• Исторические страницы
  • 23 Апреля, 2013

ЗАГАДКИ «САМАРСКОГО ПЕРИОДА»

Султан-Хан Аккулы

«Только масонство может
победить самодержавие».
М. Ковалевский

 «Самарский период» самый малоисследованный и один из загадочных в жизни и деятельности Алихана Букейхана, лидера национально-освободительного движения «Алаш» начала XX века. С 1908 года до Февральской революции 1917 года он был в первой своей политической ссылке в Самаре. Этот период еще интересен активной деятельностью лидера «Алаш» в рядах русских масонов.

 

Первое поражение перед самодержавием и ссылка в Самару

Прежде чем перейти к обзору и анализу новых сведений и документов, полученных из российского города Самара, приоткрывающих неизвестные страницы жизни лидера казахов в ссылке и дополняющих уже известные исторические факты, подробнее остановлюсь на событиях, предшествовавших отправке Алихана Букейхана в ссылку.

3 июня 1907 года является, безусловно, днем первого тяжелого поражения казахского национально-освободительного движения «Алаш». Тяжелым ударом для казахской элиты явился не столько роспуск Государственной думы ІІ созыва, сколько изменение в этот же день закона о выборах, в результате которого более 4-миллионный казахский народ был лишен избирательных прав. Это было национальной трагедией казахов и личным поражением их лидера – Алихана Букейхана.

Казахская национальная элита во главе с А. Букейханом  во многом связывала успех своей борьбы за права и свободу своего многострадального народа и на обретение национальной автономии с созывом Государственной Думы, полагая, что Россия стоит на пороге перехода в «конституционное и парламентское государство»,1 когда правительство формирует победившая на выборах партия или блок из партий, и оно будет подотчетно парламенту.

Стоит напомнить, что указ царя от 3 июня 1907 о роспуске ІІ Государственной Думы и изменение избирательного закона, по сути и по юридическому характеру, является государственным переворотом («Третьеиюньский переворот») и ознаменовал, одновременно, завершение русской революции 1905–1907 годов с поражением.

В 1910 году в своем очерке «Казахи» (в ориг. «Киргизы») и в 1914 году в Открытом письме депутатам IV Государственной Думы, А. Букейхан с горечью напишет: ««Законъ 3-го іюня», благодаря стараніямъ охотниковъ на казахскую землю изъ князей и графовъ, лишилъ насъ права защиты съ трибуны Государственной Думы».2

Лишение казахов избирательных прав было еще и личной местью премьер-министра России П. Столыпина лидеру казахов за его беспощадную критику на страницах редактируемых им газет «Иртышъ», «Омич», особенно в газете «Степной піонеръ», где автор целого цикла статей, посвященной анализу ситуации, сложившейся в связи с роспуском Первой Госдумы, обвиняет нового главу кабинета министров в установлении диктатуры, тирании и проведении реакционной политики, а также в проведении в Степном Казахском крае политики захвата казахских земель.3 В отношении лидера личную месть преследовал и генерал-губернатор Степного края, о чем в своей неопубликованной статье сообщал сам А. Букейхан: «Мой арестъ носитъ характеръ личной мести со стороны генерала Сухотина, не разъ послужившаго благодарнымъ матеріаломъ для моихъ корреспонденціи въ дни свободы, когда предлагалъ отдать его подъ судъ за нарушенія 1-го пункта манифеста 17 октября. За темъ я намеченъ казахами кандидатомъ въ Государственную Думу».4

Эта статья А. Букейхана, написанная 20 февраля 1906 года в павлодарской тюрьме, предназначалась для публикации, по всей вероятности, в одной из столичных кадетских газет, как «Наша жизнь», как об этом говорится в сопроводительном письме в адрес А. Колюбакина в С.-Петербург, одному из лидеров кадетской партии. Однако, судя по тому, что она была обнаружена вместе с этим письмом в военно-историческом архиве г. Москвы,5 ни статья, ни письмо так и не дошли до адресата.

