• Исторические страницы
• 03 Марта, 2020

СУДЬБА СОЛДАТА

Елена БРУСИЛОВСКАЯ, лауреат премии Союза журналистов Казахстана

Второго февраля 1943 года завершилась Сталинградская битва. Историки называют ее самой великой, самой тяжелой и самой кровавой. Она продолжалась 200 дней и ночей. Это было знаковое сражение и для советских войск, и для фашистов. По приблизительным подсчетам, суммарные потери обеих сторон в этом сражении превысили два миллиона человек. В ходе этой битвы советские войска дважды поразили мир – сначала непреклонной стойкостью обороны, когда фронт, подобно стальной пружине, сжался до предела, а затем стремительностью наступления, когда эта сжатая пружина распрямилась с титанической силой и замкнула в гигантском кольце более чем 330-тысячную армию захватчиков. Это был поистине ад на земле, из которого советские солдаты ценой огромных потерь вышли победителями.

РАСКЛАД СИЛ

К осени 1942 года фашистская Германия уже захватила Прибалтику и Белоруссию, Украину и Молдавию, западные и южные области России. Немецкие войска продолжали блокаду Ленинграда, держали крупные силы вблизи Москвы. Ситуация на фронте тогда была очень сложной, ведь решался вопрос – кто кого? Сталинград был крупным индустриальным центром на берегу Волги, вдоль которой пролегали жизненно важные транспортные маршруты, соединявшие центр России с ее южными регионами, в том числе с Кавказом и Закавказьем. Захват Сталинграда позволил бы гитлеровцам перерезать эти коммуникации. Кроме того, сам факт, что город носил имя Сталина – главного врага Гитлера, делал взятие города выигрышным идеологическим и пропагандистским ходом. В то же время Германия уже не могла наступать так, как в 1941 году, по всему советско-германскому фронту, она вынуждена была ограничиться южным направлением. Для этого были подготовлены пять немецких, одна румынская, одна итальянская и одна венгерская армии, объединенные в группу армий «Юг». Немецкое командование рассчитывало лишить Советский Союз его главных экономических ресурсов – угля промышленных предприятий Донбасса, хлеба Кубани и Поволжья, нефти Баку. Установив контроль над Волгой, главной водной артерией СССР, немцы рассчитывали оторвать центральные районы страны от южных регионов. Для обороны города летом 1942 года был создан Сталинградский фронт под командованием генерал-лейтенанта В. Говорова. Со стороны Германии действовала 6-я армия под руководством генерал-полковника Ф. Паулюса. И к началу битвы противник имел превосходство над советскими войсками в людях в 1,7 раза, в танках и артиллерии – в 1,3 и в самолетах – более чем в 2 раза. Поначалу на город были единичные налеты, а 23 августа немцы впервые решили взять его штурмом. В этот душный летний день бомбардировщики воздушной эскадры Рихтгофена повисли над Сталинградом. Трудно сказать, сколько их было. В воздухе стоял сплошной гул. Неба не было видно – одни самолеты. Они налетали группами, сбрасывали бомбы, улетали, тут же летели другие. Только за один день было совершено две тысячи самолетовылетов. Такого не было ни в одной войне!

ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦА

Для алмаатинца, гвардии полковника, кавалера пяти воинских орденов и 35 медалей, члена Ассамблеи народов Казахстана, кавалера ордена «Достык» второй степени, президента международного фронтового клуба имени «Казахстанской правды», почетного гражданина Алматы и Алматинской об­ласти Леонида Гирша бои за Сталинград особенно памятны – для него это было своего рода боевое «офицерское» крещение, за них он получил звание младшего лейтенанта и свой первый боевой орден Красной Звезды. – Сталинград подвергся страшным разрушениям – целые кварталы были попросту стерты с лица земли, – рассказывает Леонид Юзефович, – город превратился в горящие руины. Противостоял этому железному натиску и наш 5-й гвардейский механизированный корпус, который был укомплектован моряками. Немецкая артиллерия, не жалея снарядов, била и била по нашим войскам. Бои были настолько тяжелыми, что психика человека просто не выдерживала. Вы только представьте – сутками не прекращающийся шквал огня, кругом кровь, раненые, убитые…. Над местами боев тянулся жирный черный дым: горели подбитые прорвавшимися немцами советские танки. Я до сих пор думаю, лежать бы там, в пропитанных кровью и порохом снегах, и мне, да, видно, в рубашке родился. Ведь тогда даже погода и та словно остервенела – морозы доходили до 30 с лишним градусов, ветер валил с ног. А мы начиная с осени 1942 и до февраля 1943 года все время в движении – и ели, и спали в окопах. Когда группировка Паулюса была полностью окружена, и в кольце оказалось 330 тысяч немцев, нам была поставлена задача – во что бы то ни стало ее уничтожить, но внезапно в правый фланг нашей армии врезалась другая очень мощная немецкая армия под командованием генерал-фельдмаршала Манштейна. Она во что бы то ни стало хотела прорвать кольцо и соединиться с окруженными дивизиями Паулюса, поэтому атаки шли одна за другой, сметая все на своем пути. Народу там перемололи много, прямо скажу. – Поистине земля была полита кровью. Но ведь и был же приказ: стоять насмерть и не сдавать город Сталина. За отступление расстреливали. – Это 227-й приказ Сталина, но он вышел немного раньше, его так и называли – «Ни шагу назад!». Многие сейчас говорят, что это был очень жестокий приказ, но по-другому мы, наверное, не удержались бы. А представьте, если бы немцы переправились через Волгу, как и было задумано планом Барбаросса? Они вышли бы к южной части Урала, спустились в междуречье Волги и Дона, а затем по нижнему течению Дона планировали вторгнуться на Кавказ. Это означало, что страна лишилась бы угля и стали Донбасса, хлеба Кубани и Поволжья, нефти Баку. Кроме того, установление контроля над Волгой, главной водной артерией, раскололо бы СССР, прервалась бы связь между центром и югом. То есть, по логике немцев, это решило бы исход войны в их пользу. Поэтому-то с таким остервенением бились и мы, и они. – А орден вам за какой бой дали? – Возле хутора Стояновский наша рота прикрывала правый фланг бригады, на этом участке войскам не давали продвинуться огневые точки немцев, на их уничтожение и бросили нашу морскую пехоту. Надо сказать, что передний край фашистов был здорово укреп­лен: и проволочные заграждения, и противотанковые рвы, и противотанковые орудия, и бог знает, что еще. Первый раз пошли в атаку – скосили, другой – опять скосили. Под утро была поставлена задача – преодолеть проволочное заграждение. Нашим разведчикам удалось это сделать, после чего командир взвода лейтенант Анучин опять поднял бойцов в атаку. Но первая же автоматная очередь его скосила. Мы залегли. Командир роты спрашивает: – Где Анучин? – Убит, – отвечаем. – А помощник комвзвода кто? – Гирш. – Принимай командование взводом. Я был тогда еще совсем юным, 19-летнем старшим сержантом. В взводе 28 человек, многие старше меня в два раза, люди самых разных национальностей, причем это были моряки с солидным послужным списком. Но надо было командовать. Мы преодолели полосу заграждений, ворвались на переднюю линию и уничтожили три огневые точки, открыв путь бригаде. После этого боя в живых остались единицы. Я получил орден Красной Звезды, и мне было присвоено звание младшего лейтенанта, причем без окончания училища. – Орден обмыли, как это было принято на войне? – А как же! Как и положено, опустили орден в стакан с водкой. Чуть позже мы так же обмыли мою первую офицерскую звездочку. Сколько лет уж с тех пор прошло, но я и теперь знаю, что ничего нет на свете крепче и святее фронтового братства. Это было поистине братство, скрепленное кровью.

