• Геополитика
• 27 Февраля, 2019

ИНОГДА ОНИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ

Непрекращающаяся  война между республиканцами и демократами в США становится главным фактором мировой политики. Прошедшие 6 ноября в Штатах промежуточные  выборы  показали, что явного перевеса нет ни у одной из противоборствующих сторон.  Это означает, что хаос во внутренней, соответственно и во внешней, политике Соединенных Штатов будет идти по нарастающей  и продолжать будоражить весь мир.

Промежуточные выборы в США проходят каждые четыре года, отмечая экватор президентского срока. Это своего рода референдум о доверии к политике президента. Во вторник, 6 ноября, имела место рекордная явка избирателей на промежуточные выборы: проголосовали 114 миллионов человек – это в полтора раза больше, чем на таких же выборах в 2014 году. Американцы переизбрали 39 губернаторов и 435 депутатов палаты представителей, нижней палаты законодательного органа конгресса. Кроме того, были переизбраны 35 из 100 членов высшей палаты – сената. В итоге партия Дональда Трампа потеряла большинство в нижней палате конгресса (там рассматриваются законопроекты). Но сохранили контроль за сенатом (там законы утверждают, а также определяют ключевых чиновников Белого дома). Аналитики приходят к выводу, что теперь законодательная работа Белого дома будет практически полностью заблокирована. Если администрации Трампа не удавалось через конгресс провести реформу системы здравоохранения даже тогда, когда в обеих палатах в большинстве были однопартийцы-республиканцы, то теперь можно ожидать полноценный законодательный паралич. Впереди – усугубление внутриполитического кризиса в США. При этом для Трампа настали не лучшие времена. Его бывший адвокат Майкл Коэн под присягой засвидетельствовал, что во время избирательной кампании миллиардер попросил его заплатить двум порноактрисам за молчание об их отношениях с его клиентом. По словам Коэна, это было сделано для того, чтобы повлиять на результаты выборов, поэтому подпадает под уголовную статью о незаконном финансировании избирательной кампании. Доказательная база этого дела пока слабая, но, как известно, главное – желание. Поскольку теперь конгресс оказался во власти демократической партии, активисты которой не раз призывали отправить Трампа в отставку, расследование против президента может развернуться с новой силой и теперь уже не только по обвинению в тайной сделке с Россией. Получив большинство в палате представителей, демократы теперь смогут избрать спикера и глав профильных комитетов, а затем начать новые масштабные расследования в отношении Трампа и представителей его администрации. На пост главы комитета по разведке метит непримиримый противник президента и один из активных антироссийских политиков Адам Шифф. Он уж заявил, что намерен реанимировать расследование связей избирательного штаба Трампа с Россией. Лидер демократов в сенате Нэнси Пелози заявила, что теперь американская система сдержек и противовесов заработает в полную мощь. Теперь противники Трампа получают больше возможностей для того, чтобы ставить препоны на пути реализации проектов главы Белого дома. Однако сохранение республиканского большинства в сенате оставляет Трампу простор для политических маневров, в частности, возможность назначать на важные посты лояльных ему людей. Такая своеобразная расстановка сил в законодательных органах Штатов предвещает о том, что скоро мы увидим в американской политике немало интересного. Колумнист «Нью-Йорк таймс» Дэвид Брукс пишет: «Трамп – не национальный лидер. Он – национальное шоу». Совсем недавно, во время американской президентской гонки-2016, весь мир развлекался, увлеченно наблюдая за головокружительными пируэтами той кампании. Штаты тогда ухитрились насмешить весь мир (потом, правда, многим стало не до смеха). Сейчас же нет сомнений, что «национальное шоу» в США продолжится. Это интригует, но и настораживает. Заметим, что уже не первое десятилетие каждые очередные президентские выборы в США значительная часть американской прессы называет «самыми грязными в истории». Казалось бы, дальше некуда, но нет, наступают новые выборы, и новый рекорд нечистоплотности побит. Хорошо известно, что Америка зациклена на политкорректности, которая, по нашим