• Геополитика
• 18 Июля, 2017

Новый Свет против Старого Света?..

Бахытжан Ауельбеков В последние годы в отношениях между Западной Европой и США наблюдается нечто, очень напоминающее экономическую войну. Учитывая масштаб игроков, вступивших в нее, последствия будут иметь серьезное значение для всего мира. «Мы вас кормим, а сами подыхаем!», «Смерть в поле!» – с такими лозунгами сотни фермеров вышли в конце января на акцию протеста в городке Ажен на юго-западе Франции, чтобы заявить властям о своем бедственном положении. Настолько бедственном, что многие даже накладывают на себя руки. Если за 2010 и 2011 годы среди фермеров было 300 суицидов, то в 2016 году, по приведенной агентством AFP статистике, уже 732 французских сельхозпроизводителя покончили жизнь самоубийством. Протестующие вываливали на улицу навоз, к префектуре несли деревянные кресты в память о покойных товарищах. Французский журналист Дмитрий де Кошко рассказывает: «Этой страшной тенденции уже несколько лет. Многие фермеры влезли в такие долги, что не могут расплатиться с банками. Те, кто без большого хозяйства и земель, не выдерживают конкуренции. Западные фермеры уже до этого были под давлением из-за перепроизводства молочной продукции в Европе». Проблема эта не только французская. «Фермеры по всему Евросоюзу борются за выживание на фоне падения цен на молоко и свинину», – отмечал телеканал Euronews еще в 2015 году. Французский активист Жак Жефредо говорит: «Этот феномен присутствует и в других европейских странах. Мы можем говорить о Германии, где число самоубийств составляет минимум 500, о Бельгии (400) и Италии, где также много суицидов…» Пару лет назад парижанин Бенжамин Карл в рамках телевизионного эксперимента освободил свою квартиру от всего, что было произведено не во Франции. Он решил полгода прожить «на всем французском». Идею эксперимента навеял тогдашний министр промышленного возрождения во французском правительстве Арно Монтебур, который в одной из телепередач, одетый в нелепую, пошитую во Франции рубашку, призвал покупать только отечественные товары. Приехали перевозчики мебели и освободили жилище Карла от «нефранцузских» вещей. Исчезли импортные холодильник, стиральная машина, почти вся одежда и английский велосипед. Остались старый стол, кресло, ведро и швабра. Поскольку Карл лишился холодильника, то о замороженных продуктах тоже пришлось забыть. Бедняга чуть не умер с голоду! Поскольку по условиям эксперимента он мог есть только еду, приготовленную из продуктов, произведенных во Франции, ему приходилось обегать пол-Парижа, прежде чем найти таковые. Он ел только сезонные, выращенные во Франции фрукты и овощи. «Это эксперимент, – сказал Карл в интервью. – Хочется узнать, получится ли и можно ли спасти во Франции рабочие места. Это сложнее, чем кажется. Я полагал, что у меня есть какие-то мелкие электроприборы, но, оказалось, все они тоже сделаны в Китае». Вот на таком фоне в апреле (первый тур) – мае (второй тур) этого года во Франции пришли президентские выборы. Таких выборов в Пятой республике еще не было. Кандидатом на пост президента от правоцентристской партии был выдвинут Франсуа Фийон, что стало настоящей сенсацией. Бывший премьер-министр Франции, по данным соцопросов, едва входил в первую четверку фаворитов, уступая другому экс-премьеру, Алену Жюппе, и экс-президенту Николя Саркози. Однако яркое выступление 62-летнего политика в нескольких раундах теледебатов переломило ситуацию. Подобно Дональду Трампу в США, Фийон построил предвыборные лозунги на жесткой критике правящих кругов. Главным оппонентом Фийона стала лидер праворадикального «Национального фронта» Марин Ле Пен, привычный объект атаки для всех французских политиков. У «Фронта» не самая лучшая репутация как во Франции, так и в Европе, многие считают его ксенофобской и даже «фашистской» партией. И то, что во второй тур выборов прошла Ле Пен, многих повергло в шок. Хотя 15 лет назад такое уже было. В 2002 году отец Марин, ярый националист Жан-Мари Ле Пен, тоже прорвался во второй тур вместе с не особенно популярным правым президентом Жаком Шираком. Тогда против Ле Пена объединились все политические силы страны. Это обеспечило победу Шираку. Но сегодня «Национальный