• Геополитика
  • 15 Августа, 2018

ГОРЬКИЕ УРОКИ ИСТОРИИ

Шербакульский район (бывший в 1920-х–30-х годах Борисовский район) находится на юге Омской области, имеет общую границу с Казахстаном, протяженность которой на 2009 г. составляет 18 км 100 м. Коренное население – казахи. Наряду с ними в районе проживают русские, немцы, украинцы и представители других национальностей. 

В конце 1920-х – начале 1930-х гг. в районе было 5 аулсоветов. В них входило: аулсовет № 1–29, аулсовет № 3–18, аулсовет № 6–17, аулсовет № 7–12, аулсовет № 11–141. В 1924 году на добровольной основе был создан первый в районе казахский колхоз «Кзыл жол», председателем которого стал Беков Жархан, избранный на общем собрании. На 1 октября 1928 года создано 9 сельскохозяйственных товарищеских обществ, в которые на добровольных началах вошло 110 казахских хозяйств. Эти объединения имели статус машинных товариществ, так как каждый член его принимался на условиях долевого пая при наличии сельскохозяйственной техники: сенокосилок, жаток, плугов, веялок, сеялок и т. д. Параллельно были созданы общества для коллективной обработки земли, в которых главным был простой сельскохозяйственный инвентарь: плуги, бороны, а также тягловая сила и лошади. Они успешно развивались. Пшеницы и других злаковых культур хватало как для семьи, так и для продажи на свободном рынке. Часть зажиточных крестьян, отнесенных советской властью к кулакам и эксплуататорам, вошла в машинные товарищеские объединения. Другая вела свои хозяйства самостоятельно, нанимая на период посевной и уборочной кампании сезонных рабочих (даже из числа горожан), имея на постоянной работе одного-трех работников (батраков). Спорные вопросы, возникавшие между аульчанами, решались на совете аксакалов. Роль же аулсоветов заключалась в осуществлении контроля над товарищескими обществами и единоличными хозяйствами (доходами, уплаты налогов государству). Жизнь в районе протекала мирно и спокойно. С введением чрезвычайных мер в Сибири (январь 1928 г.) она была нарушена. Из райкома партии и райисполкома в сельскую местность выезжали уполномоченные по заготовке хлеба. Под их контролем на местах стали создаваться комиссии из беднейших слоев населения, а также активистов, членов ВКП(б) и ВЛКСМ, которые составляли списки зажиточных крестьян, указав их доход (наличие пахотной земли и зерна). Согласно этим спискам, каждому хозяйству назначалось количество пудов хлеба, подлежащего сдаче его по низким ценам. Под удар первыми попали хозяйства в смешанных деревнях и селах, в которых казахи проживали совместно с русскими, более активно занимавшиеся земледелием (например, в сельсоветах Михайловском, Боголюбском, Славянском, а также аулах Кули-Чалкан, Беркут, Шай-Гурай, Кипчак и других). В аулсоветах № 1, 3, 6, 7, 11, где работали товарищеские общества, нормы сдачи хлеба были самыми высокими. Крестьяне отказывались сдавать зерно государству за бесценок. В связи с этим комиссии по хлебозаготовкам приступили к его насильственному изъятию, применяя 107 статью УК РСФСР, предварительно обвинив кулаков в спекуляции, эксплуатации и вредительстве. С помощью уполномоченных из района из местного населения создавались комиссии из беднейших крестьян, которые шли с обысками к зажиточным крестьянам и забирали у них хлеб. Тех, кто оказывал сопротивление, немедленно арестовывали и под конвоем отправляли из аулов в районный центр. Так, Касым Жантелин, отказавшийся сдавать хлеб государству и высказавший свой протест против насильственных мер хлебозаготовок и политики Сибкрайкома ВКП(б), подвергся преследованию и вынужден был бежать из родных мест. Его имущество и хозяйство описали, распродав по низким ценам. Умер он от голода в 1933 году2. Выступивших против хлебозаготовок также лишали избирательских прав, записывая их в разряд «неблагонадежных». Так, в 1929 году решением аулсовета Шукен Жуманов, занимавшийся хлеборобством и имевший посевы от 5 до 7 гектаров, лошадей всех