• Исторические страницы
• 24 Марта, 2013

Изучение архивных материалов движения «Алаш»

Кайсар КУСАЙЫНУЛЫ профессор КазНПУ имени Абая В условиях независимого Казахстана стало возможным объективно и всесторонне исследовать различные аспекты истории движения Алаш, выясняя творческую и общественную работу конкретной личности, по отдельности – каждого, тех, кто стоял у истоков этого созидательного действия для будущего собственного народа. На наш взгляд, ряд проблем, над которыми работают казахстанские исследователи и которые получили отклики со стороны читающей публики, касаются общих вопросов истории движения «Алаш» в условиях становления и укреплеия режима большевиков. Отдельные труды посвящены первоначальной истории создания и функционирования движении Алаш в Казахстане. За небольшой срок времени, т. е. за 20 лет нашей независимости, казахстанская историческая наука вышла на новый уровень понимания и изучения многих вопросов, проблем истории движении Алаш. К их числу относятся проблемы персоналии, т. е. вопросы о жизни и деятельности министров «Алаш Орды».1 Задача автора показать на конкретных документальных материалах архива и периодики, участие отдельных лиц, которые через тюремные пытки прошли в разгар репрессивной политики царского режима. Российско-советские архивы одни из богатейших в мире как количественно, так и качественно, – и разобраться в них без постоянной активной помощи служащих архивных работников очень нелегко. Но именно в этой помощи никогда я отказа не испытывал. Особенно это сказалось, когда я работал над своим научным исследованием в 70-е и 90-е годы ХХ в., чаще бывал в научных библиотеках, встречая коллег-единомышленников, с которыми обменивался мнениями по вопросам проблем истории казахстанско-российских отношений ХVIII–ХIХ веков. Архивные материалы – особо важный источник изучения истории любого народа, вообще, и казахского народа, в частности ограбленного царской военно-чиновничьей администраторацией колониальной эпохи. В богатых материалами архивах Оренбурга, Омска и Санкт-Петербурга, Москвы отложились многочисленные отчеты царских чиновников, чинов Переселенческого управления, столоначальников, непосредственно занимавшихся канцелярской документацией. Здесь же аккуратно подшиты документы: письма с далеких окраин, из регионов обширного Казахстана – колонии, при чтении которых учащенно бьется сердце каждого казаха – патриота. На первый взгляд, рядовое письмо, но документ деловой со смелыми предложениями человека, оказавшегося в царской тюрьме, со смелыми запросами и требованиями, интересный для понимания атмосферы той далекой, в то же время, близкой нам эпохи. Президент Н. Назарбаев, выступая на IV сессии Ассамблеи народа Казахстана, справедливо отметил: «Нет ни одной нации, ни одного народа, которым тоталитаризм не причинил бы сокрушительного и, к сожалению, в чем-то непоправимого ущерба».2 Вот письмо Алихана Букейханова, адресованное Колюбакину Александру Михайловичу3 – депутату третьей Государственной Думы, члену конституционно-демократической партии. Среди сохранившихся пожелтевших бумаг оно попало нам в руки. Письмо написано от руки черными чернилами на тетрадном листе, которое сохранилось в хорошем состоянии. Почерк весьма четкий и разборчивый. Вот, что мы читаем в этом удивительном, конспиративном письме. «Уважаемый Александр Михайлович, сердечно рад, что вы избежали беды от черносотенцев, остроумно их провели. Из прилагаемого на 14 странице письма, которое прошу напечатать в «Нашей жизни» или других. (Газета – орган кадетской партии. К. К.). Я вместо съезда К. Д. П. попал в тюрьму как кандидат в Государственную думу. Мой привет Д. И. кн. Шаст. Ив. У. Луч. Жму вашу руку. А. Букейханов. Письмо, которое посылаю контрабандою, моя переписка контролируется прокурором. Если пожелаете написать письмо, то пишите: Павлодар, медицинскому фельдшеру Аманбаю Чегирову, а внутри Алихану Нурмухамедовичу Букейханову. Встретимся в Гос. Думе. А. Б. личная подпись. 