• Исторические страницы
• 12 Октября, 2012

Промышленность Третьего рейха на службе у Красной Армии

Бахытжан АУЕЛЬБЕКОВ

Семнадцатого июля 2012 года исполнилось ровно 70 лет со дня начала Сталинградской битвы. Памятная, трагическая и героическая дата для всех народов СНГ. Сталинградское сражение длилось более полугода, и мы еще будем писать о нем, но в другой раз. Сегодня же хотелось бы поговорить о другом сражении. О том, которое развернулось еще до того, как прогремели первые выстрелы, – о сражении дипломатическом, которое вел Советский Союз в предвоенные годы. От исхода этой схватки зависело очень многое в последующем ходе мировой истории.

Как известно, 23 августа 1939 года в Москве был подписан советско-германский пакт о ненападении, сроком на 10 лет. Он произвел ошеломляющее впечатление на весь мир. Коммунисты и нацисты столько лет объявляли друг друга смертельными врагами, вели отчаянную борьбу между собой в мировой политике, пресса в Германии и СССР уничтожала своего идеологического противника, и вдруг две эти страны, два этих антагониста идут на сближение! Почему? Что касается Гитлера, то тут все понятно. Он готовился напасть на Польшу, и ему необходимо было заручиться нейтралитетом со стороны Советского Союза. Но почему на сближение с фашистской Германией пошел Сталин? Что ж, обо всем по порядку.

После революции и Гражданской войны, СССР находился в международной изоляции. Ему было необходимо прорвать ее – в торговле, дипломатии, экономике и во всем остальном. И советскому руководству того периода удалось добиться поставленной цели всего за 7 лет, считая с 1931-го года. В 1931 году СССР фактически ворвался в мировую политику – начались переговоры с поляками и французами о заключении пактов о ненападении (были подписаны соответственно 25 июля 1932 г. и 29 ноября 1932 г.). С декабря аналогичные переговоры начались с Латвией и Финляндией (подписаны 21 января 1932 г. и 5 февраля 1932 г.).

В 1933 году в Германии  к власти пришел Гитлер. В этом же году Германия вышла из Лиги Наций, так же как и Япония – два этих агрессивных государства не желали быть связанными узами коллективной безопасности. А СССР, наоборот, в ноябре 1933 года принял решение вступить в Лигу Наций и в 1934 году вступил в эту организацию в качестве постоянного члена.

3 июля 1933 года СССР, Польша, Эстония, Латвия, Румыния, Турция, Персия и Афганистан подписали открытую конвенцию об определении агрессии.

2 сентября 1933 года СССР подписал с Италией пакт о дружбе, ненападении и нейтралитете сроком на пять лет.

16 ноября 1933 года были установлены нормальные дипломатические отношения с США, в 1934 году с Венгрией, Румынией, Чехословакией, Болгарией и другими странами. Советский Союз отныне был интегрирован в систему традиционных межгосударственных отношений и вышел из политической изоляции.

В декабре 1933 года Советский Союз предложил европейским странам заключить региональный договор о взаимной помощи, так называемый Восточный пакт. В 1934 году работа по его созданию продолжилась. В ноябре 1934 года СССР и Франция договорились, что поначалу блок, оформляемый протоколом, включит три страны: Францию, Чехословакию и СССР. О готовности присоединиться к Восточному пакту заявили Латвия, Эстонии и Литва, но при этом Латвия и Эстония соглашались присоединиться к Восточному пакту только в случае участия в нем Германии и Польши. Даже англичане заняли почти конструктивную позицию: между Францией и СССР должен был быть заключен отдельный пакт, и Англия соглашалась оказать поддержку Восточному пакту, если СССР и Франция дадут Германии гарантии неприкосновенности ее границ. СССР с Францией согласились на это. Проект стал принимать реальные очертания – и если бы удалось его превратить в полноценный коллективный договор, он наверняка остановил наступление войны в Европе. Однако и Германия, и Польша пакт подписывать отказались. Это выбивало из участников пакта Эстонию и Латвию. Таким образом, подписание инициированного СССР Восточного пакта, который гарантировал бы безопасность всей Европе,  было сорвано усилиями Польши и Германии.

Дальше события развивались следующим образом:

1 марта 1935 года Саарская область, ставшая независимой по условиям Версальского договора, была воссоединена с Германским рейхом после плебисцита, что не встретило реального противодействия со стороны Запада.

