• Исторические страницы
• 09 Февраля, 2021

НА КРУГИ СВОЯ…

Жетписбай БЕКБОЛАТУЛЫ,
профессор КазНУ им. аль-Фараби
 

И́детъ къ ю́гу и обхóдитъ къ сѣ́веру, обхóдитъ

о́крестъ, и́детъ дýхъ и на крýги своя́ обращáется дýхъ.

Екклесиаст, глава 1, стих 6

Советская журналистика была богата на неожиданные сравнения, эпитеты, например, «жаркая политическая зима» из их числа. Следуя этой логике, переживаемый нами ныне обычно унылый, суровый сезон года можно со всей убедительностью назвать жарким. За примерами далеко ходить не надо – президентские выборы в Америке, поставившие точку разрушительным действиям Трампа (возможно, не без подсказок) и возвращение Навального (вспомните картину «Не ждали» Ильи Репина), превратившееся в многоточие долгой путинской эпохи… 

История, как известно, любит повторения. Она развивается циклически, как учил классик, по спирали. Мне кажется, нынешний январь станет точкой отсчета исключительно новой модели общественного развития – экономики, науки, технологии и, само собой, политики. Удивляет схожесть событий первых недель 2021-го и исторического 1991-го. И память возвращает меня на тридцать лет назад, в неспокойный, как кипящий казан, январь 1991 года.

Как известно, 13 января 1991 года советские десантники и бойцы спецназа «Альфа» штурмовали здание телецент­ра в Вильнюсе. Произошли столкновения силовиков со сторонниками выхода Литвы из СССР. В результате погибли люди. События в Литве всколыхнули всю страну. Митинги и демонстрации прошли во многих городах Советского Союза, в том числе и в Казахстане. Перед властью стояла вечная гамлетовская дилемма: «быть или не быть?». На кон была поставлена сама судьба советской империи – СССР. Много было разговоров о Союзном договоре, но дело дальше кулуаров не заходило.

И в один из погожих дней весны, 5 ап­реля, в либеральной в то время газете «Известия» вышла статья директора Фонда науки и политики в Эбенхаузене профессора Михаэля Штрумера на данную тематику. По словам западногерманского профессора, Российская империя была в преддверии распада в 1917 и 1941 годах, но выстояла. «Советский Союз сегодня находится в похожей ситуации». Господин Штрумер пишет, что крах сталинизма в ГДР и объединение германских государств раскололи империю в Восточной Европе. По словам профессора, в центре внимания находится Прибалтика, где расположены крупные войсковые соединения, самолеты и ракеты. Проблема в том, чтобы не упускать из рук эту часть русской земли. Один из способов сделать это – ратифицировать Союзный договор, но Центр опоздал. Ключ к сохранению империи был бы в Союзном договоре. Для сохранения государства необходима тоталитарная власть и демонстрация силы. Нынче настало время этой силы.

Данный тезис подвиг меня тогда взяться за перо. И вскоре по горячим следам я написал статью «Көн қатса қалыбына немесе империяның бүгіні мен ертеңі». «Көн қатса қалыбына» – это образное выражение, означающее возвращение чего-либо или кого-либо на привычное место, к исходному положению, по смыслу похожее на стих из «Ветхого завета» – «Возвращение на круги своя». Понес материал в выходившую тогда довольно либеральную газету «Халық кеңесі», где главным редактором был прекрасный публицист Сарбас Актаев, а его заместителем – покойный Жумабек Кенжалин, основавший позже медиахолдинг «Қазақ газеттері» и долгое время руководивший им, видный организатор СМИ Казахстана, известный ученый-политолог, журналист.

Газета «Халық кеңесі» была печатным изданием Верховного Совета Казахской ССР. Она основное внимание уделяла законотворческой деятельности, депутатским дебатам и по этой причине моя статья была опубликована намного позже, 11 августа 1991 г., прямо перед путчем так называемого Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП). Она вышла под заголовком «Көн қатса қалыбына: империялық озбырлық пен бодандық хақындағы түйткілдер» («Возвращение на круги своя: размышления об имперских злодеяних и колониальной зависимости»). Представьте себе мое состояние, высказавшего крамольные с точки зрения великодержавников мысли и молившего Аллаха о победе Президента России Бориса Ельцина, отказавшегося признать путчистов и издавшегося Указ, где создание ГКЧП было квалифицировано как попытка государственного переворота. Бог услышал наши молитвы и реваншисты были низложены. По распоряжению Моссовета был демонтирован памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянской площади. А в декабре «империя зла», по меткому выражению американского государственного деятеля, выдающегося ученого-политолога Збигнева Бжезинского, приказала долго жить. Дальнейший ход событий вам хорошо известен. Конечно, можно рассуждать на тему «если бы путч победил», но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения.