А ДО СМЕРТИ ЧЕТЫРЕ ШАГА…

– В одном из военных стихотворений Юлии Друниной есть такие слова: «Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о вой­не». Это действительно так? – Конечно. На войне всякое бывало. Порой инстинкт самосохранения отменял все приказы. И бежать приходилось, и страх был. И видел, как плакали крепкие мужчины. Война – вещь жестокая, не дай Бог никому испытать того, что выпало на нашу долю. Идешь в атаку, и думаешь: сейчас как даст пулемет – и в сердце. У нас у каждого была саперная лопатка, так я ее под шинель подкладывал к сердцу, как броню. А то, что снаряд может и в голову попасть, как-то и не думал. Одно слово – мальчишка еще. А знаете, как мы, рядовой состав, были одеты? Белье на завязочках, хлопчатобумажные галифе, гимнастерка, затем ватные брюки и ватная фуфайка, а сверху надевали шинель, на руки – трехпалые рукавицы. И еще была хорошая штука – шерстяной подшлемник, поверх которого надевалась солдатская зимняя шапка. Спали прямо на снегу, и что удивительно – не болели! Еще у нас был котелок, спиртовочка. Ее разжигали, топили снег и пили – воды не было. Днем, как правило, и еды не было, потому что немцы с воздуха все обстреливали. И только когда настала ночь, на передовую подвозили походные кухни и нас кормили. А так как они находились километрах в 80-100 от нас, то пока до нас добирались, еда уже замерзала. – Но бойцы не роптали? – Человек ко всему приспосабливается. – Даже к тому, что постоянно живет на грани жизни и смерти? – И к этому тоже, хотя мы были постоянно в состоянии стресса, потому что видишь – вот рядом кого-то убило или тяжело ранило… Вот голова чья-то лежит, нога, рука оторванная… В этой кровавой круговерти мы находились месяцами! В начале войны, когда только оказались на фронте, мы были молодыми, здоровыми ребятами. Вообще, наше поколение было крепким. Сейчас, к сожалению, почти никого не осталось.

ПОБЕДА!

– 2 февраля 1943 года фашисты, как известно, капитулировали, а сам Паулюс с поднятыми руками вышел из Сталинградского подвала. А вы видели пленных немцев в Сталинграде? – Конечно. – Какие чувства они у вас вызывали? Как выглядели? – Брезгливое чувство. Закутанные все, кто во что. – А ведь они рассчитывали на молниеносную победу... – До войны немцы вообще были благополучной нацией: жили размеренно, питались нормально, климатических стрессов не было… А тут попали в такую передрягу. У них был настолько жалкий вид... Но дрались они храбро. Это был достойный противник, хорошо обученная армия и великолепно технически оснащенная, в отличие от нас. – Но тем значительнее, наверное, наша победа. – Безусловно, если учесть еще и то, что против нас воевала не только Германия, но и Италия, Румыния, Венгрия, Болгария. Все эти боевые части, италь­янские, румынские венгерские, были и под Сталинградом. Вот у нас сейчас порой говорят, вы с Германией воевали. Черта с два! Пять стран воевало на стороне Германии. Весь промышленный потенциал Европы был в руках Гитлера. И все это обрушилось на нас. Но несмотря на всю эту мощь, мы выстояли! После этой победы была учреждена медаль «За оборону Сталинграда». 9 января 1943 года нашему корпусу присвоили звание гвардейского. А что такое гвардия? Это гвардейский значок на гимнастерке и двойной оклад. – Неужели на войне выдавали зарплату? – Конечно, причем ежемесячно. У офицеров была расчетная книжка, и если на два-три дня случалась задержка, начфин получал взыскание. Выдавали деньги наличными, а у кого была семья, перечисляли. Почта работала, будь здоров! На фронт через 15 дней приходили письма даже с Камчатки, с Чукотки. А уже когда вступили на территорию Румынии, Германии, даже разрешали домой посылки посылать. В годы войны поезда ходили строго по расписанию. Очень оперативно на фронт привозили медали, ордена. Их вручали торжественно перед строем или объявляли благодарность от имени Верховного Главнокомандующего. – А фронтовые 100 граммов вам выдавали? – В годы войны действительно полагалось 100 граммов. – Каждый день или только когда шли в наступление? – Каждый день. В солдатском вещевом мешке был котелок, ложка и алюминиевая кружка. А 100 граммов нам наливали в полевых кухнях, для этого там были специальные контейнеры. Некоторые, те, кто не воевал, говорят, что якобы специально людей поили перед боем, чтобы они расслаблялись и не страшно было погибать. Это неправда! Перед боем водку не давали. Только после боя. – Чтобы стресс снять, согреться? – И помянуть погибших друзей. – А кто у вас из этих фронтовых друзей остался после войны? – Петя Чантурия, мы с ним учились вместе в Тихоокеанском высшем военно-морском училище. После ранения в 41-м году я попал в госпиталь в Новосибирск, после этого нас отправили на пересыльный пункт, где мне предложили пойти учиться в Омское артиллерийское училище. Я согласился, и когда заполнял личный листок по учету кадров, в комнату зашел моряк, капитан-лейтенант, и, обращаясь к начальнику пересыльного пункта, сказал, что через четыре часа приходит поезд Москва-Владивосток, а у него недобор курсантов, попросил людей. Капитан подходит ко мне и говорит: – Слушай, товарищ красноармеец, может, поедешь? – Мне какая разница, – отвечаю. Я быстро переписал рапорт. Так я стал моряком.