фронт» уже не партия «фашиста» Жана-Мари (Ле Пен-отец рассорился с дочкой и исключен из «Фронта», а Марин существенно подправила имидж партии). Вопрос, однако, в том, кто стал противником Марин. А здесь избирателям был преподнесен сюрприз. Аналитики не сомневались в том, что фаворитом президентской гонки будет именно Фийон, однако в начале года не­ожиданно всплыл и стал активно муссироваться в СМИ вопрос о незаконной выплате зарплаты супруге Фийона Пенелопе. Как выяснилось, Пенелопа Фийон долгие годы числилась помощницей своего мужа-депутата и получала в этом качестве зарплату из госбюджета. Летом 2002-го, когда Фийон стал министром и посадил в депутатское кресло своего зама Марка Жуло, тот нанял Пенелопу на ту же должность. Только теперь ее зарплата выросла до 6900 евро в месяц (достигнув позднее 7900 при том, что средняя зарплата во Франции не дотягивает и до двух тысяч). Кроме того, она по той же схеме получала деньги за «советы» литературному журналу Revue des deux Mondes, владельцем которого являлся друг Франсуа Фийона миллиардер Марк Ладре де Лашарриер. Незадолго до этого Фийон выписал представление на вручение Лашарриеру Большого креста ордена Почетного легиона. Может показаться не совсем понятным, но в этом нет ничего незаконного. Законы на этот счет во Франции довольно мягкие. Например, 9561 евро, выделяемые депутату на оплату помощников (до 5 человек), он может распределять как ему хочется и брать на ставку кого угодно. А владелец журнала вообще тратит свои деньги. Проблема в том, что в парламенте Пенелопу Фийон никто никогда не видел, да и сама она осенью 2016-го, включаясь в избирательную кампанию своего супруга, говорила: «До сих пор я никогда не была задействована в политической жизни моего мужа…» Выяснилось, однако, что в политической жизни супруга она действительно не участвовала, но деньги получала. Французские СМИ подняли вокруг этого инцидента невероятный шум. Фийон первым делом заявил, что речь идет о «клеветнической кампании», которую специально развернули против него за три месяца до выборов. Но это не помогло. С надеждами стать президентом Фийону пришлось расстаться. Хотя он и не снял свою кандидатуру, но его выбили из борьбы. Эта история странным образом напоминает президентские выборы в США, где основным кандидатом от рес­публиканцев считался Джеб Буш, брат Буша-младшего, но его тоже выбили из борьбы, правда, другим способом. А фаворитом гонки неожиданно стал бывший министр экономики Эммануэль Макрон. За плечами у Макрона полное отсутствие опыта проведения предвыборных кампаний и работа в непопулярном правительстве премьера Мануэля Вальса. В августе 2016 года министр ушел с поста и создал политическое движение «Вперед!» (потом «Вперед, Республика!»). С таким багажом Макрон не имел никаких шансов на успех, но его рейтинг пополз вверх после обвинений в адрес Франсуа Фийона. В результате первого тура выборов (23 апреля) «центрист» Эммануэль Макрон набрал 24% голосов избирателей, ультраправая Марин Ле Пен – 21,3%. Они и вышли во второй тур, где Макрон взял 66,06% голосов против 33,94% у его соперницы. Повторилась история 15-летней давности, когда все сплотились против Жан-Мари Ле Пена. Однако для «Национального фронта» получить свыше 10 миллионов голосов избирателей во Франции – отличный результат. Это вдвое больше, чем он получил в 2002 году. Влияние его явно не ослабевает, а растет. Тут следует учитывать и другие факторы. По результатам мартовского социологического опроса, 84% граждан страны считают, что французские политики приносят вред Франции. Почти 37%, или 16 миллионов 828 тысяч, – это количество избирателей, которые решили не пойти на выборы, или опустить пустой бюллетень, или испортить его. Эти люди знали, что их волю не учтут при подсчете итогов второго тура, но не захотели голосовать ни за Макрона, ни за Ле Пен. 43% из тех, кто проголосовал за Макрона, сделали это только для того, чтобы не допустить к власти Марин Ле Пен. И только 16% мак­роновских избирателей проголосовали за его программу, которая, как и программа Ле Пен, не предлагает ничего обнадеживающего. В общем, можно сказать, что Эммануэль Макрон – довольно «случайный» президент, за неимением лучшего. Заметим, что рост