• Исторические страницы
• 12 Октября, 2012

Национальная идея в программных документах «Иттифак ал-муслимин»

Арман Кульшанова,  к.и.н., заместитель директора ЭМК «Карта Казахстана «Атамекен»  

Борьба за национальное возрождение и рост националистических движений, которые разворачиваются сейчас во всем мире, ставят на повестку дня новую актуальную проблематику, связанную с особенностями националистических идеологий и их практическим воплощением. Данная проблема, в свете современного состояния межэтнических отношений, становится особенно злободневна и прямо выходит на современные процессы, заставляя  вновь возвращаться к истокам национально-государственного самоопределения народов России.

Мусульманское общественно-политическое движение, татар в начале ХХ века, развивалось по трем направлениям: консервативное, стремившееся к политической деятельности  в рамках исключительно мусульманского социума, тем самым загоняющее себя в ограниченные рамки; либеральное и социалистическое, которые осуществляли свою деятельность в сотрудничестве с теми или иными русскими партиями в контексте этнокультурной автономии в рамках общероссийской политической культуры.

Несомненный интерес представляет  организация либерально-демократического направления, вошедшая в историю под названием «Иттифак ал-муслимин» (Союз мусульман). На I Всероссийском общемусульманском съезде, прошедшем в Нижнем Новгороде 15 августа 1905 г. и II Общемусульманском съезде,  состоявшемся 13-23 января 1906 г. в Петербурге, была оформлена организация, получившая сокращенное название «Иттифак».

Партия возникла как либеральное крыло татаро-мусульманского движения, и в условиях, когда татарское общественно-политическое движение вступило в новый этап своего развития – социально-политический, «Иттифак», как партия российских мусульман, стала реальной политической силой российского общества.

Социальную основу партии составили джадиды. В своей массе это был цвет татарской интеллигенции среднего и старшего поколения, либерально настроенная городская буржуазия и служащие. Если учесть, что «Союз мусульман» считался политической организацией не только татар Поволжья и Приуралья, и его программу поддерживала либерально-демократическая интеллигенция Крыма, Азербайджана, Центральной Азии и других мусульманских регионов страны, то можно предположить, что она была довольно многочисленна и влиятельна.

На II Общемусульманском съезде были приняты Устав и программа «Иттифака», избраны центральный комитет и его бюро. Анализ политических требований татаро-мусульманских либералов, нашедших свое отражение в программе партии, позволил сделать вывод, что, в целом, они были близки программным установкам партии российских кадетов. «Иттифак», как и кадеты, видела будущее развитие страны в постепенном реформировании в духе  буржуазных реформ без насильственных революций и потрясений. Так же, как и кадеты, иттифаковцы  требовали установления парламентской монархии, введения в России всеобщего избирательного права, ратовали за осуществление всего комплекса демократических свобод, прежде всего, политических и гражданских, требовали проведения широких реформ в области образования и просвещения.

Кроме того, идейная близость этих партий обосновывалась тем, что некоторые лидеры «Иттифака» входили в ЦК партии кадетов. Сотрудничество с кадетами наблюдалось и в законотворческой деятельности татарских либералов в Государственной Думе, где эти партии отстаивали общедемократические принципы развития страны, идеи цивилизованного правового государства. Кроме того, «Иттифак»,  так же, как и кадеты, объявляла себя внеклассовой партией.

В целом,  политические лидеры мусульман, в области общероссийской политики, делали ставку на кадетскую партию. Но в то же время, программа иттифаковцев во многом была исправлена и дополнена, особенно в тех вопросах, которые касались национальных отношений, а также проблем, связанных с конфессиональными и образовательными процессами.

«Иттифак» отличалась от кадетов и по своим стратегическим целям и задачам, так как, в конечном счете, ее цели сводились к требованиям создания широкой национально-культурной автономии для мусульманских народов России, пробуждения национального самосознания и приобщения к европейскому уровню экономической, политической и правовой культуры.