возрастов от 5 до 10 голов, рогатого и мелкого скота от 3-х до 8 голов, был лишен гражданских избирательских прав за то, что выступил против чрезвычайных мер, а также методов налоговой системы, разоряющей крестьян. Он начал писать жалобы в райисполком и облисполком, после чего был восстановлен в правах. Правление колхоза даже назначило его бригадиром, как работящего, справедливого и имеющего авторитет у своих одноаульцев. Но в 1937 году колхоз не справился с завышенным плановым заданием по сдаче сельхозпродукции. Ответственным же за это был Ф. Колесников, направленный в колхоз от райисполкома. За невыполнение задания ему грозил арест. Тогда он указал на бригадира Ш. Жуманова, что именно он был виновен в срыве закупки зерна от населения. В результате чего Жуманов 28 июля 1937 года был арестован, а 21 ноября того же года расстрелян в Омске3. В период начала массовой коллективизации (1930 г.) усилились и темпы раскулачивания. Планы по нему отдавались руководителями районов. Так, в аулсовет № 3 из районного центра Шербакуль поступило распоряжение раскулачить 18 зажиточных хозяйств4. Описанное имущество распродавалось с молотка бедноте. Сельхозинвентарь, сельхозмашины, домашний скот, пахотные земли поступали в распоряжение колхозов. Например, в отнятом у зажиточного Ташмухамбета Сатанова большом доме организовали школу5. В период развала колхозов в связи с начавшимся оттоком крестьян из них, единоличников обвинили в том, что они вели агитацию среди колхозников о нерентабельности коллективных хозяйств. К ним по указанию райкома партии стали применять репрессивные меры (лишение избирательных прав, высылка в северные районы Сибирского края). Так, в числе первых был выслан из аула Балта (аулсовет № 1) единоличник Токин Турунбай. По возвращении из ссылки ОГПУ продолжил за ним негласный надзор. В период «Большого террора» он был арестован и приговорен 31 октября 1937 года тройкой УНКВД по Омской области как социально-вредный элемент, без ссылки на закон, к высшей мере наказания, приведенного в исполнение 3 ноября 1937 года6. Аулсоветом № 11 было передано в районную прокуратуру дело на единоличника Шамкина Клубасова, который был заключен под стражу на шесть месяцев7. В числе первых были репрессированы в районе священнослужители, большую часть которых сослали на север, лишили избирательских прав и раскулачили. Оставшиеся муллы Ишмухамед Бейсембаев (аул Кайгельды) и Сулеймен Сыздыков (аул Байгасар) продолжили борьбу за сохранение ислама. Но за это в 1937 году их арестовали и по приговору тройки УНКВД по Омской области расстреляли8. В период «Большого террора» (1937–1938 гг.) службой НКВД в Шербакульском районе была «создана» несуществующая казахская национальная контрреволюционная организация «Алаш-Орда», которая путем вооруженного восстания хотела добиться отделения от СССР и создания пантюркского государства под протекторатом Японии9. Преследованию и репрессиям были подвергнуты сотни жителей района. Им вменялась политическая статья 58 по пунктам 2-8-10-11 УК РСФСР. Так, 24–25 октября 1937 года на партийном собрании актива района было сказано, что выявлена антипартийная группа, состоявшая из шести коммунистов-казахов, из которых четверо являются членами райкома и входят в состав его бюро и двое советских работников (Карабай Куандыков, член райкома ВКП(б), заместитель директора МТС, Куатбай Тукумбаев, член бюро РК ВКП(б), заместитель отдела по культурно-массовой работе РК ВКП(б), Габулла Хусаинов, член РК ВКП(б), редактор районной газеты «Ленин Туу», Эшим Исабеков, инструктор этой же газеты, Ахмет Исабаев, заведующий заготконторой районного потребсоюза, Таш Исабеков, заместитель председателя аулсовета). В решении этого собрания говорилось, что еще в апреле 1937 года на отчетно-выборном собрании эти коммунисты выступили с предложением пересмотреть работу органов НКВД в их борьбе с контрреволюционерами, так как их «удары» в первую очередь наносятся казахам. Это