меркам, порой доходит до абсурда. Так, например, если по TV сообщают приметы разыскиваемого опасного преступника, то при этом… запрещается сообщать цвет его кожи. Это в многорасовой стране! Какого же преступника искать: черного или белого? Примеров парадоксальной, хлещущей через край американской политкорректности можно привести очень много. Но все это не относится к политической борьбе. Тут в ход нередко идут такие выражения, которые даже биндюжники посчитали бы чрезмерно грубыми. Писатель Александр Генис, свыше сорока лет живущий в Штатах, пишет о деградации нравов в политической жизни в этой стране: «Вместо многочасовых речей, отрывки из которых заучивались поколениями школьников, политика свелась к минутному обмену репликами и выродилась в брань твитов. Не игры джентльменов, а свирепая распря стала нормой политической жизни. Сюжет ее разворачивается, как у Достоевского, в скандалах. И, как в триллерах, интрига строится на скелетах, которые журналисты вытаскивают из шкафа. Президент – высшая честь, главная должность и самая большая мишень в стране. Чего я только не наслушался о первых людях этого государства! Картера звали тряпкой. Но ведь и популярного Рейгана представляли всадником без головы. В либеральном Сан-Франциско я купил газету, утверждавшую, что преступления Рейгана вызывают поголовное возмущение людей, а также животных, растений, микробов и минералов. Старший Буш называл Клинтона и Гора клоунами. Младшего Буша карикатуристы изображали испуганным шимпанзе. И я не решусь цитировать то, что говорят, кричат и пишут про Обаму и Хиллари сторонники Трампа». Сегодня чуть ли не все американские СМИ, контролируемые в основном демократами, ополчились против Трампа. Под раздачу попали и близкие ему люди. Так, например, старшую дочь президента Иванку, получившую официальный статус советника Белого (случай беспрецедентный, хотя должность неоплачиваемая), нередко называют «серым кардиналом» в команде Трампа. Этим она, понятно, вызвала к себе крайнюю неприязнь со стороны демократического электората, который не стесняется в выражениях в ее адрес. Тут отличилась Саманта Би, популярная комедийная актриса, писательница, продюсер, политический комментатор, ведущая телевизионного шоу «Full Frontal» («Лобовая атака») и ярая антиреспубликанка. На канале TBS, принадлежащем медиаимперии WarnerMedia, Саманта Би в прямом эфире бросила Иванке в лицо: «Feckless Cunt!» (щадя слух читателей, мы даже не решаемся перевести эту фразу). Атака, которую ведут сегодня американские СМИ против своего президента, тоже беспрецедентна даже для видавшей виды политической жизни Америки. Тем не менее, Трамп хотя и проиграл конгресс, но удержал большинство в сенате. Силы равны. Стороны разошлись по своим углам, готовясь к новому раунду «боя без правил». Самое интересное, похоже, еще впереди... Почему же, все-таки, несмотря на столь массированную обработку общественного мнения, демократам не удалось «завалить Трампа» в этот раз? Когда-то Байрон писал в «Дон Жуане»: «Убей отца, сестру, жену иль брата, // Но никогда не трогай кошелька! // Лишь эту незабвенную утрату // Нам люди не прощают на века…» Дональд Трамп – один из самых непопулярных президентов в американской истории, его средний рейтинг за два года – один из самых низких за всю историю наблюдений. И все же он удержал за республиканцами большинство в сенате. Почему? Потому что ему удалось достичь определенных экономических успехов, а это перевешивает все. Можно сказать, американцы на промежуточных выборах, когда подводятся итоги деятельности президента за первую половину отпущенного ему срока пребывания в Белом доме, проголосовали кошельком, что позволило Трампу удержаться. Во всяком случае, пока. Интересы кошелька перевесили у рядового американца неприязнь к Трампу, хотя любого другого такая мощная атака СМИ просто размазала бы. Конечно, все еще впереди, но давайте посмотрим, что позволило Трампу удержать, хоть и не без потерь, позиции. К маю 2018 года уровень безработицы в США упал до рекордно низкого показателя за 17 лет. Экономика тоже оказалась заметно на подъеме, достигнув показателей роста в 4,2 процента в год к июлю этого года. Это, собственно и явилось причиной того, что каким бы антипатичным ни казался Трамп большинству американцев, но «завалить» его в этот раз не удалось. Однако если имеется какой-то результат, то должны быть и причины, приведшие к такому результату. В чем они заключаются? Тут есть над чем призадуматься. Главным стимулом экономического роста в Штатах стало обещанное Трампом в ходе предвыборной кампании радикальное снижение налогов, которое со скрипом, но прошло через конгресс в прошлом году. Казалось бы, тут все понятно. Больше всего от этого выигрывают предприниматели, которым налоговая реформа позволила создать новые рабочие места и нарастить производство. И Трамп не собирается останавливаться на достигнутом. В июне он анонсировал второй этап реформы – снижение корпоративного налога с 21 процента до 20 процентов. Все это вроде бы идет на благо населению Америки, такую инициативу надо поддерживать двумя руками… Почему же Трампу удалось протащить ее с таким огромным трудом даже тогда, когда и в конгрессе, и в сенате большинство принадлежало республиканцам? Почему даже многие однопартийцы президента выступали против? Потому что сенаторы и конгрессмены понимают то, что не понимает рядовой избиратель: снижение налогов не обязательно ведет к среднесрочному и тем более долгосрочному экономическому росту; оно может дать краткосрочный подъем, но потом такой спад, что положение может оказаться еще хуже предшествующего. Тут все зависит от того, что конкретно представляет из себя экономическая система, в которой реализуется подобная мера. Взглянем пристально на американскую экономику. Главным фактором, который завораживает весь мир – это гигантский ВВП (валовой внутренний продукт) Америки (в Штатах, правда, используется несколько другой показатель – валовой национальный продукт (ВНП), но это почти одно и то же). Беда в том, что мало кто понимает, в том числе и в самих Штатах, что такое ВВП. Валовой внутренний продукт исчисляется или как сумма всех расходов, или как сумма всех доходов. То есть на какую сумму одни потратили денег на приобретение товаров и услуг, на такую же сумму другие этих самых товаров и услуг продали. Обе эти цифры должны быть примерно равны. Сколько одни заплатили, столько другие и получили. И как исчислять эту цифру – как сумму всех расходов или как сумму всех доходов – не имеет значения. Считается, что рост ВВП говорит о процветании экономики. Но тут есть один нюанс. ВВП – это чисто финансовый показатель, который не принимает внимание структуру экономики. И если ориентироваться только на него, не принимая во внимание структуру экономической системы, то легко впасть в грубейшие заблуждения. Поясним на примере. Представим, что два человека оказались на необитаемом острове. У одного есть сушеный краб, у другого – кокосовый орех. Но у владельца краба есть еще с собой и миллиард долларов, и он захотел купить себе кокосовый орех. Он покупает орех у его владельца, который требует максимальную цену – миллиард долларов. Что произошло? Товар перешел из рук в руки, за него были уплачены деньги, следовательно, ВВП вырос на миллиард. Затем владелец миллиарда покупает у владельца краба и ореха их за тот же миллиард долларов. Что произошло? ВВП вырос еще на миллиард, теперь он составляет два миллиарда. Затем операция повторяется снова и снова, и ВВП все растет и растет. Бесконечно повторяя эту операцию, можно довести ВВП до бесконечности. Но реально «экономика» нашего острова будет состоять из сушеного краба, кокосового ореха, одного миллиарда долларов и двух «робинзонов». И все! И при этом гигантский, фантастический ВВП, исчисленный в долларах. Хотя реальное количество денег, задействованных в экономике острова не увеличилось – как был один миллиард долларов, так и остался, не увеличившись ни на цент... При гигантском ВВП. Ну а что представляет собой на сегодня американская экономика? «Конечно, ВВП у США велик и составляет примерно пятую часть мирового. Только структура у него весьма сомнительная. Лишь 18 процентов ВВП Америки приходится на промышленное производство и сельское хозяйство, основная же часть (более 76 процентов) – это так называемые услуги. Причем чуть ли не половина из них – финансовые. Еще не менее 10% – юридические. Остальные – информационные. Вот и получается, что ответить по своим обязательствам США могут в основном спекулятивными финансовыми схемами и