популярности «Нацфронт» продемонстрировал уже в декабре 2015 года, когда в стране проходил первый тур региональных выборов. Тогда выбирали глав регионов и местных депутатов (советников). «Национальный фронт» показал лучший результат в 6 регионах метрополии из 13 и набрал по стране 27,88% голосов. Возглавляемая экс-президентом Николя Саркози партия «Республиканцев» в союзе с центристами, взяла 26,98% и возглавила списки в 4 регионах. Правящие социалисты получили 23,33% и стали лидерами в трех регионах. Самых впечатляющих результатов «Национальный фронт» добился в Нор-Па-де-Кале – Пикардии (40,64%) и в регионе Прованс-Альпы-Лазурный Берег (40,55%). Причем, если на севере лидером пришла сама Марин Ле Пен, то на юге – ее 25-летняя племянница Марион Марешаль-Ле Пен. Крупного результата добился и вице-президент «Национального фронта» 34-летний Флориан Филиппо, набравший в регионе Эльзас-Шампань – Арденны-Лотарингия (ACAL) 36,06%. Президентские же выборы-2017 во Франции, в конечном итоге, по сути прошли под лозунгом «Остановить Нацфронт!». В этих условиях французы согласились даже на Макрона. Победа новоизбранного главы государства в большой степени – следствие формирования объединенного «республиканского фронта» в противовес «Национальному фронту» Марин Ле Пен. Но республиканская коалиция распалась сразу после закрытия дверей избирательных участков в воскресенье 7 мая – лидеры правых консерваторов мгновенно заявили, что становятся в оппозицию к президенту Макрону. Сложившаяся ситуация не случайна и отражает определенные тенденции в политической и (прежде всего) экономической жизни Европы. Европейцы (как и американцы) начинают впадать в отчаяние и с надеждой обращают свой взор на политиков, выражающих крайние взгляды. Известный западноевропейский политолог Рафаэлло Лорето говорит: «В каждой крупной европейской стране либеральные силы находятся у власти уже более 5 лет (где-то, как в Германии, уже более 10 лет). Им противостоят растущие силы правых, которые пользуются популярностью на фоне миграционного кризиса и тяжелой международной обстановки. У жителей ЕС накопилось большое количество вопросов к своим политическим лидерам. Стало модно быть евроскептиком. По Европе бродит призрак «трампизма», и наступают последние часы, в которые еще есть надежда его остановить». Заметим, что схожие тенденции наблюдаются не только в Западной, но и в Восточной Европе. Пал Томаш, доктор социологии, профессор университета «Корвинус» (Будапешт): «Сегодня у нас идет холодная гражданская война. Общество расколото примерно пополам. Это либералы и социалисты, с одной стороны, и националисты – с другой. Конечно, никто не убивает друг друга и не призывает к оружию. Но если молодой человек знакомится с девушкой, а она из другого «лагеря», то, скорее всего, роман закончится ничем. Более того, я знаю случаи, когда политические разногласия приводили к крушению семьи. Разводы по идеологическим причинам перестают быть экзотикой. Я бы сравнил это с враждой красных и белых в России в начале прошлого века. Теперь «красными» считаются патриоты. Бедность растет угрожающими темпами. Многие думали: уйдут коммунисты – заживем богато и счастливо как в Германии и во Франции. Но выяснилось, что постиндустриальному обществу нужны только высококвалифицированные рабочие. Да и то не так много. Безработица растет угрожающими темпами. Можно уехать в село. Но в сельском хозяйстве занято всего 8% населения». А вы думали, кризис только на Украине? Похожую картину можно увидеть почти в любой восточноевропейской стране. Понятно, что не только в восточноевропейской. Марин Ле Пен: «Близкие нам по духу партии уже пришли к власти. Например, партия Геерта Вильдерса в Нидерландах или Датская народная партия, которая приостановила действие Шенгена. Эти прецеденты пугают во Франции и правящий СНД, и оппозицию, которые по сути закрепили за собой очередность прихода к власти. При этом главные пункты их программы практически совпадают: по иммиграции, по ЕС, по евро, по всей геополитике. Для видимости ведут дискуссии о занятости, о каких-то процентах. Это шоу для публики! Реальной альтернативы не предлагают, хотя за тридцать лет довели страну до банкротства». Конечно, ультраправые