16 марта 1935 года Гитлер объявил о восстановлении всеобщей воинской повинности в Германии.

26 июня 1935 года был опубликован Имперский закон о трудовой повинности.

А в марте  1936 года германские войска заняли демилитаризованную Рейнскую зону, несмотря на то, что Германия в военном отношении в то время была еще исключительно слаба, практически бессильна, и заставить ее отступить ничего не стоило. Победила, однако, гитлеровская наглость.

Согласно показаниям генерала Йодля, которые он давал на Нюрнбергском процессе, немецкие войска состояли из одной-единственной дивизии. Сам Гитлер впоследствии признавался: «48 часов, прошедшие после вступления в Рейнскую область, явились самыми нервозными в моей жизни. Если бы французы после этого сами вошли туда, нам пришлось бы отступить, поджав хвост, поскольку имеющиеся в нашем распоряжении военные силы были совершенно недостаточны даже для оказания военного сопротивления». Однако западные державы никак не отреагировали на действия Германии, чем показали, что реально противостоять усиливающемуся нацизму они не желают.

В 1936 году грянула гражданская война в Испании. Победу в ней одержали мятежники при деятельной поддержке Германии и Франции, которые к тому же послали в  Испанию экспедиционные корпуса численностью 20 тыс. и 50 тыс. солдат и офицеров соответственно. СССР оказывал помощь законному правительству до тех пор, пока это было возможно, и даже присылал добровольцев и военных советников, но их число было невелико – одновременно в стране их было не более 700 – 800 человек, а за все время гражданской войны – не более 2 тысяч. Англия же и Франция в это время проводили политику невмешательства, то есть, фактически поддержки мятежников Франко и агрессию Германии и Италии.

А 25 ноября 1936 года Германия и Япония подписывают Антикоминтерновский пакт (к которому в 1937-м году присоединяется Италия). Пакт этот откровенно направлен против СССР. Таким образом, был образован агрессивный блок из трех государств, каждое их которых покинуло Лигу Наций. И этот блок занимал ярко выраженную антисоветскую позицию. В июле 1938 года, возле озера Хасан, Япония уже открыто затевает военный конфликт с СССР.

16 апреля 1938 года был подписан англо-итальянский пакт о Средиземноморье, согласно которому Италия обязалась вывести свои войска из Испании после окончания войны. На этот раз даже У. Черчилль не выдержал и заявил министру иностранных дел Великобритании Энтони Идену: «Это полный триумф Муссолини, который получил наше сердечное согласие на укрепление своих позиций в Средиземном море, направленных против нас, на военные действия в Абиссинии, на насилие в Испании». Французский премьер Даладье не отставал от своих островных соседей и, следуя «политике умиротворения», отменил планировавшееся еще в 1936 году заключение технических соглашений с СССР, поскольку опасался, что это даст немцам повод говорить об окружении Германии.

12 марта 1938 года произошел аншлюс Австрии с Германией, который западные демократии объявили «сугубо германским делом». И в том же марте Гитлер потребовал отделения от Чехословакии, населенной преимущественно немцами, Судетской области. Образованной  еще 1933 году Судетско-немецкой партии (СНП) он дал указание «выдвигать требования, неприемлемые для правительства Чехословакии». На помощь пришли правительства Франции и Англии, усилия которых, по словам лорда Галифакса, были направлены на то, чтобы «убедить чешского президента Бенеша удовлетворить максимум требований судетских немцев» и пойти на «крайние уступки».

В мае, после победы СНП на муниципальных выборах, в Судетах «начались волнения с применением оружия». В течение всего мая геббельсовская пропаганда нагнетала напряженность, выдавая один за другим невероятные рассказы о «чешском терроре» против судетских немцев. Обстановка, казалось, обострилась до предела. 20 мая началась концентрация немецких войск в Саксонии. В ответ Чехословакия объявила частичную мобилизацию, в ее поддержку выступили министры иностранных дел Франции, Англии и СССР. Гитлеру пришлось отступить, заявив «Германия не имеет агрессивных намерений в отношении Чехословакии». Но это было лишь временное отступление. Спустя несколько дней фюрер вносит коррективы в план «Грюн», согласно которым все военные приготовления для разгрома и захвата Чехословакии должны быть закончены к 1 октября.