Мало того, колониальная администрация Степного Казахского края планировала выслать лидера Алаша еще в 1906 году, арестовав и поместив его в павлодарскую тюрьму в январе 1906 года. Об этом подробно излагается в секретном докладе начальника омского жандармского управления: «Принимая агентурные сведенія о Букейханове и въ виду... упорнаго его желанія оказать вліяніе и принять возможное активное участіе въ проведеніи вопросовъ въ Государственной Думе, Командующій Войсками изъявилъ желаніе въ том [, что] если дело о Букейханове будетъ прекращено Прокурорскимъ надзоромъ..., дать этому делу направленіе въ административномъ порядке, съ безусловной высылкой Букейханова изъ пределовъ Степного края...».6

Однако свой тайный замысел власти не успели осуществить. Причину в своих воспоминаниях «Выборы в Степном крае» объясняет сам Алихан Букейхан: «15 апреля 1906 года меня перевезли в омскую тюрьму, откуда выпустили 30 апреля, когда стало известно, что я единогласно избран выборщиком в своей волости».7

Возможность расправиться с А. Букейханом «съ безусловной высылкой» у царской администрации появилась лишь в результате «третьеиюньского переворота», лишившего весь казахский народ и его лидера отстаивать свои права с трибуны русского законодательного собрания.

Вдобавок заседание Особого присутствия санкт-петербургской судебной палаты 12-18 декабря 1907 года приговорило Алихана Букейхана к трем месяцам тюрьмы за подписание «Выборгского воззвания», что означало лишение его не только избирательных прав, но и права на общественные должности.8 Приговор вступил в силу в январе 1908 года. Алихан Букейхан явился в семипалатинскую тюрьму добровольно, чтобы отбыть наказание.

Этот эпизод и следующий случай, произошедший с Алиханом во время его отбывания срока наказания в тюрьме, ярко демонстрируют по-отцовски заботливое отношение лидера движения «Алаш» к своему многострадальному народу.

Однажды к нему в тюрьму явились соратники и друзья – сын и два племянника великого поэта Абая, а также двое других, и предложили ему бежать, заявив, что «все уже готово». Однако, к крайнему изумлению друзей, Алихан наотрез отказался от этой затеи, объяснив им, что в случае его побега пострадают невинные люди, так как в степь непременно отправится карательный отряд. «Поэтому, – заявил он им, – будет лучше, если я останусь в тюрьме один, чем пострадает народ».9 Правда, он отсидел не три месяца, а восемь,10 и сразу же был выслан из Степного края в Самару.

Лишив казахов возможности отстаивать свои права в Госдуме и выслав их вождя в ссылку, правительство Столыпина получило возможность бесконтрольно распоряжаться в Казахской степи и распределять изъятые у коренного населения земли между безземельными крестьянами, которых гоняли с европейской части России товарными эшелонами, или дарить царским князьям и графам из С.-Петербурга.

Алихан Букейхан, посчитав свое поражение поражением не на войне, а лишь в одной,  пусть даже и важной, битве, продолжит свою борьбу в Самаре и прежде всего против «земельной реформы» Столыпина, выражавшейся лишь в усилении переселенческой колонизации Казахстана. И теперь его главным оружием станет бумага и перо, а также тайное масонское сообщество, один из основателей которого, профессор М. Ковалевский, заявит: «Только масонство может победить самодержавие»,11 в чем был убежден и А. Букейхан.

 

Борьба против самодержавия с пером и бумагой в руках

Доподлинно неизвестно, чем занимался, где и кем работал на первых порах Алихан в первой своей политической ссылке в Самаре, куда он прибыл вместе с семьей – супругой Еленой Яковлевной и двумя детьми. Имеются лишь отрывочные сведения из разных источников о том, что он работал в местном отделении Крестьянского поземельного управления то ли «таксатором», то ли «оценщиком земли».12

Как отмечалось выше, занимать общественную должность наподобие главного редактора газеты или одного из руководителей местного комитета политической партии, кем являлся в Омске до ссылки, ему было строго запрещено: приговор Особого присутствия санкт-петербургской судебной палаты от декабря 1907 года был еще в силе.13

Но очевидно, что лидер казахов с первых дней пребывания в ссылке проявляет активность в сотрудничестве с научными и общественно-политическими организациями и изданиями С.-Петербурга. Судя по его публикациям, его сотрудничество с журналом «Сибирские вопросы», газетами «Речь», «Слово» и редакцией «Нового энциклопедического словаря» Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона, расположенные в столице метрополии, началось именно с 1908 года. Алихан Букейхан состоял членом редакционной коллегии энциклопедического издания с 1908 по 1917 год, и его имя фигурирует в составе редколлегии с 8 по 22 тома включительно.14

Лишившись возможности защищать национальные интересы казахов: бороться против переселенческой политики и колонизации Казахстана, изъятия казахских земель в пользу безземельных крестьян из России и грубой обрусительной политики колониальных властей на легальном поле – с трибуны Государственной Думы – лидер Алаша со вдохновением берется за перо и бумагу. Его наиболее острые и разоблачительные материалы печатаются в центральных изданиях.

