• Исторические страницы
• 23 Августа, 2013

Цинские стратеги о войне с кочевниками

Клара Хафизова,
доктор исторических наук

Джунгарское ханство все годы своего существования (1635-1755)  вело борьбу за объединение монгольских племен, населявших территорию от Енисея до Иртыша и от Алтая до Тибета. В Восточной и Южной Сибири джунгары потеряли власть над кыштымами алтайцев, тыва, кыргызов и бурятов. Здесь интересы кочевой империи столкнулись с интересами России. 

Но главными  соперниками джунгар в Восточной Азии оставались маньчжуры. Завоевав Китай, используя его неограниченные людские и огромные экономические ресурсы, они постепенно вытеснили ойратов с родовых кочевий в Монгольском Алтае, а также подчинили себе племена в излучине  Хуанхэ – Ордосе, в Цинхае и Тибете. Ставка джунгарских ханов при Цэван Рабдане (время правления 1697–1727)1 переместилась  в урочище Кульджа, что в долине реки Или2. Цинская империя построила крепость  у реки Кобдо, оттеснила джунгар с родовых кочевий. Это привело к тому, что  джунгары, стремясь обезопасить свою столицу, стали совершать походы в западном направлении против казахов Семиречья. 
Император  маньчжурской династии Цин – Канси (время правления 1683–1722)  трижды  лично возглавил походы против хана Галдана (погиб весной 1697)3.  Но так и не смог его покорить. Великому императору никак не удавалось  ни взять в плен джунгарского хана, поменявшего халат ламы  на воинские латы, ни заставить отказаться от сопротивления Цинской империи на его условиях. Канси решил подвести итоги войны с джунгарскими кочевниками от времени основания империи до своего правления включительно. Это составило приблизительно 50 лет.  
Для приведения джунгар в покорность разрабатывались различные хитроумные планы, стратегия и тактика войн. На уничтожение государства монголов  направлялись все ресурсы огромной империи.4
Обратимся к  военному опыту цинской армии в войне с джунгарскими кочевниками и военной теории цинских полководцев ХVШ века. Среди военных соперников джунгарских ханов были сам император Канси, а также известные монгольские, китайские и маньчжурские генералы, которым перед каждым походом давали титулы со словами «усмиряющие», «умиротворяющие», «утверждающие спокойствие». 
Ранней весной 1722 г. Канси  велел  нескольким своим полководцам составить анализ слабых и сильных сторон джунгар и каждому по отдельности  представить их ему на рассмотрение. Из этих докладов наибольший военно-теоретический интерес представляют аналитическая справка и предложения военного советника-генерала Арана, родившегося в семье  военного-дутуна Ананьда. Они  были прикреплены к монгольскому хошуну цинского желтого знамени. Имя Арана становится известным в 1716 году, когда он получил повышение по службе, удостоился чина дутун. В 1717 г., его отряды достигли  урочища Урумчи с целью наказания  Цэвана Рабдана, но не застали здесь ни хана, ни его каких-либо военных постов. В 1721 г., в период подготовки к новому джунгарскому походу, Арана был направлен в Турфан, в окрестностях которого стал создавать военные поселения, где они занялись земледелием и скотоводством. В том же году он сумел отбить внезапную  атаку войск Цэван Рабдана и получил должность  генерала-военного советника5. Арана подал рапорт императору Канси с предложением выступить в поход  в Кульджу, где находилась главная ставка джунгарского хана. Но поход был отложен императором на год. А в конце 1722 г. грозный повелитель Поднебесной  скончался.
В 1723 г. севший на трон император Юнчжэн, за упущения в реализации военных планов против  кочевников, фактически понизил Арана в должности, назначив замес­тителем дутуна (фу дутун) монгольского хошуна желтого знамени с каймой. В том же году полководец умер. Вероятно, отец Юнчжэна – Канси – все же уважал своего полководца, доверив ему дело чрезвычайной секретности и государственной важности. Итак, обратимся к мнениям военных противников джунгар. 