У меня, в то время молодого преподавателя факультета журналистики КазГУ им. С. М. Кирова, были причины для тревоги. В данной статье я приводил высказывания известных представителей англо-американской и европейской (или англосаксонской, по другой терминологии) советологии, которых советская власть считала заклятыми врагами СССР (и России), и за чтение книг этих авторов запросто можно было получить срок и валить лес «в местах не столь отдаленных». В частности, я писал: «...Автор этих строк начал знакомиться с англо-американской советологической литературой в середине семидесятых, чтобы узнать, что думают зарубежные коллеги, которым доступны фактические данные и подлинные документы о нашем обществе. Какими бы логичными ни были теории постиндустриального общества, конвергенции и деидеологизации, финал судьбы древнеримской, Золотой Орды и Османской империй продиктованы исторической закономерностью. Несмотря на это, великая держава на одной шестой части мира, которая с голодным взором оглядывает окрестности, кажется еще вечной, незыблемой. Поэтому я считал утверждение Збигнева Бжезинского о том, что национальный вопрос в Советском Союзе в 1980-х и 1990-х годах будет «более острым, чем расовый кризис в Соединенных Штатах», беспочвенным пророчеством. Но в то время сведения, приведенные в книгах Э. К. д’ Анкосс «Расколотая империя», А. Беннигсена и Э. Уимбуша «Мусульманский нацио­нал-коммунизм в Советском Союзе: революционная стратегия для колониа­льного мира» были правдивыми, труды Б. Хаита, мнения Дж. Уилера, М. Рывкина, Т. Раковска-Хармстоуна, Р. Пайпса убедительными».

В годы «холодной войны» на Западе активно велись исследования по советологии и кремлеологии. Готовились кадры в лучших университетах. (Следует сказать, что после распада СССР такая практика прекратилась, это признается в настоящее время правящими кругами на Западе). Советские идеологи боролись против них и весьма успешно, этому способствовали режим «железного занавеса» и глушение «вражеских голосов». Готовились научные кадры по развенчанию «буржуазных фальсификации истории», функционировала соответствующая кафедра на философском факультете Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова. Я в студенческие годы общался с аспирантом данной кафедры, специалистом-международником, выпускником МГИМО Мараткали Тулебековым. Уроженца Семипалатинской области, владевшего пятью языками, мы уважительно называли Маке. Интеллигентный и, как подобает советскому дипломату, осторожный в высказываниях, он в беседах, «тет-а-тет» говорил мне о трудах Баймирзы Хаита и Мустафы Шокая, известных казахским читателям по книге костанайского чекиста Серика Шакибаева «Үлкен Түркістанның» күйреуі» («Крах «Большого Туркестана»). Рассказывал он и о книге Шокая о Турке­стане, я запомнил ее как «Turkestan in russian power» («Туркестан во власти русских», а достоверное назание этого фундаментального труда «Turkestan under soviet Power» («Туркестан под властью Советов» – «Советтер билігіндегі Түркістан»), она издана в переводе на казахский язык.

Многие из названных в моей статье авторов посетили Советский Союз в последние годы его существования, а Баймирза Хаит и С. Эндерс Уймбуш (в качестве директора «Радио «Свобода» в Мюнхене, Германия) были даже в Казахстане.