21.02.06 г. Павлодар, Семипалатинская область. «Газету № 20 с моим письмом пошлите в Павлодар, Нороканову». Все это собственноручно написано, и в конце личная подпись. Обращение личное на одном листе. ... Прошли годы, но имя Человека осталось попранным. Лишь в конце 80-х годов ХХ века имена героической, казахской демократической интеллигенции были возвращены народу, т. е. полностью реабилитированы как жертвы политических-кровавых репрессий и царских, и большевиков. В главном – отношении к стране, нежелании принести ей урон, вред, в преданности и любви к своему народу и честном служении на благо независимого Казахстана – Алихан Нурмухамедович оправдан. Мир его праху. Пусть живут в казахском народе светлые идеи Алихана Букейханова и многих других сыновей – патриотов родной земли. А теперь привожу полный текст письма. «Дзянь – Дзюнь Киргизской (далее: Казахской – К. К.) степи. Наш край (Семипалатинская и Акмолинская области) мирный, терпению его мог бы позавидовать сам доблестный герой русско-японской войны Куропаткин. Не считая генералов Сухотина, Романова и Галкина, царствуют в (Казахской) степи 26 крестьянских и уездных начальников и около 20-30 урядников. Должность крестьянских начальников представляет собою как бы свалочное место, куда вся царская Россия бросает тех, кто в ней забракован борьбою за существование. Среди крестьянских начальников мы находим ротмистров, капитанов, священников, писарей и даже ветеринаров. Эти г. г. поступают с казахами, как каждому бог на душу положил: кто порет казахов розгами, что запрещено законом (О, закон, где ты!), кто дерется с казахами, которые не остаются в долгах, хотя это редко, кто не представляет к утверждению общественных должностных лиц, избранных народом, оставляя на этих должостях друзей своих, кто не принимает от казаха прошения на их языке, кто не распечатывает казахские прошения, подаваемые по почте, так как личная подача сопряжена руганьем и вытаскиванием просителя, кто, пользуясь бесплатным продовольствием от казахских управителей, показывает вид, что он на это не обращает внимания и т. д. и т. д. Жизнь Казахской степи была бы настоящим адом, куда она быстро идет, если бы казахи не имели религиозную веру в афоризме Филиппа Македонского: «Нет крепости, которой не взял бы осел, навьюченный золотом». Последнею инстанцией, куда казах апеллирует, где он ищет и почти всегда находит восстановление своих прав, является осел Филиппа Македонского. И вот для такого идеального мирного казахского края, где люди борются самым «идеальным» средством, «храбрый» генерал Сухотин выхлопотал военное положение, которое, кроме усиленного оклада на государтвенных службах, дает казахам большую возможность укрепить свою веру в осла Филиппа Македонского и оживить торговлю колониальными, бакалейными, модными товарами, мадерою и дорогими винами. Но нам, интеллигентным киргизам (казахам), не имеющим веру в осла Филиппа Македонского, как и русской интеллигенции края, приходится плохо от военного положения. На основании его я, нижеподписавшийся, был арестован 9 января 1906 года. Многократно обращался я к прокурорскому надзору при Семипалатинском окружном суде предъявить мне обвинение. Но г. г. прокурор Орловский и следователь Конаков многократно же отписывались, рекомендуя мне с заявлением обращаться «стременному» генералу Сухотину, жандармскому ротмистру из «истинно русских» Рутханду. Но так как я еще не потерял рассудка, то не мог апеллировать во имя закона его Хунхузы и решил «годить». Пока мне срок заключения на один месяц по 23 ст. Правил о местностях, объявленных на военном положении. 24 января Павлодарский уездный начальник Куртуков, предъявив мне телеграмму Ф. А. Головина, в которой он пригласил меня на ноябрьский московский съезд земских и городских деятелей, и такую же телеграмму А. А. Корнилова, которой он извещал меня о съезде «каде» 4 января текущего года, и наконец, брошюру, программу к. д. п., – стал обвинять меня, знаете в чем! (ни один мудрец, если он не очень, не догадывается). Не более не менее как в анархизме! При этом я живо вспомнил китайский иероглиф (круг «солнце», ясный ум, «овал» =рот= человек и нагайка = власть закон) все вместе начальник с твердым умом и с твердой властью». Долго я разговаривал, доказывая, что бывший начальник охраны воровской Восточно-Китайской железной дороги А.