услугами адвокатов» («Известия», 4 декабря 2008 г.). Если кто-то думает, что состояние американской экономики за истекшее десятилетие улучшилось, то он сильно заблуждается. Скорее, усугубилось. Не отражает ВВП реального состояния американской экономики! Почему же американцы ориентируются на него? Потому что их взгляды на экономику давно окостенели. Многие читатели, наверное, слышали про индекс Доу-Джонса. И хоть немного понимают, что когда этот индекс растет, то для экономики это хорошо, а когда он падает, это не есть хорошо. Индекс Доу-Джонса отслеживает колебания курса акций компаний на бирже, и по их изменению делается вывод о состоянии экономики. Впервые индекс Доу-Джонса был опубликован 26 мая 1896 года в газете «Wall Street Journal». Редактор газеты Чарльз Доу отслеживал изменения цен акций компаний на бирже и, в общем-то, справедливо полагал, что если цены на акции компании растут, то дела у этой компании идут хорошо. Но тут есть один нюанс. Полное название индекса – индекс промышленного производства. Дело в том, что во времена Чарльза Доу (и позже тоже) американская экономика базировалась на промышленном производстве. Сейчас же она имеет бледный вид. Чарльз Доу отслеживал цены акций промышленных производственных компаний. Сегодня же менее 20 процентов участников индекса имеют хоть какое-то отношение к промышленности. Торговля, услуги, спекуляции, да что угодно, только не промышленность. Производить что-либо вещественное стало слишком дорого. Не нужны паровозы и сталь, зато бейсболисту или киноактеру платят столько, сколько стоит небольшой завод. Платят? Платят. Деньги потрачены? Да. Значит, ВВП вырос? Вырос. Только вот за счет чего? Над этим вопросом большинство людей просто не задумываются как в Штатах, так и за их пределами. Не задумываются, потому что ничего не понимают в таких вещах (за исключением небольшого отряда специалистов). Перешли деньги из рук в руки – вот вам и рост ВВП. Но где реальное производство? А его и нет. Не то чтобы совсем нет, есть, но уж очень сильно оно скукожилось. Традиционно в Америке (и вообще на Западе) принято производить оценку качественного состояния экономики по финансовым, монетарным показателям (ВВП, ВНП, индекс Доу-Джонса и т. д.). Это можно понять: в те времена, когда складывались такие методы оценки экономики, западная экономика базировалась на промышленном производстве, бурно росла, и в такой ситуации даже такой дубовый показатель, как, например, ВВП мог как-то, пусть огрубленно, но все-таки свидетельствовать о состоянии экономики, о ее росте или спаде. Но времена изменились, а методы измерения экономики – нет. А ведь изменения в западной экономике произошли радикальные, если не сказать, катастрофические. Российский экономист Борис Ключников, четверть века проработавший в системе ООН и в качестве эксперта принимавший участие в исследовании экономик 45-ти стран мира, пишет: «Произошла знаменательная метаморфоза: примат финансов над производством сделал центральной задачей борьбу с инфляцией, за стабилизацию денег. Здесь корни монетаризма; его задача охранять деньги – главное богатство спекулянтов всех мастей… Еще недавно, в 50-е – 60-е годы ХХ века, финансы приспосабливались к производству. Теперь наоборот… В экономике стали перерождаться уже сами экономические процессы: процентная ставка более не выражает соотношение между накоплениями и потребностями в капиталовложениях. Она скорее отражает ожидание спекулянтов, каким будет это соотношение. Более того, не накопления следуют за потребностями в капиталовложениях, а сами капиталовложения зависят в основном от колебаний процента и от ожиданий спекулянтов. Эта логика не производства, а тотальной спекуляции на финансовых рынках… Стратегическая опасность состоит в том, что, в отличие от производственников, финансовая олигархия и тем более мелкие спекулянты совершенно не интересуются и не видят, не могут улавливать последствия перелива капитала. …Не менее опасная тенденция определилась в недрах самого спекулятивного капитала: первичная эмиссия новых акций, связанная с реальным производством товаров и услуг, сократилась во всех развитых странах до 5 процентов, 95 процент составляет последующее спекулятивное их прокручивание. … Роль банков в финансировании предприятий