Об этом ярко свидетельствуют лишь заголовки некоторых его статей и очерков, опубликованные в санкт-петербургском журнале «Сибирские вопросы» в 1908 году: «Русскіе поселенія въ глубине Степного края», «Переселенческіе наделы въ Акмолинской области», «Отчужденіе казахскихъ орошаемыхъ пашень», «Ненужное генералъ-губернаторство»15 и другие.

К этому можно добавить один важный штрих – эти и ряд других статей и очерков были написаны Алиханом Букейханом в семипалатинской тюрьме.16

Для защиты интересов своего народа А. Букейхан был не прочь воспользоваться своими обширными связями в высших аристократических кругах, в среде научной и творческой интеллигенции, политических и государственных деятелей в С.-Петербурге.

Жаик Бектуров, известный карагандинский журналист, один из исследователей истории лидеров Алаш-Орды, в одной статье, опубликованной в 1989 году в газете «Орталық Қазақстан», приводит очень интересный эпизод из самарского периода жизни А. Букейхана, краткая суть которого в следующем.

Один из известных казахских интеллигентов начала ХХ века, Мамбетали Чубеков, в отчаянной попытке вернуть изъятые колониальными властями родовые земли, которые к тому же были отняты, несмотря на имеющиеся там святые могилы его предков, приезжает в С.-Петербург, где случайно встретит своего знакомого Алихана Букейхана. Явившись уже вместе в Главное управление земледелия и землеустройства, они не раз пытались доказать незаконность действия чиновников переселенческого управления в изъятии у Чубекова и его родных исконных земель, особенно тех, где стоят могилы, ссылаясь на указ самого царя, запрещавшего изъятия участков земли с могилами и священными захоронениями. Но тщетно. Когда они, расстроенные своими безуспешными попытками, возвращались на квартиру, неожиданно столкнулись с хорошим знакомым А. Букейхана по Думе В. Карауловым, бывшим казачьим офицером с Кавказа.

Выслушав невеселый рассказ своего бывшего коллеги, В. Караулов пообещал организовать им аудиенцию у самого императора. Для этого он предложил двум казахам явиться на следующий день к своему другу, князю Г. Трубецкому, который,  по его заверению, командует личной охраной царя. Он не забыл сообщить им адрес князя.

Сперва А Букейхан принял это предложение за шутку, зная не очень серьезный характер своего знакомого. Но все же решил рискнуть, да и выбора не было. Когда они приехали к Трубецкому, их там уже поджидал М. Караулов. Во время беседы полковник Трубецкой выразил свою искреннюю благодарность казахам за бесценный подарок. Выяснилось, что во время одной из поездок в Омск, русский князь, в одном ауле, выбрал себе двух коней казахской породы. Вскоре, эти кони не раз выручали его от верной гибели. Бесконечно благодарный за них князь подумывал, при случае, как-то отблагодарить казахов из Акмолинской области. Как оказалось, М. Караулов об этом знал и поэтому вызвался помочь А. Букейхану и М. Чубекову.

И, действительно, князь обязался организовать аудиенцию у императора и по завершении беседы посоветовал им, что жалобу следует написать только на царском гербовом бланке и предупредил – царь не читает прошение больше чем в 10 строк.

Как потом А. Букейхан признается среди своих родных, ему пришлось изрядно потрудиться, чтобы изложить все земельные проблемы соплеменников в эти 10 строк. Резолюция, поставленная русским царем собственноручно на этом прошении, была кратка и лаконична: «Безобразие. Вернуть! Николай ІІ».17

Об этом эпизоде сам Букейхан ни в одной своей публикации не упоминал, по всей видимости, посчитав это несолидным или постыдным для прямого потомка Чингиз хана. Но, по словам его племянника Р. Букейханова, лидер Алаша рассказал ему об этом случае только уже в 30-е годы, когда он посетил дядю в Москве. Но откуда это известно Ж. Бектурову, ныне покойному, неизвестно.