И.Гумков, ныне лидер «17 октября», хлопотавший об амнистии черносотенцев, смешивающий дуализм с московской селянкою, не имеет ничто общего ни с Казерию, ни с Равашелем, а был на съезде... Мой мандарин показал в свое оправдание предписание известного Хунхузы Рутханда, который написал: «Произвести обыск» (а он был произведен две недели тому назад), по данным обыска допросить, «если ничего не найдется, то во всяком случае предъявить, что он стоял во главе анархического сообщества». Я после этого наглого обвинения вполне убедился, как у нас «незыблемо» стоят законы, и как ко мне Хунхузы применили «действительную неприкосновенность личности». Добросовестно исполнив совет Молчанина «годить», выждав месяц по 23 ст. Правил о местностях, объявленных на военном положении, а посылая 12 февраля прокурорскому надзору следующее заявление. Г. Прокурору Семипалатинского окружного суда, «Как вам известно, что я высидел двухнедельное задержание по 23 ст., затем месячный срок, до которого двухнедельный может быть продлен по письменному постановлению губернатора, хотя г. Куртуков, умнейшая голова, не объявлял оное мне. В ст. 8 правил, говорится: «С введением в местности военного положения. В ней прекращается действие положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия». Я спрашиваю прокурорский надзор: «На каких основаниях меня держите, г. г. судьи, в тюрьме? На это свое по нынешним временам наивное обращение, полная вера М. Е. Салтыкова о последнем приюте пропавшей совести, я получил от товарища прокурора Ждановича такой ответ, который свидетельствует о том, что Жданович ничего общего не имеет с тем русским мальчиком, в сердце которого нашла приют изгнанная совесть. Этот ответ прокурора замечателен и в другом отношении, поэтому я его привожу ниже целиком: «Объявить ...Букейханову, что срок ареста его по имеющимся у меня сведениям по распоряжению командующего войсками (Омский Дзянь-Дзюнь Сухотин) продлен еще на один месяц со дня окончания максимального срока содержания под стражей установленного положения о государственной охране». Что это такое? Семипалатинская область объявлена на военном положении; дзянь-дзюня арестует, обывателя на основании правил этого положения, а когда даже нельзя держать под стражей и по военному времени без предъявления обвинения, то держать на основании положения государственной охраны. Словом, Сухотин поступает так, как его нога хочет. Это поистине «Начальство с ясным умом, твердою властью» – т. е., как гласит китайский иероглиф, круг-овал-плетка. 10 февраля я подал гр. Витте следующую телеграмму: «Без постановления следственной власти сижу в Павлодарской тюрьме второй месяц, прошу следствие, суд, Член ноябрьского московского земского съезда, Букейханов». Несмотря на то, что телеграмма эта подана мною с разрешения прокурора, она была задержана в Семипалатинске генерал-губернатором Галкиным, который познакомившись с нею, в течение 4 дней отправил ее Омскому генерал-губернатору Сухотину, а этот, вероятно, отправил ее Плеве. Я и так не знаю, какая участь постигла мою телеграмму к гр. Витте, переписка которого контролируется нашими большими и малыми дзянь-дзюнами. 19 февраля опять с разрешения товарища прокурора Пухлакова, отказавшегося опросить меня, несмотря на то, что приехал в Павлодар специально для моего опроса, я подал Министру юстиции Акимову следующую телеграмму: «Без постановления следственной власти, без предъявления какого-нибудь обвинения сижу сороковой день в павлодарской тюрьме. Администрация действует вновь по 23 и 8 – статье правил о военном положении и 10 статье уголовного судопроизводства. Требую следствия, суда или освобождения. Член ноябрьского московского земского съезда гражданин Букейханов». Ни ответа. Ни привета. Мой арест носит характер личной мести со стороны Сухотина, не раз послужившего благодарным материалом для моей корреспонденции в дни свободы, когда я предлагал отдать его под суд за нарушение 1 пункта Манифеста 17 октября. Затем я намечен казахами кандидатом в Государственную Думу. Заключение меня в тюрьму и столь своеобразное применение законов по желанию модернистов составляет оборотную сторону наполеоновской, перед выборной агитацией, насчет которой, вероятно, позаботился сам граф Витте. Я рассчитываю выйти из тюрьмы тогда, когда по требованию французских рантье граф Витте даст нам амнистию, или когда окончатся выборы. У нас нет (имеется в виду – в царской России) ни суда, ни судей, ни закона, а всех их заменяет круг-овал-плетка! Алихан Букейханов. 