2 сентября 1938 года советский посол Иван Майский встретился с Черчиллем. Майский предложил немедленно начать переговоры представителей штабов СССР, Франции и Чехословакии, а также с Румынией, об обеспечении пропуска советских войск для помощи Чехословакии в соответствии с франко-советско-чехословацкими договоренностями. Черчилль тотчас сообщил об этих предложениях сменившему Идена на посту министра иностранных дел Галифаксу, с предупреждением, что вторжение Германии в Чехословакию «неизбежно вызовет мировую войну». Но английское правительство шло своим курсом. Неслыханное дело – премьер-министр Невилл Чемберлен предоставил Муссолини возможность: внести поправки в ту речь, с которой премьер собирался выступить в палате общин. Дуче милостиво ободрил речь и прокомментировал ее так: «Впервые в английской истории глава британского правительства предложил другому правительству проинспектировать одну из своих речей. Для англичан это плохой знак».

Между тем, события развивались, и 5 сентября Эдуард Бенеш неожиданно удовлетворил все требования судетских немцев, кроме выхода Судет из состава Чехословакии. Это был неприятный сюрприз для Гитлера. 12  сентября в Нюрнберге Гитлер на огромном стадионе демагогически потребовал, чтобы Чехословакия справедливо отнеслась к судетским немцам, иначе Германия позаботится о том, чтобы это было сделано. Речь Гитлера стала сигналом к восстанию в Судетской области, чехи объявили в ней военное положение и ввели войска. Вождь судетских нацистов Хейнлейн бежал через границу с несколькими тысячами своих сторонников. Германская печать трубила о том, что «террор в Чехословакии – на грани анархии». Гитлер отдал приказ сформировать  Freikorps (летучий корпус), но в то же время призвал вождей судетских немцев воздержаться от каких-либо действий: время еще не наступило.

А тем временем, Чемберлен надумал нанести визит в Германию и посредством переговоров с Гитлером предотвратить угрозу всеобщей войны. Подобные межгосударственные визиты на высшем уровне в 1938-м году были делом совершенно необычным, и это очень польстило Гитлеру. «Ich bin von Himmel gefallen» («Я упал с небес»), – объявил он, согласившись на встречу с английским премьером. Правда, Гитлер даже не пожелал покинуть Бергхоф, чтобы встретить высокого гостя. 15 сентября после многочасового перелета (69-летний премьер-министр впервые в жизни летел на самолете) Чемберлен был принят Гитлером. На фотографии Гитлер, стоя на лестнице двумя ступеньками выше Чемберлена, со свастикой на рукаве, взирает сверху вниз на правителя Британской империи. Попытка Чемберлена обсудить возможные пути урегулирования Судетского вопроса – переселением людей или переносом границ – была категорически отвергнута.

Тогда Чемберлен и президент США Рузвельт обратились к Муссолини с просьбой убедить Гитлера повременить с мобилизацией и договориться о встрече. Дуче обнаружил желание избежать военного конфликта, к которому Италия была не готова. Позиция «друга Бенито» застала Гитлера врасплох, на него давили с двух сторон, призывая не ввергать Европу в войну, оказывали давление как дипломаты, так и военные. Муссолини сказал Гитлеру, что Чемберлен предлагает бескровную «грандиозную победу», и развязывать войну не стоит. Предложение заключалось в следующем: Чемберлен готов еще раз прибыть в Германию и договориться о встрече «большой четверки» (Англия, Франция, Италия и Германия). Если Гитлер пойдет ему навстречу, чехам не останется ничего другого, как подчиниться любому решению, к которому придут четыре державы. Никто и не подумал пригласить советских представителей, их просто проигнорировали.

Встретившись с итальянским диктатором 29-го сентября 1938 г., Гитлер не скрывал своего раздражения тем, что в итоге он поддался уговорам не начинать войну. Муссолини успокоил его заверениями в своей верной дружбе и пообещал, что если Мюнхенская конференция провалится, то Италия поддержит Германию.

Когда на Мюнхенской конференции появились Чемберлен и Даладье, Гитлер покинул конференцию, ничуть не сомневаясь, что и как на ней будет решаться. Муссолини играл в Мюнхене ведущую роль. Именно он предоставил меморандум, который в итоге стал основой для Мюнхенского соглашения. Его проект разработали днем раньше фон Нейрат (министр иностранных дел Германии) и Геринг. Попытки Чемберлена и Даладье добиться от Гитлера согласия пригласить на конференцию представителей от Чехословакии встретили решительный отказ. Гитлер заявил, что либо это проблема Чехословакии и Германии, и тогда она будет разрешена силой за две недели, либо это проблема великих держав – в таком случае они принимают на себя всю ответственность и ставят чехов перед фактом ее урегулирования.