 3 апреля 1722 г. (61 год правления Канси, 2 луна) Арана  представил свои соображения следующего содержания: «Слуга удостоился  приказа вашего величества проанализировать сильные и слабые места джунгар и представить об этом секретный доклад. Слуга считает, что хотя варвары и знакомы с тактикой наступления и отступления, но оставляемые ими следы последствия этих действий очень легки. Хотя  джунгары и имеют ружья и пушки, но  очень мало имеют пороха и свинцовых пуль. Наши войска сами полностью готовят пушки и ружья, обильное количество пороха и пуль. Это  является первым основанием для победы над варварами. Варвары хотя и  имеют вооружение, но стрел и луков у них весьма не достаточно. Наши пики и копья остро отточены, луки и кони крепки. Это является  вторым условием победы над врагами. Варвары легко вступают в бой и быстро терпят поражение – отступают. Обдумывают и предпочитают искать шанс для  внезапного нападения и грабежа. Мы выстраиваем отряды в твердом и строгом порядке, не оставляем ни малейшей щели, которой могли бы воспользоваться и через которую враги могли бы просочиться. Это является третьим условием нашей победы. Варвары жаждут и планируют только  то,  как бы ночью отогнать коней.  Мы же создаем конные заводы, в которые невозможно проникнуть (недоступны врагу). Это является нашим четвертым условием победы. Варвары, кочуя, приближаются к нашим землям, когда представляется удобный момент, наши вой­ска тотчас вторгнутся в их стойбища. Они связаны женами, детьми, скотом, которые находятся при них. Все они взаимно любят и жалеют друг друга так, (что) не могут всем сердцем отдаться сражению. Это является пятым условием нашей победы.
Вовсе не трудно отсюда с китайских границ добраться  прямо до Или, разорить их гнездо. Кажется, их немало встречается по пути. Они могут приблизиться и расположиться в хвосте наших войск. На какой бы то ни было дороге, разбойники могут за ночь догнать нас. Мы должны на дальнем расстоянии от лагеря расставить посты, которые могут либо преградить им путь, и мы можем хотя бы получить достоверное известие о вражеском войске.  Как видно из практики, военные посты помогают также в охране от нападений полей наших  военных поселений близ Турфана. Ныне наши войска можно выдвинуть вперед и дислоцировать их в Урумчи. Слуга может  двинуться к Турфану, Букану, расположиться там  и оказывать отсюда поддержку  (действующей армии). К тому же, противнику некуда будет  отступить. Одновременно мы не будем тревожиться о наших полях. Ваши слуги вместе осмотрели окрестности Турфана, изучили направления дорог, начертили  карты и представили их для рассмотрения. Если планируется нападение на джунгар, то следует вторгаться тремя колоннами. Для вторжения на Алтай войскам следует двигаться из Кобдо по течению одноименной реки, далее перейти Иртыш и продвигаться вперед. Баркульские войска пойдут вперед через Урумчи. Турфанские войска – через горный проход Алахунь двинутся далее, преодолев вершины Наратэ. В каждой колонне может быть до 15 тысяч воинов. Если противник встретит нас тремя колоннами своих войск, то силы его будут разрознены,  и его легко будет разбить. Если он встретит и окажет сопротивление на одном маршруте, с ним в бой вступит одна из наших колонн. Если у противника будут две колонны войск, следует тотчас напасть на  расположение их жен и детей, противник никак не сможет  оборонять оба направления. Если разбойники будут надеяться на узкие проходы  через три вершины, их можно преодолеть пешком, это гораздо легче, чем строить деревянные настилы для прохода в других местах. Возьмем средства для поддержания жизни, овец и коров, а также их молодняк. Если стада движутся вместе с войском кочевников, скот быстро прикончит  травы, и его трудно будет сохранить. Каждое стойбище кочевников будет думать о сохранности своего скота, и они постараются отдалиться  друг от друга. После того, как они разойдутся в разные стороны в поисках корма для своих стад, они уже не смогут восстановить свою первоначальную мощь, у них не будет настроения крепко сплотиться. Воспользовавшись этим обстоятельством, мы можем уничтожить врага, это не будет представлять для нас особой трудности. Однако, нельзя заранее определить сроки описанных действий противника, также нельзя быстро доставить продовольствие в нужное место. На большой урожай с полей в Турфане  в этом году не приходится рассчитывать. Если продовольствие не будет доставлено  своевременно, если придется временно отступить, можно все войска собрать во вновь построенных крепостях Хами и Алтая, собрать здесь все продовольствие и проводить военные учения. Когда обстановка у разбойников изменится в нашу пользу, будет удобно отсюда  двинуться и уничтожить их. Следует лишь улучшать положение с продовольствием, вооружением, людскими силами».
Как видно из доклада, цинский стратег досконально изучил военную тактику кочевников, вытекающую из образа их жизни и способов хозяйствования. Он тщательно отметил все преимущества военного дела в Цинской империи и выделил пять основных условий,  ведущих к поражению их противников. 
