• Культура
• 12 Октября, 2012

Демиургическая конгрегация

Мереке Уюкбаева

 Монография С. Ананьевой «Русская проза Казахстана» исследует русскоязычную прозу Казахстана  последней четверти XX века и первого десятилетия XXI века в духе демиургической конгрегации. В ней подчеркивается: «Несомненно, основным фактором современного культурно-исторического развития является стремление наших национальных литератур к межкультурному диалогу, к взаимодействию и синтезу различных этнокультурных интенций и влияний. Казахская литература, адаптируясь к новой социокультурной реальности, укрепляет свои контакты с литературами стран Запада и Востока. Русские поэты и писатели, живущие в Казахстане, привносят в свое творчество элементы казахской культуры: это и детали казахского быта, и песенная культура, и яркая образность, присущая казахской литературе, и ее неповторимый колорит».

В первом разделе данной книги исследуется русская литература Казахстана и постсоветских стран, таких как Украина и Молдавия. Автор утверждает, что основными тенденциями современного литературного процесса являются постмодернистская, массовая литература (иронический или «серьезный» детектив, любовный роман, приключенческий боевик, изыск «рублевского гламура»), выполняющие развлекательно-коммерческую функцию. И это наряду с историко-философским осмыслением судьбы России. А по мнению И. Шайтанова, триадой современной компаративистики выступают глобализация, интертекст, диалог культур, а также графоманство, которое зиждется на основе постструктурализма, провозгласившего смерть автора с его процессом автоматического письма. И если на Западе экзистенциалисты изображали абсурд, воюя с «монологической» формой романа, объявив войну бальзаковскому роману (с его персонажами, фабулой, историзмом и т. д.), то в Казахстане сохранилось уважение к литературным традициям и в том числе к фольклорным.

В разделе «Авторский элемент в структуре текста» С. Ананьева исследует казахстанскую пушкиниану, начиная с книг Н. Раевского. Несмотря на арест, Н. Раевский и в лагере продолжал активную работу ученого, провел пушкинский вечер с театральной постановкой. Н. Раевский владел четырьмя европейскими языками, занимался переводами в институте хирургии, выпускал журнал «История хирургии в Казахстане», создал музей медицины.

О проблеме автора С. Ананьева пишет: «В мировом литературоведении, рассматривающем проблему автора как одно из ключевых понятий науки о литературе, выделяются две основные тенденции. Согласно первой, автор биографический – творческая личность во внехудожественной реальности, согласно второй – автор рассматривается во внутритекстовом, художественном воплощении».

С. Ананьева пишет о воспоминаниях А. П. Керн, которые подчеркивают взаимовлияние Пушкина и Керн. Особо исследователь отмечает огромное впечатление, которое на Пушкина произвел фольклорный шедевр «Козы Корпеш – Баян Сулу» во время посещения поэтом Казахстана. А в очерке «Фикельмоны» Н. А. Раевский пишет о дружбе семьи Хитрово-Фикельмон с А. С. Пушкиным, а также о «влюбленной дружбе» графини Долли Фикельмон с российским императором Александром I – так все переплелось в высшем свете того времени: враги, друзья, приятели.

Н. Раевский упомянул о романе матери Долли Фикельмон с Пушкиным (который был на 16 лет моложе ее).

А отношения с Долли Фикельмон у Пушкина сложились следующим образом: «В Долли Пушкин ценит, прежде всего, достойную собеседницу, всегда приветливую и внимательную, заинтересованно участвующую в беседах. Точно так же и графиня ценит в поэте умение вести беседу, блестящее остроумие, ум и способность говорить просто и занимательно. Они нашли друг друга, им было интересно вместе проводить время в светских беседах. После предстоящей женитьбы графиня останется для поэта доброй приятельницей».

Н. А. Раевский дает свою оценку жене Пушкина – Наталье Гончаровой, подчеркивая, что зависть рождала злословие, поэтому блистательная красавица жила в тягостной атмосфере напряженного внимания.

С. Ананьева солидарна с Г. Ермолиной в том, что автор становится своим собственным читателем, а читатель – соавтором, каждый раз заново создающим написанное. В свое время Ролан Барт требовал перечитывания океана текстов, так как текст создается в самом акте чтения.