20 февраля 1906 года. Павлодар. Тюрьма». На первый взгляд, обыкновенное письмо, но документ деловой со смелыми предложениями человека, оказавшегося в тюрьме, со смелыми запросами и требованиями, интересный для понимания той эпохи. Алихан – это не только инженер-ученый глубоко национальный, но и величина мирового масштаба, интеллектуал, принадлежавший всем народам и временам. Алихан Бкуейханов неоднократно резко высказывал негативное отношение к царскому и большевистскому правительству, в частности к той земельной, грабительской и карательной политике, которая проводилась в Казахстане имперским правительством и большевиками в Казахской автономной республике. Когда читаешь его статьи, письма и выступления, неизбежно приходишь к восхищению и удивлению его познаниям, его разноплановой деятельности. Об этом свидетельствует его познание в области русского законодательства, наряду со знанием истории народов мира. Алихан Нурмухамедович – человек, который раскрыл путь к освобождению и свободе личности. Забвению не подлежит имя Алихана Букейханова. После двух всеказахских съездов, прошедших в июле и декабре 1917 года удалось создать партию «Алаш» правительство Алашорды, Алихан Нурмухамедович большинством голов избирается ее председателем. В 20-х годах дважды арестовывался. Находился под домашним арестом в течение 15-ти лет. В 1937 году А.Букейханова вновь заключают в Бутырскую тюрьму. 27 сентября 1937 года он был приговорен к высшей мере наказания. Приговор был приведен в исполнение в тот же день. (См: Марат Ескендірұлы (Әбдешев). «Алаш Орда» Министрлері. Алматы 2008, с. 51–52). И здесь же приводим в сокращении материалы из одной газетной статьи, что представляет немалый интерес для историка-исследователя-нового поколения, Это статья, студента Я. Акпаева, который прислал в редакцию газеты «Санкт Петербургские ведомости» в № 12 1900 год.4 Вот о чем он писал: « В номере 56 от 27 февраля с. г. вашей газеты появилась корреспонденция из Усть-Каменогорского уезда, Семипалатинской области. Не разделяя вполне взглядов корреспондента, я позволяю себе не только в виде возражения, сколько в виде дополнения к этой корреспонденции высказать свое личное мнение по данному вопросу. Автор корреспонденции на основании двух – трех подмеченных им фактических злоупотреблений, при пропорциональном обложении кибитковладельцев, приходит к скороспелому осуждению этой системы обложения, находя прежний способ более нормальным. Считая, со своей стороны, это мнение голословным, сравним эти две системы: во время первой системы, до 1898 года, судьбу кибитковладельцев каждого административного аула при обложении решали пятидесятники (выборные), во главе с аульным старшиной, так что все кибитковладельцы играли пассивную роль и были покорными и бессловесными исполнителями предписания этих главарей. С 1898 г., с введением новой системы, начинается новая эра в сфере распределения податей, в тесной зависимости самих выборных от кибитковладельцев. По этой системе, в аульный съезд должны явиться все кибитковладельцы, во-первых, для избрания выборных. Вся эта сцена происходит в присутствии податного инспектора и уездного начальника. Показание наличности скота происходит раньше избрания выборных, а избираются в выборные большею частью богачи: поэтому, вполне естественно, главари-богачи до их избрания в выборные находятся в полной зависимости от кибитковладельцев. Данный юридический порядок отвечает требованиям справедливости и вполне своевременен. Это было видно из слов казахов Беркаринской волости, Каркаралинского уезда Семипалатинской области с их предтавителем Абишем Актаевым, которые непрерывно превозносили «Акпатча» (Белого Царя) за