было расценено как «требование контрреволюционной банды» пересмотра генеральной линии партии в области национальной политики и для того чтобы «отвлечь внимание парторганизации и органов НКВД от националистической казахской организации». Чтобы исключить недовольство среди других коммунистов-казахов было принято решение провести при РК ВКП(б) для них специальное совещание. В защиту «антипартийной группы» выступил сек­ретарь райкома партии Гуисов, за это партийный актив района обвинил его в покровительстве ей. Так называемая антипартийная группа казахов-коммунистов и секретарь РК ВКП(б) Гуисов были исключены из рядов партии и арестованы органами НКВД. Также на этом собрании было принято решение о роспуске прежнего бюро райкома партии и избрании нового партийного руководства Шербакульского района10. Во время следствия дело бывших коммунистов-казахов, обвиненных в принадлежности к националистической организации «Алаш-Орда», было приобщено к печально известному протоколу № 7879. Из них пятеро проживали в районном центре с. Шербакуль и один в ауле Балта. Всех их объединяла вера в справедливость, несогласие с отдельными пунктами решений генеральной линии ЦК ВКП(б) и защита казахов от произвола НКВД. Самому молодому из них Эшиму Исабекову было 26 лет, остальным по 34-35. Все они были осуждены 17 ноября 1937 года тройкой при УНКВД по Омской области по политической статье 58 пунктам 2-8-10-11 УК РСФСР (К. Тукумбаев, Э. Исабеков, А. Исабаев – к 10 годам лишения свободы, а Г. Хусаинов, Т. Исабеков – к расстрелу, состоявшемуся 20 ноября 1937 года в Омске)11. В протокол № 7879 вместе с этой антипартийной группой были внесены и казахи – рядовые колхозники, счетоводы, завхозы, бригадиры колхозов. Так, из пяти председателей и секретарей аулсоветов все были расстреляны (Таш Исамбеков (аул Балта), Асаин Мустафин (аул Акпай), Жусатай Бакпаев (аул Женан), Жумажан Караулов (аул Кайгельды), Айдархан Уразбаев (село Первомайск). Из четырех председателей колхозов расстреляны Хажимурат Дутбанов (аул Жанас) и Рамазан Исаков (аул Жапан). Осуждены к 10 годам лишения свободы Жарке Донекеров (аул Шахман) и Хаиржан Токенов (аул Найман)12. По этому же протоколу в аулсовете № 1 (аул Дюсембай) было арестовано шесть человек (трое расстреляны и трое осуждены к 10 годам лишения свободы). В ауле Топал из пяти человек трое были расстреляны. В ауле Шахат арестовано восемь человек, из них двое расстреляны, остальные приговорены к лишению свободы. В аулсовете № 6 (аул Баранкуль) из четырех человек трое арестованы. В аулсовете № 7 (аул Найман) арестовано шесть человек, из них четверо были расстреляны и двое осуждены к 10 годам лишения свободы. По протоколу № 7879 было привлечено 67 человек, из них 49 человек были приговорены к расстрелу, 17 – к 10 годам лишения свободы, один – к 8 годам. И в 1938 году в Шербакульском районе сотрудники НКВД продолжали выискивать членов несуществующей казахской националистической организации «Алаш-Орда». Было сфабриковано «новое дело», по которому 17 февраля 1938 года были произведены аресты. В протоколе № 3467 значится 31 человек. Все это говорит о том, что операция по их аресту была тщательно подготовлена НКВД. 15 марта того же года по приговору тройки УНКВД по Омской области по политической статье 58 пунктам 2-8-9-11 17 человек были расстреляны, 14 осуждены к 10 годам лишения свободы. Оправданных не было. В этот протокол было занесено 23 колхозника, 4 председателя колхозов, один бригадир колхоза, один единоличник, два временно неработающих. Из четырех председателей колхозов был расстрелян один (Аубакир Бейсекенов, аул Тлеген), трое осуждены к 10 годам лишения свободы (Ахмет Сергибаев, аул Большая Каратока, Габбас Идрисов, аул Тапал, Кожахметов Абукамиль, аул Найман). В ауле Тлеген было арестовано и осуждено четыре человека, из них один расстрелян и трое приговорены к 10 годам лишения свободы. Все приговоренные к высшей мере наказания были расстреляны в Омске.