Конференция в Мюнхене собиралась в такой спешке, что организационная сторона толком не была проработана. Время не регламентировалось, говорящие постоянно перебивали друг друга. В конце концов, на рассвете 30 сентября соглашение было достигнуто, и два диктатора возложили на англичан и французов миссию предъявления чехам условий расчленения страны. 1 октября 1938 г., как и обещал Гитлер, немецкие войска оккупировали Судеты. В Мюнхене Гитлер получил то, чего он требовал в Годесберге. Поправки, которые пытались внести западные державы, не были приняты в расчет на заседаниях международной комиссии, ответственной за проведение соглашения в жизнь, в которых немецкая сторона последовательно проводила агрессивную  линию. Плебисцит так и не был  проведен, новые границы проводили по стратегическому, а не этнографическому принципу, не заботясь о судьбе 800 тысяч чехов, проживавших на территориях, переданных немцам.

Потеряв 11 тысяч квадратных миль земель, Чехословакия лишилась всей системы пограничных укреплений, поражавших своей мощью военных специалистов. Президент Бенеш уехал из страны, а новое правительство было чересчур озабоченно тем, чтобы умиротворить немцев, хотя это ни к чему не привело, так как Гитлер выдвигал все новые и новые требования, отказываясь подтвердить обещанные в Мюнхене гарантии того, что чехи получат свое, пусть и сильно усеченное государство.  Чехи должны были уступить Польше районы Тешина (Тешинскую Силезию) и расстаться с важными районами Словакии в пользу Венгрии.

Гитлер бы потрясен итогами сделки. В беседе с министром иностранных дел Венгрии в январе 1939 года он заявил: «Неслыханное достигнуто. Вы думаете, что я сам полгода назад считал возможным, что Чехословакия будет мне преподнесена на блюдце ее друзьями? Я не верил, что Англия и Франция вступят в войну, но был убежден, что Чехословакия должна быть уничтожена военным путем. То, что произошло, может случиться лишь один раз в истории». Заметим, что еще 3 февраля 1933 года, выступая перед командующими вермахта, фюрер предсказывал: «Самая опасная пора – это период восстановления вооруженных сил. Тут-то выяснится, есть ли во Франции государственные деятели. Если да, то она не даст нам времени подготовиться и нападет на нас».

Гитлер был прав. Если бы началась война в связи с судетским кризисом, то он не имел бы никаких шансов. Об этом свидетельствует обстановка, сложившаяся накануне подписания Мюнхенского пакта. Чехословакия объявила общую мобилизацию. К 1938 году Германия довела численность своей армии до 2 млн. 200 тыс. человек при 720 танках и 2500 самолетов. Отмобилизованные ВС Чехословакии насчитывали 2 млн. солдат и офицеров при 469 танках и 1582 самолетах и базировались на практически неприступных горных оборонительных сооружениях. Эти укрепления внушали немецким военачальникам такой страх, что часть военной верхушки планировала даже переворот, чтобы избежать возможности разгрома. Начальник генерального штаба генерал Людвиг Бек 3 сентября  отказался от занимаемой им должности, ибо «не желал вести армию к катастрофе». Однако заговор скончался сам собой, когда «союзники» вынудили чехов отдать Судеты без боя.

Американский историк У. Ширер писал: «Как ни подсчитывай соотношение сил, Германия была не готова вести войну против Чехословакии. Развязав войну, Германия быстро бы ее проиграла, и это стало бы концом для Гитлера и Третьего рейха».  Фельдмаршал Кейтель позже отмечал: «Мы были необычайно счастливы, что дело не дошло до военного столкновения, потому что всегда полагали, что у нас недостаточно средств для преодоления пограничных чешских укреплений. С чисто военной точки зрения у нас не было сил брать штурмом чешскую оборонительную линию».

Фельдмаршал Манштейн: «Если бы началась война, то ни наша западная граница, ни наша польская граница не могли быть защищены должным образом. Не вызывает сомнений, что если бы Чехословакия решилась защищаться, то ее укрепления устояли бы, так как у нас не было средств для их прорыва». Сам Гитлер говорил: «То, что мы узнали о военной мощи Чехословакии после Мюнхена, ужаснуло нас – мы подвергали себя большой опасности… Только тогда я понял, почему мои генералы меня удерживали». Начальник генштаба вермахта Франц Гальдер подводил итог всем этим признаниям: «Для тех, кто был в курсе дел, наши стратегические планы в отношении Чехословакии были ничем иным, как пустым блефом». Но так или иначе, а западные державы «сдали» Судеты, хотя нет никаких сомнений, что они могли стереть Гитлера в порошок уже на этом этапе и даже еще ранее.