заступничество за бедных, выразившееся в пропорциональном обложении податей. Не отрицая фактических злоупотреблений вообще, я замечу, под влиянием каких факторов бедные казахи степных областей, несмотря на благие меры правительства, оказались в проигрыше, и под давлением именно фактических злоупотреблений. Один из этих факторов – незнакомство с новой системой обложения и незнание зависимости податного бремени от количества наличного скота. Я уверен, что эта самая ошибка не повторится на предстоящем съезде. А другая причина была вызвана экспедицией по исследованию степных областей, а именно произошла своеобразная финансовая горячка, где денежные суррогаты были заменены вымышленным, фиктивным скотом. В степи распространился ложный слух, будто экспедиция наделяет казахов землями согласно количеству их скота. И вот бедные казахи, чтобы отстоять свою зимовку (кстау) от богачей, а безземельные казахи, при содействии экспедиции занять какой-нибудь уголок, показали свой скот в удвоенном количестве: богачи же, более практичные, поступили как раз наоборот. В результате бедняки потерпели фиаско и, не будучи в состоянии примириться со своею ошибкой, с нетерпением ожидают предстоящего съезда.., но во всяком случае не о возвращении к старому порядку, где сила давит право, где произвол предписывает справедливости молчать. Личное наблюдение вследствие совместной летней жизни над моим беднейшим народом подсказывает мне, что пропорциональное обложение служит хартиею личной свободы и залогом благополучия бедных и обездоленных казахов. Кстати, автору, этой открытой статьи, Министерство внутренних дел не простило. Жакып Акпаев не был допущен для участия в выборах депутатом в Государственную думу с подачи Степного генерал-губернатора Сухотина. Акбаев Жакып в июле 1917 года в качестве депутаты принял участие в 1 Общеказахском съезде, а в декабре на 11 съезде вошел в состав правительства Алаш Орды. 1927 году он написал свой главный труд «О происхождении казахского народа», который, к сожалению, не получил широкой известности. В 1929 году был репрессирован. Отбывал ссылку в Воронеже. Вернулся в Алматы в 1934 и в том же году скончался в возрасте 60 лет. («Алаш Орда» Министры. Алматы 2008, с. 53–54). Имена, всех казахов, ставших жертвой репрессий царской и большевистской эпохи подлежат восстановлению, забвению не подлежат. Их бессмертные имена должны вернутся на страницы учебников по истории независимого Казахстана – это будет признанием их заслуг. Это был бы гигантский шаг к патриотическому воспитанию подрастающей молодежи народа Казахстана. Автору этих строк удалось еще в советское время поднять множество архивных документов, и прочитать немало пожелтевших страниц периодических изданий царской эпохи, которые хранятся в научных библиотеках и различных государственных учреждениях Российской Федерации. Большой накопленный исторический материал по истории колониального Казахстана до сих пор лежит, не переработанным, ожидая своих исследователей. Ведь не секрет, что наряду со множеством публикации о Алихане Букейханове, (см: История Казахстана с древнейших времен до наших дней. В пяти томах. Том 4. Глава вторая. Алматы «Атамұра» 2010, с. 120–181, 767 с.) полная оценка его богатого научного наследия еще не получена: «Это наследие ждет своих исследователей». Может быть, настало время написать об этом человеке? Так, например, отдельное историко-литературное произведение, подобное ЖЗЛ. Автор делает попытку, пусть пока штрихами, обрисовать образ «этого удивительного человека, незаурядной личности, казаха, самобытного ученого-экономиста». Его многие научные труды охватывает все стороны жизни казахского народа. Его широкое использование в исторической науке, особенно, в новейшей истории Республики Казахстан, позволит молодым исследователям избежать возможных ошибок при интерпретации малоизвестных народных топонимов, встречающихся в делопроизводственных, нарративных и фольклорных источниках, заметно углубит и обгатит зафиксированных в них исторические и географические знаний, а также будет способствовать развитию пространственно-географического мышления нового