партии и их лидеры, хотя и набирают вес, но еще пользуются уж очень большим влиянием. Но что произойдет или может произойти через несколько лет? Керстин Кайзер, Фонд Розы Люксембург (Германия): «Сократили пособия по безработице. Теперь в Германии массовая бедность среди безработных и пенсионеров. На этом фоне возник «феномен Меркель». Массовое недовольство не отразилось на популярности фрау бундес-канцлерин. И на земельных выборах Христианско-демократический союз (ХДС) упрочил свои позиции. Почему? В трудные времена люди выбирают того, кого они знают. И ждут от него благ. Избиратели считают, что, несмотря на все сложности Ангела Меркель сумеет вывести страну из кризиса. Люди рассуждают так: «Ангела Меркель – опытный политик. Она знает, как выбраться из этой ямы. А новые политики приведут страну неизвестно куда». Конечно, это спорный тезис, но пока он доминирует в нашей стране. Для левых это не очень хорошая новость» («АиФ», № 23, 2017). Все эти проблемы накапливались давно. Только люди обычно не обращают на них внимания и впадают в растерянность, когда их страна вдруг впадает в экономический кризис. На самом деле такие вещи происходят вовсе не «вдруг». Просто далеко не все могут понять вполне отчетливые сигналы. Например, в той же Германии в 2007 году перед началом мирового финансового кризиса 78% (!) немецкого ВВП составляла сфера услуг (магазины, парикмахерские, рестораны и т. д.) и лишь 20% – промышленность. Это означало, что германская экономика испытывает более чем серьезные проблемы. Проще говоря, наблюдается деиндустриализация страны. А ведь речь идет о Германии, экономика которой считается самой мощной в Европе. Про другие европейские страны и говорить нечего, тем более про бывший соцлагерь. И все это отражение гораздо более сложных, более опасных и глобальных тенденций. В 2008 году США закачали в мировые банки 16 трлн. долларов и тем самым спасли мировую финансовую сис­тему. Сделали они это, разумеется, не из благотворительности, а просто потому, что крушение мировых финансов повалило бы и их. В тот раз мировую финансовую систему спасли. Но проблемы-то остались! Сейчас, по прошествии времени, они вновь всплывают на поверхность. Поэтому серьезные экономисты во всем мире с тревогой вглядываются в будущее. Закачкой денег в мировую экономику можно оттянуть крушение раз, другой, ну, третий… А потом? В начале нулевых Андрей Паршев в своей нашумевшей книге «Почему Россия не Америка?» писал: «У меня был частный разговор с одним экономистом из западных земель Германии, довольно откровенный, хотя, как мне показалось, сам он, владея информацией, все-таки не привел ее в систему. Так, он согласился, что восточные земли так и остались дотационными. Правда, и не отрицал, что на Востоке без работы каждый четвертый трудоспособный, какая уж там индустрия… Но чтобы не говорить о грустном, я спросил в лоб: а что, собственно производится в самой Западной Германии? Ответ был довольно невнятным. Он согласился, что ширпотреб, электроника, автомобили, бытовая техника германских марок – все это производится в других странах. При сборке Audi и BMW в Германии выполняются лишь завершающие операции, детали и целые узлы производятся в других странах. «Мерседесы» делают в Словении и Турции! Что же делают непосредственно в Германии? Он довольно неопределенно говорил о высокотехнологичных операциях, но без деталей. Дескать, у нас высококвалифицированные рабочие. Ну, в ГДР тоже высококвалифицированные, да и у нас неплохие были. За одну квалификацию нигде не платят, платят за купленный товар. …Короче говоря, производство в Европе, так же, как и в США, переживает странные времена. Не за счет производства живет сейчас Запад. Чем же заняты западные рабочие, просто валяют дурака? Нет, они достаточно заняты. Но чем? Товары можно привезти из-за моря, а услуги – не привезешь, гамбургер нельзя пожарить в Таиланде, а съесть в Нью-Йорке. Поэтому промышленное производство заменено на Западе сферой услуг или производством предметов роскоши. …В Западном полушарии американский промышленный капитал вкладывается в промышленность Мексики и Бразилии, из Японии промышленность переехала в Юго-Восточную Азию, из Европы рабочие места тоже исчезают. Стало выгодно