Джунгары оставались серьезными противниками Цинов. Они традиционно составляли тысячи конных формирований. Основным оружием монголов были луки и стрелы, сабли, копья, палицы, плети, бердыши, мелкие ружья. Они начали осваивать пушки. В сражении с цинскими войсками в Восточном Казахстане, казах Аблай и  хотохойт Амурсана использовали пушку, которую они закопали при отступлении, чтобы она не досталась врагам. Цинские войска имели преимущество не столько  из-за разнообразного и более качественного вооружения, а из превосходящего количества их войск.
Второй цинский генерал – Цилэду, командующий войсками на границе Джунгарии с Халха-Монголией и расположившийся на севере от реки  Ирбур, также написал разработанный им  план. Но он не анализировал боевые качества джунгар или этот раздел его доклада в источнике не приведен. Поэтому его план уступал  планам Арана в военно-стратегическом и тактическом отношениях.  Его тактика «обуздания непослушных варваров», в целом, не противоречила тактике Арана. Канси успел просмотреть доклад Арана, приказал Государственному совету изучить его, как и доклады других своих генералов, и представить свои соображения. Чиновники Государственного совета незамедлительно представили свои соображения, они  одобрили содержание записки Арана, но предлагали дождаться возвращения миротворческого посольства к джунгарам, которое во исполнение воли Канси, но, якобы от своего имени, готовил монгольский хутукту. Кроме того, высокопоставленные военные специалисты сомневались в реальности и целесообразности создания военных баз и поселений в Урумчи. По их мнению,  цинские войска не смогут эффективно оборонять военные поля и базы, столь далеко оторванные  от собственной территории. Сановники считали предпочтительным готовить коней и продовольствие в Монгольском Алтае и рекомендовали уже оттуда в следующем 1723 г. выступить в поход против джунгар. Они предлагали для полной уверенности в победе, двигаться не тремя, а четырьмя колоннами в логовище врага. Доклады генералов продолжали изучаться, а военные планы совершенствоваться в Пекине. Но вскоре Канси умер,  монгольский хутукту прибыл в Пекин с жертвенными дарами и сам взялся за чтение молитв над гробом Канси.  Молодой император Юнчжэн относся к религиозному лидеру ламства с большим уважением. Поговаривали, что у хутухты хранилось завещание Канси. Несмотря на многочисленное потомство, Канси, после наказания своего первенца – прямого наследника, продолжал испытывать сомнения в выборе достойного преемника. 
По итогам обсуждения в Государственном совете, после смерти воинственного императора Канси, становится ясным, что империя была не в силах подготовиться к масштабному вторжению в Джунгарию. В своем мнении сановники  укрепились в связи со смертью Канси, обладавшего полководческим даром. Но и он не смог покорить джунгар и привел в истощение казну. Император Юнчжэн намного уступал как правитель своему отцу. Поэтому он придумал отговорку о том, что якобы внемля просьбам монгольского религиозного лидера – хутухты, отказался  от плана наказать Цэван Рабдана. Но поход против джунгар  был не отменен, а отсрочен до удобного момента. Молодой император предложил пока начать переговоры с Цэван Рабданом и одновременно, хотя и вяло, продолжал обсуждать со своими советниками  планы завоевания Джунгарии.  
Следующий заслуживающий внимания доклад представил  через семь лет генерал Юэ Чжунци, имеющий титул «Успокаивающего дальних» (нинъюань да цзянцзюнь) и князя «гун» третьей степени. Император Юнчжэн, сев на отцовский трон, первые поздравления принял от  джунгарского хана Галдан Цэрена, как прежде от его отца6. Кочевые властители хлопотали о разрешении совершать паломничество джунгар  в Лхасу через  территорию Китая, а также о регулярных торговых связях. 
Доклад генерала, датированный 6 июля 1729 года (7 года правления Юнчжэн, 6 луна, день  гуйвэй), гласит: «Галдан Цэрен, (все) три поколения его негодной семьи, ненавидимы сотнями варварских народов, покинувшими родных. Это стало причиной массового сопротивления недовольных, что вызвало гнев Неба и печаль людей. Священный предок молодого императора его отец Канси  в неизреченной своей добродетели и великом милосердии, прощал их раз за разом. Еще более милостивый к ним, он – Юнчжэн, из чувства глубокой гуманности и неисчерпаемого благодеяния неоднократно пытался воздействовать на Галдан Цэрена и на джунгар, но те так и не раскаялись. Он (хан) по-прежнему обуян непомерной гордыней и не знающей предела разнузданностью, что не соответствует истинному пути дао. Это можно видеть из содержания и духа его посланий. Если не обрушить на него небесную кару, он никогда не различит где  верх, а где низ, а также невозможно прекратить навлекаемые им бедствия.
