• Геополитика
• 28 Января, 2018

КТО РАЗРУШИЛ РИМ?

Развитие науки открывает для нас новое знание, которое ведет к пересмотру ряда устоявшихся представлений, в том числе на ход развития исторических процессов. Кроме всего прочего, это новое знание позволяет дополнить наши представления о роли кочевых цивилизаций в мировой истории. «В 2012 году О. Байгелди, К. Омаров, К. Габжагулов и другие ученые по приглашению Министерства культуры Франции участвовали в церемонии открытия музея и памятника Аттиле – основателю государства гуннов в Европе. Музей и памятник были открыты в городище Шепп (под Парижем), где в 451 году н. э. на Каталаунских полях армия Аттилы встретилась с объединенной армией Европы. Нас поразило трепетное отношение французских ученых – профессоров Г. Томского, Жуф и др., а также чиновников к истории и их цивилизованный подход к прошлому. В этой истории важно то, что Аттила освободил народы Европы от зависимости Римской империи и заложил основы феодального строя» (Жанузак А. «Экспресс К» от 17 марта 2016 г.).

На Каталаунских полях, как известно, союз кочевников, которых принято называть гуннами, и ряд германских и других племен потерпели поражение от объединенного войска франков, остготов, бургундов, аланов др., что привело к распаду гуннской державы. Так считается. Известный российский исследователь Мурад Аджи, впрочем, оспаривает эту версию. По его мнению, на Каталаунских полях потерпело поражение именно западно-римское войско, а Аттила продолжил свое победное шествие. Действительно, если в 451 году войско Аттилы было разгромлено, то непонятно, как в 452-ом он обрушился на Северную Италию, а распад гуннского союза племен произошел только после смерти Аттилы в 453 году. Ситуация и правда не слишком ясная. Нас, однако, интересует другой момент. Никто не отрицает того факта, что в 452 году на подступах к Риму, на Амбулейском поле войско Аттилы встретила депутация во главе с Папой римским Львом. Встав перед Аттилой на колени Лев, стал умолять его пощадить Вечный город. Гуннский вождь согласился ограничиться богатым выкупом, и его армия миновала Рим. Таковы факты. Но, может быть, Рим Аттилу вовсе и не интересовал? Принято считать, что Рим разрушили вандалы, существует даже выражение «вандализм». Но так ли бесспорно это мнение? Вандалы захватили Рим в 455 году, через три года после исторической встречи Аттилы с Папой Львом. А за четыре десятилетия до этого, в 410 году, Рим уже захватывали готы, предводительствуемые Аларихом. Но что представлял собой Вечный город к тому моменту? «Начиная со II века население Рима неуклонно сокращалось. При Траяне (II век) насчитывалось около 2 млн. человек; при Константине (IV век) – около 0,3 млн.; при взятии Рима Аларихом (V век) – около 0,1 млн.; через 100 лет при освобождении Рима от власти готов Велизарием – около 0,06 млн., из коих только шесть римских фамилий (Урланис Б. Ц. Рост населения в Европе. М., 1941, с. 63–64)» (Гумилев Л. Н. География этноса в исторический период. Ленинград: «Наука», Ленинградское отделение, 1990). Вспомним, что еще в 324–330 гг. Константин I Великий основал новую столицу Константинополь на месте города Византий. С тех пор вся последующая история «Вечного города» – это история его трагического упадка. Однако упадок охватил не только Рим и Римскую империю, но и вообще весь античный мир, и этот момент требует специального рассмотрения. Одновременно мы можем по-новому взглянуть на причины Великого переселения народов, происходившего в IV – VII вв. К моменту взятия Рима Аларихом его населения сократилось в 20 раз в сравнении с временами Траяна. Представьте себе мегаполис, население которого сократилось в 20 раз. Понятно, что очень скоро придет в упадок вся его инфраструктура, замрет хозяйственная деятельность, а сама жизнеспособность бывшего мегаполиса окажется под вопросом. Уже ко времени Алариха Рим скорее напоминал большую деревню. Неудивительно, что его смогло захватить даже относительно немногочисленное войско готов. А через 45 лет пришли вандалы. Что представлял Рим к тому времени, сказать трудно. Надо полагать, что вандалы что-то там, конечно, разрушили, но «Вечный город» уже давным-давно разваливался сам по себе. Не исключено, что Аттила имел ясное представление о реальном состоянии Рима, и перспектива захватывать его развалины его попросту не прельщала. Потому предпочел ограничиться получением богатого выкупа от Льва. Но тут мы переходим к более масштабному вопросу. Принято считать, что именно движение гуннов дало толчок Великому переселению