закрыть завод в Германии и открыть его в Китае. Профсоюзы боятся забастовки проводить! Недавно в ответ на угрозу профсоюзников один деятель «Союза предпринимателей Германии» сказал: «Сейчас, в эпоху глобализации, какие-то там забастовки проводить? Радуйтесь, что мы хоть какие-то производства в Европе оставляем!» Этот процесс получил название «глобализация», и на Западе не знают, как с ним бороться. Налогами не прижмешь – налоги национальны, а корпорации транснациональны – плюнули слюной и переехали в Сингапур. «Деиндустриализация» Запада идет вовсю. И бороться нельзя в принципе, потому что это закономерное следствие экономической системы, построенной на принципе свободного перемещения товаров и капиталов. Если только Запад не откажется от этого принципа, что вряд ли, хотя чем черт не шутит. Спросите любого европейского, американского экономиста (настоящего, неподставного) – что такое «глобализация». Ответ будет интересным, уверяю вас. Так вот, западные граждане, в отличие от наших, это знают, и все это им перестает нравиться. И вполне благополучный «средний класс» Запада начинает проявлять недовольство не чем-нибудь, а… капитализмом! На «антикапиталистические марши» в Лондоне и Сиэтле (1999) слетались самолетами тысячи состоятельных белых граждан, а не бомжей каких-нибудь» (Паршев А. П. «Почему Россия не Америка». М.: Форум, 2003). Через несколько лет, после того как были написаны эти строки, грянул мировой кризис. Краха мировой экономики в тот раз удалось избежать, мы уже указывали каким способом. Но сейчас очень многие признаки указывают на то, что старая проблема выходит на новый виток, поскольку принципиально она решена не была, только отложена. Отсюда и возникает то, что Рафаэлло Лорето назвал «призраком «трампизма», а Керстин Кайзер «феноменом Меркель». Ну, можно добавить сюда и «феномен Марин Ле Пен», и другие «феномены», характерные для сегодняшнего Запада. В подобных обстоятельствах было бы логично постараться выскользнуть из сложившейся системы и «пойти своим путем». Похоже, такие попытки предпринимаются, и уже не первый год. 28 мая, сразу после саммита «большой семерки» в Таормине (Сицилия), Ангела Меркель на предвыборном митинге в Мюнхене решительно заявила, что для Европы настало время бороться за свое будущее самостоятельно. То есть без США и Великобритании. Фрау бундес-канцлерин сообщила своим сторонникам: «За прошедшие несколько дней я осознала, что те времена, когда мы могли положиться на других, прошли». А министр иностранных дел ФРГ Зигмар Габриэль несколько позже назвал прошедший саммит G7 неудавшимся. Он жестко раскритиковал нынешнюю политику Вашингтона и назвал действия Белого дома недальновидными и несоответствующими интересам стран ЕС. По мнению Габриэля, саммит был лишь «сигналом, что соотношение сил на международной арене изменилось». Да и вообще «США при президенте Трампе стали несостоятельны в качестве ведущей западной державы». Заметим, что еще до этого, 25 мая, на встрече с лидерами ЕС в Брюсселе Дональд Трамп набросился на Германию: «Немцы плохие, очень плохие. Они продают США миллионы машин. Мы остановим это!» После мюнхенской речи Меркель Трамп написал в своем Твиттере: «У нас огромный торговый дефицит с Германией. Кроме того, они выделяют намного меньше на военные расходы и НАТО, чем следует. Очень плохо для США. Это изменится». По этому поводу немецкая газета Die Zeit заявила, что «большой семерки» больше нет. «Если прошедший саммит считать чем-то вроде встречи друзей, то как тогда должна выглядеть встреча врагов?» – спросила газета своих читателей. Однако все эти страсти только сейчас выплеснулись на публику. Трения идут уже давно и, возможно, с далеко идущими последствиями. Во время «холодной войны» Германия вывезла 2/3 своего запаса золота за границу. В последние годы Берлин последовательно возвращает немецкий золотой запас домой. Начиная с 2013 года, она пересмотрела концепцию хранения своих золотых резервов и решила вернуть в страну ту часть, которая хранилась за границей. В частности, она собирается забрать часть золотых резервов из Нью-Йорка и вернуть все хранящееся в Париже золото. На данный момент Немецкий федеральный банк хранит золотые резервы в Нью-Йорке, Париже, Лондоне