Очень интересна судьба персонажей статьи, например, Э. К. д’ Анкосс. Согласно открытым сведениям, Элен Каррер д’Анкосс (фр. Hélène Carrère d’Encausse, урожденная Зурабишвили), родилась в 1929 году в Париже. Постоянный (пожизненный) секретарь Французской академии, историк, политолог, специалист по истории России. Родная сестра французского композитора Николая Зурабишвили, двоюродная сестра нынешнего президента Грузии Саломе Зурабишвили. Сын Э. К. д’ Анкосс – известный французский писатель Эмманюэль Каррер. В переводе на русский вышли ее следующие книги: «Расколотая империя: Национальный бунт в СССР», Лондон, 1982; «Незавершенная Россия», Москва, 2005; «Николай Второй. Расстрелянная преемственность», Москва, 2006; «Екатерина II», Москва, 2006, «Ленин», Москва, 2008; «Русская беда. Эссе о политическом убийстве», Москва, 2009; «Александр II. Весна России», Москва, 2010; «Евразийская империя. История Российской империи с 1552 г. до наших дней», Москва, 2010; «Генерал де Голль и Россия», Москва, 2019.

Несколько слов о других авторах. Александр Адамович Беннигсен – французский востоковед-советолог. Сын Адама Павловича Беннигсена и Феофании Владимировны Хвольсон, внук детской писательницы Анны Борисовны Хвольсон, правнук востоковеда Даниила Авраамовича Хвольсона. После революции семья Беннигсена эмигрировала из Советской России в Эстонию, а в 1924-м поселилась в Париже. А. А. Беннигсен окончил Высшую школу восточных языков. В 1939–1940 годах – лейтенант 5-го драгунского полка французской армии. Во время немецкой оккупации Франции – в движении Сопротивления. После войны – профессор Школы высших исследований, специалист по исламу в СССР. Был женат на баронессе Елене Петровне Бильдерлинг, дочери барона Петра Александровича Бильдерлинга и Ксении Ананьевны Струковой. Дочь-политолог Мария Александровна Беннигсен-Броксоп. Его перу принадлежат следующие замечательные книги: «The Evolution of the Muslim Nationalities in the USSR and their Linguistic Problems», London, 1961; «Islam in the Soviet Union», London, New York, 1967; «Muslim National Communism in the Soviet Union: a revolutionary strategy for the colonial world, Chicago, 1970, (coedited with S. Enders Wimbush); «Mystics and Commissars, Muslims of the Soviet Empire». A Guide, Bloomington, Ind., 1985, (coedited with S. Enders Wimbush); «The Islamic Threat to the Soviet State», London, 1983. (With Marie Broxup). По нашим сведениям, данные исследования еще не переведены на русский и другие языки постсоветских государств.

Советская пропаганда писала об исследователях империи – выходцах из России как об отщепенцах. Наверное, вы убедились, что они весьма далеки от этого сравнения.

Соавтор многих трудов А. А. Беннигсена С. Эндерс Уимбуш работал старшим директором по внешней политике и гражданскому обществу Немецкого фонда Маршалла в США. В 1987–1993 годах он был директором Радио Свобода в Мюнхене, Германия. Работал в Booz Allen Hamilton, Science Applications International Corporation, в Rand Corporation в качестве консультанта, стратега и аналитика по вопросам международной безопасности, а в Runzheimer International в качестве директора по коммуникациям. Ранее Уимбуш возглавлял Общество изучения Центральной Азии в Оксфорде, Англия. Помимо десятков политических исследований, как для государственного, так и для частного секторов, господин Уимбуш является автором и редактором семи книг, в том числе нескольких фундаментальных изданий об истории Центральной Азии и Кавказа, а также многих статей о международной стратегии в области безопасности.

Об историке Баймирзе Хаите стоит остановиться особо. (Факты биографии взяты из интернет-источника https://ru.info-about.info/5321491/1/khait-baymirza.html). Б. Хаит родился в 1917 году в кишлаке Джаркурган Наманганской области Туркестанского генерал-губернаторства Российской империи, в узбекской семье. Баймирза был одним из девяти детей и их воспитывали мать Рабии Хаит и отец Мирза Махмудмирзаоглы. В школе он интересовался литературой и искусством. Несмотря на тяжелые 1930-е годы, в 1939 году окончил исторический факультет Ташкентского государственного университета. В том же году он был призван в Красную Армию в танковые войска в качестве командира танка, участвовал во Второй мировой войне. Во время Польской кампании Красной армии стал лейтенантом. В 1941 году после нападения фашистской Германии на Советский Союз был взят в плен немцами на территории Беларуси. По словам Хаита, из лагеря военнопленных его забрал сам Мустафа Шокай. Позднее он стал офицером и одним из руководителей Туркестанского легиона. После войны Хаиту удалось остаться в Западной Германии, где он окончил Мюнстерский университет и преподавал историю, востоковедение, вел исламские исследования при этом же университете. С тех пор он начал глубокое изучение истории и литературы своей Родины – Туркестана. В 1950 году защитил диссертацию по Кокандской автономии и Алаш-Орде, получил степень доктора философии. В том же году он женился на молодой немке по имени Рут из Кельна. Позже у них родились два сына и одна дочь: Ертай, Мирза и Дилбер.