В начале февраля 1939 года Гитлер решил завершить уничтожение Чехословакии как государства. Крупные силы – семь армейских корпусов – сосредоточились на границе, готовые в любой момент ее перейти, однако Гитлер был уверен, что до интервенции и боевых действий дело не дойдет. На этот раз роль, которую сыграли в свое время судетские немцы, была препоручена словакам, получившим автономию в составе федерации из трех государств (Богемия-Моравия, Словакия и Рутения), в которую было реорганизовано чехословацкое государство.

Наспех организованная в германской прессе кампания заклеймила «царство террора» в Чехословакии, где словаки и немцы подвергались притеснениям. И хотя ложь немецких газет была очевидной, чешские власти встревожились и направили президента Эмиля Гаху в Берлин для встречи с Гитлером. Старый и больной, он не мог лететь в Берлин самолетом и провел пять часов в вагоне поезда, а потом еще четыре часа в приемной Гитлера, пока в 1.15 ночи тот соизволил его принять.

Гаха уже знал, что немецкие войска перешли границу, и что теперь ничто не остановит оккупацию его страны. Но он смиренно просил дать чехам возможность сохранить свою национальную автономию. Гитлер ответил, что, конечно же, предоставит чехам право автономии, если те не окажут сопротивление немецкой армии. В противном случае, в результате боевых действий, чехословацкая армия будет разгромлена. Он поставил собеседника в известность, что на каждый чешский батальон приходится целая немецкая дивизия.

На вопрос Гахи, как ему теперь поступить, Гитлер предложил президенту позвонить в Прагу. Гитлер заявил, что ему не хотелось бы бомбить такой красивый город, каковым является Прага, и при этих словах Гаха потерял сознание. Его привел в чувство с помощью укола врач Гитлера Морель, президент дозвонился до Праги и принялся убеждать правительство отказаться от сопротивления немецким войскам. Затем, после недолгих споров и угроз, его вынудили подписать заранее подготовленный проект коммюнике, в котором говорилось, что фюрер принял президента по его просьбе, и президент, не колеблясь, переложил судьбу чешского народа в руки фюрера. Когда английский и французский послы заявили министерству иностранных дел Германии свой решительный протест, их заверили, что фюрер действовал по просьбе чешского президента. Опять, как и в прошлый раз, сработала «видимость соблюдения законности», которой столь виртуозно пользовался Гитлер. Вся операция заняла не больше трех дней.

Для нашей темы важно, однако, знать следующее. Захват Чехословакии колоссально усилил военную мощь Германии. Дело в том, что в тот период Чехословакия обладал крупнейшим военно-промышленным потенциалом – в 1938 году 40% мирового рынка оружия принадлежали этой стране. Захваченные в Чехословакии ресурсы и мощности позволили Гитлеру в дальнейшем вооружить и обеспечить свою армию. Наиболее весомым чешским подарком Германии, который сделали Англия и Франция, были заводы «Шкода». По словам У. Черчилля, «чешские заводы «Шкода» представляли собой… военно-индустриальный комплекс, который произвел между сентябрем 1938 и сентябрем 1939 года почти столько же военной продукции, сколько вся военная промышленность Англии!».

Главный обвинитель от Великобритании Х. Шоукросс на Нюрнбергском процессе заявлял: «Совершенно очевидно, что захват этих двух государств (Австрии и Чехословакии), их ресурсов, человеческих ресурсов и военного производства неизмеримо усилили позицию Германии…». Геббельс отмечал этот факт еще в марте 1941 г.: «Фюрер очень хвалит прилежание и изобретательский талант чехов. Завод «Шкода» сослужил в этой войне величайшую службу… Круп, Рейнметалл и «Шкода» – наши три больше оружейные кузницы».