и Франкфурте. В общей сложности в ФРГ есть почти 3,4 тыс. тонн золота, и его стоимость оценивается в 150 млрд. евро. В Федеральном резервном банке в США размещены 45%, в банке Англии – 13%, а в немецком федеральном банке – 31%. Уже в 2014 году Германии удалось вернуть 120 тонн своих золотых резервов из США и Франции. Сама же программа продолжится до 2020 года. Понятно, что такое решение не могло понравиться за океаном. Главный же вопрос: почему ФРГ вдруг решила вернуть свой золотой запас на родину? В свете заявления Меркель о том, Европа должна бороться за свое будущее самостоятельно, этот шаг выглядит многозначительным. И вспомним, что за выход из ЕС Германия требует от Великобритании 100 млрд. отступных. В общем, конфликт между Берлином и Вашингтоном начался не при Трампе, а еще в период президентства Барака Обамы. Трамп лишь продолжает общую линию. Первым атаке подвергся Deutsche Bank, который в 1999 году почти за $ 10 млрд. купил американский инвестиционный Bankers Trust, основанный в начале ХХ века самим Морганом. Вскоре DB с 900-миллиардным капиталом занял первую строчку в мировом рейтинге. Однако после кризиса 2008-го сенатская комиссия признала Deutsche Bank, наряду с ипотечными агентствами и банком Goldman Sachs, основными виновниками кризиса. В 2011 году в Нью-Йорке началось судебное расследование, грозившее DB многомиллиардным штрафом. Тогда удалось заключить мировую сделку, выплатив $ 200 миллиона в качестве отступных. В целом, на судебные разборки и штрафы DB с 2012 по 2015 гг. потратил 12,7 млрд. евро. В 2016 году ситуация вроде бы начала постепенно выправляться. Но в сентябре Минюст США напомнил немецким банкирам, что дело не закрыто, и выставил счет на $ 14 млрд. (12,5 млрд. евро). Сам банк рассчитывал отделаться суммой в 2,5–3 млрд. евро. Затем американцы выдвинули претензии к концерну Volkswagen и обязали его выплатить $ 15,3 млрд. владельцам дизельных автомобилей этой марки в качестве штрафа. Власти ФРГ ответили достаточно быстро. Фактически подконтрольная Берлину Еврокомиссия оштрафовала американскую компанию Apple на $ 14,5 млрд. Считается, что «яблочники» сговорились с ирландцами и недоплатили на такую сумму налогов. Одновременно власти ФРГ начали расследование в отношении более 20 международных банков, в первую очередь, американских и английских. Сумма претензий официально не озвучена, но составляет, по данным немецких СМИ, порядка $ 10 млрд. или даже больше. Как будут дальше развиваться события, пока не ясно. Но есть один момент, который почему-то почти не затрагивается в мировых СМИ. Все знают, что Европа сегодня испытывает проблемы с наплывом беженцев с Ближнего Востока и некоторых других регионов. Взглянем на один интересный аспект: почему лавина беженцев вдруг сорвалась с места и обрушилась на Европу? Война в Сирии идет с марта 2011 года, но раньше ничего подобного почему-то не наблюдалось. Не является ли этот стихийный поток беглецов, устремившийся в европейские страны на самом деле не таким уж и «стихийным»? Политический консультант ливанского телеканала «Аль-Манар» Мохаммед Асвади говорит: «Многие европейцы наверняка задаются вопросом: война в Ливии и Сирии началась в 2011 году, а в Ираке и вовсе в 2003 году, почему же сотни тысяч людей хлынули в ЕС только сейчас? Турция держала сирийцев за колючей проволокой, у них отобрали паспорта, они не имели права покидать пределов лагерей. И тут приезжают вербовщики, предлагают бесплатно отвезти в Европу. С чего такое бескорыстие? Турция, ближайший союзник США, внезапно открывает ворота, скопом выпускает беглецов, которые беспрепятственно попадают в Евросоюз. Зададим вопрос: кому это может быть выгодно?» Российский журналист Георгий Зотов рассказывает о своей беседе с 44-летним инженером из Дамаска по имени Хамис: «…В разговоре выясняется одна интересная вещь. Хамис прожил в «лагере для перемещенных лиц» в Турции (провинция Мардин) целых два года и не помышлял о Европе: контрабандисты брали за переправку морем в Грецию по 10 000 долларов с человека, а у него и близко не было таких денег. Так вот, в июле в их лагере появились неизвестные вербовщики – они обещали доставку в Европу бесплатно. На предложение следовало соглашаться быстро