снижается, например, в США с 80 процентов в 70-е годы до 20% в 90-е годы. Это отрицательно влияет на стабильность предприятий: акционеры заинтересованы в быстрой отдаче, а не в производстве. Далее прямые инвестиции идут во все большей мере не на финансирование нового производства или его расширение, а на покупку старых предприятий и их слияние и перестройку. В итоге денежный рынок работает на транснациональный капитал за счет национальных экономик. Продажа предприятий за бесценок иностранным холдинговым компаниям – обычное явление». У нас существует чрезмерное доверие к западной экономической теории и западным экономистам. Сейчас все обучались по западным экономическим учебникам и неоправданно доверяют мнению западных экспертов. А есть ли уверенность, что эти самые эксперты сами понимают о чем говорят? Надо иметь в виду, что западная экономика развивалась своеобразно. Там она развивалась сама по себе, а всякие экономические корифеи создавали разного рода надуманные теории, которые очень мало имели отношения к западной же реальности. Когда исследователи пытались выяснить, как западная экономическая теория соотносится с реальностью, они впадали в ступор: не соотносится почти никак! Интересный современный норвежский экономист Эрик Райнерт пишет: «В середине 1950-х годов вооруженный статистическими данными по экономике Америки с 1870 по 1950 год, Мозес Абрамовиц решил измерить, какую часть экономического роста можно объяснить факторами, которые традиционно считались ответственными за этот рост, – капиталом и трудом. К своему изумлению, он обнаружил, что эти факторы могут объяснить только 15 процентов роста, зафиксированного за временной период длиной 80 лет. Традиционные факторы экономического роста оставляли необъясненной «погрешность» в размере 85 процентов – «показатель уровня нашего невежества», как назвал его сам Абрамовиц. Другие экономисты, среди которых был Роберт М. Солоу, впоследствии получивший Нобелевскую премию, приняли вызов Абрамовица и изучили вопрос с разных точек зрения при помощи разных методов. К своему удивлению, все пришли к тому же результату: осталась необъяснимая погрешность в размере примерно 85%». То, что западные экономисты на самом деле мало что понимают в экономике, отмечено давно. «Экономисты заинтересованы в развитии. Беда в том, что даже по своим собственным стандартам они чудовищно невежественны во всем, что его касается. Глубина этого невежества долгое время была их строжайшим секретом» («The Economist». 4 января 1992). «В 1991 году комиссия Американской экономической ассоциации пожаловалась, что университеты выпускают из своих стен слишком много «ученых идиотов». «Учебные программы по экономической науке воспитывают поколение idiots savants, подкованных в методологическом плане, но не искушенных в отношении реальных экономических проблем…» (Report on the Commission on Graduate Education in Economics. Journal of Economic Literature. September 1991). Такая ситуация была худо-бедно терпимой ранее, но не сейчас. Сегодня мировая экономика вообще, и американская в частности, находятся в таком состоянии, что некомпетентность экономистов становится опасной. Нужны квалифицированные аналитики, способные дать качественный анализ текущей ситуации, но где их взять? У нас же все ссылаются на мнение западных экспертов… Которые в своей же собственной экономике ничего понять не могут. Отражением такой ситуации в экономической науке, или в том, что мы по недоразумению называем «экономической наукой», являются непонятные шараханья администрации Трампа: она просто не знает за что ухватиться и никакие эксперты помочь ей не могут, потому что тоже не знают что делать. Что, собственно сделал Трамп в американской экономике? Снизил налоги. Ну и что? Эффект получился примерно такой же, как от очередного вливания в систему свеженапечатанных денег, только способ другой. Понятно, что это привело к росту занятости, росту доходов населения. Но вот обратная сторона медали. Повысил Трамп пошлины на экспортные алюминий и сталь, но это привело не к росту их производства, а к повышению цен на них на внутреннем рынке. Начал вроде бы как торговую войну с Китаем, а в результате в сентябре китайский экспорт в США вырос до беспрецедентных масштабов. Почему китайский экспорт не