народов. Это не совсем верно. Американский антрополог Джаред Даймонд пишет: «О любой экспансии, имевшей место в истории, можно сказать, что она была вызвана «давлением изнутри» (увеличением численности населения и уменьшением возможностей на родине), «притяжением снаружи» (хорошими возможностями и незанятыми территориями в других странах) или обеими этими причинами» (Дж. Даймонд. Коллапс. Почему одни общества выживают, а другие умирают»). «Вот демографические данные: население Италии в I в. – н. э. – 7-8 млн., около 600 г. – 4-5 млн. (Козлов В. И. Динамика численности народов. М., 1969. Табл. 12). Уменьшение вдвое, несмотря на прилив лангобардов, герулов, рутов, готов, иммигрантов из Сирии и Малой Азии, т. е. семитов-христиан… Когда готы и лангобарды захватили Апеннинский полуостров, он был редконаселенным, именно поэтому им удалось его подчинить» (Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. М.: Танаис, 1994). На самом деле массовые движения огромных (относительно) человеческих масс были всегда. Вспомним хотя бы Великую греческую колонизацию, в результате которой эллины заселили Средиземноморье. «Массовое переселение греков в осваиваемые ими колонии, так называемая Великая греческая колонизация, происходило в VIII–VII вв. до н. э. Разные полисы выбирали разное направление колонизации. Выходцы из расположенного на о. Эвбея города Халкида устремились в Италию, основали ок. сер. VIII в. до н. э. город Кумы (позднее переселенцы из Кум поставили «Новый город» – Неаполь) на Апеннинском полуострове и на ближайшей к нему точке о. Сицилии – город Занклу, позднее переименованный в Мессану (совр. Мессина). Халкидийцы же колонизовали расположенный на северном побережье Эгейского моря полуостров Халкидику, потеснив местные фракийские племена. Активно участвовали в колонизации и полисы, расположенные на Истмийском перешейке, – Коринф и Мегара. В 734 г. до н. э. коринфийцы основали в Сицилии Сиракузы, которым было суждено стать самым мощным греческим полисом Западного Средиземноморья. Заселенные эллинами области Италии и Сицилии получили название Graecia Magna (Великая Греция) – откуда и современное слово «Греция», перенесенное на прародину» (Тойнби А. «Постижение истории»). Но что же вызвало греческую колонизацию? «В Аттике с ее чрезмерно легкой и каменистой почвой процесс, называемый денудацией (обнажением, оголением)… завершился еще при Платоне» (Тойнби А.). Российский исследователь Ярослав Коробатов пишет: «Ученые установили, что в древности греческий пейзаж мало напоминал нынешний ландшафт. Полуостров был почти полностью покрыт лесами. Но родина великих мореплавателей и строителей нуждалась в огромном количестве корабельного и строевого леса. В итоге, по свидетельству древнегреческого ученого Теофраста, которого называют отцом ботаники, к концу IV века до н. э. корабельный лес рос только в центре Пелопоннеса. Основную часть приходилось закупать за пределами Греции – в Македонии, Фракии, Италии, на побережье Малой Азии, а также в Сирии. Это еще полбеды. Процветание Древней Греции во многом основывалось на экспорте оливкового масла. С развитием торговли оно превратилось в «жидкое золото» и стало играть в экономике страны примерно ту же роль, что и нефть для сегодняшней России. Освободившиеся от вырубленных лесов площади начали засаживать оливковыми рощами. Они не требовали ухода и давали высокий доход. Постепенно крестьяне стали отказываться от других сельхозкультур в пользу оливковых деревьев. Но корневая система олив (она стержнем уходит вертикально вниз) способствовала размыванию и эрозии почвы. Со временем дожди смыли плодородный слой. Пик этих процессов пришелся на конец III века до н. э. Опустынивание привело к упадку сельского хозяйства. Греция уже не могла прокормить сама себя и зависела от импорта зерна из Причерноморья. Междоусобная война демократических Афин и олигархической Спарты довершила дело. Греция стала легкой добычей македонских завоевателей, а затем оказалась под властью Рима» («КП», 4 мая 2016 г.). Впоследствии демографическое давление и разваливающаяся экономика толкнули греко-македонский союз на военную экспансию против ослабевшей к тому времени Персидской державы. Крупнейший французский антиковед Пьер Левек пишет: «Греция в IV в. до н. э. переживала период острого социального и политического кризиса. Многие из представителей интеллектуальной элиты Эллады того времени (Платон, Аристотель, Исократ и др.) активно искали пути выхода из этого кризиса. Платон, например, предлагал реформировать греческий