О репрессиях по отношению к казахам, проживавшим в Шербакульском районе, за период 1928–1938 гг. можно судить по данным, приведенным в таблице16:

До конца 1938 года по этому делу еще будет арестовано четыре человека, из которых трое были осуждены к 10 годам и один к 8 годам лишения свободы. Всего в Шербакульском районе за этот год будет привлечено к уголовной ответственности казахов по политической 58 статье УК РСФСР 35 человек, из которых 17 расстреляны, 17 приговорены к 10 годам лишения свободы, один – к 8 годам. В 1937–1938 гг. в районе просталинским режимом по «делу» организации «Алаш-Орда» было арестовано и осуждено тройкой НКВД 98 человек, из них расстреляно – 66, к 10 годам лишения свободы приговорено – 31, и к 8 годам – один. Из Омска в Новосибирск полномочному представителю НКВД СССР по Западносибирскому краю Л. Заковскому было доложено, что выявленная в Шербакульском районе контр­­революционная казахская националистическая организация «Алаш-Орда» ликвидирована. В результате сотни искалеченных судеб родных и близких. Политика, проводимая Запсиб­край­комом ВКП(б) с 1928 – 1938 гг., подорвала сельское хозяйство, так как наряду с рядовыми крестьянами был репрессирован и руководящий состав колхозов. Так, в Шербакульском районе из тринадцати председателей колхозов пять были приговорены к высшей мере – расстрелу, шесть осуждены к 10 годам, один – к 8-ми. Среди репрессированных оказался и Жархан Беков, председатель первого коллективного хозяйства в районе, созданного еще в 1924 году. Ему в то время было 24 года. До ареста он жил а ауле Жакен. В его уголовном деле было указано, что он был грамотен по-казахски. Был арестован 14 июля и 5 августа 1937 года приговорен тройкой УНКВД по Омской области по 58 статье УК РСФСР к расстрелу, приведенному в исполнение на следующий же день13. 5 августа 1937 г. был арестован Зайтон Альжанов, председатель колхоза «Шахат» (аул Шахат). На его место райисполком назначил Жарке Донекерова, который пробыл на этой должности всего 20 дней. Уже 25 августа 1937 года его тоже арестовали. Им обоим было назначено наказание в виде 10 лет лишения свободы14. Советская сис­тема, играя в демократию, дарованную Конституцией СССР, в редких случаях отпускала подследственных на волю (как правило, из-за отсутствия улик). При этом следственные органы брали с них подписку о невыезде. За 1928–1938 гг. в районе было отпущено шесть человек. Например, в 1937 г. после пяти месяцев следствия был освобожден председатель колхоза имени Кирова Кажмурат Макашев (аул Бисембай). Наименьший срок (8 лет) из всех осужденных председателей колхозов получил Мукаш Оспанов из аула Жал. Из семи председателей и секретарей аулсоветов шесть человек были расстреляны. Из тринадцати бригадиров колхозов расстреляли пятерых. Из восьмидесяти шести рядовых колхозников были расстреляны пятьдесят пять и двадцать два осуждены сроком на 10 лет. Не обошла беда и крестьян-единоличников: из семи арестованных двое были расстреляны. Трое учителей (из четырех) также были расстреляны (Айтмулла Токпаев, аул Жапан, Ильяш Бижикенов, аул Курманбай, Ахмед Татин, аул Бурул), Хаернас Сулейменов был осужден сроком на 10 лет с отбыванием в лагерях15. Из четырнадцати партийно-советских работников и служащих семерых расстреляли, шестерых приговорили к 10 годам и одного – к трем годам. В конце 1938 года ЦК ВКП(б) специальным постановлением приостановил массовые репрессии. Период с 1937 г. по 1938 г. вошел в российскую историю под названием «Большого террора». Однако репрессивная политика Запсибкрайкома ВКП(б) на этом не прекратилась. Только приняла другие формы. Всего в Шербакульском районе за период 1928–1938 гг. было осуждено тройкой УНКВД по Омской области по политической 58 статье УК РСФСР казахов 146 человек, из них к расстрелу приговорены 90, к лишению свободы сроком на 15 лет – один, к 10 годам – 37, к 8 годам – 7, к 3 годам – 5, оправдано и отпущено под подписку о невыезде – 6. Из этих данных следует, что в рай­оне казахов было репрессировано больше, чем в других районах Омской области и всей Западной Сибири. На протяжении многих лет семьи репрессированных питали надежду, что их родные и близкие, арестованные НКВД, вернутся скоро домой, не зная того, что многие из них были к тому времени уже расстреляны. Таковы горькие уроки истории, которые не должны больше повториться.