В любом случае, этот любопытный эпизод – явно не плод фантазии Р. Букейханова или журналиста Ж. Бектурова, так как все персонажи и их занимаемые на тот момент положения в обществе, в основном, совпадают с действительностью. Речь, прежде всего, идет о князе Трубецком и казачьем офицере Караулове.

Григорий (Юрий) Иванович Трубецкой (1866–1926), потомственный князь, с апреля 1906 по январь 1914 года действительно командовал императорским конвоем в чине полковника, с 1907 года – в звании генерал-майора. Царский конвой являлся подразделением гвардии, осуществлявшим охрану царской особы.

Михаил Александрович Караулов (1878–1917) – бывший казачий офицер, депутат ІІ и IV Государственной Думы, входил в состав Временного комитета Думы, образованного после отречения Николая ІІ от престола.

В этой связи, в описании данного эпизода Ж. Бектуровым вызывает сомнение некая растерянность А. Букейхана, тогда как он имел обширные связи и достаточное влияние среди высшего общества С.-Петербурга, в том числе политического, будучи членом ЦК кадетской партии и масоном. Было бы правдоподобнее, если А. Букейхан напрямую обратился к Караулову или, еще вероятнее, самому Трубецкому. В 1914–1915 годах А. Букейхан на страницах газеты «Қазақ» опубликовал две статьи под заголовками «Трубецкой хатынан» («Из письма Трубецкого»18 и «Трубецкой лекциясы» («Лекция Трубецкого»).19 В них речь идет о других представителях династии Трубецких. Связаны ли эти статьи с вышеупомянутым эпизодом с Григорием Трубецким или нет, сказать сложно. Но в наличии у лидера Алаша обширных связей в Петербурге еще не раз можно убедиться.

По воспоминаниям же султана Смахана, родного младшего брата Алихана, в 1910 году к нему в Самару нагрянула группа земляков из 7 человек. По их рассказу, генерал-губернатор Семипалатинской области И. Надаров намеревался выслать их, в том числе и султана Смахана, всего 10 человек, за пределы Степного края «въ административномъ порядке», впрочем, как и самого А. Букейхана.

По настоянию своих земляков, он вместе с ними срочно отправляется в С.-Петербург, где встретится и все объяснит свое бывшему коллеге по Первой Государственной Думе и действующему депутату Михаилу Стаховичу, который немедленно свяжется с генералом Надаровым и заставит его отменить свое решение. В итоге, 10 казахов благополучно вернутся в Степь.20 Сам А. Букейхан останется в ссылке до Февральской революции 1917 года: он никогда не пользовался своими обширными связями для решения личных проблем или ради продвижения своей карьеры.

В моменты отчаяния он апеллирует не просто к мнению и поддержке либеральной общественности С.-Петербурга и России в целом, а обращается за помощью к депутатам Высшего законодательного собрания. 23 января 1914 года в очередном номере столичной газеты «Речь» выходит его «Открытое письмо членам Государственной Думы». Этот документ стоит того, чтобы процитировать его с небольшим сокращением:

 «Переселенческое управленіе озабочено не одной только раздачею казенной земли въ казахской (в ориг. «киргизской») степи лицамъ «всехъ сословій»: малоземельнымъ князьямъ Кочубеямъ, Касаткинымъ-Ростовскимъ, графу Медемъ и др., а также подготовкою казахскаго народа къ «воспріятию православно-христианского верученія».

Вотъ документы, которыми руководствуется производитель работъ, наделяя казаховъ земледельческой нормою и исполняя точнее указаніе центральной власти:

«Заведующему переселенческимъ деломъ въ Тургайско-Уральскомъ районе.  Святейшій синодъ, по определенію отъ 5 (26) апреля сего года, за № 3067, призналъ желательнымъ, чтобы при землеустроительныхъ работахъ на местахъ поселенія казаховъ, казахи-магометане и казахи-православные были поселены вместе съ русскими крестьянами съ темъ, чтобы при поселеніи ихъ съ русскими крестьянами, число казаховъ-магометанъ не превосходило бы половины православнаго населенія данной местности, дабы православные люди при решеніи всехъ вопросовъ, касающихся ихъ хозяйственнаго быта и нуждъ, могли иметь пріемущество передъ инородцами.

Указанными меропріятіями, по мненію священнаго синода, казахское населеніе Степныхъ областей и Туркестанскаго края можетъ быть подвинуто къ воспріятію православнаго верученія.