полис… Однако наибольшей популярностью пользовались другие решения. При всех внешних различиях их объединяла единая основная мысль. Суть ее лучше всего сформулировал выдающийся афинский оратор и политический деятель Исократ: «Перенесем богатства Азии в Европу, а бедствия Эллады – в Азию». Многие греческие писатели развивали эту идею – идею завоевательного похода в Азию против Персидского царства Ахеменидов, об ограблении его, захвате, по крайней мере Малой Азии, переселения туда обедневших греков и закабалении местного населения. Грекам уже на рубеже V и IV вв. до н. э. стало ясно, что Персидская держава, некогда грозный противник Эллады, угрожавший ее порабощением, ослабела, и поход против нее имеет шансы на успех. И Филипп, и Александр учитывали наличие этих настроений среди греков и умело использовали их, стремясь представить планировавшийся ими поход как общегреческое дело, как выполнение исторической миссии эллинистического мира…» (Левек П. Эллинистический мир. Пер. с франц. М.: «Наука», 1989). Рим в период своей ранней истории тоже подвергался нашествию галлов. Но что послужило причиной этого нашествие? Плутарх пишет: «…Галльские полчища двинулись против этрусского города Клузий и осадили его. Клузийцы обратились за помощью к римлянам и просили их отправить к неприятелям послов с письмом… Когда послы спросили их, за что напали они на Клузий, галльский предводитель Бренн отвечал с улыбкой: «Клузийцы обижают нас, – они могут обрабатывать только небольшую часть своей земли, но хотят владеть большею. Мы иноземцы, нас много, мы бедны, а они не желают поделиться с нами. Так и вас, римляне, обижали раньше альбанцы, фиденцы, ардейцы, теперь же обижают вас вейцы, капенцы и многие другие из племен фалисков и вольсков. За это вы объявляете им войну и, если они не уступят вам части своих владений, обращаете их в рабство, грабите их землю, разрушаете их города… Полноте жалеть осажденных клузийцев, иначе вы научите галлов, в свою очередь, жалеть, сострадать тем, кого обижают римляне» («Сравнительные жизне­описания»). Позже галлы обрушились и на сам Рим. Согласно легенде, римляне тогда отбились, благодаря «гусям, спасшим Рим». Многие историки, впрочем, считают, что в действительности римлянам пришлось все-таки откупиться. Сам Рим испытывал сильнейшей демографическое давление: его экономическая ниша перестала вмещать население, земельный голод сначала вызвал социальные конфликты в государстве, а потом толкнул римлян на путь военной экспансии, сначала на Апеннинском полуострове, а потом и далеко за его пределами. В начале своей истории римское население было земледельческим. Но численность жителей города росла, а земли не хватало, что привело к острейшему политическому и экономическому кризису. «Когда с течением времени земельный фонд Рима, состоявший в прилегающей к городу целине, был исчерпан (в связи с приростом населения) и Рим обратился к политике завоеваний, плебеи не были допущены к дележу захваченной территории. Земельный вопрос переплетался с вопросом о политических правах плебеев. Последовали острые конфликты, приведшие к коренным реформам» (Черниловский З. М. Всеобщая история государства и права. М.: Юрист, 1995). Результат получился несколько неожиданным, во всяком случае, вовсе не таким, на какой, по всей видимости, рассчитывали. В Рим хлынул поток награбленных богатств и рабов. Обогатившиеся патриции стали скупать земли и создавать огромные латифундии, функционирующие на основе бесплатного рабского труда. Италийское мелкое крестьянство, основа римского войска, понятно, не могло выдержать конкуренции, стало разоряться и массами стекаться в Рим. Частью они вступали в армию, что увеличивало мощь римской армии, а частью превращались в люмпен-пролетариат. Такое развитие процессов только усиливало общий кризис античного мира и, в конечном счете, привело к его крушению. Плутарх пишет: «И дикие звери в Италии имеют логова и норы, куда они могут прятаться, а люди, которые сражаются и умирают за Италию, не владеют в ней ничем, кроме воздуха и света, и, лишенные крова, как кочевники, бродят повсюду с женами и детьми. Полководцы обманывают солдат, когда на полях сражений призывают их защищать от врагов отчие гробницы и храмы. Ведь у множества римлян нет ни отчего алтаря, ни гробниц предков, а сражаются они и умирают за чужую роскошь, чужое богатство. Их называют владыками мира, а они не имеют и клочка земли». «Археологи, ковыряющие Италию, заметили такую странность: на римских кладбищах времен заката Империи неримских имен