и ехать прямо сейчас. «Я думаю, что кому-то очень нужно, чтобы Европа захлебнулась в беженцах, – считает Хамис. – Но если честно, мне не хочется вдаваться в подробности. Я попросту счастлив, что выбрался из войны» («АиФ», № 40, 30 сентября 2015 г.). Таких свидетельств на сегодня накоплено немало. Вдумайтесь. Еще вчера контрабандисты за переправку беженцев в Европу брали 10, 15, 20 тыс. долларов с человека, а сегодня вдруг готовы переправлять их бесплатно. Филантропы! Единственное условие: отправляться в путь немедленно, без всяких раздумий. Вот так и было организовано цунами спасающихся от войны людей, направленное на Европу. Но если контрабандисты стали переправлять беженцев бесплатно, значит, им за перевозку заплатил кто-то другой? И заплатил много. Кто мог выплатить им такую огромную сумму? Российский эксперт по кибервойне Елена Ларина рассказывает: «Прежде главным маршрутом для них [беженцев] был итальянский. Народ из Ливии, Туниса, Мали, Нигера переправлялся через Средиземное море и пытался высадиться на Сицилии и юге Италии. С начала этого года начал действовать балканский маршрут. Беженцы с Ближнего Востока переправляются через море в Грецию. Оттуда через балканские страны – Македонию, Сербию, Хорватию – добираются до Венгрии в надежде далее оказаться в сытой и благополучной Центральной Европе. – Кто-то сознательно подхлестнул этот поток? – Есть факты, полученные доктором философских наук Владимиром Шалаком, ведущим научным сотрудником Института философии РАН. При помощи разработанной им аналитической программы Шалак выяснил: в августе в разы выросло количество сообщений в Твиттере о том, что Европа открывает ворота под лозунгом «Welcome, refugees!» («Добро пожаловать, беженцы!»). В половине твитов в качестве приглашающей страны шла Германия. При этом из самой Германии призывные твиты составляют лишь немногим больше 5%. Иными словами, несчастных сознательно отправляют в Германию, рассказывая, что их там очень ждут. Анализ показал, что беженцы отлично знают от кого-то маршруты, перевалочные пункты, транспортную инфраструктуру на пути в Германию. Знают, как надо вести себя с полицейскими и что рассказывать журналистам. – Но кто организовал спецоперацию «Беженцы»? – Подсказку нам дает уже упомянутое расследование Владимира Шалака. Выяснилось, что максимальное количество твитов с лозунгом «Добро пожаловать, беженцы!» (в Германию) разместили граждане США и Великобритании. К тому же, как правило, связанные так или иначе с Брюсселем – столицей Евросоюза» («КП», 23 сентября 2015 г.). Заметим, что еще лет восемь назад были разработаны специальные программы – так называемые «persona management software», которые позволяют одному человеку выступать в интернете под маской десятков и сотен различных людей. При этом создается весь антураж, который есть в онлайне у реального человека: имя, почтовый ящик, сайты, аккаунты в соцсетях. Речь идет о так называемом «астрофертинге» – создании искусственного общественного мнения. Анонимность интернета дает возможности для астрофертинга – фальшивых массовых кампаний, создающих впечатление, будто масса народу требует определенного политического курса, либо выступает против него. Иначе говоря, сейчас один человек, разместивший в Сети приглашение для беженцев, может сделать так, что это будет выглядеть как разные приглашения от сотен разных людей. И за руку тут никого не поймаешь. Мы, конечно, не утверждаем, что конспирологическая версия причин операции «Беженцы» стопроцентно верна. Однако, согласитесь, что в свете всех изложенных фактов она выглядит весьма правдоподобной. Сегодня Германия выступает главным объединителем Европы вокруг Еврозоны. На другой стороне – США и Великобритания. Не случайно Дональд Трамп открыто выразил поддержку Марин Ле Пен (противнице объединенной Европы). А в связи с брекситом, пишет британская газета The Times, Трамп намерен «предложить Великобритании быстрое и справедливое соглашение о торговле с Америкой, чтобы поспособствовать превращению брексита в нечто великолепное». Нетрудно догадаться, что этим «нечто великолепным», по мнению нового президента США, является скорый развал ЕС. Более того, он прямо предсказал, что вслед за Великобританией из