Так, инженеры чешских заводов МВВ (бывшая «Прага») и «Шкода» на базе своего танка LT-38 создали для вермахта самоходные орудия «Мардер» и «Хетцер». Например, только с апреля 1944 и по 9 мая 1945 с конвейеров сошло 2584 самоходки «Хетцер», крайне эффективных в борьбе с советскими танками, что немецкие генералы подтверждают в один голос. Чешские танки участвовали в захвате Франции и Польши, а 22 июня 1941 г. границу СССР перешли 970 танков чешского производства, составлявших значительную часть всей танковой мощи вермахта. Кроме того, количество чехословаков, участвовавших в рядах вермахта в походе против СССР, составляло никак не менее 200 тыс. человек. Если до захвата Чехословакии Гитлер не был готов воевать даже с одной этой страной, то после ее оккупации к 1940-му году он был уже готов к общеевропейской войне, а к 1941-му – к мировой.

Сталин оказался в исключительно сложном положении. Все его усилия по созданию системы общеевропейской безопасности были саботированы западными державами, которые явно стремились столкнуть Германию с СССР. Возникла реальная угроза того, что Советский Союз будет втянут в военное противостояние не только с Германией, но и со всей Европой. В этих-то условиях и был подписан пакт о ненападении между рейхом и СССР. Пописанный договор эту угрозу нейтрализовал и позволял выиграть время. О причинах, толкнувших Гитлера на его подписание, мы уже говорили. Но Сталин обусловил его заключение обязательным торговым соглашением.

Когда немцы 15 августа 1939 года обратились к СССР с предложением заключить пакт о ненападении, т. е. заключить договор, который Гитлер уже имел и с Англией, и с Францией, и с Польшей глава советского правительства В. М. Молотов жестко ответил: первым шагом должно быть предоставление Германией крупного кредита СССР. Он прямо указал,  что если такой «первый шаг» не будет сделан, советское правительство второй шаг даже рассматривать не станет. Через два дня немцы требуемый кредит СССР предоставляют.

Финансирование кредита произвел «Die Deutsche Golddiskontbank» (Германский Золотой Учетный банк «ДЕГО»). Сумма – 200 млн. германских марок, который выдавался СССР в течение 2-х лет (120 млн. в первый год), сроком на 7 лет, под 5% годовых. К этому кредитному соглашению тоже был «конфиденциальный протокол», по которому германское правительство за счет немецких налогоплательщиков обязалось возвращать СССР 0,5% годовых, уплаченных им ДЕГО, т. е. этот кредит фактически был дан под 4,5%.

На что кредит был направлен? В соглашении говорится конкретно: «…исключительно поставки для инвестиционных целей, т.е. преимущественно: устройство фабрик и заводов, установки, оборудование, машины и станки всякого рода, аппаратостроение, оборудование для нефтяной промышленности, оборудование для химической промышленности, изделия электротехнической промышленности, суда, средства передвижения и транспорта, измерительные приборы, оборудование лабораторий… Сюда относятся также обычные запасные части для этих поставок. Далее сюда включаются договоры о технической помощи и о пуске в ход установок, поскольку эти договоры заключены в связи с заказами, выдаваемыми на основании настоящего соглашения…».

Российский исследователь Юрий Мухин по поводу данного соглашения пишет: «Если бы перед войной СССР сумел взять кредит у своих предполагаемых союзников по будущей войне  –  у Англии или США,  –  то и это уже было бы подвигом. Но взять кредит у совершенно очевидного противника  –  это невероятно!». Что поставляла Германия в СССР? Вот далеко не полный список:

«Токарные станки для обточки колесных полускатов. Специальные машины для железных дорог. Тяжелые карусельные станки диаметром от 2500 мм. Токарные станки с высотою центров 455 мм и выше, строгальные станки шириной строгания в 2000 мм и выше, кромкострогальные станки, расточные станки с диаметром сверления свыше 100 мм, шлифовальные станки весом свыше 10 тыс. кг, расточные станки с диаметром шпинделя от 155 мм, токарно-лобовые станки с диаметром планшайбы от 1500 мм, протяжные станки весом от 5000 кг, долбежные станки с ходом от 300 мм, станки глубокого сверления с диаметром сверления свыше 100 мм, большие радиально-сверлильные станки с диаметром шпинделя свыше 80 мм. Прутковые автоматы с диаметром прутка свыше 60 мм. Полуавтоматы, многорезцовые станки. Многошпиндельные автоматы с диаметром прутка свыше 60 мм. Зуборезные станки для шестерен диаметром свыше 1500 мм. Большие гидравлические прессы, кривошипные прессы, разрывные машины, окантовочные прессы, ковочные молоты свыше 5 т. Машинное оборудование: вальцы, ножницы, гибочные машины, машины для плетения проволоки, отрезные станки и др.». Как видим, перечислено именно то, что нужно для производства вооружений.