свернулся, а вырос? В результате принятых администрацией мер безработица сократилась, люди стали больше зарабатывать, соответственно, больше покупать. А что покупать? Китайские товары. Почему же не развернулось собственное производство? А где оно, это производство? Давным-давно переехало в страны с более дешевой рабочей силой. Трамп пообещал вернуть промышленность в Америку, но вот вопрос: а как он это сделает? Деиндустриализация – это ведь проблема всего Запада, причем, неразрешимая. «Стоимость рабочих мест, сохраненных в промышленно развитых странах благодаря протекционизму, непомерно велика. В исследованиях, на которые ссылается Мировой банк, она оценивается в 40 000 долларов на одно рабочее место в британской автомобильной промышленности, т. е. эквивалент годовой заработной платы 4 рабочих; в 110 000 долларов на одно рабочее место в американской автомобильной промышленности (годовая заработная плата 6 рабочих); в 120 000 долларов на одно рабочее место в британском производстве видеомагнитофонов (годовая заработная плата 10 рабочих) и 110 000 долларов на одно рабочее место в американской сталелитейной промышленности (годовая заработная плата 6 рабочих)» (Мишель Пебро. Международные экономические и финансовые отношения. Пер. с. франц. М.: Прогресс, 1994). Если Трампу хотя бы частично удастся выполнить свое обещание, то это парализует всю американскую экономику. Вдобавок ко всему действия американской администрации разрушают мировую финансовую стабильность. Это может парализовать мировую промышленность. Чем такая ситуация обернется для самой Америки? Директор российских программ вашингтонского Центра оборонной информации Николай Злобин пишет: «При покупке самого первого своего автомобиля в США я по наивности задал вопрос о том, где он сделан. Мне распечатали длиннющий список деталей, которые оказались произведены в разных странах. Сама машина была собрана в Германии. Больше я таких вопросов не задавал» (Злобин Н. Н. Америка… Живут же люди! М.: Эксмо, 2012). И так во всем. Если будет парализована мировая экономика, то с чем останется Америка? Со своей национальной экономикой, которая на три четверти состоит из услуг? Зависимость-то от мирового производства у США колоссальная. Без «остального мира» Штатам просто не выжить. Такая политика может угробить Штаты. Демократы это понимают, поэтому бьются с Трампом не на жизнь, а на смерть. В свою очередь, Трамп набрал в свою команду немалое число неоконов (того же Джона Болтона, Майка Помпео и др.), про которых при Обаме несколько подзабыли. Но сейчас они возвращаются. С их помощью, надо полагать, Трамп хочет продавливать свои жесткие методы политического давления – санкции и угрозы, если не сказать шантаж, они это умеют. Но реально им нечего предложить американскому народу. Очевидно, что кратковременный бум в американской экономике долго не продержится. Между прочим, такой кратковременный экономический бум в Штатах уже был, относительно недавно – во времена президентства Буша-младшего, но он выдохся. Как пишет Пол Крейг Робертс, в свое время награжденный за «выдающийся вклад в создание экономической политики Соединенных Штатов», даже миллион новых рабочих мест, порожденный «бумом Буша» в 2004 году, приходился в основном на строительство, бары, рестораны и учреждения социального обеспечения. «Мы не создаем новые рабочие места в промышленности, которая производит товары на экспорт, и это способствует увеличению торгового дефицита. В итоге, если политики не найдут способа обуздать этот чудовищный дефицит, проблема, как свидетельствует история, решится сама собой – не в нашу пользу». А что, собственно, вы хотели от экономики, которая на три четверти состоит из услуг? Стимулируешь ее, стимулируешь, а что стимулируется? Услуги. Почему? А почти ничего другого в стране уже давно не осталось. Республиканская администрация мечется в поисках выхода и не находит его, какой бы самоуверенный вид ни напускал на себя Трамп. Проблема в том, что и демократам тоже нечего предложить, вот они в отчаянии и цепляются за несуществующие связи Трампа с Россией. А поскольку результаты промежуточных выборов не дали полного преимущества ни одной из сторон, значит, хаос в политической жизни США будет только нарастать. «Национальное шоу» продолжается.