Главное управленіе землеустроиства и земледелія, сообщая объ этомъ, высказалось за желательность совместнаго поселенія казаховъ съ русскими, какъ въ целяхъ распространенія и укрепленія православія среди иноверцевъ, такъ и въ виду возможности этимъ путемъ достигнуть скорейшаго приобщенія туземнаго населенія Степныхъ областей къ русской государственности и русской культуре и слиянія его съ русскими.

...Настоящая копія уведомленія военнаго губернатора Уральской области отъ 12 іюня сего года, № 11400, о совместномъ устроистве православныхъ и магометанъ, препровождается вашему высокоблагородію для руководства и исполненія».

После Высочайшего указа 17 апреля 1905 года, священный синодъ находитъ возможнымъ свое вмешательство въ дело веры инославныхъ въ форме давленія на хозяйственную жизнь 5-милліоннаго казахскаго народа, а Главное управленіе землеустроиства и земледелія, после Высочайшего указа 12 декабря 1904 года, рекомендуетъ местной администраціи и чинамъ переселенческаго управленія исполнить незаконное определеніе священнаго синода. «Законъ 3-го іюня», благодаря стараніямъ охотниковъ на казахскую землю изъ князей и графовъ, лишилъ насъ права защиты съ трибуны Государственной Думы.

Надеюсь, что господа депутаты обратятъ свое вниманіе на то, что въ приведенномъ документе на лицо вопіющее нарушеніе законовъ, и что депутаты воспользуются 35 и 58 статьями учрежденія Государственной Думы.

 

Членъ Первой Государственной Думы

Букей-Хановъ, Алиханъ Нурмухамедовичъ».21

 

В научном и творческом плане «самарский период» для вождя казахов был не менее плодотворным, чем омский, в чем мы убедились выше. Здесь стоит остановиться на немаловажном моменте, который способствует открытию еще одних черт в характере А. Букейхана: это упорство и целеустремленность в достижении поставленных целей, гибкость при принятии решений и последовательность поступков и действий.

Мало кому известно, что инициатором составления первого сборника стихов и слов назидания Абая Кунанбайулы с последующим его изданием, а также автором первой статьи (некролога) о жизни и поэтическом творчестве великого поэта-мыслителя на русском языке, является не кто иной, как Алихан Букейхан. В этой статье, опубликованной в нескольких декабрьских номерах газеты «Семипалатинский листок» 1905 года22 и «Записках Семипалатинскаго Подотдела Западно-Сибирскаго Отдела ИРГО» за 1907 год, автор сообщал, что «оригинальные стихи Абая и его переводы из Пушкина (отрывок из «Евгения Онегина»), Лермонтова, Крылова, собраны его сыном Турагулом и в непродолжительном времени будут изданы Семипалатинским Подотделом ИРГО под редакцией А. Н. Букейханова».23

Кроме того, в конце 1905 года лидер Алаша предпримет попытку издать газету на родном языке, в связи с предстоящими выборами в Государственную Думу, но по пути из Омска в Семипалатинск 8 января 1906 года будет арестован и заключен в павлодарскую тюрьму. В его портфеле, изъятом при аресте, царская охранка обнаружит рукописные «стихотворенія на киргизском языке, принадлежащія киргизскому поэту И[брагиму]. Кунанбаеву», в результате чего попытка издать казахскую газету будет сорвана, а первый сборник – так и не будет издан в 1906 году в Семипалатинске – на родине поэта.

Но и первый сборник произведений Абая, и первую казахскую общенациональную газету, под вызывающим для колониальных властей названием «Қазақ», Алихан Букейхан издаст, находясь в ссылке в Самаре. Сборник вышел в 1909 году в С.-Петербурге,24 первый номер газеты «Қазақ» появился 2 февраля 1913 г. в Оренбурге. Важно заметить, что в феврале следующего года выходу № 1 газеты «Қазақ» исполнится ровно 100 лет.

Из творческого наследия А. Букейхана из «самарского периода» нельзя не упомянуть его очерк «Казахи» (в ориг. «Киргизы»),25 изданного в 1910 году в С.-Петербурге в сборнике «Формы национального движения в современных государствах», ставший в середине 80-х годов прошлого века одним из первоисточников исследования современных казахов британскими учеными из Оксфорда,26 и воспоминания «Выборы в Степном крае» – в 1916 году в другом сборнике.27

Но все это общеизвестные факты из истории Казахстана и России.