С 1953 по 1960-ый Хаит занимался координацией действий туркестанских эмигрантских организаций в Турции, Египте, Саудовской Аравии, Иордании, Сирии, Пакистане и Индии. В результате, примерно с этого времени Хаит, как и остальные члены туркестанского движения, занимался культурной и научной деятельностью, связанной с противостоянием с СССР. В годы «холодной войны» Хаит становится радикальным представителем научного направления, известного как советология.

Помимо университета Мюнстера, Баймирза Хаит преподавал в ряде высших учебных заведений по всему миру. В частности, он работал ассистентом в Лондонском университете, был преподавателем в Гарвардском университете, университете Хаджетеппе в Анкаре и еще в стамбульском университете Мармара. По своим взглядам и убеждениям Хаит не признавал деления на национальные республики, отстаивал идею Туркестана как общей родины всех туркестанцев, в число которых он включал все народы постсоветской Центральной Азии и Синьцзяна. Кроме пантюркизма, Хаиту была близка идея кардинальной несовместимости советского строя и мусульманства. Также Хаит был ярым сторонником и пропагандистом басмачества. Он считал басмачество всенародной борьбой за Туркестан, а также утверждал, что все годы Советской влас­ти жители Туркестана подвергались угнетению и вплоть до распада СССР боролись за свою независимость.

Профессор Баймирза Хаит скончался в 2006 году в возрасте 88 лет и был похоронен на одном из кладбищ Кельна.

С 1950-х и вплоть до своей смерти, Б. Хаит написал десятки статей и 15 книг по истории Туркестана на немецком, анг­лийском и турецком языках. Баймирза Хаит был активным сторонником независимости всего Туркестана от СССР, а также территории Уйгурстана от Китая. Если его книги были раскритикованы и запрещены в Советском Союзе, то в других странах они были оценены как серьезные труды, имеющие огромную политическую и историческую актуальность. Баймирза Хаит в те времена был одним из немногих историков, интересом которых стала история Туркестана и современный ему Туркестан в целом. В тюркоязычном мире он приобрел высокую репутацию. В 2004 году ему было присвоено звание почетного доктора за пожизненную работу в Стамбульском техническом университете. Вот частичный список его опубликованных в Германии, Голландии и Турции книг: «Национальное правительство в Коканде и Алаш-Орда», Мюнхен, 1950; «Туркестан в XX века», Дармштадт, 1956; «Сборник документов: Россия против ислама и политики в Туркестане», Дюссельдорф, 1958; «Колониализм и империализм в Туркестане: колониализм нового стиля против исламского народа», Дюссельдорф, 1965; «Туркестан между Россией и Китаем», Амстердам, 1971; «Ислам и Туркестан под властью России», Стамбул, 1987; «Басмачи национальной борьбы в годы 1917–1934», Кельн, 1993; «Новейшая история Туркестана», Стамбул, 2000 и др. Его научные и политические взгляды подкупают неординарными мыслями.

Следующие «апологеты», как их называла советская пропаганда, также известны среди исследователей. Труды английского советолога Дж.Уилера (Wheeler J. Recent Developments in Soviet Central Asia/«Последние события в советской Средней Азии»/, The Geographical Journal, London, June, 1957.), американского историка Майкла Ривкина (Riwkin M. Moscow’s Moslem Challenge: Soviet Central Asia/«Мусульманский вызов Москвы: Советская Центральная Азия», New York, 1982), профессора из Канады Терезы Раковска-Хармстоу­на (Rakowska-Harmstone T. Ethnicity in the Soviet Union/«Этническая принадлежность в Советском Союзе/The Annals of the American Academy of Political and Social Science. V. 433. Philadelphia, 1977) не потеряли свою актуальность и в наши дни.