Будучи самой крупной и влиятельной организацией татаро-мусульман в период после революции 1905–1907 гг., «Иттифак», а вместе с ней и мусульманская фракция в Государственной Думе составили основу мусульманского либерально-демократического движения.¹

Важным событием в политическом развитии мусульман явились выборы в Государственную Думу в 1906 г. Этот кратковременный парламентский опыт все же способствовал развитию либерально-реформаторского движения. Парламентарии сочли, что посредством пушек, смертной казни, ссылок невозможно остановить беспорядки и смуту. Единственным средством для их прекращения могла служить деятельность Государственной Думы, как конституционного демократического института, который должен обеспечить народу свободу, равенство, справедливость.

В период между февралем и октябрем 1917 г., на общем фоне активизации политической жизни национальных территорий России, появлялись новые тенденции и в татарском национальном движении, в котором произошли существенные изменения. Закончился период сотрудничества татарских либералов с кадетами, в новых условиях они начинают менять взгляды на концепцию национального движения, пересматривают свои стратегические и тактические цели и задачи.

Переломным этапом в политическом пробуждении мусульман, выходе на политическую арену новых сил, заявивших о своем стремлении возглавить развертывавшиеся демократические процессы, стала Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 г.

Многие советские, российские и западные ученые сходятся во мнениях, что победа революционных сил была обусловлена целым комплексом объективных причин. Крах российской автократии произошел вследствие крайнего обострения политических и экономических проблем страны. При одновременном подавлении экономических и политических свобод в империи, царское правительство пыталось вести внешнюю войну с могущественным противником. Экономическая система России не выдержала испытания войной. Самодержавие не сознавало, что вести войну на истощение, не обеспечив лояльность народа у себя в стране, невозможно. С победой Февраля на всю империю раздался набат колокола, возвестивший о свободе и равноправии, что дало мощный импульс национальным движениям на периферии.

Проблема национализма в 1917 году стояла очень остро, именно тогда закладывались идеи создания государственности народов России на основе самоопределения, обнаружились противоречия между идеей центра и центробежными устремлениями различных национальных партий и течений.

В период между Февральской буржуазно-демократической и Октябрьской революциями на территории бывшей Российской империи, особенно на национальных окраинах, стремительно развивалось национальное движение, в ходе которого выдвигались различные лозунги, затрагивавшие государственное устройство. В основу идей преобразования формы государственного единства России, возникавших в ходе национального движения, зачастую, ложились особенности отдельных регионов (степень развития собственной национальной государственности, экономический и культурный уровни развития наций или этносов и др.). Разумеется, накладывали свой отпечаток и расстановка социально-политических сил, и природа партий, стоящих во главе национальных движений, и иные факторы, с учетом которых в различных регионах возникали и различные подходы к государственному устройству, причем, зачастую, в разных национальных районах могли развиваться параллельно несколько направлений. Естественно, что буржуазно-националистические политические организации более четко представляли свои цели и формулировали программные принципы решения национального вопроса, тогда как менее искушенные в политической борьбе движения трудящихся затруднялись в выдвижении четких лозунгов, и их требования, зачастую, были весьма неопределенными, поэтому после Февральской революции национальные движения в России развивались при явном лидерстве буржуазных политических организаций.

Достаточно объективно оценивал характер национальных движений данного периода В. И. Ленин: «Не подлежит ни малейшему сомнению, что всякое национальное движение может быть лишь буржуазно-демократическим, ибо главная масса населения в отсталых странах состоит из крестьянства, являющегося представителем буржуазно-капиталистических отношений».

В некоторых (весьма немногочисленных) районах возникли идеи сепарации, отделения от России (Финляндия, Тува, Молдавия, Дагестан). Значительно больше были распространены идеи национально-территориальной автономии (в той же Финляндии, а также в Латвии, Эстонии, Туркестане, Казахстане, Литве, Карелии, Бурятии, на Украине). Имели хождение и идеи национально-культурной автономии (Белоруссия, Чувашия, Мари, Дагестан и др.). Наконец, иногда встречались резолюции, предлагавшие сохранить унитаризм России. Так, жители с. Устье Оргеевского уезда Бессарабской губернии заявили, что «молдавское население считает гибельным для Бессарабии выделение ее в особую политическую единицу, признавая, что только полное слияние Бессарабии с демократически управляемою великой Россией поможет процветанию нашего края и всего населения без различия национальностей».²

Между тем, многие оппозиционные силы ждали, что свержение царизма автоматически приведет к решению национального вопроса в российском государстве. Однако Временное правительство, осуществив некоторые либеральные мероприятия в области национальной политики, в дальнейшем «пустило на тормоза» национальный вопрос, возложив его окончательное решение на Учредительное собрание.