 

 

Рассекреченные материалы

 

Основу архивных документов составляют рассекреченные материалы Самарского губернского жандармского управления, которое собирало о нем сведения с помощью своей агентуры и службы наружного наблюдения.

Об этом свидетельствует заголовок журнала, в котором тайные осведомители фиксировали передвижения и встречи своих «подопечных» (орфография сохранена): «Общая сводка данных наблюдения по городу Самары за лицами, принадлежащими к местной (подчеркнуто) неизвестно к какой организации и лицами, подозреваемыми в военном шпионстве за время с 3-го Мая 1915 г. по 1-е Января 1916 года». Судя по записям в этом журнале, все «подозреваемые в шпионстве» лица, сами того не подозревая, носили клички. Из их числа, помимо Алихана Букейхана, можно назвать еще три исторические персоны. Это Александр Керенский – депутат IV Государственной Думы и без пяти минут генеральный секретарь Верховного Совета масонской ложи «Великий Восток народов России»; Николай Гладиш, в тот момент депутат самарской городской и Государственной Думы и лидер самарской группы Конституционно-демократической партии «Народной свободы», или ка-де; и Исидор Рамишвили. С ними Алихан Букейхан сталкивался в различные периоды своей политической борьбы.

Любопытно, что в отличие от Керенского, Гладиша и Рамишвили, фигурирующих в отчетах тайных агентов жандармерии под кличками Думский, Гласный и Атаман, лидер движения «Алаш» имел сразу две – Асман и Калмык.

 

Братство масонов

Не углубляясь и не анализируя приводимые факты, отмечу новизну сведений и документов из архива Самары.

Во-первых, в них Алихан Букейхан фигурирует в качестве одного из лидеров самарской группы кадетов – Самарского губернского комитета партии «Народная свобода». Это подтверждается еще и тем фактом, что Алихан Букейхан с 1912 года являлся членом ЦК партии, о чем он сам упомянул в «Анкете арестованного», заполненной им в 1937 году в Бутырке.

Замечу, что руководящую роль казахского лидера в Самаре подтверждают и более ранние сведения, предоставленные Центром общественных связей КГБ СССР (ЦОС КГБ СССР) в сентябре 1991 года. В них, в частности, говорится: «24 ноября 1912 г. в г. Самаре Букейханов участвовал в собрании, которое было организовано для сплочения сил всех революционных групп Самары (от «октябристов» до «левых»)»; «В 1915 г. Букейханов входил в состав Самарского губернского комитета Конституционно-демократической партии»; «В октябре Букейханов принимал участие в работе областного совещания Конституционно-демократической партии, состоявшегося в г. Самаре. На совещании присутствовали делегаты Саратовской, Симбирской и Уфимской губерний»; «В январе 1917 г. Букейханов был одним из руководителей Самарской группы партии кадетов».

Во-вторых, несмотря на слежку и наружное наблюдение тайных агентов царской охранки, Алихан Букейхан вел активную политическую деятельность не только как лидер местной группы кадетов, но и как «мастер» масонских братьев Самары.

Здесь нельзя не отметить такой факт, что за лидером «Алаш» негласное наружное наблюдение было установлено не только за политическую деятельность или из-за подозрении в его причастности к тайному масонству, как ни странно, сколько по абсолютно ложному доносу, поступившему 23 октября 1914 года Оренбургскому губернатору от неких Галия Алдабергенулы, Садыка Бекенулы и других. Суть доноса в следующем.

«Издатель и редактор газеты «Қазақ» А. Байтурсынулы и М. Дулатулы через своих агентов и школьников провоцируют народ к вооруженному бунту против правительства, ведут антиправительственную агитацию. Когда Байтурсынулы посадили в тюрьму, из Самары в Оренбург пожаловал бывший член Государственной Думы А. Букейхан и освободил его. Букейхан в свое время опозорил казахов, подписав «Выборгское воззвание». А. Байтурсынулы и М. Дулатулы необходимо выслать из Оренбурга», – утверждали авторы данного письма.

По этому доносу начальник Оренбургского департамента полиции, в ответ на запрос Оренбургского губернатора, 12 августа 1916 года подал секретный рапорт об антиправительственной деятельности издателей «Қазақ» А. Байтурсынулы, А. Букейхана и М. Дулатулы. В докладе говорилось, что на свое прошение из Самарского жандармского управления последовало уведомление о том, за Букейханом установлено наружное наблюдение.