А Ричард Пайпс, как и автор книг «Большой террор» и «Жатва скорби: советская коллективизация и террор голодом» Роберт Конквест, является знаковой фигурой англо-американской советологии. Плодотворно трудившийся в Гарвардском университете директором Исследовательского Центра по изучению России (Центр Дэвиса) и главным научным консультантом Института по исследованию России при Стэнфордском университете профессор Ричард Пайпс (1923–2018) родился в польском городе Цешин в ассимилированной еврейской семье. Его отец Марк (1893–1973), родом из Львова, был участником Первой мировой вой­ны в составе Польских легионов, затем работал в фирмах, занимавшихся торговлей кондитерскими изделиями и импортом фруктов. В октябре 1939 года его семья бежала из оккупированной немецкими и советскими войсками Польши и через Италию приехала в США. Учился в колледже Маскингам в Огайо. В 1943 году поступил на службу в американскую авиацию, получил американское гражданство. По армейской программе прошел подготовку в Корнеллском университете к работе переводчика с русского языка и получил в 1945 году степень бакалавра. В университете познакомился со студенткой Ирен Рот из семьи польских евреев, на которой женился в 1946 году. В марте 1946-го был демобилизован и поступил в аспирантуру Гарвардского университета. Его научным руководителем был Крейн Бринтон, известный специалист в области истории европейской мысли.

В 1976 году президент Форд дал согласие на проведение независимой экспертизы для оценки угроз от СССР в противовес команде А, состоявшей из аналитиков ЦРУ. Назначение Пайпса на должность главы группы экспертов было произведено тогдашним директором ЦРУ Джорджем Бушем. Пайпс собрал и возглавил команду Б, состоящую из гражданских, отставных военных и одного действующего военного. В 1981–1982 годах возглавлял восточноевропейский и советский отдел Совета национальной безопасности, занимался вопросами внешней политики США в рамках доктрины Рейгана.

На русский язык переведены его фундаментальные труды, как «Русская интеллигенция», «Россия при старом режиме», «Советская стратегия в Европе», «Теория капиталистического развития П. Б. Струве», «Американо-советские отношения в эпоху разрядки: трагедия ошибок», «Русская революция», «Россия под большевиками», «Неизвестный Ленин: из секретных архивов», «Русский консерватизм и его критики. Исследование политической культуры», «Истоки гражданских прав в России – год 1785», «Влияние монголов на Русь: «за» и «против», «Быть русским. Заметки иностранных путешественников о русском национальном характере», «Два пути России».

До конца своих дней Ричард Пайпс оставался работоспособным, следил за политическими процессами, происходившими на постсоветском пространстве. В статье «Русские все еще не могут привыкнуть к имперскому краху» он подчеркивает, что Россия одержима тем, чтобы ее признали «великой державой». По мнению автора, это стремление появилось у нее уже в XVII веке после захвата Сибири. Влияние России на мировые дела никак не связано с ее экономической мощью или культурным развитием, а лишь с тем, что она пока еще доминирует на евразийском пространстве, непосредственно соприкасаясь с тремя основными регионами: Европой, а также Ближним и Дальним Востоком.       Опросы общественного мнения показывают, что большинство россиян жалеют о распаде Советского Союза и испытывают ностальгию по Сталину. Одно из следствий одержимости статусом «великой державы» заключается в том, что это приводит к тому, что русские пренебрегают внут­ренними условиями в своей стране... В 1991 году русские колонии, ранее прикрываемые под видом «союзных республик», стали суверенными государствами. Русские все еще не могут привыкнуть к имперскому краху.

По мнению многих зарубежных журналистов и политиков, горячий январь 2021-го приближает Россию к серьез­ным трудностям. Например, газета «Нью-Йорк Таймс» за 24 января 2021 года пишет о волнениях, охвативших Россию: «Владимир Путин с каждым днем теряет популярность среди населения и для удержания власти ему приходится все чаще применять полицейские дубинки. У России появился новый лидер и зовут его Алексей Навальный. Дело в том, что все это читают не только на Западе, но и в кремлевских и министерских кабинетах в Москве. Чиновники начинают понимать, что Владимир Путин перестает быть авторитетом во всех смыслах этого слова. И уже Путину все сложнее управлять всеми этими министрами и замминистрами. Они кивают головой, но на самом деле ничего не делают. В ближайшее время следует ожидать резкий обвал управляемости в Российской Федерации. К каким последствиям это приведет – скоро увидим», резюмирует газета.