Евросоюза выйдут и другие страны. Председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер по этому поводу заметил: «Президент США Дональд Трамп приветствовал выход Великобритании из ЕС и призвал другие страны последовать ее примеру. Если Трамп продолжит в том же духе, я буду рекламировать независимость Техаса от США…». Но как, собственно, обстоят сейчас дела за океаном? Не сказать, чтобы уж очень ладно. Илья Бараникас (Нью-Йорк): «На повестке дня восстановление запущенной инфраструктуры. Необходимость срочных мер очевидна всем: поезда сходят с рельсов, автомагистрали в колдобинах, школы без кондиционеров, аэропорты оснащены старым авиадиспетчерским оборудованием, ветхие плотины угрожают жизни людей, водопроводные и канализационные сети изношены до предела… Американское общество инженеров гражданского строительства считает, что в ближайшие 10 лет надо потратить на инфраструктуру $ 4,59 трлн. Трамп обещал в качестве «великого подарка нации» потратить $ 1 трлн., но этого триллиона нет, и неизвестно, откуда он возьмется». Дональд Трамп пришел к власти, обещая «сделать Америку снова великой», но никаких рецептов у него на этот счет нет. Пожалуй единственное, что он может предложить – это снизить налоги на бизнес. Это любимая идея республиканцев, они постоянно носятся с ней. Трамп тоже хочет ограничить налог на любой частный бизнес ставкой в 15% – при том, что сегодня ставка корпоративного налога колеблется от 15% до 35%. Именно низкая налоговая ставка, по замыслу президента, заставит американские компании отказаться от вывоза капитала за рубеж. Налоги на физических лиц, согласно плану Трампа, тоже должны сократиться. В результате казна не досчитается, по некоторым оценкам, $ 1 трлн. Проблема, однако, даже не в этом. Идея стимулирования экономики за счет снижения налогов на бизнес уходит корнями в те времена, когда Штаты были промышленно развитой страной, в этих условиях подобная мера действительно могла подстегнуть промышленность. Однако поскольку промышленных предприятий в стране осталось мало, то в сегодняшних условиях это направит капитал преимущественно в финансовый сектор, но отнюдь не в промышленность (по причине весьма скромных ее размеров в нынешних США). Глобализация, она ведь ударила не только по Европе, но и по Штатам тоже. И там, и там – деиндустриализация. Пол Крейг Робертс, в свое время награжденный за «выдающийся вклад в создание экономической политики Соединенных Штатов», сегодня пишет: «Просто поразительно, что американский экспорт подозрительно напоминает экспорт колониальной страны девятнадцатого столетия. Среди двадцати трех товаров, которые приносят Америке прибыль в торговле с Китаем, соевые бобы, зерно, пшеница, корма для животных, мясо, хлопок, металлическая руда, скрап, шкуры животных, макулатура, сигареты, золото, уголь, минеральное топливо, рис, табак, удобрения и стекло… Даже миллион новых рабочих мест, порожденный «бумом Буша» в 2004 году, приходился в основном на строительство, бары, рестораны и учреждения социального обеспечения. Мы не создаем новые рабочие места в промышленности, которая производит товары на экспорт, и это способствует увеличению торгового дефицита. Понятно, что это экономика, которая не имеет будущего. Но вы никогда об этом не узнаете, прослушивая сообщения средств массовой информации о состоянии финансов или читая New York Times или Wall Street Journal». Проще говоря, проблема заключается не в налоговой системе, а в том, что в последние десятилетия мировая экономика переструктурировалась самым печальным для Запада образом. Пока что эта система кое-как еще держится, за счет того, что доллар является мировой валютой, но перспективы его туманны. И это наводит на размышления. Не исключено, что Германия хочет объединить вокруг себя Европу, «отъединиться» от Штатов и переориентироваться на Китай. При грамотной государственной политике это даст ей весьма серьезные шансы. (Китай такую переориентацию, естественно, будет только приветствовать.) Если наши предположения верны, то становятся понятны действия администрации США (и примкнувшей к ней Великобритании), которые почти открыто нацелены на развал Евросоюза. Чья сторона в этом случае возьмет – вопрос остается открытым.