Об этом случае, а также о множествах других фактах лжедоносительства Мадияр (М. Дулатулы) подробно изложил в своей статье «Қазақ» баспаханасы». Мадияр утверждал, что он выяснил, что за всеми ложными доносами стоял известный казахский адвокат, депутат ІІ Думы Бахытжан Каратаев и его братья, которые подписали свой далеко не первый донос именами несуществующих людей, как Г. Алдабергенулы, С. Бекенулы и другие.28

Подобный низкий поступок видного казахского интеллигента, как Б. Каратаев, возможно, объясняется его безудержным желанием отомстить А. Букейхану. Поскольку примерно за неделю до подачи этого доноса, они совместно участвовали в работе Съезда мусульман России, состоявшегося в конце июля и начале августа 1914 года в С.-Петербурге. На Мусульманский форум Б. Каратаев прибыл как представитель казахов Уральской области, А. Букейхан – Семипалатинской. Их разногласия по поводу законопроекта о духовном управлении мусульман России, возникшие на съезде, позже перешли на страницы журнала «Айқап», издаваемого сторонниками Каратаева, и газеты «Қазақ», редактируемой соратником А. Букейхана, А. Байтурсынулы.

Нужно подчеркнуть, их разногласие являлось зеркальным отражением непримиримых противоречий между двумя группами казахской национальной интеллигенции начала ХХ века. Одну группу, возглавляемую Б. Каратаевым, Ж. Сейдалиным и другими, в своем очерке «Казахи» А. Букейхан окрестил «национально-религиозной, и идеалом ее является религиозное единение казахов с прочими мусульманами, и которая возьмет за образец мусульманские татарские партии». Другую, возглавляемую им самим и Ахметом Байтурсынулы, лидер Алаша называл «западнической», которая видела «будущее Казахской Степи в сознательном претворении западной культуры, в самом широком смысле этого слова».29 Реальным показателем популярности этих групп среди казахов может послужить тот факт, что журнал «Айқап», вокруг которого собралась национально-религиозная группа, потеряв своих читателей, горячо поддержавших идею национального возрождения Алаш, поднятую интеллигенцией «западников», в 1915 году обанкротился и закрылся. Тем временем, ряды читателей и тираж газеты «Қазақ», издаваемой «западниками», к 1915 году выросли до 8 тысяч – невиданно большой тираж на тот период.

В продолжение темы разногласия между Б. Каратаевым и А. Букейханом, лидерами религиозной группы и «западников», можно добавить, что если первый из них стремился к необоснованному и необъективному очернению своего оппонента,30 то второй призывал его к открытой и публичной полемике, чтобы дать возможность читателям рассудить самим: кто прав, а кто нет.31 Но, как следует из статьи Мадияра, вместо того, чтобы согласиться на открытую полемику, Б. Каратаев подал донос в полицию на своего оппонента под чужим именем. После закрытия журнала «Айқап» в 1915 году, он в отместку пытается закрыть газету Қазақ» очередными ложными доносами в полицию.

Теперь вернемся к теме о масонстве.

Масонство в России явление далеко не новое: оно имеет достаточно глубокие корни. История Русского ордена масонов подробно рассматривалась в предыдущей статье автора этих строк еще в 1993–1994 годах.32 Но, очевидно, что Русское масонство начала XX века вышло на политическую арену России вследствие поражения революции 1905–1907 годов, причем, в отличие от масонства прежних периодов, преследовало одну конкретную политическую цель – свержение самодержавия. По одному неписанному сценарию, путем физического уничтожения императора Николая ІІ, по другому – путем дворцового переворота и принуждения его к добровольному отречению от престола. Название «Великий Восток народов России» оно обрело после коренного преобразования и обновления в период реакционного правления премьер-министра Петра Столыпина – в 1910 году.

Между тем, утверждение самарского краеведа Валерия Ерофеева о том, что Алихан Букейхан вступил в масонство именно в Самаре, небесспорно. Судя по другим документам, лидер движения «Алаш» вступил в ряды российских масонов значительно раньше, чем Александр Керенский, будущий глава масонского ордена «Великий Восток народов России», до революции 1917 года и второго состава Временного правительства – после. Причем, посвящение А. Букейхана в «вольные каменщики» произошло в Петербурге, когда столичная ложа еще называлась «Полярная звезда» (с момента создания в октябре 1906 года).