А вот что поставлял СССР в Германию в течение двух лет (в скобках стоимость, в млн. марок): «Кормовые хлеба (22,00); жмыхи (8,40); льняное масло (0,60); лес (74,00); платина (2,00); марганцевая руда (3,80); бензин (2,10); газойль (2,10); смазочные материалы (5,30); бензол (1,00); парафин (0,65); пакля (3,75); турбоотходы (1,25); тряпье для прядения (0,70); лен (1,35); конский волос (1,70); обработанный конский волос (0,30); пиролюзит (1,50); фосфаты (половина в концентратах) (13,00); асбест (1,00);  химические и фармацевтические продукты и лекарственные травы (1,60); смолы (0,70); рыбий пузырь (0,12); пух и перо (2,48); щетина (3,60); сырая пушнина (5,60); шкуры для пушно-меховых изделий (3,10); меха (0,90); тополевое и осиновое дерево для производства спичек (1,50). Итого на 180,00 млн. марок».

Но ведь  и немцы из  советского сырья делали оружие? Конечно, делали. Но, во-первых, СССР гораздо больше делал оружия на поставленном немцами оборудовании, во-вторых, часть советского же сырья немцы пускали на выполнение заказов СССР, в-третьих, своими заказами СССР мешал им делать оружие для себя. А что касается сырья, то сырье они получили бы и без СССР, через союзников. Таким образом, Сталин перед войной взял у будущего противника крупный кредит, на этот кредит купил у него же станки для военных заводов, а то, на что кредита не хватило, оплатил рыбьим пузырем и куриными перьями.

Иначе говоря, Сталин потребовал, чтобы немцы поставляли станки и оборудование, что б СССР мог производить вооружения для будущей войны с той самой Германией, которая эти станки ему и поставляет. Результат был великолепный. За 1940 – 1941 гг. СССР получил из одной Германии 6 430 металлорежущих станков. Для сравнения: в 1939 г. из всех стран – только 3 458 станков. Причем многие из этих станков были уникальными, которые нигде в мире больше не производились. Это резко ослабляло военную экономику Третьего рейха, поскольку свыше половины использовавшихся в немецкой промышленности станков к тому времени устарела, имея срок службы более 10 лет. Но Сталин так поставил дело, что новейшие станки и оборудование немцы поставляли не на германские заводы, а на советские!

Но не только станки поставляла Германия Советскому Союзу. В официальном запросе руководителя советской делегации говорилось: «Нашей задачей является получить от Германии новейшие усовершенствованные образцы вооружения и оборудования. Старые типы покупать не будем. Германское правительство должно показать нам все новое, что есть в области вооружения, и пока мы не убедимся в этом, мы не сможем дать согласия на эти заявки». Немцы пошли навстречу этим условиям с большим трудом, только после настойчивых требований советской делегации. Наиболее важные вопросы решались лично Гитлером и Герингом.

Список поставок с германской стороны включал, например, чертежи и образцы новейших немецких боевых самолетов «Мессершмитт-109» и «Мессершмитт-110», «Юнкерс-88» и т. д., артиллерийские орудия, танки, тягачи и даже целый тяжелый крейсер «Лютцов»!

Также список включал в себя различные военные системы, причем не только взятые на вооружение, но даже и те, которые еще находились в разработке: морские и зенитные артиллерийские системы, минометы калибра 50 – 240 мм с боеприпасами, лучший немецкий танк Pz-III, торпедное вооружение, радиостанции, переносные пеленгаторы, полевые радиостанции для обнаружения самолетов, приборы для стрельбы ночью, комплекты засекречивающих приборов для телеграфно-телефонных аппаратов. Кроме того, СССР получал из Германии новейшие технологии, в которых СССР отказали США и Англия (химическое оборудование и документацию для налаживания производства синтетических материалов, технологии получения сверхчистых материалов; получения отдельных элементов радиоэлектронного оборудования; изготовления многих видов инструментальной и высокопрочной стали, некоторых видов брони, образцы и рецептуру беспламенных и бездымных аммиачных взрывчатых веществ и т. д.).

Как заметил в итоге Геринг: «В списке имеются объекты, которые ни одно государство никогда не продаст другому, даже связанному с ним самой тесной дружбой». И все это немцы поставляли завтрашнему противнику!