ФРОНТОВОЕ БРАТСТВО

Нас тогда из Новосибирска было человек 20 – в том числе Петя Чантурия, Володя Башкин, Коля Куценко. Со всеми я многие годы поддерживал связь. Несколько лет назад умер Петя Чантурия, он у меня был командиром разведывательного отделения. В одном из боев он напоролся на противопехотную мину, ему оторвало руку и выбило глаз. Кстати, я его нашел только через 35 лет после войны. Примерно, через столько же лет нашел и Володю Башкина. – Интересно, а как вы их искали? – О, это целая история! Если все рассказывать, у вас времени не хватит. – Ну хотя бы вкратце. – Уже после войны я писал письма в Тбилиси, мне врезалось в память, что Петя Чантурия грузин, значит, из Тбилиси. Получаю ответ, нет такого. Прошло уже много времени. И как-то мы всей семьей поехали отдыхать в Сухуми в военный санаторий «Ворошилов». Встретили там знакомого, он повез нас кататься на автомобиле вдоль моря. Дорога была извилистая, и дочку мою укачало. Она говорит; «Папа, давай завтра поедем на электричке». Я согласился. Утром взял справочник, чтобы позвонить на вокзал и узнать, когда уходит электричка. Занято, я давай листать его, смотрю – список квартирных телефонов. Дохожу до буквы «Ч». И вижу – Чантурия, причем людей с этой фамилией так много, что заняло в справочнике несколько листов. Оказалось, у грузин эта фамилия также распространена, как у русских Иванов. Я нахожу по инициалам – Петр Ясонович, улица Карла Маркса, телефон такой-то. Звоню, отвечает женский голос. Спрашиваю: – Петр Ясонович Чантурия здесь живет? – Да. – А вы кто? – А я его жена. – Можно вам задать несколько вопросов? Я уже 30 лет ищу друга. Может быть, это он? Скажите, Петр Ясонович учился во Владивостоке в Тихоокеанском высшем военно-морском училище? – Да. – А он участвовал в войне? – Да. – Тяжелый вопрос, но я вам его задам, а у него нет правой руки? – Да. Дальше я уже не мог говорить. Вот так мы встретились через 30 лет. Он сюда приезжал ко мне в гости в Алматы. А с Володей Башкиным случилась такая интересная история. Опять мы с женой поехали отдыхать в военный санаторий. В столовой нам показали наш столик. Смотрю, а там, кроме нашей фамилии, значится еще контр-адмирал Башкин. И вот сидим мы, обедаем, вижу идет такой грузный товарищ. Я его сразу узнал. Я говорю: «Товарищ контр-адмирал, вы своих друзей узнаете?» – Можно сказать, подарок судьбы. – Это уж точно. Он тоже сюда приезжал. Я его возил в Капшагай, там была школа юных моряков. Потом он помог четверым ребятам поступить в Ленинградское высшее военно-морское училище. А этой школе прислал в подарок три контейнера всевозможных морских приборов. – Леонид Юзефович, я вижу, у вас на столе стоит маленькая копия монумента Родины-матери с Мамаева кургана. Это подарок в память о прошлом? – Да. Наверное, сейчас мало кто знает, что автор этого мемориала скульптор Вучетич долго искал женщину, с которой он мог бы лепить этот символ Родины. И нашел ее в физкультурном институте в Москве, она была спортсменкой. Но с нее он лепил только тело, а голову – со своей жены. – А вам не больно, что в некоторых странах сейчас воюют с военными памятниками? – Конечно, больно. Больно за ребят, которые умирали когда-то за великую страну, а сейчас их называют оккупантами. Мне дико это слышать! Мне кажется, что не до конца еще воздали вчерашним воинам. А ведь поколение уже практически ушло…

…Да, с каждым годом все меньше и меньше остается бывших солдат. Этой весной мир отметит 75-ю годовщину Победы. В Великой Отечественной войне принимали участие люди разных национальностей, они не делились по национальному признаку. Они были единым целым, что и сделало их несокрушимыми. Каждый бой, в котором они участвовали, каждая взятая высота, каждый метр земли, отвоеванный ими у врага, и создали понятие – Подвиг нашего народа. Они воевали на разных фронтах, разные были у них воинские звания, разные имена и судьбы, но мера их Подвигу была одна – Великая Победа. Они выполнили возложенную на них великую освободительную миссию – и наш долг никогда не забывать об этом.