Например, помимо тех доказательств о причастности А. Букейхана к сообществу «вольных каменщиков», перечисленных в вышеупомянутой статье в «Казахстанской правде» и журнале «Простор» 1993–1994 годов,33 в Интернет-версии книги «Глава 12. Феномен русского политического масонства начала XX века. Первые масонские ложи в России (1906–1909 гг.)» есть такие строки: «...заседания петербургской ложи «Полярная звезда» происходили над помещением бывшего кадетского клуба. Здесь же собиралась и думская фракция кадетской партии: Ф. А. Головин, В. А. Караулов, А. Н. Букейханов...».34 Это еще одно явное свидетельство того, что Алихан Букейхан успел стать масоном еще до своего избрания в депутаты І Государственной Думы или, по крайней мере, сразу после ее роспуска 9 июля 1906 года.

В своих мемуарах Керенский годом своего вступления в масонство назвал 1912 год, как только стал депутатом IV Думы.35

Теперь вкратце остановлюсь на причинах и следствиях координального преобразования русских масонов из «Полярной звезды» в «Великий Восток народов России».

Коренное обновление состава Русского масонского сообщества и смена ее вывески были вызваны серьезными причинами, из-за которых возрожденное масонство оказалось на грани полного разоблачения и разгрома. Первой из них явилось, безусловно, неосторожное интервью Е. Кедрина газете «Русское слово» в 1908 году. Е. Кедрин был членом масонской ложи «Полярная звезда» практически со дня ее основания в 1906 году. Его признание в этом интервью о том, что «имеет степень мастера одной из парижских лож», вызвало переполох среди своих русских «братьев», заподозривших проникновение в свою среду агентов департамента полиции. Его дальнейшее заявление явилось вообще верхом неосторожности и безответственности: «Черносотенцы стараются уверить, что освободительное движение в России вызвано масонами. Это совершенно неверно, к сожалению». Говорю «к сожалению», потому что при участии масонов движение получило бы совершенно другую окраску и было бы гораздо более могущественным».36

В этой связи, важно отметить, что часть первой волны или «старое поколение» русских масонов действительно грешило чрезмерной болтливостью и не очень усердным соблюдением жизненно необходимой конспирации.

Мало того, деятельность Русского масонского ордена в 1906–1908 годах сопровождалась систематической травлей в «столыпинской» черносотенной прессе якобы «о готовящемся жидомасонском заговоре». Эта травля была направлена, в основном, против кадетской партии – ведущей, оппозиционной партии имперской России до февраля 1917 года, членом которой А. Букейхан состоял с  ноября 1905 года, с 1912 года – членом ЦК.

О реальной угрозе, нависшей именно над членами масонского ордена от кадетской партии со стороны черносотенцев, красноречиво свидетельствует одна строчка из письма А. Букейхана, отправленного им из павлодарской тюрьмы в феврале 1906 года А. Колюбакину.

Напомню, А. Колюбакин являлся одним из основателей и лидеров Конституционно-демократической партии «Народная свобода», который в 1910 году выступит реформатором масонской ложи «Полярная звезда», в чем убедимся чуть ниже.

В своем письме, которое так и не дойдет до адресата, А.Б укейхан пишет следующее: «Уважаемый Александр Михайлович! Сердечно радъ, что вы избежали беды отъ черносотенцевъ[,] остроумно ихъ провели».37

И очень любопытно, что одна из черносотенных газет под названием «Зорька» стала аккуратно поступать и в Казахской край, причем, бесплатно. По этому поводу в 1906 году в небольшой заметке в газете «Иртыш», а затем в 1910 году в историческом очерке, А. Букейхан, с характерными ему остроумием и сарказмом, заметил: «Никто из казахов не читает «Зорьки», вспоминая казахскую пословицу: «Не қылған батпан құйрық, не қылып жол үстінде жатқан құйрық!?» – «Хорошо и вкусно баранье сало, однако, отчего ты лежишь на дороге!?», – говорит волк, осторожно пробираясь мимо отравы, брошенной охотником на дороге».38

Ну, а последней причиной, вынудившей лидеров масонского ордена к его решительной реорганизации, послужил скандал во

2066 раз

показано

0

комментарий

Подпишитесь на наш Telegram канал

узнавайте все интересующие вас новости первыми

МЫСЛЬ №2

20 Февраля, 2024

Скачать (PDF)

Редактор блогы

Сагимбеков Асыл Уланович

Блог главного редактора журнала «Мысль»