больше, чем римских. На могильных камнях – сплошь варварские имена!.. Говоря современным языком, в римском проекте Объединенной Европы «белых» становилось все меньше, и все больше «черных». Гастарбайтеры с готовностью брались за любую работу, шли в армию, в то время как «белые» валяли дурака и жили на пособие по безработице. Поздний Рим представлял собой огромный Гарлем, где большинство людей не работало уже во втором-третьем поколении, живя на пособия от государства. Они были самые разные, эти пособия, – вплоть до пособий на воспитание детей. Пришлось даже вводить в столице прописку, чтобы ввести ограничение для любителей халявы. Все попытки разных императоров привить у плебса любовь к труду по понятым причинам закончились провалом… В конце концов и служба в армии, как любая тяжелая работа, среди коренных римских граждан стала чертовски непопулярной. В результате армия «варваризировалась» быстрее всего. На границах империи военные части под римским флагом, состоящие почти целиком из варваров, сражались с варварами, наступающими на границы империи» (Никонов А. П. Почему гибнут империи. От Рима до СССР. М.: АСТ, 2015). Заметим, далеко не все это знают, что когда сельские жители переселяются в города, то у них уже во втором поколении рождаемость падает ниже уровня простого воспроизводства, это общемировая демографическая закономерность. А античная цивилизация была именно городской, полисной, что предопределило ее демографический упадок. «Число городов в Римской империи составляло несколько десятков тысяч, в одной Италии при Флавиях их было 1200. Непрерывно возраставшее городское население достигало цифр, по античным масштабам огромных: в Риме жило никак не менее миллиона человек, в Карфагене к концу II века до н. э. – 700 тысяч, в Александрии – 300 тысяч… население Эфеса составляло 225 тысяч, Пергама – 200 тысяч, в Великой Галлии существовало не менее 15 городов с населением до 200 тысяч человек» («История Древнего мира»). Пока продолжалась экспансия, Римская империя процветала или, во всяком случае, производила впечатление процветающей: внутренних конфликтов в ней хватало во все времена. «Уделом «свободных граждан» было прозябание в римских трущобах с надеждой на временную работу. Это был весьма благодатный материал для социальных взрывов» (Тойнби А.). Но когда возможности для экспансии у нее выдохлись (империя чрезмерно разрослась), то ей пришлось уже думать об обороне и выживании. Любопытно, что, по крайней мере теоретически, Рим мог выбрать и другой путь развития. Известный советский историк Мария Томашевская отмечала: «Владения римлян расширились, и среди правящего сословия началась борьба, связанная с управлением захваченными территориями. Группа, возглавляемая Сципионом (имеется в виду Сципион Африканский Старший, победитель Ганнибала. – Авт.), была сторонницей создания там независимых государств с местными властителями. Сторонники Фабия Максима – после его смерти их возглавил Марк Порций Катон – настаивали на создании провинций, то есть территорий, управляемых римскими наместниками. Это мнение возобладало». Никто не может сказать, как развивалась бы история человечества, если бы был принят проект Сципиона… Но как было то ни было, уже к началу правления Диоклетиана Римская империя подошла к тяжелейшему упадку. «Рим исчерпал пределы рентабельных войн – практически все богатые страны были уже им завоеваны, на краях ойкумены оставались дикие племена, завоевывать которые было невыгодно… В общем, расширяться Рим перестал. Приток золота и рабов сократился, рабы подорожали. Естественно, себестоимость продукции выросла… Экономика у Рима была маленькой, а расходы – большие, и год от года они росли. Армия, в начале Империи составлявшая 200 000 человек, выросла к IV веку до 500 000! Расставшись с республикой и став обычной деревенской империей, Рим попал в ту же ловушку, что и прочие аграрные государства – постоянно растущее налоговое бремя в связи с растущими расходами на наемную армию. И как только налоги перевалили критический рубеж, экономика рухнула. …С конца II – начала III веков население империи начинает сокращаться. Есть некая налоговая граница, переходить которую государству опасно для его целостности. Если у крестьянина забирать больше, чем ему нужно на прокорм семьи и семена, у него останется два выхода – бежать или умирать. Оба сужают фактическую налоговую базу государства. При Диоклетиане критический рубеж был перейден. Начался финансовый кризис, раскручивалась инфляция. Дошло даже до того, что Диоклетиан совершенно