В разделе «Современная пушкиниана Казахстана: гипотеза и открытия», автор утверждает, что пушкинcкая тематика органична в литературе Казахстана. Например, Дм. Снегин в «Странных сближениях, или вокруг Михайловского» описал освобождение Михайловского во время Великой Отечественной войны. В 1999 году, объявленным ЮНЕСКО международным годом А. С. Пушкина, издательский дом «Жибек жолы» выпустил книги и пушкинский календарь. К году Пушкина в Казахстане С. Абдрахманов издал книгу «Коран и Пушкин», за которую был удостоен медали «Ревнителю просвещения» Академии российской словесности. С. Абдрахманов писал о полном соответствии основного мотива стихов с Кораном и с хадисами. Он цитировал книги и статьи М. Ауэзова о художественных переводах Пушкина на казахский язык. Существует четыре перевода «Евгения Онегина» на казахский язык. Г. Бельгер анализировал художественные переводы Пушкина на казахский язык И. Джансугуровым, одним из первых взявшихся за это трудное дело. С. В. Ананьева далее отмечает: «Уральский исследователь Жайсабай Акбай в «Казахской пушкиниане» повествует о том, что «потомки хана Букея были пропагандистами поэзии Пушкина. Первым из династии Букей-хана в Степи пропагандировал стихи Пушкина Кушеккали Шыгайулы, выпускник Неплюевского училища 1820 года, а затем продолжил это дело старший сын Жангира – Сакыпкерей, учащийся Петербургского Пажеского корпуса, удостоенный княжеского титула». А уральский период жизни А. Пушкина воссоздан в повести М. Кузина «Здравствуй, Пушкин». Особый интерес вызывает повесть-эссе К. Гайворонского «Поговори мне о себе», где описана последняя встреча Пушкина с царем. Повесть «Между Сциллой и Харибдой» К. Гайворонский посвятил Пушкину и декабристам. С. Ананьева анализирует также «Пушкинскую тетрадь» К. Кемина, опубликованную в год Пушкина в Казахстане (2006), объединяя четыре эссе о «Маленьких трагедиях». Книга Н. Щербанова «Поехал я в Уральск…» (А. С. Пушкин и Приуралье) издана одновременно на казахском и русском языках. Она посвящена крестьянскому восстанию под предводительством Емельяна Пугачева. С. Ананьева утверждает, что казахстанская пушкиниана продолжается и тесно связана с российской.

В разделе «Евразийские мотивы в русской литературе Казахстана» исследованы процессы взаимовлияния культур разных цивилизаций. Автор отмечает, что евразийская тематика является одной из основополагающих в творчестве казахских и русских писателей. И при этом ссылается, прежде всего, на Л. Н. Гумилева с его теорией этногенеза и пассионарности, сделавшего ряд открытий в области взаимоотношений Древней Руси и Великой Степи. Личность и теоретическое наследие Л. Н. Гумилева стали предметом исследования Т. Фроловской в книге «Евразийский лев». С. Ананьева считает, что тему евразийства в Казахстане  продолжил писатель М. Симашко, убежденный в происхождении мусульманского Ренессанса на полтысячелетия раньше европейского, а великим предтечей евразийства считавший Абая. Как и М. Симашко, А. Алекторов полагал, что истинное просвещение родилось на Востоке. Ананьева пишет, что метатекст (самосознание текста) и единый текст у М. Симашко определяют его главную тему – тему дороги, пути, связывающую в его произведениях разные культуры. Уже в названии произведений М. Симашко определяется их суть: «Великий Шелковый путь, или анабазис с иностранцами», «Путь через экватор», «Дорога на Святую землю (Антисемиты и Божья кара)». С. Ананьева утверждает, что тема евразийства продолжается в современных литературах Казахстана и всего постсоветского пространства. И прежде всего, в современной российской литературе, например, в творчестве С. Дрыгина, И. Павельевой, В. Каплуна, Ю. Верхоянской и др.

Заключительная глава книги С. Ананьевой «Культурный концепт «память» в современной прозе» посвящена превосходству евразийского потенциала над западной цивилизацией в культуре и духовности. Ананьева отмечает отличительную от модного постмодерна, с его «игровой литературой», неукорененной и бездомной, играющей осколками целостности и смысла точку зрения К. Султанова. Его книга «От Дома к Миру» выдвинула идею расширяющегося контекста, в котором «идентичность» и «диалог» взаимодополняют национально-литературную динамику. И при этом парадокс глобализации в том, что усиливается механизм этнокультурной самозащиты на фоне нивелирования национально-культурных различий, именно литература, как выразитель национального самосознания отстаивает специфику и индивидуальность, как предпосылку диалога и сближения, межкультурной коммуникации. В качестве примера  Ананьева рассматривает тему манкуртизма в творчестве Ч. Айтматова, А. Кекильбаева, М. Симашко и Г. Бельгера, полагая, что именно на евразийских просторах прорастает будущее культур. С. Ананьева указывает три основных источника интертекстуальности: полифоническое литературоведение М. Бахтина, учение о пародии Ю. Тынянова и теорию анаграмм Ф. Де Соссюра. По ее мнению концепт «память» в современном литературоведении концентрирует в себе положительные силы человека, противостоящие негативным явлениям.

Таким образом, книга С. Ананьевой «Русская проза Казахстана» является фундаментальным исследованием литературных событий, происходящих в нашей стране в ее разнообразных проявлениях. Это своего рода итог творческой деятельности писателей многонационального Казахстана, анализ художественных и научных достижений писателей и литературоведов, который так необходим для дальнейшего развития культуры Казахстана, ее новых творческих успехов.

Литература

1. Ананьева С. В. Русская проза Казахстана. Алматы, «Жибек жолы», 2010.

2. Султанов К. К. Национальные характеры нового типа в современной литературе. М., «Наука», 1981.

3. Джуанышбеков Н. Свет Пушкина в Казахстане. А., «Искандер», 2006.

4. Литература народов России: XXвек. М., «Наука», 2005.

5. Джолдасбекова Б. Русская литература Казахстана.  А., 2008.