Слуга многажды получал  указания Милостивого (намек на императора. – К. Х.), выслушивал его предначертания и планы в залах дворца. Обдумывал эти планы  со всех сторон  и определил около 10 победоносных пунктов для правительственных войск, при исполнении которых непременно нанесем решительный удар по  варварам.  Первое из них – добродетели  повелителя нравственное превосходство императора над Галдан Цэреном. Второе условие – благоволение Неба.  Поддержка Земли является третьим  условием победы. Четвертое  условие победы – согласие между людьми (между тылом и фронтом, командирами и солдатами. – К. Х.). Подготовка  изобильного количества продовольствия – это пятое условие достижения победы над противником. Извлекать выгоды из географической характеристики местности – шестое условие победы. Седьмое – искусное расположение кавалерийских полков и  правильное построение рядов. Хороший порох, качественное боевое оружие и снаряжение – это восьмое условие победы. Беспрерывная цепь перемежающихся обороны и нападения – это девятое условие победы.  Десятым условием является способность  людей и коней к дальним походам и ограничение во времени этих походов. К  этому следует добавить  пространство и  предел  дня и рамки требования  своевременности. Каждый пункт перечисленных условий достижения победы над врагом, высказанных от всей души имеет свои  ограничения. Слуга может лишь внести свой ничтожный вклад, бегая туда и сюда для осуществления запланированного. Может лишь выполнять приказы по умиротворению варваров, добывать и преподносить пленных, докладывать о триумфах, чтобы удостоиться государственных милостей».  Государь изволил начертать:  «Джунгары из поколения в поколение таят в сердце жестокость и непослушание. Все их намерения невозможно предугадать. В будущем они непременно принесут бедствия всему монгольскому народу, также вовлекут в потенциальные смуты наше государство. Следует объявить о преступлениях, навлекающих на них кару, для чего приходится использовать войска. Свыше – чтобы добиться высших целей, снизу – чтобы успокоить дальние окраины».7
Перед нами встает образ хитрого царедворца, весьма искушенного в интригах и знакомого с китайскими теориями войны. Вероятно, Юэ Чжунци нелегко было выдвинуться среди маньчжурской военной аристократии, большинство представителей которых происходило из рода императорской семьи и были близкими родственниками самого императора Из десяти условий победы стратег указывает пять универсальных нравственных принципов. По его мнению, высокая мораль и нравственное совершенство поднимали общий моральный дух войска и обеспечивали военное превосходство. 
Арана посвятил свой доклад непосредственным проблемам ведения войны со степняками, опираясь на свой боевой опыт. Главным преимуществом  кочевников  он считал их мобильность, внезапность атаки и способность ударить с тыла войск. Очень сложно угадать, с какой стороны кочевники нападут и в какое время. В связи с этим, необходимо  точно рассчитать направление главного удара кочевников и сосредоточить там войска и продовольствие. Недостатком же кочевников было то, что они не закрепляются на территории, где нанесли поражение, внезапно покидают ее.  Но они угоняют людей, скот и уносят с собой все свои трофеи. Арана считал очень важным удержаться при первом натиске противника, который, как правило, был самым стремительным и мощным. Далее энергия кочевников  ослабевала, а после поражения их армия рассыпалась на части, поскольку  большие стада при них требовали  больших пространств. И собрать их вновь под одной рукой требовало незаурядных усилий. То, что кочевники  брали с собой семьи, укрепляло их воинственный дух, они прилагали все силы для их защиты. Но в отчаянном положении, они бросались спасать своих родных и свое имущество. Поэтому, при нападении кочевников двумя колоннами, следовало прежде всего, нападать на их детей и обозы. При нападении кочевников одной колонной, им можно было нанести поражение, имея численное превосходство в живой силе.