поколения казахстанских историков. Алихан Нурмухамедович хорошо знал русский язык, наряду с казахским, и отлично знал жизнь и быт своего народа. Мәселен, Ә. Бөкейхан қазақтар туралы шынайы мәліметтер келтіріп, қазақтарды асқақтады. Оның ойын, өз халқы турасында айтқан, сол қалпында келтірейік; «Из умственных способностей киргиз (казах) на первое место следует поставить память на окружающую его жизненную обстановку (природа, люди, события); в этом отношении киргиз (казах) стоит значительно выше крестьянина...» деген анықтамасы қазақтың ой-өрісі мен дүние танымы сияқты қасиеттері басқа халықтармен салыстырғанда анағұрлым озық тұрғанын аңғартады. Абайды алғаш рет орыс оқырмандарына таныстырады. Абайдың қазақ әдебиетіндегі алатын орнын бағамдайды. (Қараңыз; Ескендірұлы (Әбдешев) М. «Алаш Орда» министрлері. Алматы; 2008, 114 с. ( каз., рус.), с. 7–8 беттері.). Әлихан Бөкейхан 1866 жылы 5 наурызда туған, өзінің тергеуде берген жауабы бойынша анықталған. 1905 жылы Семей облысынан 1 Мемлекеттік Думаға депутат болып бірауыздан сайланады. Думаға таратылар алдында ғана үлгереді. Әлихан Нұрмұхамедұлының саяси жұмысқа белсене араласуы осы кезден баталады. Оның орыс баспасөзінде қазақ даласындағы патша өкіметінің отаршылдық саясатын әшекерлейтін мақалалар жариялайды. Саяси жиналыстарға белсене қатысып, орыс тілінде қазақ газетін шығаруды ойлады... Cол қалыптасқан большевиктік билік жағдайында қалыптасқан саяси ахуал Алаш қайраткерлерінің әртүрлі жалалармен жаппай қуғын-сүргінге ұшырап, қамауға алынып атылуы және олардың сандық көрсеткіші анықталмауы – бүгінгі тарихта нақты зерттеу нысанасына алынбай отыр. Қысқасы, кезінде Сұлтанмахмұт Торайғыров айтқандай; «Ешкімнің Әлиханға бар ма сөзі, Демейді қандай қазақ оны оң көзі. Семей тұрсын, жеті облыс бар қазақтан, Талассыз жеке дара тұр ғой өзі»депті. Ендеше, сол Әлихан Бөкейхан, әрқашан барша қазақстан халқы жүрегінде жеке тарихи тұлға, көрнекті зерделі ғалым болып қала берсін десек, алда қомақты жұмыс пен зерттеу ісін атқару міндет. Помимо такого глубокого не по летам интереса к другим языкам он проявлял большой интерес к географии и этнографии, что и предопределило выбор им высшего учебного заведения. По окончании Санкт-Петербургского лесного института, экономического факультета в 1894 году, он преподовал математику в Омском сельскохозяйственном училище. Заканчивая статью, хочется подчеркнуть, что нельзя считать, все об Алихане изучено. Он был читающим человеком. Все читал, за всем следил, обо всем знал. Когда читаешь его статьи, письма и выступления, становится страшно от ощущения развивающейся в нем мозговой работы. Знаменателен Алихан, тем самым, он памятник человеку, открывшему путь к освобождению личности. В дальнейшем остаются проблемы в Алашском движении, нуждающиеся в углубленном изучении, о чем свидетельствует перечень докладов, предложенных на Международной научной конференции в Евразийском Национальном Университете им. Л. Н. Гумилева в Астане, 14 декабря 2012 года. Данная конференция проводился в рамках реализации проекта по теме «Этническая история тюркского населения юга Западной Сибири (сопредельных территорий Казахстана и России)» согласно Договору № 1869 от 28.09.2012 г. по грантовому финансированию научных исследований на 2012–2014 гг. В работе конференции принимали участие и выступали с докладами профессора КазНПУ им. Абая: С. А. Урашев и автор этой статьи. Литература 1. М.Ескендірұлы(Әбдешев). «Алаш орда» Министрлері. Министры «Алаш Орды» Фонд Алтынбека Сарсенбайулы, Алматы 2008, с. 114. 2. Назарбаев Н. Историческая память, национальное согласие и демократические реформы – гражданский выбор народа Казахстана. Доклад на IV сессии Ассамблеи народов Казахстана. 6 июня 1997 г. «Казахстанская правда», 7 июня 1997. 3. ГАРФ. Ф. 563. Опись 1, д. 6. Л. 1. Письмо Букейханова Алихана А.М. Колюбакину, депутат III Государственной Думы, член конституционно-демократической партии (1868–1915). 4. Там же. Л.Л.2,3. 5.Там же. Л.4. 6. Там же. Л.4 об. 7. Там же. Л. 5. 8.Там же. Л.6. 9. Там же. Л.7. 10. Там же. Л.8. 11.Там же. Л.8 об. 12. Газета «Санкт-Петербургские ведомости» № 12, 1900 г.