Советские поставки сырья составляли лишь небольшую часть – около 650 млн. марок общей суммы германского импорта, начитывающего примерно 7 млрд. марок. Т. е. доля СССР не достигала и 10%. Иначе говоря, советские поставки не имели для германской экономики вообще никакого значения. Во-первых, их было мало. Во-вторых, ввиду своей незначительности они легко могли бы быть компенсированы немцами поставками из других стран. Зачем же тогда Гитлер пошел на соглашение с СССР? Исключительно из стратегических соображений. «Советско-германский торговый договор носил характер немецкого аванса за подписание пакта о ненападении». (Пленков О. Ю. Тайны Третьего рейха. М.: Олма, 2010.).

Основными же поставщиками сырья Третьему рейху были США и Англия, не только дававшие гитлеровцам возможность производить обширные закупки, но и сами снабжавшие их особо ценными видами стратегического сырья, реэкспортируя его в Германию из других стран.

Например, Англия реэкспортировала в Германию медную руду из Южной Африки, Канады, Чили, Бельгийского Конго (через Португальскую Восточную Африку). Немецкий концерн «ИГ Фарбениндустри» заключил с канадским никелевым трестом соглашение, обеспечившее Германии 50% необходимого ей никеля. Остальной никель Германия получала через английские фирмы. Количество никеля, ввозившегося в Германию при британском содействии, постоянно возрастало. Что касается железной руды, то ее главным поставщиком была Швеция. Германия поглощала до 3/4  всего шведского экспорта железной руды. Хромовую руду в Германию поставляла  Турция. Румынские нефтепромыслы принадлежали англо-французским фирмам, которые поставляли нефть в Германию с полного ведома их правительств.

Главным же поставщиком нефти для Германии были США.  Поставки шли через франкистскую Испанию. Американские танкеры везли нефть на испанские Канарские острова, а оттуда уже немецкие танкеры доставляли ее в Гамбург. Так, даже в 1944 году (!) Германия ежемесячно получала через Испанию 48 тыс. тонн американской нефти и 1100 тонн вольфрама (Хайэм Ч. Торговля с врагом. Пер. с англ. М., 1985.). Напомним, с 11 декабря 1941 г. США и Германия находились в состоянии войны. «Нетрудно представить реакцию граждан США и Великобритании, заяви им, что во время войны корпорация «Стандард ойл» торговала горючим с Германией. Заметим, что в Вашингтоне обо всем этом отлично знали» (Хайэм).

Таким образом, накануне войны Сталин совершил невероятное: начал поставлять Германии какой-то мизер сырья, в котором она, собственно, и не нуждалась, а в качестве компенсации фактически заставил немецкие предприятия обслуживать нужды Красной Армии. Это даже не говоря о том, что часть советского сырья уходила у немцев на изготовление советских же заказов.

В заключение скажем следующее.  В предвоенные годы в СССР были созданы все основные виды новых вооружений: танки Т-34, КВ; самолеты МиГ, ЛаГГ, Як-1, Ил-2, Пе-2; самозарядные винтовки СВТ-40; автоматы ППШ-41, реактивные минометы «Катюша», первые радиолокационные станции «Редут» и РУС-1 и многое другое. Перевооружение Красной Армии в 1941 г. уже началось. Однако для того, чтобы довести его до конца, не хватало времени. Немного, примерно 6-8 месяцев, но его все-таки не хватало. А время – это фактор, который не подвластен никому. Так что завершать перевооружение КА пришлось уже в ходе войны, в самых критических условиях.

И в том, что это удалось сделать, страна в значительной степени обязана непревзойденному дипломатическому искусству Сталина, который сумел выбить из Германии поставки необходимых для производства оружия для Красной Армии станков и оборудования, а также образцов новейших немецких же систем вооружений. Трудно представить себе другого политического деятеля, который смог бы добиться подобного. Не случайно Черчилль сказал о нем: «Сталин был человеком необыкновенной энергии, эрудиции и несгибаемой силы воли, резким, жестким, как в деле, так и в беседе, которому даже я, воспитанный в английском парламенте, не мог ничего противопоставить».

Конечно, не только в германских поставках было дело, но и они тоже сыграли свою, достаточно существенную роль, в чем нацистам, в конечном итоге, пришлось убедиться на собственной шкуре. Прежде чем одержать победу над Третьим рейхом на поле брани, Советский Союз одержал ее на дипломатическом поле.