Почти столь же пренебрежительно говорил сибирский генерал-губернатор о  боевых качествах родственных джунгарам калмыков. Калмыки привлекались Петром I в  шведском и турецком походах. Сибирский губернатор М. Гагарин в беседе с цинскими послами в 1714 г. в Тобольске невысоко оценивал участие калмыков в этих войнах. Он говорил, что калмыцкое войско «никакого регулярного порядка не имеет, на баталиях, как скоро завидит неприятеля, то палит из ружья и мечет стрелы на перестрел, но как немного с неприятелем  сравняется, то думает только, как бы убежать скорее, ни малейшего не давая неприятелю сопротивления; когда же случится им сщастием победить неприятеля, то они бросаются только за добычею; за 10 лет перед сим государь их брал у тергетов (торгоутов. – К. Х.) 10 000 войско на вспоможение, из сего числа 3000 человек тергетского войска употреблены были против 300 человек шведскаго войска, но тергеты шведов преодолеть не могли»8.  Дело, очевидно, заключалось в тактике использования конницы в новых условиях «огненного боя» с применением пушек и ружей, к грохоту которых  кони кочевников не были приучены. Да и Гагарин эти слова говорил не без задней мысли для острастки Цинов, которые искали союзников в лице калмыков. По существу, он говорил о превосходстве западного искусства ведения войны, которым  начали овладевать русские в результате  военных реформ Петра I.  
Арана писал свои соображения в русле политики Канси, у которого преобладали планы усмирения кочевников путем масштабных военных походов. В промежутке между ними, военные действия не прекращались, но они проводились малыми силами. Приблизительно в таком же духе писал и другой маньчжурский полководец Цилэду – командующий цинскими войсками на восточном направлении, на границе Джунгарии и Монголии. 
 Генерал Юэ Чжунци писал свой доклад через несколько лет после смерти Канси. Он уделил внимание  психологической атаке на противника, его деморализации и постоянному морально-нравственному унижению. Маньчжуры, вооружившись категориями «дао» и «дэ», использовали их для подавления морального духа противника, для воодушевления своих полководцев и солдат, для призыва их к непримиримой борьбе, для мобилизации всех сил народа. С этой целью распространялось мнение о том, что кочевники по своей природе любят воевать, и поэтому их можно остановить  лишь военной рукой. В  анализе Юэ Чжунци больше внимания уделено стратегии идеологической подготовки к войне. Это было направлено также на создание общественного мнения и оправдания войны.  Такая стратегия была подчинена достижениям победы над противником до начала  непосредственных военных действий. Юэ Чжунци опирался на государственную мощь империи, на твердые государственные поставки вооружения, войск и коней. Вооружение практически было таким же, как и у кочевников, но технологически более отточенным. Цинская империя могла  изготовить больше  вооружения, чем кочевники, работавшие более кустарными методами. У кочевников также была определенная непредсказуемость в поставке нужного количества коней, а генерал Юэ надеялся на  государственные конные заводы, которые бы выращивали и готовили коней  для войны по плану, а поставляли их регулярно. 
Доклады генералов дополняют друг друга. Оба они окончили свою жизнь бесславно, впав в немилость двора из-за того, что понесли серьезные поражения от войск кочевых народов. Несмотря на их личные военные неудачи, цинская армия с небольшими временными поправками действовала, в основном,  согласно  разработанным ими планами, вплоть до уничтожения Джунгарского ханства в начале второй половины XVIII века. 

Литература
1. Синьцзян миньцзу лиши вэньхуа цыдянь (Словарь истории и культуры народов Синьцзяна). Гл. ред. В. Х. Мэйр.  1996,   Пекин: Чжунхуа шуцзюй,   с.  420 + карты-схемы.
2. Златкин И. Я. История Джунгарского ханства. 1635–1758. Изд. 2- 1983, М.:  Издательство «Наука» Главная редакция восточной литературы,  с. 333.
3. Дай Цин Шэнцзу жэньхуанди шилу (Правдивые записи правления  Священного предка Гуманного императора (Канси) великой династии Цин), Токио, 1936. 
4. Циньдин пиндин чжунбгээр фанлюэ, цяньбянь. (Высочайше утвержденные стратегические планы умиротворения джунгар. Ранние записи).  Б/м, 1771.
5. Синьцзян лиши цыдянь (Словарь истории Синьцзяна), изд 2, 1996, Урумчи: Синьцзян жэньминь чубаньшэ, с. 753.
6. «Цинь шилу» чжуньгээр лиши цзыляо  чжайбянь (Извлечения  исторических материалов о джунгарах из «Правдивых записей династии Цин»). 3 изд., 1997, Урумчи: Синьцзян жэньминь чубаньшэ, с.  652. 
7. Дай Цин Шицзун Сянь хуанди шилу, (Правдивые записи правления императора Юнчжэна) Токио, 1936.
8. Русско-китайские отношения в XVIII веке. Т.1, 1700-1725. Составители и обработка текста Н. Ф. Демидова, В. С. Мясников. Отв. ред. С. Л. Тихвинский. 1978,  Москва: Издательство «Наука», ГРВЛ, с. 703.