К мероприятиям, осуществленным Временным правительством в национальной политике, относятся:

– предоставление гражданам России гражданских прав и свобод, а также индивидуальных национально-культурных прав;

– отмена дискриминирующего законодательства в отношении отдельных этнических групп, в частности, евреев и инородцев;

– признание права польского народа на самоопределение и создание независимого польского государства из всех земель, населенных в большинстве поляками;

– устранение притеснений, которые предпринимались царизмом в последние десятилетия в отношении Финляндии – под давлением финских правящих кругов 7 марта 1917 года Временное правительство приняло постановление «Об утверждении конституции Великого Княжества Финляндского и о применении ее в полном объеме». Этот закон восстанавливал в принципе порядок отношений с Финляндией, которые существовали до 1899 года, то есть до наступления на финские права.

Таким образом, сложилась парадоксальная ситуация: внутренняя политика революционного Временного правительства не внесла каких-либо принципиальных изменений в решение национального вопроса, а стремление к сохранению прежней дореволюционной политики унитаризма, жесткого централизованного управления, сдерживание преобразований государственного устройства России со стороны Временного правительства вели к углублению сложившегося накануне революции кризиса.

С этого времени лидеры татарского национального движения начинают все больше склоняться  к идее национальной самостоятельности на основе объединения различных политических течений внутри движения, что способствует перерастанию движения в национально-государственное.

Важное место в формировании идеологии национального движения мусульман России занимали Всероссийские мусульманские съезды.

Два с лишним месяца понадобилось для подготовки Первого съезда мусульман России, который состоялся 1-11 мая 1917 г. в Москве и стал значительным событием в общественно-политической жизни российских мусульман. На нем присутствовало 900 человек из Туркестана, Бухары, Хивы, Поволжья, Крыма и Кавказа. В вопросе о национально-государственном устройстве России произошло размежевание участников съезда на фракции «унитаристов», которые признавали экстерриториальную культурную автономию мусульман в составе Российской Республики, и «федералистов», ратовавших за территориальную автономию для мусульманских народов в составе Российской Федерации. Позиция первых была изложена в резолюции Ахмеда Салихова, а вторых – в резолюции Мухаммада Амина Расул-заде.³

В советской исторической науке утвердилось мнение, что разделение съезда по вопросу о государственном устройстве России произошло по этническому признаку. Считалось, что идею национально-культурной автономии поддерживали татары, в то время как представители окраин выступили в поддержку национально-территориальной автономии, что не соответствует действительности. Как считает Р. Фахрутдинов, среди татар было немало федералистов. Другое дело, что значительное число делегатов из национальных окраин поддержало федералистов, опасаясь усиления в этих регионах более сильной татарской торговой и промышленной буржуазии.⁴  После бурных и продолжительных дебатов, большинством была принята резолюция «федералистов»: «а) Признать, что формой государственного устройства России, наиболее обеспечивающей интересы мусульманских народностей, является демократическая республика на национально-территориально-федеративных началах; при чем национальности, не имеющие определенной территории, пользуются национально-культурной автономией».⁵ Эта формулировка  устраивала большинство делегатов, т. к. по сути означала двойную автономию: территориальную, с элементами национально-культурной автономии. Таким образом, на съезде победила идея создания отдельных наций России, а не единой нации мусульман, что позже мы четко видим и в доктрине по национальному вопросу партии «Алаш».

В сфере народного образования, съезд  в основном поддержал требования программы мусульманской фракции Государственной Думы, а именно, в начальных, средних, высших школах преподавание предусматривалось на общетюркском языке.

Также была принята резолюция за равноправие женщин.

На съезде внесены  существенные изменения и в вопросы управления религиозными делами. В частности, было отмечено, что Духовное управление мусульман внутренней России и Сибири в том виде, в каком оно существовало, не отвечает нуждам мусульман, т. к. практически все должности в нем назначенцы центральных властей, кроме того, предусматривалась полная реорганизация  его органов и принципов всей религиозной деятельности.