по-большевистски взялся бороться со спекулянтами – он ввел государственные цены на продукты… Финансы империи трещат. Из-за падения бюджетных доходов служба в армии становится принудительной: в поздней империи рекрутов уже клеймят как рабов – чтобы не сбежали. В IV веке население окраин Рима, утекая от непосильного налогового гнета, бежит из империи к варварам. Но самое ужасное, что то же самое происходит и в городах в отношении ремесленников – и закрепощение, и круговая порука. Поэтому вслед за вымиранием деревни начинается вымирание городов – деурбанизация… Крестьяне и ремесленники все равно бегут, в стране растет преступность, ширится дезертирство из армии. Все заканчивается тем, что жители Рима открывают ворота войскам варваров. Аут» (Никонов А. П. Почему гибнут империи. От Рима до СССР. М.: АСТ, 2015). Вспомним замечание Дж. Даймонда: «О любой экспансии, имевшей место в истории, можно сказать, что она была вызвана «давлением изнутри», «притяжением снаружи» или обеими этими причинами». Коротко говоря, на месте бывшей Римской империи образовался экономический, демографический и политический вакуум, который стал как бы втягивать в себя окружавшие Рим, находившиеся в постоянном движении народы. Движение народов, повторим, было всегда, но в эпоху расцвета Империи они натыкались на жесткую преграду, в виде пограничных легионов. Когда Рим стал клониться к упадку, от натиска варваров часто приходилось просто откупаться. Когда же Рим рухнул, давление варваров стало просто неудержимым. Так что можно заключить, что не Великое переселение народов привело к крушению Древнего Рима, скорее, главным фактором тут явился именно его общий упадок, который, собственно, это Великое переселение и вызвал. И не следует все сваливать на вандалов, разваливаться «Вечный город» стал задолго до них. Еще один любопытный момент. Вообще-то говоря, крупных сооружений, таких как Колизей или храмы, посвященные различным божествам, в Римской империи было не так уж и много. Основная масса сильно люмпенизированных горожан проживала в плохо построенных многоэтажных домах. «Чтобы вовремя построить Триумфальную арку Константина – разобрали арку Траяна. Это уже не ремесло, а просто халтура. Римские многоквартирные дома строились так скверно, что часто обрушивались, погребая под руинами жильцов. Рим перестал творчески жить еще до готского и вандальского погромов. Поэтому Вечный город тогда и не защищали его обитатели» (Гумилев Л.). Но тут следует знать, что кирпичи, из которых были выстроены эти дома, были отличным удобрением. «В эпоху раннего христианства коптские монахи, вооружившись молотками и зубилами, с удивительным упорством уничтожали следы языческого культа… Мусульмане относились к окружающему их кладбищу язычников гораздо терпимее. За редкими исключениями ничего не разрушали… Нередко они участвовали в разрушении, не преследуя никакого злого умысла. Так, феллахи с чисто крестьянской сметкой подметили, что глиняные кирпичи, которые были основным строительным материалом древних зодчих, очень удобно использовать для удобрения полей. Они называли эти кирпичи себахами. Миллионы таких, не имеющих цены себахов на протяжении веков перемешивались с землей, как простой навоз. Так, в сравнительно короткий срок были «съедены» целые города» (Тимофеев И. В. Ибн Баттута. М.: «Молодая гвардия», 1983). Так происходило по всему Средиземноморью после «конца античности». Кирпичи древних городов разбирали на удобрения, а крупные каменные блоки, много позже, использовали при строительстве средневековых рыцарских замков. Это продолжалось столетиями! Остатки городов «съели», более крупные их фрагменты растащили, а ответственность свалили на вандалов. Но весьма важный вопрос: почему человеческие массы всегда находились в движении? На протяжении тысячелетий люди питались комбинированным способом, сочетая различные методы добычи пищи. Это включало в себя и охоту, и пастушество, и собирательство, но главным методом на определенном этапе человеческой истории стало подсечно-огневое земледелие. Однако эффективность его была невелика, это был крайне экстенсивный способ. Подсечно-огневое земледелие вообще давало эффект лишь за счет одномоментного насыщения почвы пеплом и компонентами гниения хвороста, сучьев и т. п. Использовать участок при таком способе хозяйствования можно было 2-3 года. Потом приходилось двигаться дальше, добывая себе «хлеб насущный», в том числе и вооруженным путем. На эти моменты в исторической науке долго было принято просто не обращать внимания, но сейчас