В начале этой статьи я упомянул о картине «Не ждали». Одно из самых знаменитых полотен художника Репина, благодаря школьным хрестоматиям и учебникам, известно каждому на постсоветском пространстве. Как утверждают искусствоведы, сюжет работы мастера – возвращение ссыльного революционера домой после заключения. «Картина наполнена густой и тягучей атмосферой. Изображенное мгновение позволяет изучить его во всех ракурсах. Здесь все – и напряженная нерешительность, испуг, восхищение, радость, страх... Центральная фигура – ссыльный. Его глаза особенно выразительны на фоне изможденного лица, в них воп­рос, напряженное ожидание. Вместе с тем, очевидно, что ссылка не сломала революционера, он остался верен своим взглядам».

Согласитесь, как эта мысль созвучна с сегодняшними российскими реалиями. Примечательна заметка Интернет-ресурса «Эхо России» «Ходорковский указал на важную деталь протестов в России 23 января...». «Вчера, 23 января, по всей России вспыхнули массовые протесты в поддержку арестованного оппозиционера Алексея Навального», пишет «Эхо России». «Есть важная деталь в этих акциях, которая не сулит Кремлю ничего хорошего. Об этом в своем блоге на Facebook написал бежавший из России предприниматель, оппозиционер Михаил Ходорковский. Он обратил внимание на то, что тема протеста 23 января стала «вирусной» в молодежной соцсети TikTok. Видео с призывами выходить на улицы набирали сотни миллионов просмотров.

Это дало Кремлю и его пропагандис­там основания обвинять Навального в привлечении к протестам несовершеннолетних. Однако реальность оказалась совсем иной. «Вчера из-за цифр Тик-Тока я боялся, что взрослых будет меньше, чем школьников. Но нет – вышла «взрослая молодежь» – 20-40. Это те, кто станет не только властью, а буквально «всем» в ближайшие годы, – написал оппозиционер. Он уверен, – что это очень плохой сигнал для Кремля. Протестовать против бессменного руководства России вышли осознанные, сформировавшиеся личности».

Живя и работая некоторое время за рубежом, в 2010 году, я обратил внимание на активизацию научно-исследовательских работ по методам и способам ведения спецпропаганды в условиях развития информационно-коммуникативных технологий и социальных сетей. Это был период, когда уже произнесена мюнхенская речь «о великой геополитической катастрофе», аннексирована часть территории Грузии, мир узнал о катастрофе польского президентского лайнера с почти всей варшавской государственной элитой над Смоленском. Впереди были кровавые противостояния на полуострове Крым и в Донбассе...

Как пишут военные аналитики, все эти активные действия планировались как специальные операции, спецпропаганда служила как механизм прикрытия. Следует отметить, военная доктрина и СССР и РФ имела наступательный характер. Их лозунгом был «Бить врага в своем логове!». В ней тактике оборонительных, позиционных армейских боев не уделялось должного внимания, данное утверждение касается также информационных операций. В советское время и ельцинское десятилетие пропаганда играла роль идеологического сопровождения, служа своего рода «народной дипломатией». А после прихода Путина к власти место пропаганды заняла боевая спецпропаганда, камуфлируя секретные операций РФ во всем мире. Особенностью спецпропаганды, как пишет Владимир Яковлев, является строжайшая секретность, ей чужд упреждающий характер, превентивность. Этим, наверное, объясняется неэффективность работы пропагандистов Кремля против Навального.

Завершающей мыслью той давней моей статьи в «Халық кеңесі» было утверждение о том, что «навряд ли можно ждать сегодня-завтра распада империи, держащей в страхе всю планету» («Дүниені үрей құшағында ұстап отырған империяның бүгін-ертең ыдырай қоюы екіталай»). И сегодня, тридцать лет спустя, остаюсь при том же мнении.