально с первых кадров учуял заимствование. Как мне, ничтоже сумняшеся тогда показалось, целые кинофразы взяты Тарковским из палитры великого мастера. И возникла некая вторичность, вызвавшая отторжение при восприятии происходящего на экране. Хотя, возможно, я по молодости лет, и ошибался, но ревнивое чувство за моего итальянского кумира, да еще после сессионная усталость сделали свое дело. Кстати, Андрей Тарковский тоже вгиковец, ученик Михаила Ромма.
Заслуги отечественной киношколы перед обществом неоценимы, к сожалению, не все это понимают. Актеры, режиссеры, сценаристы, киноведы, операторы, организаторы кинопроизводства, экономисты – все это ВГИК, его кафедры. Звездопад имен, и не только российских. Целые специализированные курсы латышей, узбеков, молдаван, и конечно же, казахской молодежи (вакантные места для них на институтские кафедры пробивал сам Олжас Сулейменов, бывший в одно время председателем Госкомитета по кинематографии) обучались здесь, пополняя национальные киноиндустрии высококвалифицированными специалистами, целеустремленными творческими личностями, влюбленными в свою профессию, в кино. Да и телевидение в пору своего становления не однажды обращало взоры на улицу Эйзенштейна, где базируется киношкола. Конечно же, о ВГИКе, годах учения можно рассказывать и рассказывать. Это была самая, наверное, светлая в моей жизни пора. Мы были юны, где-то беспечны, а главное – полны надежды.
КРИК ДУШИ ПОСЛЕПЕРЕСТРОЕЧНОГО ПЕРИОДА
Теперь позволю себе немного отойти от дел киношных, перейдя от чистого искусства к прозаическим культурно-потребительским ценностям нашего быта. Наболело! До глубины души возмущает, как бездумно тратятся бюджетные деньги на пустышки, которые заезжая «попса», причем не первой свежести «гастролеры-чесальщики» предлагают (через посредство их боссов – модераторов) неискушенному обывателю. Бросаются на ветер бюджетные деньги по случаю нескончаемой череды праздников, салютуя в их честь гирляндами дорогостоящих огненных шутих. Но справедливости ради надо сказать, что данная ситуация постепенно меняется. В конце этого темного туннеля безысходности чуть-чуть забрезжило. В подтверждение этому возведенный несколько лет назад в Усть-Каменогорске величавый дом Мельпомены, а также крупный оздоровительный центр и ряд современных спортивных сооружений. Так что лед понемногу трогается. Да-а, подумалось, неплохо было бы чтобы этим замечательным начинаниям рудноалтайцев последовали и в других городах и весях необъятной и ставшей суверенной Родины номадов, став ее новой традицией. И еще! Так и хочется вскричать – до-ко-ле! Хватит, довольно уже финансировать культуру по остаточному принципу. Пора наконец-то понять, что и не докрученная гайка в космическом аппарате, и тлеющий окурок, брошенный в лесу, все это от недостатка ее, этой самой культуры. К глубокому сожалению, пока все эти бесконечные призывы к благоразумию лиц, ответственных за распределение дотационных финансовых потоков, уходят в свисток, относясь к разряду «вопиющего в пустыне». Вот совсем свежий пример. На одной из недавних сессий маслихата города N, в процессе утверждения годового бюджета, его депутат из младореформаторов (избранник, между прочим, народа), потребовал сокращения и без того мизерных вложений на содержание киносети. Такие, вот, пироги. И на душе становится очень грустно от того, что маятник общественного сознания опять качнулся в свою крайнюю точку. А жаль. Есть же такое исторически сложившееся и проверенное понятие как «золотая середина». Или оно тоже сегодня подвергается ревизии? И ниспровержение всех и вся снова становится нашим рабочим состоянием.
Не-е-ет! Что бы там, и кто бы там сегодня не говорил, но Кино по-прежнему для многих его поклонников остается наиважнейшим из искусств.
1222 раз
показано0
комментарий