ситуация меняется, и такие факторы начинают изучать весьма тщательно. Ныне даже зарождается новая отрасль знания – теоретическая история, которой нам так долго не хватало. Представитель этой новой отрасли научного знания доктор физико-математических наук, заведующий отделом Института прикладной математики им. Келдыша РАН Георгий Малинецкий говорит: – Как только мы начинаем оценивать историю количественно, многие непонятные вещи становятся с головы на ноги. Выясняется, что войны заканчивались не только потому, что были талантливые полководцы, но и из-за отсутствия денег на ее продолжение. И начинались кровавые мясорубки не из-за того, что какой-то фаворит что-то пообещал своей любимой девушке-королеве, а просто понизились средние температуры, начался голод. Для того чтобы прокормить народ и избежать голодных бунтов, необходимо было захватывать новые территории. В общем, оказалось, что муза Клио (покровительница истории) является серьезной естественной наукой. – Со времен Геродота люди, рассуждая об исторических событиях и перспективах, полагались на некие традиционные установления: вот эта нация агрессивная, эта – не агрессивная; этот народ – великий, этот – не великий… Однако потом выяснилось, что такие «аксиомы» не совсем правильны. Исследователям стало понятно, например, что некоторые войны начались потому, что на какой-то конкретной территории упала урожайность, и кормить народ оказалось нечем. – То есть историей «рулит» демографический процесс? – У нас, людей, есть некая экологическая ниша, в которой мы живем. Потом на каком-то этапе нас становится слишком много, и ее ресурсов на всех уже не хватает. Оказавшемуся в такой ситуации племени, государству нужно либо напасть на соседей и забрать у них недостающее, либо захватить новую колонию, либо найти новые ресурсы на своей территории. Как найти? Опираясь на новые технологии. Один из таких ярких примеров – неолитическая революция. Как утверждают палеодемографы, тогда численность племен настолько возросла, что мест для удобного проживания, охоты и собирательства всем людям уже не хватало. Возник кризис перенаселения, над людьми нависла угроза гибели. Однако из столь критической ситуации был найден революционный выход: человек освоил одомашнивание скота и земледелие. Та же закономерность работала и дальше. По сути дела, на протяжении всей своей истории мы «выедаем» одну экологическую нишу и пытаемся найти и освоить следующую. Но для этого нужны новые базовые технологии, а их внедрение зачастую невозможно провести мирным путем» («МК», 12 ноября 2014 г.). Понятно, что человек должен питаться так, чтобы как минимум покрывать затраты своей энергии на добывание пищи. Подсчитано, что наименее эффективным в этом отношении являются охота и собирательство – для того чтобы обеспечить питанием племя в 500 человек, которые живут охотой и собирательством, нужна территория, равная современной Чехии. Более эффективно подсечно-огневое земледелие, еще более эффективно – земледелие пахотное. Однако наиболее эффективно по соотношению затрат энергетических калорий и добыче пищевых калорий является кочевое скотоводство. При наименьших затратах энергии оно дает максимальное количество пищевых калорий. Кочевое скотоводство в этом отношении – это тот максимум, которого вообще можно легко достичь. Этим собственно и объясняется поразительная устойчивость кочевых цивилизаций на протяжении тысячелетий. (Заметим, что в современном обществе энергетический баланс нарушен. Согласно докладу А. Кинга Римскому клубу (1990 г.), в современном сельском хозяйстве затрачивается 6 калорий энергии минерального топлива на получение одной пищевой калории (американский эколог и экономист Одум приводит другую величину – 10 калорий топлива на 1 пищевую калорию). Тратим энергии больше, чем получаем отдачи. Это происходит за счет использования невозобновляемых природных ресурсов.) Однако и у кочевников было свое слабое место: кочевой способ хозяйствования нуждается в огромных территориях. Поэтому все кочевые общества на протяжении своей истории периодически сталкивались с проблемой перенаселения. В этих случаях часть кочевников поднималась и уходила в очередной раз «потрясать вселенную» – осваивать новые территории, благоприятные, для их способа функционирования социально-экономической системы. Так было при гиксосах, скифах, гуннах, сельджуках, при Аттиле, Чингисхане, Галдан-Церене… Так было на протяжении тысяч лет. А это обстоятельство оставило значительный след в евразийской истории, который пока что мало исследован…