Ольга ОЗЕРОВА, кандидат исторических наук, доцент Омского государственного педагогического университета

Литература

1. Быль о сибирском селе. Омск, 2008, с. 500. 2. Турсунов И. А. Омский казахский краеведческий справочник. Омск, 2004, с. 28. 3. Быль о сибирском селе. Омск, 2008, с. 256; Забвению не подлежит. Т. 3, с. 276. 4. Быль о сибирском селе. Омск, 2008, с. 245. 5. Быль о сибирском селе. Омск, 2008, с. 255. 6. Забвению не подлежит. Книга Памяти жертв политических репрессий Омской области. Омск, 2003. Т. 8, с. 108. 7. Бескемпирова А. К. Боль и память. Петропавловск, 2007, с. 120. 8. Забвению не подлежит. Книга Памяти жертв политических репрессий Омской области. Т. 1, с. 233; Т. 7, с. 392. 9. Самосудов В. М. Большой террор в Омском Прииртышье 1937–1939 гг. Омск, 1998, с. 89. 10. ЦДНИОО. Ф.17. Оп.1. Д. 1407. Л. 29-31, 33. 11. Забвению не подлежит. Книга Памяти жертв политических репрессий Омской области. Омск, 2001. Т. 8, с. 135, 301; Т. 3, с. 426, 425. 12. Забвению не подлежит. Книга Памяти жертв политических репрессий Омской области. Т. 1-10. Омск, 2000–2004. 13. «Наша газета» (Шербакуль). 7 декабря 2001 г. 14. Забвению не подлежит. Книга Памяти жертв политических репрессий Омской области. Т. 1, с. 5; Т. 3, с. 130. 15. Забвению не подлежит. Книга Памяти жертв политических репрессий Омской области. Т. 1, с. 279; Т. 7, с. 376; Т. 8, с. 108; Турсунов И. А. Омский казахский краеведческий справочник. Омск, 2004, с. 63. 16. Таблица составлена по данным Архива УФСБ по Омской области для Книги Памяти жертв политических репрессий Омской области. Омск, 2000–2004. Т. 1-10. Аннотация. Автор статьи при исследовании темы о репрессиях тюркских народов в Западной Сибири в 1928–1939 гг. взял за основу Омскую область, так как на ее территории проживала наибольшая часть казахского населения, чем в других. В Омской области казахи подверглись наибольшему количеству случаев репрессивных мер, и особенно в Шербакульском районе.

2297 раз

показано

154

комментарий

Подпишитесь на наш Telegram канал

узнавайте все интересующие вас новости первыми

МЫСЛЬ №2

20 Февраля, 2024

Скачать (PDF)

Редактор блогы

Сагимбеков Асыл Уланович

Блог главного редактора журнала «Мысль»