Делегаты выработали также и тактику предвыборной кампании в Учредительное собрание, которая предусматривала создание единого демократического блока мусульман.

Следующие съезды предполагалось провести в Казани, затем в Ташкенте и Баку. Но процесс политического и этнического размежевания шел очень быстро. Время после I Всероссийского съезда мусульман для формирования национальных, политических партий мусульман было упущено. Созданные съездом структуры управления мусульман не имели столь необходимой идеологической основы для популяризации решений съезда, будь то идея культурной или территориальной автономии мусульманских народов России. Мусульманское население осталось в стороне от решений съезда, было далеко от понимания истинной сути проводимой политики. Большевики прекрасно использовали пробелы политики лидеров мусульман и Временного правительства, будоража людей своими  идеями равенства, братства народов и т. д.

21 июля 1917 г. в Казани открылся II Всероссийский съезд мусульман. Он проходил в целом,  как съезд мусульман внутренней России. На нем была принята Декларация о национально-культурной автономии мусульман внутренней России и Сибири. На II Всероссийском съезде мусульман  одержали верх лидеры татар, и был принят проект документа под названием «Основы национально-культурной автономии мусульман внутренней России», где появилось официальное название этнической общности «тюрко-татары», и на территории культурно-национальной автономии язык «тюрки» был объявлен государственным языком наряду с русским. Были определены  высшие законодательные, местные органы управления, правительство и т. д. Национальное собрание, как высший законодательный орган автономии, работал в Уфе с 22 ноября 1917 г. В этот день Национальное собрание приняло «Основы национально-культурной автономии мусульман внутренней России» в виде законодательного акта в форме Конституции. Эта была первая попытка документального оформления государственности татар.

В собрании заявили о себе две группировки: «тюркисты» и «татаристы». Тюркисты были сторонниками единства нации на религиозной основе, культурно-национальной автономии. Татаристы объединяли левых социалистов и социал-демократов, поддерживали идею национально-территориальной автономии.  Важным результатом  работы Собрания стало достижение согласия между сторонниками двух группировок. В результате,   было принятие решение о создании территориальной автономии в форме штата.⁶

6 января 1918 г., после провозглашения Российской Федерации, Национальное собрание объявило о рождении новой формы государственности тюрко-татар – штата Идель-Урал. Однако судьба данной автономии закончилась так же, как и окраинных автономий – она была упразднена пришедшими к власти большевиками.

Таким образом, по программным установкам татарского либерального движения мы видим, что по национально-государственному строительству они придерживались принципов национально-культурной и национально-территориальной автономии. Тем самым, можно выделить два течения: пантюркистское, опирающееся так же на панисламизм, потому отстаивающее идеи национально-культурной автономии, и второе – либерально-демократическое, которое поддерживало создание национально-территориальной автономии.

Проведенный анализ показывает безусловную взаимосвязь программных установок по национальному вопросу татарского мусульманского движения с движением «Алаш» и джадидизмом. Либерально-демократическое направление  татарских либералов оказало влияние на формирование программы по национальному вопросу многих национальных движений, в том числе  и «Алаш», которое так же поддерживало национально-территориальную автономию.

Литература

1.  Ленин В. И. Полное  собрание сочинений, т. 41, с. 243.

2. Чистяков О. И. Становление Российской Федерации (1917–1922). М.: МГУ, 1966, с. 32.

          3. Агзамходжаев С. История Туркестанской автономии. Ташкент: Изд.-полигр. Объединение  «Тошкент ислом университети», 2006, с. 268.

4. Фахрутдинов Р. Р. Татарское общественно-политическое движение в конце ХIХ – начала ХХ вв. как фактор конструирования национальной идентичности. Автореф. дис. на соиск. уч. степени д.и.н.,  С.-Пб., 2007, с. 55.

5. Программные документы мусульманских политических партий (1917–1920 гг.).  Оксфорд, 1985, с. 33.

          6.  Кирх А., Кирх М. Нужна ли региональная национальная политика? Национальные процессы в СССР. М.: Наука, 1991, с. 140-149.